Желание жить

POV Элизабет Купер.

Ошибаться — это нормально для человека. Каждый из нас совершает ошибки. На ошибках учатся. Без ошибок не бывает успехов. Но что, если ошибки стоили бы мне жизни? Что, если из-за своего непонимания, я чуть ли не потеряла себя? Лёжа на кровати, смотря в потолок, я перевариваю в голове сегодняшний вечер. Блять, это был отвратительный вечер, который никогда не сотрётся из моей памяти. Я даже не знаю, что и думать. Мне противно от собственного поведения, от собственных мыслей и поступков. — Не спишь? — тихий шёпот раздался рядом. Это Шерил, моя соседка, которая лёжа на соседней кровати, взглянула в мою сторону. — Почти четыре ночи, а я всё так же нахожусь в шоковом состоянии, — ответила я, даже не повернув голову в её сторону. Зачем лишние действия? — Думаешь, нам завтра будет больно? — я отчётливо слышу в её голосе дрожь. — Я не знаю, — я закрываю глаза, погружаясь в воспоминания о вечере… Джагхед был встревожен, когда говорил со мной. Он всё время оглядывался назад, нервно улыбался, пытаясь подобрать слова и даже теребил край его футболки. Сначала я не обратила на это внимание. Мне было всё равно, когда Джонс взял меня за руку, просив выслушать его. Я лишь закатывала глаза, пропуская половину его реплики мимо ушей. Зачем мне лишние слова? Зачем мне лишняя информация? Но теперь-то я понимаю зачем. Возьму на заметку всегда слушать Джагхеда Джонса. — Бетти, мы видели, как он удалял запись с камер наблюдений, — шептал мне парень несколько часов назад. — Ну это не значит, что он сделал что-то плохое с Кристофер! — я оттолкнула его от себя, гордо задрав голову, — Если я тебе нравлюсь и ты ревнуешь, то так и скажи. — Что? — Джаг засмеялся, хотя в этом простом смехе было что-то не то. Словно он выдавливал его из себя. Словно это была маска, — Я с ребятами просто хотим спасти твою задницу, Бетти, не выдумывай чего-то больше! — Свою задницу спасай, а мою не трогай, — я усмехнулась, уже собираясь уйти, однако Джагхед был против моего ухода. Он настойчиво говорил мне о том, что Чак плохой, что мне надо быть с ним аккуратнее, что стоит вовсе прекратить общение с этим доктором. Но мне было всё равно на его слова. Я даже не особо-то и слушала его. — Бетти, будь осторожна, — в голосе парня было беспокойство, только я в тот момент его совсем не ощутила. Лишь сейчас, лёжа в своей кровати, глядя в потолок, я понимаю, как сильно он за меня беспокоился. И как же это было по-настоящему. Но глупая на тот момент Элизабет не хотела следовать правилам. Она гордо шла против них, за что позже получила от жизни пинок. Ох, как же глупо было идти к Чаку в спальню… Как же глупо было игнорировать предупреждения Джонса. Но прошлое не исправить. Остаётся только в оба следить за своим будущим. И конечно же, не доверять каждому, кто улыбнётся в мою сторону. Когда мы зашли в его спальню, то меня пронзила дрожь. Сначала я не придала этому большое значение, решив, что это простое волнение. Однако это был какой-то знак того, что всё пройдёт совсем не гладко. И лучше бы я вообще не заходила на его территорию. — Тебе нравится моя комната? — спросил Чак, снимая с себя белый больничный халат. Под ним же была чёрная рубашка с джинсами. Он улыбнулся, смотря на меня, пока я старалась адаптироваться в новом помещении. Слишком жёлтый свет от люстры мозолил глаза, заставляя меня щуриться. Чак лишь усмехнулся. — Обычная комната, — честно ответила я, пожав плечами. В ней не было чего-то необычного. Большая двуспальная кровать темно-зелёного цвета, высокий чёрный шкаф, стол с телевизором и личная ванная комната. Но тем не менее, что-то было не так. Что-то тревожило меня, несмотря на то, как сильно я пыталась отогнать посторонние мысли. Будто кто-то внутри меня кричал, чтобы я вышла оттуда. Отошла, как можно дальше. — Не бойся. Ночёвка будет весёлой, — его голос был слегка странным. Он словно ожидал чего-то. Секса? Нет, я не собиралась