POV Шерил Блоссом.
Я до последнего не хотела верить в то, что в больнице у врачей есть свои тайны. И эти тайны тесно связаны с пациентами. Страшно даже думать, на каком это таком «крючке» висит Купер. И что же с ней будет? И что же будет со всеми нами, когда очередь дойдёт и до нас? Со вчерашнего разговора двух докторов было понятно то, что Элизабет ждёт участь Кристофер. А эта Кристофер пошла, так сказать, по стопам другого человека. — Привет, Шерил, — скромный голос раздаётся рядом, вырывая меня из собственных мыслей. Я смотрю направо, сидя за круглым столом на завтраке в столовой. Рядом присаживается Марк. — Твой… Внешний вид, — я осматриваю парня с ног до головы, не скрывая отвращение и ужас. Он словно зомби, что восстал, дабы по питаться плотью людей (ну или омлетом, что нам дали на завтрак). — Прости, знаю, — он неловко поправляет волосы на другой бок, но от этого лучше не становится. Большие мешки под глазами, помятая кожа на лице, красные (от слёз/недосыпа/усталости?) глаза, что только вчера отдавались прекрасным тёмно-серым цветом, — Ни я, ни Джагхед не могли забыть разговор… Ты знаешь какой. — А… — я прикусила губу. Да уж, такое состояние мне тоже больно знакомо, но, к счастью, Мисс Джози дала мне тональный крем, что скрывает мой уставший после ночи вид. — Ты-то как? Надеюсь спала, — он горько улыбается, а в его глазах блестят слёзки. Мне даже становится его жалко, ведь терять дорого человека, ух, как знакомо. — Ага, — я беру в рот кусок омлета, — три часа. — Мало, очень мало, — он забавно хмурится, — кошмары? Я закатываю глаза, будто бы его вопрос: «А ты что умеешь дышать?». — Уже сколько недель. Мы молчим. Почему-то никого из вчерашней компании нет в столовой, поэтому я и Марк продолжаем сидеть лишь вдвоём. Он пытается поесть, но ему, в целом, как и мне, кусок в горло не лезет. Так что кроме завтрака и скучного разговора, я стараюсь занять себя чем-то другим. Считаю людей, что присутствуют в просторной комнате. Но спустя минуту из-за слов Миллера сбиваюсь. — Спасибо большое, — его шёпот очень тихий, что я даже сначала подумала, что мне вовсе послышалось. Но взглянув на парня, я увидела, что он ожидает какой-то реакции. — За то что сижу с таким уродцем, как ты? — мои слова звучат грубо, но Марк лишь усмехается. Видимо он сам сегодня себя не считает королём красоты. — За то, что пришла вчера. Хотя никто и не хотел идти… — Оу, — дрожь по спине пробегает настолько резко, что я застываю в удивлении. Так. Это он мне? Он реально благодарит за то, что тупо проходила с ним весь день? Или это в порядке вещей? — Просто для меня это было очень важно. Я знал Кристофер больше всех вас, но тем не менее, ребята пришли. И ты пришла. Хотя ты здесь новенькая, и тебе вовсе не стоило вмешиваться во всю эту запутанную и странную историю. Но почему-то ты всё же вмешалась. И мне безумно приятно. И наверное, Кристи было бы тоже приятно… — на одном дыхании говорит Марк, слегка запинаясь в некоторых местах. Я молчу, переваривая информацию у себя в голове. А он только дополняет свои слова другими: — Честно, ты была такой отстранённой, что для меня было неожиданностью увидеть тебя в нашей компании. Хотя мы и не особо все ладим, но вчера ночью мне показалось, что вы, что ты не кинули бы меня даже, если бы нас спалил врач. — Тише ты, — я толкаю его в плечо, и Марк снижает свой бас. — Просто спасибо, — шепчет Миллер, а затем делает глоток вишнёвого сока. — Не надо меня благодарить, — я хмыкаю, хотя не буду врать, от его слов мне стало приятно, — я делала это не для тебя. И не для Кристофер. — Оу, — он закусывает губу, — ради чего ты тогда рисковала своим же здоровьем? — Ты не поймёшь, — я пытаюсь завершить наш диалог, но Марк допрашивает дальше. — Пойму… Это ради