"Мир другими глазами"

Просторная и уютная комната, пропитанная лунным светом, после нескончаемой и могучей бури, с грозами и ливнями, как адские и свирепые драконы разрывали небосвод хрустального Токио. В воздухе летал аромат морских лилий, корицы и бергамота, и успокаивающей лаванды, и ладана, и табака. На огромной кровати с нежно- голубыми балахонами и прохладных шелковых простынях лежали двое, крепко прижавшись друг другу как котята, даже спустя века они не могли насыться друг другом, тысячелетняя разлука, еще кромсала по живому по старым и рваные рубцам, отчаянно и горько откликаясь в самом сердце, где еще несколько веков назад не было надежды на воссоединяя, только скорбь по минувшим чувствам и времени. — Моя неповторимая Амелия, моя нимфа, — сквозь сладострастные и горячие поцелуи, хрипло шептал рыжеволосая заноза. Его горячие и умелые губы, покрывали каждый миллиметр молочной, атласной кожи, оставляя алые печати, в порыве страсти он был несдержан, и не мог насытится и не вкусить вновь и вновь вкус нежной и цветочной кожи. Его пронзительные, яркие изумрудные глаза, с лисьим разрезом и длинными ресницами прожигал насквозь, в них томилась бесконечная нежность, любовь, жажда, первобытная страсть, восхищение и уважение. Длинные и изящные пальцы трепетно и невесомо касались утонченных изгибов возлюбленной, от чего тонкая кожа покрывалась мурашками. — Огонек мой, ты конечно всегда очень жадный и ненасытный, но сейчас эта ночь напоминает ту, после той разлуки, — сквозь громкие стоны, прошептала нежным и высоким голосом Ами, за что получила требовательный и жаркий поцелуй в губы со вкусом корицы и табака, как его алчный рот дерзко и жадно смаковал ее распухшие и чувственные губы, а сапфир глубоких и мудрых глаз, заполнен дымка желания и похоти. -Мне не нравится, даже дико раздражает, просто выводит из себя, бросает безудержную ярость, как этот длинный шатен, пожирал плотоядным тебя взглядом, я знаю и наслышан, что в далекие и древние времена 20- ого века, у вас была в стиле любовь- морковь аля школьной и детской любви, и я не поверю, что там лишь были целомудренные поцелуи в макушку и по праздникам в щечку, а через полгода отношений вы лишь держались за руку, — Зой всегда любил утрировать, перегибать палку, но он был как мальчишка открыт в своих эмоциях и правоте, что его ревность казалась безумно милой забавной, конечно, если он не взорвался окончательно. Яркие и зеленые глаза, сияли как два прожектора от негодования, обаятельная улыбка сменилась оскалом, и она понимала, он на грани. — Зой, мне не за чем врать тебе, да после битвы галаксии у нас была интрижка, ну ничего непозволительного и неприличного не было поверь мне, — томно вздохнула она ему на ушко, игриво прокусывая мочку, проводя тоненькими пальчиками по его напряженной спине, другой лаская его упругий и жилистый пресс, ведя все ниже и ниже, при этом уже жарко и влажно оставляя дорожки на твердых сосках. Если кто ни будь сказал, что меркурий самая холодная и неприступная, он бы рассмеялся в глаз, в тихом омуте как говорится черти водятся. Он глухо прорычал и сжал нежный полушарий аккуратной и упругой груди, нежно-розовыми набухшими сосками. — Не заводи меня и не заговаривай зубы, я за сколько лет изучил тебя, я чувствовал как ты была напряжена, и как побелело твои лицо и нервно и крепко сжимала мою ладонь, что эта встреча приносила тебе дискомфорт, скажи мне правду, — его голос был тихим и безумно нежным, в нем читалась тоска, ревность и обида. Ами вся задрожала, и пыталась перевести дыхание, она так давно хотела стереть окончательно те времена, те ошибки и слабости, лавина воспоминаний обрушилась яростной силой, ее глубокие очи наполнились стыдом, болью и раскаянием, от чего у Зоя все внутри сжалось в тугой узел, комок тошноты подпустил горлу, от нервов мутило и трясло, с мыслью, что вновь упустит и потеряет ее. -После окончательной битвы, когда мое звездное семя отняли, а моя плоть растворилась, и после перерождения через звездный котел, я все