ему отдаваться. Как-никак, мой первый раз должен быть… Не в психиатрической больнице. — Фильм посмотрим? — я кивнула в сторону чёрного монитора, но врач только усмехнулся, считая мои слова глупыми. — Конечно, — с сарказмом в голосе ответил Чак, подходя ко мне сзади. Он медленно отпустил свои руки мне на талию. Фу… Как противно сейчас это вспоминать. Чем я только думала, доверяя ему? Почему я вообще решила, что он любит меня? Да, у меня никогда не было парня. Меня никто не любил, а я так хотела ощутить любовь, которая, как в сказке, должна была меня поглотить в радостный мир цветов и свиданий, поцелуев и милых прикосновений. В детстве, насмотревшись мультфильмов от «Disney», я мечтала найти того самого. Но годы шли, а мой принц так и не прискакал на своём коне. И вот, это довело меня до того, что я вслепую доверилась врачу. А он и говорил о том, какая я необычная девушка, и как он рад, что знаком со мной. Конечно, я только сейчас осознаю, что это наглая ложь. Словам нельзя верить. Особенно если это его слова. — Не трогай… — я попыталась осторожно убрать его руки, когда ощутила прикосновения его пальцев на своей голой талии. Залез под мою футболку. Вот же козёл… — Тише, я же любя, — он прошептал мне эти слова в самое ушко, что по моему телу пробежались мурашки. Я вздрогнула, но приятно мне не было. Скорее, противно оттого, что в мультиках от «Disney» любовь показывали иначе. Хотя, чёрт, я теперь-то понимаю, что не было никакой любви. Только похоть и желание с его стороны. Только слепота и мечты с моей стороны. Кто бы знал, что в итоге всё будет ужасно. Кто бы знал, что такая, как я, не заслуживает любви… — Мне неприятно, — я еще тогда поняла, что не хочу давать ему трогать себя. Но он сильнее и крупнее меня. Его руки грубые. Его ухмылка мерзкая. Его половой орган, который уже начинал впиваться мне в бёдра сквозь слои одежды, был крепким. Мне казалось, что он сделает мне им больно. Но как бы я не пыталась вежливо отказаться от дела, ему было всё равно. Он, вдыхая аромат моих волос, только больше позволял своим руками исследовать моё тело. Его тяжелое дыхание делало мне неприятно, что я чувствовала приступ рвоты. — Ты такая горячая, Элизабет, — прошептал Чак, укусив мочку моего уха. Я прикусила губу, зажмурив глаза. Хотелось отключить все свои органы, что отвечают за мои ощущения, ведь от его прикосновений не хотелось стонать, хотелось кричать. Да так громко, чтобы звон в ушах был. — Прости, я не могу, — я сделала шаг от него, но он лишь упорно притянул меня обратно, — Мистер Чак, я не могу, — я снова сделала неловкий шаг, но он прорычал, больно схватив мою талию. Кстати, синяки от этой хватки остались. И их тоналкой не замажешь. — Молчи, не надо слов, — его голос был более нервным. Ему не нравилось, что я хотела от него отойти. Ему было всё равно на мои чувства и эмоции. Ему было плевать на то, что я начинала бояться. — Чёрт, прошу, давай сделаем паузу, — паника поглощала меня все больше и больше. Я начинала уже сильнее дёргаться, надеясь, что он отпустит меня. Надеясь, что он не настолько плохой человек. Но увы, его грубое сжатие моей груди разбило мне розовые очки, и я наконец поняла, что надо бежать. — Расслабься, тебе понравится, — Чак только больше позволял своим рукам гулять по моему телу, шепча что-то мерзкое. — Отвали! — я стукнула локтём ему в живот, и он на пару секунд отпустил мое тело из своей хватки, — Хватит, блять! Я не хочу! — я закричала во все горло, а слёзы так и наворачивались на глаза. Сердце больно скулило, и я даже забыла как дышать. — Сука, не кричи, — Чак вздрогнул, а в его глазах была злость. Он схватил меня за руку. — Хватит, я тебе ничего не должна, ничего не дам, — я начала вырываться из его хватки, но он только ближе притянул меня к себе, — прекрати! — я закричала во всё горло, но он зажал мне рот своей большой ладонью. Я укусила его кожу, но мужчина лишь прорычал, больнее сжимая мою