Джагхеда? Вероники? Элизабет? Тони? — Не угадывай, не выйдет, — я закатываю глаза, а он всё ещё ожидает ответа. Поэтому мне и приходится говорить имя того самого человека, — Это ради Джейсона. Наступает молчание. Марк начинает вспоминать есть ли у нас какой-либо Джейсон в больнице, но я перебиваю его внутренний монолог: — Джейсон Блоссом мой брат, — мне казалось, что слова должны даваться мне труднее, но почему-то я вовсе не ощущала боли… Просто какая-то пустота. И это пугает сильнее, — он умер. — Мне… Мне так жаль, — тихо говорит Миллер, смотря мне в глаза, будто бы ища слёзы. Но их нет. Светло-карие очи наполнены ничем. И я думаю, что он это понял. — Когда Вероника сказала мне, что Кристофер повесилась, то я не испытала ни единой эмоции. Мне было всё равно. Это её выбор. Но когда девушка дополнила, что её нашли запертой на чердаке, то я не смогла не вздрогнуть. Я испытала страх за мёртвого человека, блять. Так давно не происходило, понимаешь? Марк кивает, хотя я уверена, что он ни черта не понимает. Только делает вид, дабы узнать причину моего прихода вчера ночью. Ну и пусть. Я привыкла к тому, что люди так поступают. — Её заперли. Какой-то человек запер её. И она убила себя… Мне до сих пор кажется, что это какое-то совпадение, ведь я тоже была заперта. Не на чердаке, не в подвале, и вовсе не в комнате. Я была заперта в эмоциях, что убивали меня. Я была заперта в жестокой реальности, что не давала мне проходу на свет… Смерть моего брата заперла меня. И у меня был один выход. Самоубийство…Флэшбек.
POV автор.
Рыжая девушка ждёт брата-близнеца с вечерней прогулки. Он часто выходил гулять с друзьями, но никогда не задерживался до ночи. Поэтому его сестрёнка постоянно ждала своего братишку, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Это как маленькая традиция, которую Шерил исполняла каждый раз, никогда даже не думая нарушить её. Этот вечер начинался так же, как и все. Она смотрела серию сериала, иногда поглядывая на часы. Оставалось где-то двадцать минут до прихода Джейсона, и эти минуты заставляли биться сердце девушки сильнее. Именно так бьётся сердце человека, который искренне любит. Шерил любит Джейсона, как брата, потому что он никогда не был против неё. Он никогда не ругал её, хотя Блоссом бывало случайно по-пьяне разбила его машину. Джейсон объяснял сестре правила жизни, не позволяя себе или кому-то ещё повышать тон на рыженькую красавицу. И это восхищало девушку. Она хотела быть как брат-близнец. Хотела, чтобы он гордился ею. — Надеюсь ты скоро, Джей-Джей, — вздохнула Шерил, ставя на паузу серию сериала «Милых обманщиц». Она запрокинула голову, простонав от усталости. Её клонило в сон, но Блоссом чётко дала себе знать, что обнимет брата перед сном, поэтому она всеми возможными способами отвлекала себя, — не спи, не спи, не спи… — сама себе бормотала девушка, легонько стукая себя по щекам. Но всё-таки миссия была провалена, ведь спустя пару минут Шерил уже посапывала на диване, где совсем недавно смотрела сериал. Проснулась девушка от телефонного звонка. Сначала медленно потянувшись от неглубокого сна, Блоссом лениво зевнула. Затем она взяла сотовый в руки, прочитав на выходящем имя того, кто её разбудил. — О, Джей-Джей, — улыбнулась Шерил, принимая звонок. Она положила телефон к уху, и с улыбкой на лице сказала: — привет, а я вот тебя жду. Но эта милая, наивная улыбка медленно исчезала с каждым новым словом по ту сторону провода. Это не был голос Джейсона. Это даже не был мужской голос. Скорее женский, очень испуганный и нервный. Шерил просто хлопала ресницами, не зная, что и сказать. Сердце словно остановилось, а руки начали потихоньку дрожать. К глазам подступали слёзы, и всё же она не выдержала, закрыла себе рот рукой, дабы её плач не