абсолютно вспомнила, все до мельчайшей детали серебренного тысячелетия. Нашу первую встречу, как ты меня безумно раздражал своей напористостью, как вытащил меня почти уже мертвую из завала, после нападения и выхаживал… Наши первые дискуссии, наша первая близость и поцелуй, твой вкус, запах, задорный и звонкий смех, ямочка на левой щеке, родинка и шрам над правой бровью, твои горячие пальцы, бархатный голос, твою клятву, последний рассвет, как все мы были близки и как дружили… Как мы вместе горели в твоем огне, как оно выжигало мое сердце до праха и пепла, поцелуй со вкусом крови и смерти, раскаяние в твоих глазах, непередаваемый страх и осознание, но он огонь не причинил тебе вреда, в агонии смерти я видела, как ты вытащил меч из сердца Серенити, и пронзил себя им насквозь, утопая в огромной и липкой лужи крови. И тут у нас шанс, мы вновь переродились, и что же мы видим, судьба убила наше сердце вновь, и своими же руками отдали вас смерти, и вновь переродились и вновь ничего не помним… И память и сознание пробило едким озарением, мы потеряли вас окончательно, ничего не помогло все это время воскресить вас и вернуть, в это мгновение я умерла вновь….- в немых рыданиях и нескончаемой боли, ведала свой рассказ Ами, узкие и молочные плечи тряслись, воспоминания с новой силой били по самому больному. — Прости меня пожалуйста, я не прав, я просто боюсь вновь тебя потерять, прости что тревожу твои раны и память, какой же я идиот. Конечно, ты прекрасная и юная девушка, и никто не заставлял тебя одевать кандалы и одиночества, и всю жизнь терять насчет моей утраты и горечи. Вселенная сделала неожиданный подарок, и вытащила нас из хаоса и безвременного пространства, где хуже ада, там всю боль и все грехи переживаешь вновь и вновь, не знаю, наверно благодаря силе любви и молитве, серебренному и золотому кристаллу, но только боюсь представить на какие они жертвы пошли спасая нас, но я догадываюсь, но об этом потом, — сбивчиво шептал Зой, словно мантру и молитву ласково и трепетно обнимая за хрупкие плечи, нежно целуя макушку, вдыхая неповторимый аромат водяных лилий и воздушного бриза. -Он полная противоположность тебя. С ним словно ты гуляешь в утреннем лесу и слушаешь пение птиц, вдыхая неуловимый и тонкий аромат после проливного дождя, в душе спокойствие и умиротворение. С тобой танцуешь первобытный танец, прыгая через костер, обжигая горло терпким вином со специями и бергамотом, что внутри все горит, и разливается огнем по венам. Сначала в каждом мужчине я искала твои родные и безумные любимые черты лица, потом отчаяние пожирало меня вместе с перемолотыми костями… Не такие насыщенные и яркие глаза, не тот запах, не та тональность голоса, — голос был тихим и осипшим, в глазах полыхнули старые и безумные больные воспоминания. Зойсат, сходил с ума от ее откровенности, сколько в ней было чувств, исповеди, боли. Такой как сейчас, он видит ее впервые. — Сначала, он показался мне очень интересным и начитанным молодым человеком, сильным воином, мудрым старшим братом и верным другом и соратником, ясная голова и анализ, всегда спокойный и невозмутимый. В начале нашего общения я не могла с ним наговориться, его общение было как глоток воздуха, и эти длинные разговоры и споры, вызывали чувство что-то забытого. Потом был нежный и легкий флирт, невинные знаки внимания- с легкой меланхоличной улыбкой, девушка вспоминала старые и школьные времена, что перед глазами всплыл тот день, перед решающей битвой, но есть такие моменты, что лучше суженному не знать. — Ами, мне, конечно, безумно интересно и увлекательно обсуждать стратегии битвы с тобой и новую главу книги, но мне хочется иного, сегодня возможно, мы последний раз так стоим напротив друг друга, — его музыкальные пальцы, робко и аккуратно коснулись моей пылающей щеки, внизу живота побежали мурашки, в тот момент смотрел на меня иначе, омут его лавандовых глаз засасывал, в них было нечто такое, в чего хотелось нырнуть и не возвращаться. Запах леса и свежести дождя, будоражил рассудок, когда его теплые и дрожащие губы прикоснулись моему виску, жадно вдыхая меня. — Тайки….