POV Элизабет Купер.
Таблетки… Наркотики под видом таблеток… Реджи говорил, что их нельзя принимать, ради нашего же блага. Но он не говорил, что не принимать их будет так трудно. Врачи смотрят чуть ли не в рот, убеждаясь в том, что мы приняли их лекарства, а после, фальшиво улыбаясь, выпускают нас наружу, в коридор. Не знаю, как Марк, но я девочка не глупая. Кладу таблетку под язык, и быстро открыв рот с мычанием буквы «Э», также быстро закрываю его. Врачи мне верят. А я выхожу из кабинета, сразу направляясь в туалет. И лишь несколько раз оглянувшись по сторонам, захожу внутрь. Выбираю одну из кабинок, закрываю её на защёлку, сажусь на корточки перед унитазом, выплёвываю пилюлю синего цвета внутри. Привкус ужасный. Я поднимаюсь обратно, и смываю за собой. Пилюля уходит в свободное плавание, исчезая из горизонта. Я остаюсь вне подозрений. Как избавляется от «конфет» Марк — я не знаю. Но по прежнему надеюсь на то, что он не глотает эту хрень. Спросить боюсь. Вдруг следят. Если спрошу, то могу подставить не только себя, но и его, а также и всех нас. Если не спрошу, то под угрозой буду лишь я. Блять, хотелось бы мне, чтобы этот кошмар закончился. С каждым днём становится хуже, никак иначе. Я даже начинаю понимать, что скучаю по тупой школе и по своим тупым проблемам, например как: плохая оценка, модницы и лучшие ученицы, не приглашающие меня на свою VIP вечеринку, слишком несправедливые учителя и так далее и тому подобное. Глупости да и всё… Нет, я не принижаю эти проблемы, ведь они были тоже проблемами, и также доставляли мне болезненные ощущения, просто… Сейчас я осознаю то, что эти вещи должны были меня не так сильно напрягать, ведь теперь я вижу перед собой новые, гораздо большие вещи. Которые звучат хуже, чем то, что было. Сами сравните, попытка изнасилования доктором и грустный вечер дома, ведь меня никуда не пригласили. Ой, да я сейчас бы с радостью «погрустила» дома. Лишь бы дома! Ладно, если подумать, то тут можно найти смысл. Проблемы… И та, и эта доставили мне одинаковое количество боли, если так подумать. Да… Точно одинаковое. Пропустив то самое приглашение я чувствовала себя преданной, униженной и будто бы чуть ли не потерявшей себя, ну… Потому что моя самооценка скатилась вниз и только вниз. И всё же тогда бы стоило забить на всю эту школьную парашу и наслаждаться жизнью. Если бы я только знала, что буду здесь, то я бы непременно наслаждалась жизнью! И даже продолжала бы общаться с Меган и Робертом, хоть и смогла бы знать об их скором предательстве. Просто потому что они были со мной всё то время… Помогли мне хоть чуть-чуть, но пережить школу. Да и были хорошими друзьями. Поступали они не всегда, как я хотела, но они поступали так, думая, что мне будет лучше… Ха, я помню, что Меган даже не пошла как-то на свидание с парнем, ведь не хотела бросать меня в какую-то одинокую пятницу… Она и Роб сделали многое для меня… Так почему бы им сейчас не пожить для себя, без меня? Они имеют право забить на их поехавшую головой подружку. Честно, я бы тоже забила на кого-то из них, если бы они очутились здесь. Мы все люди. И все имеют чувство самозащиты. Они защищаются и держатся от этого места подальше. И от меня тоже. И от моей второй стороны, конечно же, тоже. Я рада, что они могут это сделать. Я же обязана жить с собой. Обязана любить себя. Иначе так можно и умереть. А жить мне уж сильно хочется. И с каждым днём только сильнее. Когда было свободное время для