был передан незнакомой собеседнице. В итоге, Шерил, не выдержав, резко кинула сотовый в стенку, об которую он с грохотом ударился, заработав огромные трещины. Но это было неважно. Блоссом упала на колени с дивана, а я её громкий душераздирающий плач раздался по всей квартире. Она закричала во весь голос, вырывая из головы собственные рыжие волосы, а затем с силой стукнула кулаком по полу, задыхаясь в потоке слёз и эмоций. Это был последний раз, когда она чувствовала такую боль. Это был последний день, когда ещё перед самим звонком, Блоссом ощущала радость в груди. Отныне она больше не могла улыбаться, ведь каждая улыбка вызывала боль. Она уже не видела своего будущего, так как понимала, что смысла в нём больше нет. Голова болела, ноги косились, в горле был ком, всё вокруг давило. Она чувствовала себя запертой, одинокой, нелюбимой, разбитой. Она до крови кусала губы, стараясь быть сильной девочкой. Но ничего не длится вечно. И её сила и вера в своё существование довольно быстро испарились. Блоссом держала лезвие в руке, думая о том, что скоро увидит брата. — Я иду к тебе, мой милый Джей-Джей.Конец флэшбека.
POV Шерил Блоссом.
— Меня спасли от самоубийства, — я прошептала, — а убийцу, который задавил моего брата на машине, посадили в тюрьму. Я рада, что причину моего резкого порыва к Джейсону наказали. Вот и хочу, чтобы причина суицида Кристофер тоже горела в аду. — Сожалею, — точно также тихо ответил Марк, выслушав мою историю, которую ранее не знал никто, — сожалею твоей потере. Но я так и не поняла, о какой потере шла речь. О потери моего брата, или меня самой?***
Я ощущаю тяжесть даже после разговора с Марком. Конечно, было трудно признаваться во всех своих чувствах именно ему. Но всё-таки что было, то было. И жалеть лучше не стоит. К тому же, я надеюсь, что его сообразительности и доброты хватит на то, чтобы не разболтать мою историю всем пациентам. — Читаешь? — я сразу узнала этот голос. Повернувшись на источник шума, перед моими глазами стояла девушка. Её коричневые волосы с фиолетовыми прядями собраны в высокий хвостик. На лице была привычная ухмылка, а её руки были сложены на груди. — Да, — с Тони я почти что не общаюсь. Только кидаюсь довольно грубыми фразочками. Но она обычно начинает первой. В целом, как и сейчас, — а что? — Ты выглядишь словно не спала несколько лет, — она закатила глаза. Я же усмехнулась. Меня только что назвали Марком. И я соглашусь, мой внешний вид очень похож на его. Потому что нашим «визажистом» являлась общая подруга — бессонница. — Будто бы можно спокойно спать, когда происходит это. — Но это тебя не касается, — Тони села рядом со мной, не отводя свой взгляд с меня, — не ты же настолько наивна, чтобы общаться с этими врачами вне приёма процедур. — Намекаешь, что Элизабет глупа? — я закрываю книгу, в которую раннее пялилась для вида, пока сама раздумывала над всем этим. — Не намекаю, а говорю прямо. Джагхед сказал, что поговорит с ней, но не думаю, что у него выйдет что-то стоящее. — И что ты предлагаешь мне? — Тебе? Ничего. Я не считаю тебя отличным героем для спасения Купер. Ты можешь только рядом для вида прокрутиться, как и делала вчера, — высказалась Топаз, а на её лице была ухмылка. — Чтобы ты понимала, я вообще-то не для вида вчера с вами ходила. Мне помочь хотелось, — я фыркнула, — но такая, как ты, этого и не заметит. — И сегодня поможешь? — Топаз усмехнулась, полностью расслабляясь на диване, в то время, как я только больше напряглась. — У нас опять какая-то вылазка? — Да. Я её сама придумала. Все уже в курсе дела, одна ты в недоумении. — Ты придумала план? — я театрально ахнула, специально пропуская мимо ушей то, что узнаю самая последняя, — И что же ты придумала? Избить всех? — Чёрт, если избить, то