"Мир другими глазами"

В просторной и светлой купальне из бирюзового мрамора и серебра, находилась большая купальня в форме ракушки. Воздух был горячий и сладкий, летали нотки ванили и меда с примесью мягкого ириса, архитектура была выполнена по старым воспоминаниям серебренного тысячелетия. В мягкой и пенистой неге наслаждалась морская нимфа, попивая охлажденный молочный ликер с нотками миндаля и шоколада. Через какое-то время, вся перепаренная и влажная вылезла наружу из своей водяной обители, с грацией кошки направляясь к большому -ажурному зеркалу во весь рост, белоснежные щеки покрылись алым румянцем, глубокие и выразительные глаза блестели и покрылись поволокой дурмана, ведь это нежное создание выпило не один бокал. -Вот, я вся такая прелестная и одна из самых верных, вкусила вкус предательства, которая сама яростно кричала и диктат овала о чувстве долге, но стала обычной и похотливой и ненасытной женщиной, — горько вздохнула та, нежный и бархатный голос, в котором ощущалась тоска и горечь минувших декад и столетий. Аквамариновые, волнистые волосы доставали уже до колен, которые она с особой заботой расчесывала и мазала всякими штучками и маслами, и древними рецептами ее дома, минувшего миллениума. Она всегда любила косметику и уход, еще со времен серебренных дней, на ее туалетном столике находилось множество скляночек и баночек с вкусными и пряными ароматами. Взгляд необыкновенно выразительных глаз, словно как океан упал на красивую заколку в форме лотоса, такая сияющая и стальная, как взгляд могучей и бесстрашной и безумно родной воительницы, но это уже в прошлом, она сама плюнула на вековую дружбу, на все чувства и верность, которые считались самым бесценным и сакральным, сколько тайн, сколько крови и войн прошли они вместе… Она обладала силой и уникальностью двух полов, но предпочитала на войне быть женщиной в мини юбке, но в жизни обворожительным и безумно красивым мужчиной. -Меня всегда умиляла и выводила из себя, что уран такой непостоянный и непредсказуемый, вечно флиртующий или вечно воющий, везде и всюду лидер, безумно справедливый, верный и настоящий. Она или он стало моим всем, на протяжении всех жизней и перерождений, первой любовью, первым мужчиной, с кем на протяжении всех жизней делила одно ложе и одну душу… Сестрой, братом, отцом, матерью, моя семья- мое все, — уносили мыли милую русалочку, смотря на свое совершенное тело, эти пышные и налитые груди, который ветер так страстно и игриво ласкал, как сильные руки сжимали ее мягкие бедра, целовали молочную кожу и податливые губы и вдыхали с упоением аромат ее волос и тела. Урану так нравились ее плавные и чувственные изгибы, да она была довольно стройной и невысокой, но при этом с нужными округлостями в правильных местах. -Да, меня всегда восхищал Эндимион своей благородностью и мудростью, глаза цвета индиго, аристократичные черты лица, истинный принц и король. При этом я уважала и Кунсайта, что за стальным взором и сдержанностью, скрывается самый верный друг и муж, который умеет любить со всем пылом и отдачей. Джед, который поражал своей упертостью и компромиссом, ангел во плоти, укротил строптивую и огненную ведьму. Нефрит, удивлял, что за образом любителя женщин, живет очень романтичный и любящий мужчина, мечтающей о огромной семье, который готов отдать сердце своим близким. Зой, наша яркая и любимая заноза, за его шипами самый чуткий и внимательный человек, который всегда найдет выход из любой ситуации. Я никогда не смотрела на других мужчин, меня лишь тщеславилось их обожание. Я никогда не хотела лечь в кровать к мужьям и друзьям своих близких и планетарных сестер, тем более делить с королевой и верной сестрой, а самое забавное, сходить с ума по возлюбленному светлейшей… — совесть и боль, и раскаяние кромсало