меня, когда моя соседка принимала отдельное лечение с «профессионалом», я, Марк и Вероника сидели у меня в комнате. Мы часто собирались вот так, втроём. Говорили обо всём на свете, обсуждали всякого да каждого. Миллер часто шутил о чём-то, а Ронни так громко смеялась, что я думала вот-вот и стены затрещат. Но мне нравится её смех. Он живой… Видимо, Марк тоже это замечает, поэтому старается практиковаться больше в шуточках. — Раньше я не думал, что у меня могут быть две лучшие подруги, — признаётся парень, устраиваясь удобнее на моей кровати, — знаете, будучи школьником, я не общался с девушками, как с подругами, никогда! — он улыбается, поднимая руки вверх, и широко распахнув глаза. — Реально?! — Вероника весело хлопает по ляшкам, смотря на Миллера. — Да, мне было даже стыдно, что я больше по мальчикам, что я начинал наказывать себя таким образом. Типа… Понимаете, я заставлял себя более интимно тусить с девушками, дабы доказать, что я нормальный, — Миллер всегда говорит открыто и чисто. Если он рассказывает историю, то это ещё и капец как эмоционально. Он был бы хорошим актёром. — Фу, ты спал с девушками, хотя мечтал спать с парнями? — я морщу носик, показывая видом, что в шоке с действий парня. Он весело кивает. — Да-да! — Марк немного смеётся, — Но я доказал себе лишь то, что я вообще поехавший, — он засмеялся, вспоминая своё беззаботное прошлое, а его тёплая энергия передавалась нам с Вероникой, и мы не отставали от дружного хохота, — я признался себе в том, что буду нормальным лишь тогда, когда буду счастливым. Поэтому с тех пор я особо так не думаю про свою ориентацию. Честно, я даже не решил, кто именно я. Гей? Бисексуал? Пансексуал? Ощущение такое, что я просто Марк и всё. Поэтому я не парюсь из-за этого. Дружу с девушками, дружу с парнями, встречаюсь с теми, с кем хочу. — Ориентация Марк, а что… — Вероника смеётся, — Звучит отлично! — Да-а, просто супер, — я поддерживаю её, кивая несколько раз головой. Парень смущается. — Звучит слишком эгоистично, но если ва-а-ам нравится, то надо вписать это в основной ряд ориентаций. Вдруг я не один такой, — он дружелюбно улыбается, сидя напротив нас, скрестив свои ноги на кровати. Марк мне друг? Существует ли вообще дружба? Мы бы общались вне больницы? Так много вопросов, но так мало ответов. Мне кажется, что я запуталась в своих же мыслях… Теперь мне остаётся только сидеть и ждать, когда яркое чувство внутри меня покажет истину. Миллер вскоре уходит под предлогом, что его соседу нужна помощь. — Зачем и с чем надо помочь Джагу? — Вероника задаёт вопрос, но Марк делает вид, что не услышал, и лишь машет рукой на прощание. А после скрывается за стеной. Мы остаёмся наедине. Когда я и Лодж наедине, я ощущаю себя более уязвимой. Она всегда вытаскивает из меня всю информацию. Не знаю, как ей удаётся это сделать, но атмосфера меняется на более откровенную, и рот сам раскрывается, отвечая на все её вопросы. Хотя я даже не против. Мне становится легче, когда я говорю с кем-то. Всем становится от живого легче! — Что там у Джагхеда? — Ронни смотрит на меня, развернувшись ко мне лицом. Мы обе сидели на кровати Шерил. — С чего мне-то знать… — фыркаю я, но после кусаю губу, и вот это снова повторяется! Я открываю рот, взглянув девушке в глаза, — Думаю Марк должен помочь ему с кое-каким мероприятием. Вероника поднимает бровь, скрестив руки на грудь. — Слушаю, Элизабет… — Э-э-э, — я чешу затылок правой рукой, — он пригласил меня на