только твоё наглое лицо, Блоссом, — сквозь зубы подцепила Топаз. Уж видимо мои слова её задели за живое. Ну и славно. Она заслуживает такого обращения. Я не вижу в ней что-то хорошее. Я её действия почти не понимаю. Лишь иногда… В самых редких случаях. — Тогда каков твой план? — мне действительно было интересно, что же она смогла выдумать. Но еще сильнее меня интересовала иная вещь. Например то, что Тони посвящает меня в свои планы (пусть и последней), хотя вчера была против моего присутствия. — Ближе к вечеру кто-то будет отвлекать Мистера Чака, в то время, как Джонс будет говорить с Элизабет, Вероника будет стоять на шухере, а я с Марком рассмотрю кабинет самого врача. Уверена, там есть улики. — Ого, Шерлок, вот как, — я наигранно улыбнулась, — но с чего же уликам находиться именно там? — Видимо, ты совсем идиотка, раз тебе нужно объяснение, — раздраженно прошипела девушка, — если Мистер Чак удалил видео с камер наблюдения, значит ему есть что скрывать. Большинство своего времени с Элизабет он проводит в своем кабинете, то есть, скорее всего, если Кристофер была также близка с ним, то она тоже сидела у него в кабинете. Соответственно, нужно проверить его кабинет, чтобы знать правду. Я искренне удивилась. Неужели Тони может думать ещё о ком-то? Переживать за кого-то? Или это какая-то игра? — Дай отгадаю, — я театрально поднимаю брови, — я буду отвлекать Чака? В плане прозвучали все имена, кроме моего. — Именно, — усмехнулась Топаз, — иначе ты совсем бесполезна. — Пошла в жопу, Тони. Я не хочу быть приманкой, — я нахмурилась. Мои слова были правдой. Я совсем не хочу иметь такую роль в миссии, — почему я? — Потому что я так хочу, — подмигнула Тони, вставая с дивана, — мы собираемся все за ужином за одним столом. А после сразу начинаем действовать. Не опаздывай, рыжая. — Отвали уже от меня, — я цокнула языком, закатив глаза. Тоже мне блин. Раскомандовалась! Кто она вообще такая, чтобы решать, что я буду делать? Но как бы я не сопротивлялась, не ругалась про себя, не винила Тони во всём, в чём только можно, я всё равно имела дело с Чаком. Наш план начался очень быстро, что я даже не заметила этого. Врач вышел из своего кабинета, а Топаз, которая вместе с Марком стояли сзади меня, больно ущипнула мою спину. Я пихнула локтем её в бок, но тем не менее, направилась за Чаком. Краем глаза я заметила, как Миллер с Тони зашли внутрь кабинета, пока сам хозяин этого не видел. Но по моему мнению, времени у них было мало. Чак редко оставляет свою комнату открытой. Лишь в тех случаях, когда ему надо в туалет. — Добрый вечер, — я дотронулась до его плеча. Он был выше меня на полторы головы, и из-за этого я ощущала дискомфорт. — Добрый. Что-то случилось, Блоссом? — без улыбки спросил он. Я же совсем забыла, как говорить. Не то, чтобы я испугалась его хмурого лица… Просто оно действительно было пугающим. Особенно тогда, когда я чётко понимаю, что может произойти, если наша миссия провалится. — Да. Я хотела поменять постельное бельё в моей комнате. Можете помочь? — ложь вылетела из меня после пары секунд молчания. — Вам его меняют каждую неделю, Блоссом. Потерпи, — сквозь зубы подцепил мужчина, уже собираясь идти дальше. Мы стояли не около самого кабинета. Мы были за углом. Он, как и я, не видел то, что происходило возле его комнаты. — Но это срочно! — я схватила его за руку, когда он развернулся. — Блоссом! — Мистер Чак резко взглянул на меня. По моей коже прошла дрожь, и я даже перестала дышать на пару мгновений. — Моя простыня каким-то образом осталась в чёрных пятнах грязи, — быстро выдала я, хотя на самом деле, всё мое постельное бельё было в идеальном состоянии. — Да? Ну пойдёмте проверим, — ответил Чак, уже сам хватая меня за запястье. Я попыталась убрать свою