"Мир другими глазами"

В темном и далеком крыле хрустального дворца, словно он принадлежал не этому месту, за скрипучими полами, массивной и деревянной дверью, находилась на первы взгляд не большое помещение, с бесконечными и высокими стеллажами в самую ввысь потолка со старинными подсвечниками, с замысловатыми узорами и тонкого узора на меди. Несколько кресел оббитые алым бархатом, теплый и жестковатый ковер на стене, везде находились старинные свитки из пожелтевшей бумаги, тайные и древние книги всего минувшего альянса на забытых языках планет, скляночки и бутылки, мешочки и шкафы, разнообразные артефакты, от оружия до жезлов, брошек, диадем, плащей и доспех. В воздухе пахло ладаном, полынью, табаком и пылью. Их сидело трое, такие разные и такие молодые, но с такими старыми и покалеченными душами и древними глазами. — Для чего вы решили меня позвать, откуда такая честь, пригласить даже в свое укромное место, со своими сундуками и тараканами, — гранатовых глазах читалось презрение и осторожность, карминовые губы были сжаты в тонкую линию, гордая осанка и прямая спина, манящий аромат вишни, кофе и миндаля. Пронзительные сере глаза резанули по высокой и упругой груди, как соблазнительно обтягивал темный шелк, острые ключицы, темный шелк волос, аристократичные и нежные пальцы, что стало невыносимо жарко, но нужно держать в себя руках. -Пеллар, прости за нашу неспешность, и что мы отвлекли тебя от важных дел, — начал лорд севера, так тактично и спокойно и отстранённо. — От плотских утех с королем, не видно уж для него вырядилась, как ночная бабочка, что у самого сдержанного лорда пар из ушей, и в голове амнезия, что он навеки вечные с другой, — ядовито и презрительно выплеснул рыжий, но пожалел о своей несдержанности, поймав тяжелый и грозный взгляд старшего, и даже немного заколола совесть, видя печальные глаза времени, с пунцовыми скулами, и как затряслись ее узкие плечи. — Простите, за длинный язык моего друга, мы по очень важному вопросу… — он поймал ее мягкий взгляд и кроткую улыбку на мягких губах, которые он так алчно терзал и целовал там на меркурии, на совершеннолетии принцессы, когда еще не знал принцесс внутреннего круга, но потом после встречи с его мессиром, догадывался о чувствах к принцу этой удивительной воительницы, но все равно хотел обладать ей не смотря ни на что, до сих пор кровь его кипела и горела пламенем об тех воспоминаниях. Они никому ничего не обещали и не клялись в вечной любви, каждая встреча была наполнена пожаром и неистовой страстью азартом и приключениями, где же та дерзкая и неукротимая фурия, по которой внутри него были невероятные кульбиты и желание. — Кунсайт, главный лед альянса, ты очень несдержанный, нас могут заметить, — ее дыхание опаляло, жар ее упругого тела, влажные и податливые губы, как в ней было туго и горячо, в гранатовых глазах бегали лукавые бесы, торчащие и острые соски сквозь тонкой ткани бального платья. — Элла, ты сводишь меня с ума, я не могу насыться твоей сладкой кожей и твоими губами и твоим совершенным телом богини, — вкрадчиво и спешно шептал в ее открытые губы, проводя по ним языком вкушая вкус граната и ягод, с остервенеем впился в жадном и ненасытном поцелуи, захватывая ее умелый язык в дикий танец страсти. Элли, сокращенно от Пеллар, только лишь я, мог так тебя называть и прижимать за мраморными статуями в меркурианском саду, спрятанными за лунными лилиями и водяными фиалками, около высокого дерева с большими листьями и непонятными цветами, укрывающее нас от всех. Вся плоть пульсировала и сгорала от желания войти тебя вновь и вновь, ощущал как твои ловкие и горячие пальчики, освободили его и нежно терзали, ты ловко закинула на меня свою длинную и стройную ножку, и ловко и чувственно направила в себя, ты вся текла и сама сходила с ума от желания, не было сил сдерживаться, и на всю длину вошел в тебя, было так влажно и горячо, туго, как ты яростно внутри сжимала меня, что я боялся раньше времени выплеснуть свое накопившиеся желание. Неземным удовольствием ласкать твою упругую грудь, лизать и кусать, сжимать округлые ягодицы, мять твою сочную попку, ты была настоящая из плоти и крови, истинной женщиной. Твои прогибы и твое изящество, родинка на левой ягодице, волосы которые как шелк, твои протяжные с легкой хрипотцой стоны, какая ты была ненасытная и щедрая в своей ласки и поцелуи, ты всегда отдавалась как в первый последний раз, твое нутро, знало что нужно сделать что бы свести меня с ума и вознести на небеса, ты читала