челюсть. — Чем больше будешь сопротивляться, тем больше боли ты получишь, — он толкнул меня на кровать, а я уже начинала осознавать то, что мне не спастись. Я испугалась, и уже никак не смогла сдержать слёзы, да всхлипы. — Прошу… — доктор резко снял с себя джинсы, игнорируя мои слова. Он нагнулся ко мне, начиная снимать с меня штаны, — нет… Сил почти не осталось, и я не могла уже сопротивляться. Лишь изредка дергалась, сразу же получая звонкую пощечину. Мне казалось, что всё, это конец. Что я выйду из этой комнаты совершенно другим человеком. Если вообще выйду… — Ты сделал это с Кристофер, да? — я задала вопрос сквозь потоки слёз, от которых я задыхалась. Чак, раздев меня до нижнего белья, усмехнулся. Он провёл рукой по моему животу, а я просто плакала, закрыв лицо руками. Я не могла поверить, что это происходит со мной. Что я ошиблась. Что это не любовь. — Да, — он мерзко улыбнулся. — Я думала, что ты любишь меня, — я вздохнула, а мой голос дрожал от страха и предательства, от унижения и боли. — Люблю? Любви не существует, — он грубо поцеловал мою шею, с силой кусая кожу, — это тебе не сказка от «Disney», Элизабет. Это жизнь, и увы, она жестока с такими, как ты. — Сукин сын, — я заплакала ещё сильнее. Мне не верится, что он сделал это с Кристофер. Я не хотела верить в это. В то, что врач, который должен помогать и лечить, делает всё вовсе иначе, — как ты, блять, мог? Зачем ты делаешь это? — Потому что я могу себе это позволить. Вы — пациенты, у которых не будет нормальной жизни, — он нагло лапал моё тело, но пока что не вошёл в меня. — Поэтому тебе можно разрушать нас? — я тяжело дышала. — Да. Поэтому я занимаюсь тем, что люблю, получаю удовольствие. И если ты расслабишься, то тоже получишь его. — Пошёл ты! Я расскажу всем о том, что ты делаешь. Тебя уволят. Тебя посадят. — Глупая Элизабет, — Чак громко засмеялся, — я закрыл Кристофер на чердаке, и вот что с ней произошло. Она не выдержала и убила себя. Поэтому, Элизабет, даже не пытайся. У тебя ничего не выйдет. Тебя считают больной, так что верить тебе будут лишь такие же больные, как и ты. Он хотел снять с меня трусы, но не успел. Нет, я не ударила его, ведь сил совсем не было. Зато кое-кто другой ударил его. Громко выбив дверь, в комнату с криком ворвались двое парней. Я не сразу узнала их, но позже я смогла распознать лица. Марк Миллер в руках держал кухонный нож, а Джагхед Джонс был без оружия, однако в его глазах я увидела такую ненависть, что стало ясно, что и без оружия он справится. — Отойди от неё, придурок! — закричал Джаг, резко накидываясь на мужчину. Марк же сделал то же самое, повергая нас в шок. — Вы совсем охуели?! — доктор толкнул Миллера в сторону, но в это время сам получил удар по голове от Джонса. — Отсоси, сукин сын, — Джагхед ударил Чака по лицу, заставляя того выплюнуть кровь. Я же не могла двигаться, только наблюдала за тем, как парни спасают меня. Страх поглотил меня, но больше всего я была поглощена приятным чувством. Меня не бросили. Они за меня пошли в бой. Они спасли меня, рискуя своей жизнью. Джонс получил удар по животу. Он нагнулся, глухо простонав от боли. Но не сдался. Поднял голову и с диким рёвом вновь вошёл в драку. Марк тоже не отставал. Я видела в его глазах слёзы, которые породили ненависть и злоба. Он боролся. Бил Чака, и получал в ответ в два раза больше. Но не сдавался. Нападал вновь. — Элизабет, — голос Шерил, словно, вернул меня в реальность. Я посмотрела на неё, пока она стояла у прохода внутрь спальни доктора, — уходим, быстрее! — Блять, — изо рта вырвался мат, и я со всех ног рванула в её сторону. Но столкнулась и упала на колени, ободрав на них кожу. — Бетти, — Джагхед обернулся на грохот. Его голос был испуганным. Он быстро подбежал ко мне, помогая мне встать на ноги, однако ему помешал Чак. Мужчина схватил парня за горло, грубо откидывая его в сторону. Джонс ударился спиной о шкаф, а я, стоя у выхода рядом с