руку от него, но его пальцы крепко сжимали меня. Я начала волноваться, ведь он твёрдым шагом идёт со мной в мою палату, а я даже ничего не могу поделать. Что же будет со мной, когда он увидит чистую простыню? О нет, о нет, я не хочу себе увеличение количества лекарств. А всё из-за Тони. Зачем надо было давать именно мне такое трудное задание! — Не стоит так торопиться…— я пыталась спасти себя, но мужчина лишь усмехнулся. Ему было всё равно на мои слова. Мы начали приближаться к моей с Элизабет палате. Его шаг замедлился, но не прекратился. Время, будто бы потеряло свою прежнюю скорость. Моё сердце начало стучать так сильно, что оно вот-вот и выскочит из груди. Мне становилось страшно. Я не знала, куда себя деть, и как потом реагировать на то, что я врала ему. — Мистер Чак! — резкий и громкий голос раздался рядом. Мы одновременно оглянулись, видя как сзади стояла Тони. Впервые я так рада её видеть, — Марку плохо! — Что? — мужчина, уже стоя на пороге палаты, отпустил мою руку, — Что с ним? Где он? — Он в комнате отдыха вместе с Вероникой! — то ли Топаз прекрасно врала, спасая мне шкуру, то ли Миллеру действительно нехорошо. Надеюсь на первый вариант, — Ему нужна помощь врача! — Ладно, — с раздражением ответил Чак, а после обратился ко мне, — с твоей простыней разберёмся позже, — проговорил мужчина. Затем он быстро пошёл к Марку и Веронике, оставляя меня и Тони наедине (если, конечно, не считать пару девушек, которые ходят по коридору). — Спасибо, — я посмотрела в глаза Топаз, — спасибо, что спасла меня. — Ага, — без всяких эмоций сказала она, подходя ко мне ближе, — но я твою задницу не просто так спасала. — Марку правда плохо? — мой голос немного дрожал. Я волновалась за Миллера, ведь сегодня мы провели довольно душевную беседу, и он стал чутка ближе ко мне. Но ещё мне страшно. Страшно, потому что я понимаю, что ребята смогли найти какие-то улики. Топаз наклонилась к моему уху. Она облизала свои губы, положив руку на мою талию, как бы притягивая меня к себе ближе. — Его вырвало от увиденного, — прошептала девушка, слегка щекотя мою кожу своим дыханием, — у Чака в шкафу есть полка, в которой находятся нижнее бельё девушек. Они слегка в засохшей крови. И они подписаны чёрной ручкой, — тихо сказала Тони без капли смущения. Второй рукой она погладила меня по волосам, пока я сама пребывала в шоке от услышанного, — что-то вроде собственной коллекции. Но это не самое странное. Самое странное это то, что каждое бельё имеет на себе имена владельцев. А эти владельцы девушки… Девушки, что больше не находятся в больнице. Они то ли выписались, то ли сбежали, то ли… — Чёрт… Там было бельё Кристофер? — я ощущала неприятную тяжесть. Мне было даже страшно представлять, почему столь интимные вещи были у него в шкафу. — Да, — Тони сделала шаг назад, посмотрев на меня. Я же ощутила холодок по коже, когда наши тела вновь были на расстоянии. — То есть?.. — Я знаю, Шерил. Знаю, что кровь на трусах означает либо то, что у девушки месячные, либо то, что её тело подвергалось грубому насилию. И я не знаю, Шерил, что именно с ними произошло. Но мы это выясним… Топаз ещё хотела что-то добавить, но к нам подошёл Джагхед. Скорее всего, он пока что не знал о новостях. Однако его вид был таким же встревоженным. — Девушки, это пиздец, — тяжело дыша, проговорил парень. Он положил свои руки на колени, слегка наклонившись, — из моего разговора с Бетти я понял, что она не хочет меня слышать. Сколько я ей повторял о том, что Чак странный тип, но ей было всё равно. Только вот, это не самое страшное. Самое страшное то, что кажется, блондинка-Бетти не собирается ночевать у себя в палате. Она случайно сказала мне, что мои разговоры мешают ей привести себя в порядок перед предстоящей ночевкой…