рассудок, впиваясь ядом прямо в сердце, но чувства были сильнее. Уран она любила, любит и будет любить, это ее все, ее семья, там самая чистая и безусловная и нескончаемая любовь… Король, наваждение, безумие, болезнь, пожар нескончаемой страсти и желание быть всегда лишь его, наверно это и есть грешные пороки, чувства самой обычной женщины, а не вечного и сильнейшего воина и принцессы и Богини морей. В голове всплыла первая ночь с королём, плавно переходящие в разговор с ветром, последние слова. Хоть между этими событиями было больше года. Но, они стоят рядом. Словно было вчера. Горькое воспоминание резануло душу вновь и перед глазами поплыли картины горького прошлого и последнего разговора. Эндимион ворвался в мою жизнь внезапно и непредсказуемо. Да, я конечно, стала замечать что его пронзительный и глубокий взгляд скользил по моей фигуре, лицу. Я считала это чистый интерес как к соратнику и другу и воину. Но привственные поцелуи стали более чуть раскрепощенней, расстояние сократилось, и в все чаще и чаще его рот был в кривой и нахальной улыбке, как хищник при нападении. Как-то раз после очередного бала, когда все отменно переборщили с алкогольными напитками, и мою Харуку увел Нефрит, обсуждая гонки и машины. Серенити не умела пить совсем, что она быстро сдулась и уплыла спать в опочевальню. И сам король как коршун схватил и подловил меня в коридоре, когда искала Пеллар и Хотти. Индиго прожигало насквозь, запах роз и мускуса дурманил, что подшатывали колени, я не ожидала что такое влияние на меня имеет он, и что мы когда-нибудь будем так близко. Что его горячее дыхание будет ополять мой слух. — И куда это от меня мы бежим? Ты разве не поняла, что интересна мне и я хочу тебя? , — нагло и вкрадчиво, он шептал в мои приоткрытые губы от удивления, в голове была каша, непонимание и смущение, трепет, внизу живота сладко заныло. Он непосредственно накрутил мой аквамариновый локоны и жадно вздохнул его аромат, другая рука властной протянула к себе, ощущая его жар на обнаженной спине, по которой он игриво водил указательным пальцем. — Я никогда не могла и подумать об этом… У тебя есть дочь и королева, и я удивлена, — мой голос дрожал, я не могла не вымолвить не слова, когда его горячий язык прошелся влажной дорожкой вдоль по шее и ключицам и ложбинке. — Такая сладкая и нежная, словно ванильно- медовый десерт. Как я могу не обратить внимание на такую желанную и сексуальную русалочку, ведь ты вводишь меня с ума, — его умелые пальцы уже теребили мои твёрдые и стоячие соски сквозь шелк платья, как назло, я была без белья, и он нагло и уверенно сжимал мои ягодицы, игриво так и властно. — Но, это так неправильно? — и мой рот заткнули глубоким и страстным поцелуем, было так сладко и так не обычно. Что с каждым касанием я горела сильнее и сильнее. В эту ночь, я предала себя, свои ценности и принципы. Я ему отдалась, как не к кому, он делал со мной таки вещи, как не с кем не позволяла, в этот миг потеряла свое сердце и душу, захлебнулась в агонии эмоций и странных чувств. — Скажи… За что? и именно он… Это моя благодарность, — уверенная и сильная Харука, была похожа на маленького ребенка, которого предали родители и убили самого любимого домашнего питомца, видно что не хватало сил и слов выговорить хоть слово, яркие и стальные глаза поблекли, тонкие черт лица сильнее заострились, сердце сжималось от невероятной нежности и чувств, что все мои действия убивают морально, по высоким и острым скулам текли дорожки соленых слез, ни перед и никогда она не плакала, в этот миг мое сердце пропустило удар и остановилось. Но, король сказал хранить верность и рвать ненужные связи, и делить свое тело и душу и сердце лишь ним, или просто отправит любимую уран в ссылку, где демоны и убийцы сведут ее ума. Даже нельзя было