свидание. — Он пригласил тебя на свидание?! — с радостным возгласом переспрашивает Вероника, чуть ли не прыгая на кровати Блоссом. — Да, — я пожимаю плечами, делая вид, что это совсем неважно, — он не как Чак, поэтому я пойду, — я пыталась звучать убедительно, но мой голос дрогнул на имени врача. Ронни, заметив это, быстро проговорила: — Джагхед хороший человек, — она мило улыбнулась, — кстати, ты ведь говорила, что он тебе противен. С чего ты вдруг поменяла своё мнение? — она с настоящим интересом в глазах глянула на меня. По телу пробежали мурашки. — Он спас меня от Чака, — я пожимаю плечами, а по телу лишь сильнее бежит дрожь, — он первый, кто заметил это. Первый, кто начал действовать, — воспоминания произошедшего невольно вспыхивают в мыслях, и я снова вижу тот страшный похотливый взгляд врача. Вероника понимающе смотрит на меня, словно тоже видит то, что вижу я. Она двигается ближе, гладит меня по волосам, а позже медленно начинает расплетать ту странную косичку, что я сделала утром. Поднимается с кровати и встаёт сзади, давая мне ощутить лишь её нежные тонкие пальцы на голове. — Давай я тебе сделаю «мальвинку»? — она переводит тему, стараясь отвлечь меня на что-то другое. Я не сопротивляюсь, поэтому с энтузиазмом киваю на её слова, — У тебя очень приятные волосы на ощупь, — нежно говорит Ронни, начиная своё творение. — Спасибо, — я улыбаюсь, думая о свидании. Я не знаю что меня ожидает. Я не знаю, как именно себя поведет Джагхед. Что он скажет? Что он сделает? Что будет? Захочет ли он меня поцеловать? Захочу ли я? Поймают ли нас врачи? Уверена ли я в том, что хочу идти с ним? А хочет ли он идти со мной? А что если это была шутка? — Боишься, да? — голос девушки звучит слегка печально, — По лицу вижу, что боишься, — сообщает она, продолжая делать прическу. — Да, наверное, — я пожимаю плечами, — просто это так странно, — я признаюсь, смотря в пол, ощущая на своей голове руки подруги, — в школе я пошла на танцы с парнем, а он разбил мне сердце. Здесь я пошла на ужин с Чаком, а он добил мне сердце. Если Джагхед сделает то же самое, то я… То я не выдержу. Я кусаю губу, вспоминаю глаза Джагхеда. Такие тёмно-зелёные улыбающиеся глаза, с будто бы серыми мешками под ними. Вспоминаю его губы. Верхняя губа тоньше нижней, и когда он улыбается, то зубы слегка выпирают вперёд. Но он улыбается красиво… Искренне. А на щеках не появляются ямочки, зато во взгляде блестит огонёк. Я вспоминаю его руки. Крепкие мужские руки. Как он сжимает их в кулаки, когда злится. Как он гордо поднимает голову, когда хочет доказать правоту. Как глаза темнеют, когда ненависть поглощает его. Я вспоминаю его волосы. Тёмные слегка вьющиеся волосы. Мягкие… Вкусно пахнущие. — Если ты хочешь, то можешь отказаться, — говорит мне Вероника, — я не хочу, чтобы тебе стало снова больно… Он хороший парень, но если ты не можешь, то не заставляй себя делать этого. Я глубоко вздыхаю. Сердце стучит в груди, а руки трясутся. Я думаю над ответом. Хочу ли я? Его глаза снова всплывают передо мной, и я будто вновь увидела его улыбку. Такую честную, приятную улыбку. Ответ сразу приходит в голову: — Я знаю, что мне в любом случае в конце концов будет больно, — я произношу это тихо, но уверенно. Ронни меня слушает, затаив дыхание и прекратив делать прическу, — но я всё равно хочу попытаться снова. Всё равно хочу сегодня увидеть его. — Если что, то я всегда рядом, — говорит мне Вероника. Я пропускаю её слова мимо ушей. — Я ведь твоя подруга, — она ласково обнимает меня сзади, а я прикасаюсь к её рукам. Подруга… Я не знаю, считаю ли её своей подругой. Может просто той, с кем я общаюсь лучше всех. Но подругой… Как понять, что мы подруги? Как она это поняла? И существует ли эта дружба вовсе, или это просто плавное стечение обстоятельств? Будь мы на свободе, я бы мимо неё прошла и даже не задумалась. Но она… Она бы прошла мимо? Я не знаю… Да и хочу ли вообще знать?..***