Блоссом, ощущала страх за него. Мистер ебанутый доктор подошёл к Джагхеду, и с силой пнул его в живот. Тот закричал, и наверное почувствовал лёгкую тошноту с головокружением. Марк же пытался помочь ему. Он, размахивая кухонным ножом, старался поранить доктора, но ничего у него не вышло. Предмет улетел в сторону, а Миллера прижали к стене. — Им надо помочь, — прошептала я, стоя рядом с Блоссом. — Дура ты, тебя чуть не изнасиловали, а ты хочешь снова вернуться туда? — Шерил, как будто билась в истерике, не понимая, зачем я хочу обратно. — Да. Там Джагхед и Марк. Им нужна помощь! — я уже не собиралась слушать Блоссом, а просто с криком напрыгнула на врача. — Элизабет! Блять… — рыжая осталась у двери, смотря на то, как я вырывала волосы с головы Чака. Но долго стоять она не смогла. Всё же наблюдать за тем, как нас избивают было мучительно. Поэтому, собрав всю свою смелость в кулак, она рванула к нам, — Иди на хуй, Чак-мудак! Я победно улыбнулась, заметив её рядом. Четверо на одного? О да, мы победим. Мы сильнее, пусть и не физически, а морально. Мы не сдадимся, ведь знаем, как важен этот бой. Мы вместе. Мы команда. Но не прошла и минута, как в комнату зашли ещё трое человек. Мы все одновременно повернули головы в их сторону. — Пациенты, прекратите, живо! — голос Мистера Реджи раздался эхом, и я нехотя отошла от доктора, сразу же прикрывая своё почти что голое тело, своими же вещами, что ранее лежали на полу. Рядом с врачом стояли Вероника и Тони. Их носики были гордо подняты наверх. Мы же совсем не понимали, что происходит. Реджи подошёл ко мне, а я прочла жалость в его глазах. Искреннюю жалость. — Элизабет, Джагхед, Марк и Шерил, пройдите в свои комнаты, — проговорил доктор. — Ты совсем с ума сошел? Они же так много знают, — Чак был в шоке больше всех. Он смотрел на своего друга с большим удивлением. — Чак, приятель, отпусти ты их уже. А позже мы позаботимся, чтобы никто из них не рассказал о случившемся. К тому же, никто им не поверит. Записи с камер я удалю. — Ладно, — врач закатил глаза, в то время как Вероника и Тони показывали жестами нам проваливать оттуда. И мы ушли. Собрались все вместе у меня в палате. И никто даже не мог сказать и слова, так как находились в шоковом состоянии. Но тишина долго не длилась. Вероника всё-таки подала свой голос. — Если что, это мы позвали Мистера Реджи, — призналась девушка. — Да, — Тони кивнула, подтверждая её слова, — ведь даже с нашей помощью мы бы не справились с Чаком, и кто-то мог пострадать. — Думаете нас убьют? Запрут на чердаке? — Шерил, сидя на своей кровати, не смогла сдержать страх, что явно вырвался через её голос. — Не знаю, — Марк пожал плечами, — думать даже не хочу. — Я тоже, — согласился с ним Джагхед, — тупая больница, тупые врачи… — Это ещё мягко сказано, — усмехнулась Тони, закатив глаза, — мы за эти пару дней узнали такое, что сердце в пятки уходит. А что будет, если мы продолжим в том же духе? Какие ещё страшные тайны мы разгадаем? Сколько ещё нам придётся спасать Элизабет? — Простите, — быстро фыркнула я. Почему-то мне не хотелось вести разговор о том, какая я ужасная, и сколько же из-за меня синяков на телах людей. — И это всё? — закатила глаза Тони, — Всё что ты можешь сказать? Надо же быть такой эгоисткой, — она, словно, выплюнула эти слова. Я же ощутила удар по лицу от её фразы. Я ведь не эгоистичный человек. Я просто запуталась в себе и своих чувствах. Перестала различать хорошие и плохие поступки. Всё словно слилось в одно. Во что-то страшное и непонятное. — Ладно, простите меня, пожалуйста, — грубо прошипела я. Но всё-таки, вздохнув и выдохнув, я на одном дыхании продолжила разговор, стараясь говорить как можно честнее, — я была слепая, и теперь вам досталось из-за меня. Простите, я не хотела, чтобы всё так вышло. Я хотела стать счастливой, но в итоге всё стало, как всегда. Я оказалась не права. Я снова потеряла надежду на отношения, и мне неприятно