сохранять дружбу, ему было плевать на мои ощущения и чувства и одиночество, внутренний круг со мной дружит как раньше и общается, не зная истины и правды. В глазах марсианки, я вижу, бушует пламя возмездия, она чует всем нутром, каждую ложь и каждое искажение, с верховной не так все просто, она девочка-любовь, девочка -дурочка, но этот лишь маска, она самый беспощадный воин на войне, свою мудрость, прячет за хитростью. Меркурий, о нежный меркурий, так все и всегда думали, ты все видишь и все понимаешь, и лучше твое терпение не доводить, похлеще огня убьешь. Воинственная Юпитер, ты будешь до последнего сглаживать углы и искать компромисс, искать улики и результаты, но, если все подтвердиться, мне не миновать, не зря в ней бушует кровь Зевса. Наша прекрасная и светлейшая королева, как и ее мать Селена, была самым мудрым и терпеливым человеком, за нежной улыбкой и веселой непосредственностью, детской наивностью, скрывается очень древнее существо, могущественное и сильное, она дождется часа, а лунные не прощают предательства, ей сейчас главное счастье ее сестер и дочери, сострадание и любовь к близким. С другой стороны, я переживаю и не хочу что бы та страдала, но с другой, я просто испорченная дрянь и предательница, я это делаю даже не ради нее, а ради этого демона с глазами ночи, ведь я полностью утонула и захлебнулась как застывшем болоте, нет пути обратно, я отдала все, что я и имела, и верность и совесть и уважение и дружбу и семью. — Тебе не надоели эти непонятные отношения, мне, например надоело трахаться с гибридом, то ли с мужчиной или женщиной, с ним я ощущаю полноценное наслаждение, и я не чувствую себя лесбиянкой, — я выплевала все свои слова как яд. Сделать больнее, что бы та отпустила и презирала. Я вижу, как ее трясет, как ее нежная шея покрылась пунцовыми пятнами. Как она яростно сжимает кулаки, оставляя покраснения. Ты как светлейшая, никогда не простишь предательства, ведь не многие знают, что ее отец, был братом Селены, и он ее воспитал, как младшенькую и любимую. — Я уверен, он заставил тебя это сделать, ты не потаскуха, скорей всего он тебе удорожал, управлял тобой, манипулировал, а ты боишься все потерять, — нервно и вкрадчиво шептал уран, костяшки пальцев сжимали мои плечи, в нос ударил аромат цитруса, перечной мяты и прохладного ветра, с примесью табака, виски. Ты же всегда была против сигарет и не любила пить. Как же ты права и не права одновременно, да он угрожал, но этой мой выбор. — Ты не можешь представить, как тебя такого великолепного и идеального бросают, ради кого-то? Ты можешь спокойной насладиться свободной жизнью, ты же ветер, и нет теперь препятствия, — специально я рассмеялась в лицо, за что меня пронзили негодующим взглядом. Я ели держалась от слез. — Скажи честно, почему ты плюнула на наши отношения? Черт тебя побрал, если ты его любишь, я перестану тебя трахать каждую ночь, но мы же семья, мы друзья, как брат с сестрой или две сестры, Мичи моя любимая, объясни будь добра, — рвал и метал мой неугомонный ветерок, голос срывался и тонкие и сильные пальцы сжимали очередную сигарету, вдыхая глубоко едкий дым. -Я люблю его безумно, как не любила не кого, мне нужен только он, больше никто, и ради него я брошу всех и предам всех, лишь бы быть с ним, — по моим щекам лились горячие слезы, в отражение стали я увидела разочарование и презрение и горечь. Тот взгляд, который я всегда боялась увидеть. — Я тебя понял и услышал, прощай, — его слов разлетелись ветром по артериям как ядовитый дым, мои колени пошатались, упав на пол я разревелась в первый раз, так громко и отчаянно. Я так в последний раз плакала, когда на наших глазах горел лунный альянс и умирали люди. Мои глаза удивленно расширились, когда в отражении я заметила уран, его оценивающий и плотоядный взгляд, но