прости, что я такая занудная и вечно думаю об учебе, и ты такой другой сегодня, — я нервно теребила подол школьной юбки, его крепкие и сильные руки усадили меня на парту, более уверенно сжимая мои острые колени, водя указательным пальцем по икре, его взгляд был блуждающий и безумно горячий. Дрожь и стыд пробивал меня до кончиков волос. — Ами, давай сегодня будем настоящими и открытыми в своих эмоциях, ты мне безумно нравишься, не только как человек, но и девушка. Ты в моих глазах такая нежная и хрупкая, безумно желанная… Или я тебе противен? -, в тот момент, я хотела растворится в омуте этих эмоций, такое было у меня в первые или не впервые, но знала, что хочу именно сейчас. Ласковая и теплая ладонь гладила мои короткие волосы, накручивая локон, на кончиках пальцев, в глазах была бесконечная нежность и что-то пылающие, от чего высокие скулы юноши покрылись легким румянцем. — Ты….Очень нравишься мне, и нисколько не против… — в этот самый миг, его горячие и мягкие губы со вкусом терпкого кофе впились в меня, так требовательно и сокрушающее, что от изумления и настойчивости, я приоткрыла рот, на мое действие среагировали хриплым стоном, и язык начал исследовать меня, ища мой, лаская настойчиво и нежно, все сильнее и сильнее углубляя поцелуй. Я не ожидала такого действия от самого скромного метеора, я, конечно, не первый раз целуюсь, но именно так впервые. Жар и страсть нарастала с каждой секундой, поцелуй был такой влажный и ненасытный, что я уже лежала на холодной поверхности парты, обхватив ногами туловище Тайки, он был такой стройный и широкоплечий, с ярко выраженным рельефом. — Ты так прекрасна, безумно сильно желаю тебя, схожу с ума от твоей близости, — аккуратными и настойчивыми движениями, он развязал мой бант, покрывая мою шею и ключицы влажными и страстными поцелуями, скользя все ниже и ниже. Моя без того короткая юбка, задралась по самый не балуй, от чего уже его уверенные пальцы скользили по внутренней стороне бедра, даря безумные мурашки. Со вздохом и стоном я жадно глотала воздух, держась за его хвост и плечи, и снова проскользнуло что-то, что я когда-то так же держала длинные волосы, только более не послушные. Вспышка и мы оказались в темной комнате, на узкой, но очень мягкой кровати. — Где мы? — я была безумно удивлена и мой голос дрожал, но его настойчивые губы вновь углубились поцелуй, срывая с меня рубашку, при этом невесомыми поцелуями покрывал мои плечи, в мой без того плоский и впалый живот, упиралось что-то твердое и пульсирующее, прекрасно понимая что это. — Мы в моей комнате. Но не переживай, Ятен ушел к Минако, а Сейя увел вашу лунную принцессу в парк. Если ты сейчас скажешь остановиться, я больше не коснусь тебя и пальцем, но я все пойму….Но, если ты не против, я буду самым счастливым во вселенной, — я понимала, что сейчас лишусь своей невинности, мне будет стыдно, но если я сейчас не отдамся, то я пожалею, очень сильно. Его взгляд горел страстью, что невольно я потянулась к его губам, даруя самый жаркий и безумный поцелуй, этим подтверждая своё согласие. В тот же миг щелкнула застежка от моего бюстгалтера, ноя не чувствовала стыда, лишь бешенное желание продолжить и получить все до последней капельки. Он нежно и ласково мял мою небольшую и упругую грудь, осыпая поцелуями и жадно посасывая опухшие и твердые соски, моя рука не умело сквозь штаны гладила его пульсирующий и набухший член. Еще несколько минут с меня слетела юбка и гетры, на груди и на животе, я ощущала влажный язык и губы, хотя между ног, было очень мокро и давно, меня трясло от желания, особенно когда его пальцы стали массировать мой клитор, то нажимая, то лаская, как его губы припали туда, исследуя меня языком, поочерёдно вставляя то один палец, то второй, состояние возбуждения было на грани, я лишь успела снять с него рубашку, лаская коготками рельефную спину. — Позволь мне слиться с тобой, и помоги мне, — в этот момент он был