признавать свою вину, однако я продолжаю. Продолжаю извиняться, ведь искренне благодарна всем вам за то, что вы сделали для меня. Я благодарна тому, что выжила в этом ужасе… Блять, просто, простите меня за то, что не хотела верить в очевидное. Просто, простите меня за то, что хотела стать счастливой. Не одинокой. Живой… — Всё в порядке, Бетти, — голос Джагхеда прозвучал сразу же после окончания моей речи. Он не дал вставить слова другим, взяв всё в свои руки, — главное то, что никто из нас не умер, — он улыбнулся, а я ощутила тепло, что прошло по моей коже. Было приятно. — Джагхед, ты в особенности прости. Я тебе грубила по этому поводу больше всех… — я опустила свой взгляд в пол, так как боялась увидеть его тёмно-зелёные глаза. Что же в них будет отражаться? Злость? Ненависть? Или вовсе обида? Но ни того, ни другого, ни третьего не было. Только доброта, сочувствие и забота. — Элизабет, не вини себя в том, что случилось, — Ронни улыбнулась, приобняв меня за плечи, — теперь ты знаешь правду, а это важнее! — Да, и главное то, что мы живы… — Марк не выглядел весёлым, скорее, уставшим, измученным, и возможно, обиженным. Он тяжело дышал, медленно моргая. — Тем не менее, спасибо. Спасибо всем, — я криво улыбнулась, получив такие же улыбки в ответ. Больше мы не говорили. Усталость охватила нас, так что открывать рот никому и не хотелось. Позже, к нам зашёл Мистер Реджи. В руках у него была аптечка. Пару раз обернувшись, мужчина положил вещь на тумбочку. — Обработайте раны, — прошептал доктор, — но не говорите кому-либо, что я дал вам это. Иначе нам всем будет плохо. — Что? — Топаз встала на ноги, — Зачем Вы дали нам аптечку? Играете на две стороны? — она нагло задавала вопросы, но ответа так и не получила. — Закройся, Тони, — проговорил врач, — я не собираюсь что-то вам рассказывать, — он быстро осмотрел нас, а после вышел из комнаты. — Идиот, — прошипела девушка. Мы только пожали плечами. Вскоре Тони принялась за обрабатывание ран, что ребята получили от драки. Я же удивилась тому, что она умеет это делать. Кстати, не одна я была в шоке от этого. На Шерил тоже оказал данный поступок особый эффект. — Ты точно не убьёшь Марка своими докторскими навыками? — пошутила моя соседка, наблюдая за тем, как тонкие пальцы Тони держат кусок ватки. — Если кого я убью, так это только тебя, — проговорила Топаз, слегка ухмыляясь. — Когда ты вообще стала медсестрой? — Блоссом не отставала от девушки, и со стороны это выглядело забавно. Словно Шерил уже не боялась получить по лицу, хотя всё ещё претендовала на место боксёрской груши. — В детстве мои родители не обращали на меня внимания, так что приходилось осваивать некоторые навыки раньше положенного, — ответила Тони, продолжая дело, — к тому же, это не трудно. — Думаешь пойти на доктора в будущем? — поинтересовался Джагхед, тем самым заставив девушку резко прекратить работу. Она повернулась к парню с серьёзным видом, будто бы Джонс сказал что-то глупое. — Думаешь у нас будет будущее? Джаг прикусил губу. — Мы здесь навечно? — Да, не думаю, что они выпустят нас, зная, что мы видели их секрет. В комнате повисла тишина. Тони права, у нас нет будущего. Мы дети, которые потерялись в этом большом мире, и нам никак не спастись. Хочется плакать от осознания этого факта. Поэтому я еле сдерживаю слёзы даже сейчас, когда после данного разговора прошло больше двух часов. В итоге, все ушли по комнатам, так как время позднее. Шерил отправилась в ванную комнату, оставляя меня наедине с собой. Однако долго сидеть одной мне не пришлось. — Я хотел поговорить… — голос Джагхеда вырвал меня из мыслей. В тот момент я не хотела видеть его, но сейчас я понимаю, что наш разговор пошёл мне на пользу. — Да? — я поднялась с кровати, смотря на парня. Он сделал пару шагов вперёд, заходя ко мне в палату. — Ты в порядке?.. — шёпотом спросил Джонс, не отрывая своего взгляда от меня. — Да, — я соврала ему, и он это