Свидание было назначено на вечер, почти что на ночь. Джонс сказал, что поможет мне найти это самое место свидания, но я не совсем понимала как. Шерил сидела на своей кровати, смотря на то, как я нервно смотрюсь в зеркало уже в который раз, а после отхожу от него на минуту, и снова с резким вздохом подхожу. — Не переживай, ты очень красивая, — говорит девушка. Я вздрагиваю от её голоса. Врёт? Не знаю, блин, не знаю! Я напялила на себя платье, что дают каждой девушке администрация больницы. У меня нет ничего лучше. И… Ах, да можно ли быть красивой в этом? Будет ли он считать меня красивой? Считаю ли я себя такой? Блоссом, словно читая мои мысли, мягко улыбается. — Тебе не обязательно носить что-то новое и брендовое, чтобы быть красивой, Элизабет. — Почему ты так думаешь? — я хочу ей верить, но мне нужны доказательства. — Потому что у тебя есть что-то ещё красивее, чем одежда. У тебя выразительные глаза, в которых видна твоя душа. А она красивая. Просто поверь мне. Мне незачем врать тебе. Я вздыхаю. Она права. Ей незачем мне врать. — Спасибо, Шерил, — девушка улыбается, я неловко отвожу взгляд. В скором времени я покидаю её компанию. Джагхед хотел зайти за мной, но за несколько часов передал, что я должна подойти к лестнице у левого крыла больницы. Левое крыло находится далеко, так как все мы чаще тусим в правом, но без разницы. Я верю Джагу, и не думаю, что он отведёт меня в какое-то странное место, дабы убить. Я иду на цыпочках. Не знаю работают ли сейчас камеры, понятия не имею… Но меня пока что никто не поймал, а стук моих ног не так сильно и слышен. Я оглядываюсь назад, замечая, что чем ближе я подхожу к левой части больницы, тем темнее становится вокруг. Мои руки машинально прижимаются к телу, и я даже немного сгибаю ноги в коленях, кусая нижнюю губу. Мурашки бегут по коже, и я ускоряю шаг. Хочется побыстрее дойти до лестницы. Мне не нравится вся эта атмосфера с запахом странных лекарств. Дрожь снова посещает меня, как и страшные воспоминания о Чаке. Боже, надо выбросить это из головы. Постараться забыть… Я подошла к лестнице, что освещал тусклый мигающий жёлтый свет лампы. Послышались шаги. Сначала я подумала, что это Джагхед. Расслабила свои плечи, немного встряхнула руками и гордо посмотрела в сторону звука. Но это был не Джонс. Высокий мужчина, чьё лицо я, увы, рассмотреть не смогла из-за плохого освещения, вышел из тени. Он ждал меня? — Элизабет, — голос казался мне знакомым. Неизвестный вышел на свет, и я словно сквозь какой-то туман рассмотрела его лицо. Реджи. — Я потерялась, — враньё вырывается само, когда страх последствий накатывает новой волной. Хочется убежать, но я стою на месте, ведь ноги замерли, а дыхание вот-вот пропадёт. Широко распахнув глаза, я хлопала ресницами, не зная что мне делать и говорить. Реджи усмехнулся, тоже оглянувшись по сторонам. — Успокойся, Купер, — голос его звучит по-доброму, но я не верю своим ушам. Мне всё ещё страшно, от чего я делаю два шага назад, пока не врезаюсь спиной