такой сексуальный и обнаженный, потянувшись, я сняла с него нижнюю одежду, и робко припала к влажной головке, лаская языком, вкушая свежий вкус кожи. Услышав звериный рык, мои ноги закинули на плечи, медленно и аккуратно вошли в меня, постепенно расширяя, с каждым толчком было приятнее и приятнее, и чуть -чуть больно. Лишь потом я узнала, когда нас возрождает серебренный кристалл, он полностью все обновляет и снова все как в первый раз, это очень хорошо, потом поймете. Потом медленный танец тел, сменился жарким, мокрые и возбужденные мы катались по кровати, на полу, в душ, около стены, сверху и сбоку, мой первый секс был очень диким и безумным, и ненасытным. С каждым разом он проникал все глубже и глубже, доводя все до более сильного и яркого оргазма, я полностью растворилась в потоке и безумии…. — Ами, мне не очень приятно и нравится, когда ты уплываешь в свои воспоминания по другому мужчине, — недовольно фыркнул мой муж, на что жадно и игриво припала к его желанным губам, уверенно залезая сверху, я немного поерзала попой, провела возбужденной головкой по сочащемся влагой губам направила внутрь себя, так глубок и приятно. Он понимал, что я больше не готова делиться этим больным и тайным воспоминаниям, и лучше взять меня вновь, так яростно и ненасытно, с каждым новым толчком и новым скачкам сверху, я застонала в полный голос, особенно когда любимый муж, стал теребить и сосать мои соски, сжимая мои ягодицы, и между ними. После очередного марафона, я уютно улеглась на теплую и влажную грудь, вздыхая любимый аромат. — Люблю тебя сильно- сильно, мой огонек, ты что-то вскользь говорил про жертвы. Про что именно? — тот театрально закатил глаза, поражаясь, что несколько секунд, они занимались сексом как мартовские кошки, и резко серьезный разговор, хитро прищурив глаза, ухмыляясь краешками губ, он кое-что придумал. — Но, ты ответишь честно, приезжали ли метеоры после битвы, и виделись ли вы, испытывали ли они те же чувства. Не смотри так на меня, мне это нужно знать… Я хочу, чтобы наш лунный кролик был счастлив. Я же вижу, какими глазами смотрит на нее, как там Сейя, я таких глаз не видел у Эндимиона, со времен серебренного тысячелетия….вернуть бы нашего короля, нашего друга, соратника….эта дура Сетцуна, думает, что никто не знает, как она алчно и словно шлюха работает ртом между ног короля… А еще самая мудрая и древняя, — фыркнул рыжик, ловля глазами, как в глазах любимой затаилась печаль и нежность, и вновь пожалел о своей вспыльчивости. — Любимый… Ты же знаешь, страж времен и безнадежно и страстно любит нашего короля еще с тех жизней, как она сходит по нему с ума, и любит его дочь, как свою родную… Да, мы виделись, не раз. Но. В тот момент я уже вспомнила тебя, и была в отчаянии. Тайки был хорошим другом, да у нас были недолгие отношения, ибо я не смогла, и они улетел обратно, давай не будем это ворошить… Теперь ты, — она не стала говорить, что они были любовниками, ведь в тот момент, думала, что все потеряла нечего терять…и он любил и грел ее душу и плоть. Зойсайт облегченно вдохнул, и мимика лица расслабилась. -Я, конечно, уточню у Джеда, он любитель все изучать и вычитывать. Эндимион родился, и как говорят поверье, у него было границы между белым и черным, поэтому золотым кристаллом, заковали его жесткую и алчную и темную сторону… Но, заметь, любое нападение когда было, его легко подчиняли враги…но серебренный кристалл, вновь и вновь устанавливал этот баланс… И после последней битвы и воскрешения нас, это все рухнуло и или стало рушится, разрывая оковы и выпуская все его пороки и грехи и жажду свободы…баланс исчез, связь лунной и его ослабла, чувства служили поддержкой его жутких тараканов, вкусив ядовитый плод и плоть чужой женщины, он вошел в кураж, все сильнее отдаляя лунную. Ведь сама заметь, как эти чувства треснули, словно лед, — сбивчиво и быстро рассуждал рыжий. — Как все запутанно…нас собрать наш совет, кому можно еще доверять…я хочу счастье нашей сестре… то, что треснул баланс, не дает право бить сердце и изменять….