почувствовал. — Не ври, Бетти, я же вижу твоё состояние. — Ладно, я не в порядке, — я выдохнула, опустив голову вниз, — не в порядке. — Если Чак или кто-то ещё будет приставать, то сообщи, я помогу тебе, — он мило улыбнулся, а после сразу же поправил самого себя, — мы поможем тебе. — Спасибо, — я одарила его такой же улыбкой, — ещё раз извини меня за то, что не верила тебе. Я… Я просто надеялась, что правда понравилась ему. Конечно, я замечала то, что он ведёт себя странно. Только я закрывала глаза на это. Не знаю зачем… Наверное, чтобы ощутить себя любимой, красивой и нужной. — Ты и так красивая, Бетти, — Джаг нахмурился, — и нужная. Ты нужна нам, иначе бы мы не спасали тебя. — Знаю, но это не то, что надо. Понимаешь, я хочу быть нужной кому-то особенному. Кому-то, кто будет любить меня. Как девушку. — Бетти… — Да, я знаю, что так бывает только в сказках, но иногда, так и хочется побыть какой-нибудь принцессой. Одеться в красивое, длинное, пышное платье, взять за руку принца, и уехать куда-то далеко, где царит только счастье и добро, — я тихо вздохнула, — звучит бредово. — Совсем нет, — Джонс подошёл ко мне ближе. Он положил свою руку мне на плечо, — это не бред, Бетти. Я уверен, что такое бывает. Что можно стать принцессой. Не для всего мира, конечно. Но для кого-то особенного. — Ага, но не в моей жизни, — я прикусила губу, — Тони права, мы здесь навечно. И я никогда уже не смогу пробежаться в длинном платье по большому замку. Такое ощущение, что моя жизнь идёт ко дну. Что я не живу, а существую. — Бетти… Обещаю, однажды, встретив кого-то, ты безумно влюбишься. Тогда ты начнёшь жить заново, сама этого не осознавая. — Хочу уйти из этой больницы, из этого города, — я подошла к окну. Оно было совсем маленькое и с решёткой. Но все равно можно было видеть мелкие огни вдали, — здесь так неуютно, мрачно и очень холодно. — Да… — Джонс встал рядом, и вместе со мной посмотрел вперёд, — Знаешь, я хочу сбежать с кем-то. Уехать далеко и нарваться на какие-нибудь приключения. — Есть дешёвую еду и слушать странную музыку, — я продолжила его мысль, слегка улыбаясь. — Сидеть на крыше машины, смотря на звёзды… — А затем потанцевать сумасшедший танец, словно в этом мире больше никого и нет. — Словно, общества не существует. — Обними меня, — прошептала я, повернувшись к нему лицом. — Что? — он немного растерялся. — Обними меня. Я хочу почувствовать тепло. Джагхед кивнул. Он, медленно протянув руки, осторожно взял меня за талию. Затем парень нежно прижал меня к себе. В тот момент я утонула в его объятьях, вдыхая запах его тела. Боль постепенно стихала, отдавая место более приятному чувству. Не знаю, какому именно. Я не успела понять, что это было, хотя честно, я особо-то и не старалась понимать. Я просто наслаждалась моментом, закрыв свои глаза. Я представила, что я вовсе не нахожусь в психиатрической больнице с диагнозом раздвоение личности. Я представила, что я далеко, в другом городе, а может и вселенной, стою на родной земле. Вокруг меня нет больше боли, страха и сомнений. Во мне уже нет усталости и пустоты. Только легкое, согревающее чувство тепла и уюта. Он обнимал меня, и я медленно осознавала, что не хочу, чтобы это прекратилось. — Мы вправе быть там, где мы хотим, и быть теми, кем мы хотим, — прошептал Джагхед так тихо, что по-моему телу прошла приятная дрожь, — и быть с теми, с кем мы хотим. И я уверен, что ты будешь там, куда зовёт тебя твоё сердце. И ты будешь с тем, кто подарит тебе любовь. И ты сможешь быть с ним такой, какой только захочешь. Я улыбнулась, только сильнее прижимаясь к нему. Знаете, что при объятиях люди оставляют отпечатки в душах друг друга? Так вот, Джагхед Джонс оставил сильный, нестираемый отпечаток в моей душе. И сейчас, лёжа в кровати, анализируя все события, что произошли со мной, я ни раз останавливаюсь на том, что этот парень имеет нечто особенное в себе. Нечто такое, что даёт веру в будущее.