безумно холодный и режущий, я резко вынырнула из облака воспоминаний, только вспомнила вот и она. — Я думал, ты перестала стесняться, ведь твои протяжные стоны слышит весь дворец. Как тебя трахает сам король, при этом хорошо отымев плутон, и вы как мокрые, ненасытные сучки деретесь, кому достанется волшебная палочка, и в чей порочный рот прыснет священная амброзия, — его слова хлестали так яростно и так ядовито, так отвратительно и неуютно, мне было впервые, ведь знала, что уран не будет больше ласковым ветерком, а с предателями он общается как с грязью. — И тебе добрый день, что привело тебя в мою обитель, не уже ли никто не может доставить тебе удовольствия как я? Или ты так сильно ревнуешь, что твои стоны не предназначены тебе, — с усмешкой ответила я, смотря на гамму эмоций на точенном лице, я тоже умею кусаться и ты знаешь это. — Не спорю, ты трахаешься отменно, а тем более с королем показываешь каждый раз мастер класс, лишь бы тебя чаще вызывали и чаще награждали за благородный труд сия величеству, — не успела я ответить тем же колким высказыванием, как умелые и наглые руки сжали мои налитые груди, игриво и дерзко щипая за чувствительные соски, горячий язык поочерёдно обвел каждый полушарий, и внизу стало сразу мокро от остроты ощущений то ли от алкоголя то ли от неожиданности, запах табака и цитруса взбудоражил. — Что ты позволяешь себе ветер? — на мой вопрос лишь нагло ухмыльнулись и впились алчным и требовательным поцелуем, так дико и возбуждающее, хозяйничал язык, затем горячие губы оказались на шее и все ниже и ниже, от чего трясло и било током, где он касался и доводил до краха. Мои ноги уже раздвинули резким движением, и сжимали так неистово и трепетно, водя умелым и изворотливым языком по внутренней стороне бедра вырезывая узоры, и смачно прикусывали клитор, помогая пальцами, нарастая все сильнее и сильнее темп, что, не сдерживавшись я громко и ярко кончила, какая же я шлюха. Но, не успела я опомниться, поняла, что ветер в мужском обличии, и нагибает так жестко и грубо раком, как никогда, со мной он себя не вел, намотал мои волосы на кулак, и резким и глубоким рывком вошел в меня, это было так неправильно и так хорошо, что я не могла сдерживать стоны, от неожиданности, вновь кончила, чувствовать его в себе, было таким удовольствием, такой горячий и упругий, он знал мое тело как скрипку, тот ощутив горячее и липкое на попе, поняла что все, мы вместе все. Так было всегда во все времена. Но, вместо теплого и страстного взгляда, увидела полное отвращение и презрение, что от стыда и от содеянного меня затошнило, такого взгляда всегда боялась и не хотела видеть. — Ты не моя морская русалочка, ты не моя муза, ты не та моя нежная и мудрая любовь. Ты шлюха. Сама кричишь о своей неземной любви к королю, но при этом раздвигаешь перед мной ноги, не удивлюсь если кто-то влиятельнее захочет тебя трахать, ты отдашься не думая. Моя нежная Мичи, никогда так себя не повела. И не кончила лишь от касания пальцев и прикусывания сосков, видимо король плохо старается, что ты такая голодная и не управляемая. Ты погрязла в своей же никчемности и грязи, потеряла лицо и достоинство, ты мне отвратительна, — так больно не было никогда, а самое отвратительное, что все слова были сущей правды, но ярость и гнев взяли свое и влепила сильную и звонкую пощёчину. Меня тошнило и кружилась голова, никогда не думала, что получу такой удар в спину, от той, кем считала семьей. Но я сама виновата. — Как ты имеешь права что-то говорить про меня и врываться сюда, что ты хочешь? — мой голос надрывно хрипел. — Милая моя, я просто хотел убедиться, что может ты все же та, но ты вновь меня разочаровала, окончательно, падая в моих глазах…., — и резко двери хлопнули, и та скатилась по стенке вновь заревев, такой истерики