в лестницу. Глухая боль пронзает тело, но я сжимаю губы, подавляя мучительный стон. Почему эта чёртова лестница оказалась так близко? — я помогаю тебе и Джагхеду. — Что? — я нахмурилась, вжимаясь в лестницу, пока Реджи сделал шаг назад, давая мне пространство вокруг. Я тяжело выдохнула, наблюдая за тем, как он ждёт моей реакции, сложив руки в замок, — Я не понимаю… — Джонс просил провести тебя туда, куда ни один врач просто так не заглянет, — пытается пояснить доктор, но я всё так же ощущаю странность в его словах. Мне некомфортно находиться рядом с ним. — Почему он попросил Вас? — Хотел, чтобы всё было идеально, не знаю… — Реджи пожимает плечами. Этот жест выглядит таким неаккуратным и неловким, что врач будто бы снимает маску, показывая себя настоящего. Неуклюжего, слегка волнующегося и нервного. Мой страх постепенно спадает, — Всё, что от меня требуется, так это провести тебя в комнату к Джагхеду, а затем уйти. Понимаешь, если бы вы тусили в знакомых вам местах, то врачи нашли бы вас. — Вы сами-то врач. — Я не такой, каким вы меня привыкли считать, — доля обиды прозвучала в его словах. Он сглотнул, — я хотел помочь тебе и Джонсу. Я прервал видеонаблюдение в больнице на час, чтобы провести тебя на свидание… — Зачем Вам помогать нам? То с таблетками, то ещё с этим. Чего вы добиваетесь? — я вовсе перестала бояться, подходя к доктору ближе. Он смущенно отвёл взгляд, будто бы решаясь что-то сказать. — Просто я вижу ваше стремление жить, — поясняет он, почесав затылок, — вижу то, как вы хотите быть подростками, а не мертвецами под наркотой. Смотря на вас, я вспоминаю свою жизнь до больницы… — он запинается. Наступает неловкое молчание. Говорить Реджи об этом больше не хотел, я даже понимаю почему… — Проведёте меня к Джагхеду? — доктор смотрит мне в глаза, а после пару раз кивает. Мы идём по лестнице вниз, сворачиваем направо, открываем странную большую дверь, заходим внутрь, а там вновь сворачиваем налево, где в конце коридора ещё одна дверь. — Сюда, — Реджи показывает на неё, — я, пожалуй, пойду, — говорит врач. Я киваю. Мои руки слегка трясутся от предвкушения и волнения. Дверь с лёгким скрипом открывается, а приятный аромат цветов ударяет мне в нос. Я вдыхаю, заходя внутрь, закрывая за собой дверь. Комната освещена приятным розоватым светом. Посередине стоит стол с немного подгоревшей пиццей и двумя пустыми бокалами, рядом двухлитровая кола. Два стула смотрят друг на друга через круглый стол. Джонс стоит рядом с одним. Он одет в обычную больничную одежду, но его глаза по-необычному красиво горят. Он смотрит на меня с лёгкой улыбкой. У стены стоит колонка, откуда доносится приятная романтическая мелодия. Я не могу сдержать улыбку. Делаю пару шагов к нему. — Привет, Бетти, — он подходит ближе, — я правда старался приготовить пиццу, но я плохой повор, а Тони совсем не помощник на кухне, — он кивает в сторону стола. Я тихо смеюсь. Его пицца не выглядит аппетитно, но то, что он сам старался сделать что-то для меня… Поражает… — Мне никто ещё не готовил пиццу, — признаюсь я, облизывая нижнюю губу. Джонс усмехается: — Я первый. — Да, — я сажусь за стол, он делает то же самое, — значит Реджи включен в дело? — я с игривой усмешкой задаю вопрос. — Он спалил меня за готовкой, — закатывает глаза Джаг, отрезая руками кусок пиццы и кладя его ко мне в тарелку, — я пытался оправдаться, но выдал всё же правду. К удивлению, Реджи решил помочь. — Он всё чаще удивляет, — первый кусочек