Уже до вас, король выходил из-под контроля….из внешних можно лишь уран….сатурн стоит на периферии…между долгом и верностью юной леди и плутону… — горько прокомментировала меркурий. В душе бурлила разная гамма чувств. С одной стороны она понимала, что воин любил их лунную особенной любовью, бесконечно нежной и ласковой, такой светлой и отчаянной, но в ней бушевала и страсть и желание и восхищение, она была его луной, Богиней и вселенной. Но, если вспомнить короля, ему все равно было, принцесса ли она, богиня ли она, станет ли королевой… Его приводили в восторг её булочки на голове, сладкие и детские щёчки с ямочками, как она злилась и спорила. Она была для него просто милой и забавной девчонкой, к которой он питал яркие эмоции и безумную нежность. Она была его Усако- его солнышко и семья, его маленькая и нежная девочка. Так же было во времена серебряного тысячелетия… Он же тоже не знал, что она наследница луны, а она не знала, что он наследник земли. Эндимион хотел, что бы его полюбили настоящим, без короны и власти, и нужен был за то, что есть. Она всегда была его лунной девочкой, со смешной причёской. А сейчас ему нужна и ее сила и власть и корона и наследие лунной династии, что бы с ним была просто могущественная и мудрая королева, красивая кукла и дополнение. — Знаешь, наш король и в прошлом принц, души не чаял в ней, он с таким обожанием и любовью говорил о ней, так взахлёб, улыбался как влюблённый идиот. Я не понимаю как можно так изменится. Так яростно любить и теперь так безразлично относиться. Он готов был целовать ее ноги, руки, всю полностью, аж трясло от наваждения и любви и желания, он не мог надышаться ей… Как мы с вами… Куда это все пропало???? , — не хватало слов и мыслей, что бы понять что происходит в этом непонятном будущем. **** — Моя нежная, мое сокровище, моя маленькая лунная девочка… В краткий миг, когда разум проясняется, когда боль и чернота отпускает, на краткий миг, вновь становлюсь собой. С каждым поступком и действием, я все сильнее и сильнее презираю себя, моя душа умирает, я сам осквернил свое счастье и нет прощения…лишь моя любовь не умирает к тебе, я должен отпустить и не дать тебе завять… Но, мой эгоизм и наглость, мои чувства не могут это дать… Тогда, я окончательно потеряю тебя. Знаю воин заслуживает тебя больше. Но моя любовь не слабее, как бы мерзко не звучало с моих губ, с невероятной нежностью и трепетом, красивые и утончённые пальцы взяли серебряный локонов волос, припали дрожащими и искусанными губами, вдыхая нежный и любимый аромат жасмина. Кончики пальцев невесомо касались мраморных и узких плеч, — вдоль касаясь обнаженной и худенькой спины, нежно осыпая легкими поцелуями затылок и лопатки. Его слух услышал тихий и мягкий стон, желание и бесконечная любовь, рвало его на части, что бы вкусить нежность и мягкость губ. Поцеловать сладко в тонкую, лебединую шею. -Нет, мои оскверненные губы и грязные руки не имеют права, даже касаться ее, дышать рядом в ней, -но назло всему, сказочное и нежное существо перевернулась на спину, обнажая тонкие и изящные ключицы, красивую и высокую грудь, такую пышную и желанную. Пухлые и чувственные губы прикрыты, слышно лишь тихое селение и биение сердца и тепло и хрупкость тела. Глаза индиго прожигали полностью, и все-таки не удержался, и с трепетом и пылом прикоснулся к желанным губам, со вкусом вишнёвого мороженного. Он так не хотел отрываться, резко встав, укутавшись темным плащом, скрылся в коридорах дворца. Девичьи, пушистые ресницы задрожали, по нежным щекам лились горькие слезы, все нутро дрожали от боли и сокрушалось в рыданиях. В комнату резко влетел вихрь, в воздухе запахло перечной мятой, цитрусами и ветром, стальные глаза горели яростью, но в них читалась бесконечная нежность. Крепкие пальцы крепко сдали тоненькую ладонь, шепча тёплые и убаюкивающие слова. -Котенок, я с тобой, мы все узнаем и преодолеем, я никогда тебя не оставлю, и кровь и месть прольется на тех, кто предал тебя, — с негодованием шептал гость.