не было никогда, и такой грязной и жалкой, правда била по самым больным местам, но пути назад не было, все мосты горели алым пламенем, что не было видно будущего. *** Одно из самых отвратительных и омерзительных чувств, разочарование, особенно в тех людях кого ты считал ближе всех, и даже в тех, кто почти был «хорошим другом», «приятным приятелем». Это как гнилой и скользкий червь расползается по артериям, высасывая все хорошее и положительное, отравляя и очерняя грязными чернилами твою кровь. Чувство, когда твою душеньку вывернули наизнанку, кинули на общее пастбище идиотов, где каждый их них плюнул туда, кидая острый камень, потопал и попрыгал измазанными в своих грехах и поступках ногами, выливая всю свою никчемность и пустоту своего бренного существования в своей фальшивой и однотонной жизни. Когда за сладострастными улыбками и холодными объятиями и тональностью ласкового голоса скрывается удивительный актер, погорелого театра аля пьесы одного персонажа, который захлебывается в своем очаровании, делая из себя миротворца и чудо- создания и жертвы этого жестоко мира, в стиле драма-трагедия. А ты как наивный ребенок, с распахнутыми и искренними глазами, жадно глотаешь его речи, такие яркие как палитра красок, словно глоток чистого и свежего воздуха. Веришь каждому сказанному слову, безвозмездно отдаешь себя и свои истинные мечты и самое сакральное, безумно личное и бесконечно желанное, и родное. Без задних мыслей кладешь свои ключи, с замысловатым узором и неповторимыми вентилями тонкой работы, пропуская свободным входом в свою обитель, в свой космос, в свой эдем, в свой ящик Пандоры. И вот ты живешь как обычны смертный, радуешься мелочам, нечего не ожидая не думая, а тебя сначала осекают холодной и тяжелой цепью по нежным рукам и больным ногам, следующий удар в спину заостренным кинжалом, а потом тонкая и длинная остроконечная и отравленная стрела летит прямо в сердце, которое еще миг назад было наполнено безусловной любовью и надеждами, которые уже тлели как затухающие угольки, даря ласковое тепло пламени. Оказывается ты пустое место, просто пробел, безликая личность, так приложение и анти стресс при удобном случае, или промокшая от слез жилетка с примесью доспех с сильными боевыми ранениями, хранитель чужого и грязного белья, где ты на пьедестал кладешь свои приоритеты и цели, свое драгоценное время, где так все беспощадно горит, разлетаясь едким пеплом, утекая сквозь полотна нашего мироздания в бездну отчаяния. Когда твоим доверием душат, так уверенно и высокомерно, указывая указательным пальцем, как ты имеешь права жить, как хочешь, кто позволял тебе открывать свой порочный рот и диктовать правду, и вообще как-то анализировать и мыслить, но при этом не имея права на ошибки, постоянно граничить с тонкой душевной организации Леждуга, не задев его чувство нежной душеньки, при этом позволяя самого себя поливать грязью, тыкать носом рыхлую грязь, и просить помилование за то, что оказывается справедливостью и правдой. Где твое мнение всегда неправильное, ведь ты не умеешь мыслить и жить, ты тиран который всех карает, не следя за своим красноречивым потоком слов, переходя все личные границы, и ведешь себя неадекватно, но при этом каждая дрянь, говорит, что льется из ее гнилой души, не думая о чувствах, поступках, человечности и морали. Не справедливо не правда ли? Вот так люди уходят и приходят, вот горят мосты несбыточных ожиданиях, так теряются вроде бы крепкие связи, которым не одна декада лет, все самое светлое и яркое меркнет, иссекает, уступая лишь апатии и разочарованию, ведь ты доверился как ребенок, и желал лишь гармонии и теплоты, но увы за такое нужно платить и отдавать больше, что бы вновь и вновь вставать и вновь начинать верить и жить, но уже с грузом опыта и разочарования.