был лучше, чем мне казалось, — ммм, я думала будет хуже! Он скромно смеётся. — Да, я тоже думал, — говорит Джонс, кусая своё творение. Когда мы поели, то Джагхед сменил музыку в комнате. Я встала со стула, замечая, что парень также встаёт. Отошла от стола, с улыбкой наблюдая за Джагом. Красивая песня плавно заполняла помещение, заставляя меня, и его, наверное, тоже, прочувствовать каждую ноту столь мелодичного звука. Я медленно начала качаться в такт, слегка улыбаясь, но по-прежнему смотря в пол, боясь поднять свой взгляд на парня. И даже тогда, когда я не видела его, я ощущала тот самый пронзающий, но приятный взгляд на своём лице. Он будто бы наблюдал за мной, пока я осторожно пританцовывала под музыку, заправляя за ухо спавший на лоб тонкий локон волос. — Красивая, да? — я задаю вопрос первой, слегка прикусив губу. Я люблю романтику… Всегда мечтала почувствовать себя в роли какой-то принцессы. И дело не в пышных платьях, дорогих украшениях или даже в сказочном замке. Дело в чувствах, что должны наполнить меня, находясь рядом с принцем. Но Джагхед Джонс не так уж и похож на принца. А я совсем не имею понятия о том, как же должны ощущаться эти эмоции… Однако здесь и сейчас я чувствую некую новую для меня атмосферу. — Ты? Да, Бетс, тебе идёт «мальвинка», — говорит он про мою прическу, что усердно несколькими часами раннее заплетала Вероника. — Я про музыку, Джагхед, — я старалась скрыть дрожь в голосе, но красные от смущения щеки скрыть мне не удалось. Он улыбнулся. Я уверена, что он улыбнулся. — Знал, что тебе понравится, — отвечает он, — она тебе знакома? — Немного, — признаюсь я, всё же подняв на него взгляд. Но он смотрел в сторону, также плавно двигаясь, — это Гранде? — Да, это Ариана, — он улыбнулся, всё так же глядя направо, будто бы вдаль, — но сама песня была написана для одной сказки. — Оу… — я прикусила губу. Джаг сделал пару шагов ко мне, фокусируя свой взгляд на моих глазах, — Дай отгадаю. — Давай, — Джагхед одарил меня лёгкой улыбкой, останавливаясь в трёх шагах от меня, соблюдая моё личное пространство. — Это диснеевская сказка, да?.. — мой голос прозвучал тихо, ведь я боялась ошибиться. Боялась, что мой ответ прозвучит смешно. Ведь как может семнадцатилетняя девушка любить детские мультфильмы?.. Но я люблю. Люблю всем сердцем, с самых ранних лет и до сих пор. — Да, ты права, — он кивнул, смотря на меня. Его тёмно-зелёные глаза выражали то, что я никогда не видела. Это доброта и забота, что смешаны с незнакомым для меня чувством. — Та-а-ак, — протянула я с улыбкой, делая шаг к Джонсу, — из «Золушки»? — я правда старалась отгадать, откуда эта песня, но Джаг тихо и по-доброму засмеялся, качая головой. — Это из фильма про нас, — быстро сообщил он, а его взгляд был в предвкушении чего-то. Я театрально задумалась, направив взгляд вверх. — Что может быть про нас… Дисней вроде не выпускал мультфильма про двух подростков в психбольнице. — Цыц, — он показал указательный палец у своих губ. Я поджала губы, — никакой больницы сегодня. Забудь про неё. Здесь только ты, я, музыка и еда. — Ладно, Джагги, так уж и быть, — я не смогла не сдержать звонкий смех, прикрывая рот рукой, — кто такая вообще ваша больница?! — Действительно, мы такую не знаем, — с улыбкой ответил Джаг, немного по-смешному изменив свой голос. Я улыбнулась ему в ответ. — Красавица и Чудовище, да? — я резко вникла в слова песни, вслушиваясь в припев, где так и говорилось название мультфильма, — Да-а-а! Блин, почему я раньше не догадалась! — я засмеялась вместе с Джонсом. — Ну, потому что ты капец какая невнимательная, Бетти, — он подмигнул мне, заставляя слегка смутиться. Этот взгляд… Он берёт меня за душу… Успокаивает.Tale as old as time Сказка стара, как время True as it can be Правдивая настолько, насколько возможно Barely even friends Едва друзья Then somebody bends Становятся чем-то большим Unexpectedly Неожиданно
— О, то есть ты оказывается у нас Чудовище? — я вспоминаю его ранние слова. — Не-не, я тут Красавица, Бетти, — смеётся парень, специально по-дурацкому позируя. Воображая, что у него пышная юбка и длинные волосы. — Та ещё Красавица, — я делаю ещё один шаг вперёд, и он повторяет за мной, медленно сокращая между нами расстояние. — Бетти, не хотелось бы Вам составить мне компанию в медленном танце? — Джаг элегантно подал руку вперёд, немного приседая и выдвигая правую ногу вперёд. — Ох, Вы так любезны, — я игриво кусаю губу, взяв его за руку, — всего лишь в одном медленном танце, хорошо? — я улыбаюсь, наклонив голову к плечу. — Я чрезмерно рад, — шёпотом сообщает парень, положив свою левую руку мне на талию, а правой взяв мою левую руку, вытягивая её в сторону. Я же аккуратно положила свою руку ему на плечо. Расстояние между нами сразу же сократилось, а лёгкая разница в росте немного прочувствовалась. Он улыбнулся, делая шаг вперёд, а я же назад. Песня играла плавно, и мы без труда, прямо как в самой сказочной сказке закружили настоящий, красивый и грациозный вальс.Just a little change Просто небольшое изменение Small to say the least Маленькое, мягко говоря Both a little scared Оба немного напуганы Neither one prepared Никто из них не готов Beauty and the Beast Красавица и Чудовище
Я прикрыла глаза, положив свою голову ему на грудь, слыша его сердцебиение. Мы танцевали легко, будто бы плыли по воздуху, и я даже без труда представила, что на меня то самое жёлтое платье. А он, весь такой подтянутый в костюме, защищает меня, отдавая приятное тепло. Мы кружили, а невидимая юбка ярко порхала вокруг, заворачивая нас снова и снова. Мысли смешались в голове, и я уже перестала видеть полумрачную комнату. А вместо неё передо мной открылся золотой зал с большими люстрами и панорамными окнами. Мы кружили дальше, и я будто бы слышала хрустальный звук моих не настоящих туфель. Всё стало другим. Мы стали другими. Чистыми, ни о чём не переживающими диснеевскими героями, у которых точно заложенно это «долго и счастливо». Музыка постепенно начала затихать, и наш нежный танец стал более медленным, пока вскоре мы не остановились. Я подняла голову, пока не встретилась с этим чистыми и искренними глазами, которые я никогда не смогу забыть.Tale as old as time Сказка стара как время Song as old as rhyme Песня стара как рифма Beauty and the Beast Красавица и Чудовище
Певцы тянули последние слова, а мы смотрели друг другу в глаза, так и не произнеся и слова, ведь они были бы лишними. Он коснулся моих волос, убирая их за ухо, а потом осторожно перешёл к щеке, не отрывая своего взгляда. Я приоткрыла рот, а моё дыхание замерло. Песня стихала, а мои эмоции только разгорались. — Спасибо за танец, Бетти, — его бархатный голос был музыкой для моих ушей. — Спасибо за всё, Джагги… В этот вечер я ощущала себя живой. Поистине живой. Джагхед оказался лучшим принцем, что не просил ни моего тела, ни губ. Зато запросто овладел моей душей. Чёрт… Неужто бабочки вновь проснулись?