мое тело и мою душу, в те самые пламенные и короткие встречи, дай бог великой Селене, держать тебя в руках до кроваво-алого рассвета. Но, потом ты потеряла себя и утонула в океане больных чувств к земному принцу, который не чаял души в своей лунной девочке, хотя это было все очень-очень странно, очень приторно и идеально, но спустя время увидел искренность чувств и обожания, я встретил золотую принцессу с Венеры, которая сначала так раздражала, но растопило мое сердце своей искренностью и непосредственностью, при этом острым умом и лидерскими способностями, конечно, потом я узнал, что для начала это было шоу, что бы узнать все об Эндимионе, она очень переживала за свою светлейшую подругу, и всем сердцем любила ее, но что-то очень озадачена, она была в своем поведении чересчур благодетельной, словно иступляла свои грехи. — По вопросу, почему мы так мало порой помним о прошлом, и почему многие события как в тумане, словно самое тайное и сакральное, пыталось быть утерянным и стертым, — напрямую спросил Зой, видя странное состояние его старшего друга, он помнил, как он в те времена, сходил по ней с ума, и не признавал что любил ее, яростно и безумно любил, по его мнению, если плутон не была дурой, они создали гармоничный и крепкий союз, она куда более подходила ему, венера была слишком яркой и слишком сладкой, очень влюбчивой и непостоянной, она замечательный друг и милая сестренка, ненасытная любовница, она могла любить одновременно и двоих и троих мужчин, не поменять ее природу, хотя поговаривают, она была искусной любовницей, одно ее пение и аромат атласной кожи сводил с ума многих мужчин, бесконечно длинные ноги, невероятно осиная и тонкая талия, в подарок с налитыми и пышными грудями, не намного меньше, чем у юпитер, не зря до знакомства с Амелией, я с ней переспал, самому очень и очень стыдно, сколько тайн держит наш узкий и близкий круг друзей, совесть сильнее велась в душу, разливалась черным полотном и чернилами, вспоминая горькие и соленые слезы раскаяния его прекрасной жены, с бесконечно мудрыми и глубокими сапфировыми глазами, на нежном лице. — Твои пронзительные глаза цвета изумруда, горят похотью и страстью и заинтересованностью, ох милый лорд с земли, — ее нежный и сладкий голос, разливался как потока по венам, к низу давно прильнула кровь, смотря на ее влажные и бесподобно алые губы, такие сочные и полные, с невероятными ямочками на щечках, при этом с невероятно ярко- голубыми глазами, такие выразительные и большие, на тонком личике с точенными скулами. Я задыхался от ее аромата цитруса, меда и цветов, она пахла летом и любовью. Не понимая, что делаю, мои дрожащие руки от желания провели импульсивно и ласково по очертаниям ее распущенного декольте, по гибкой и осиной талии, хрупкой и тонкой спине, с узкими и обнаженными плечами. — Ты чаровница, ты ведьма, ты искусительница, чертова венера, я сейчас взорвусь, как желаю тебя, но мы должны обсудить договор, о поставке вина и фруктов на землю, — ели сдерживал самообладание я, она лишь громко и звонко засмеялась, тысячами колокольчиков, голубые, невероятные глаза покрыла томная поволока, аккуратным и ненавязчивым тонкими пальчиками она сняла бретельки легкого, лимонного платья, обнажая свои налитые и манящие груди, такие округлые и большие, что мои тормоза сошли на нет, и с протяжным стоном припал к ее желанным соскам, смакуя ее вкус и ловля ее высокие стоны. — Ты даже не поцелуешь принцессу, ой мой ненастный друг, — ее податливые губы впились в мой рот, господи, меня никто не целовал так сладко и искусно, ее горячий язык рисовал замысловатые узоры на моей небе, игриво причмокивала и прикусывала, я как юнец и девственник, со своей жадностью целовал ее распухшие губы, покрывал лебединую шею влажными поцелуями, зарывался пальцами в жидкое золото ее волос, сходя с ума от невероятного аромата, не мог намять чувственные окружности, оставляя дикие засосы и покраснения. -Ты такая желанная, ты сводишь меня с ума, — чувствую как ее умелый и порочный рот, обхватил мой член, он стоял колом от перевозбуждения, ее язык и губы и руки делали такое, что ни одна женщина не делала. У меня было их не мало и все было с опытом и искусные. Как глубоко и влажно он проникал, что я как идиот лишь стонал и рычал. -Поцелуй и поласкай меня там, твой аромат корицы и костра сводит с ума-она раздвинула свои невероятные и длинные ноги, указательным пальцам коснулся ее пульсирующего клитора, раздвинул безумно влажные и податливые губы, припав туда губами, вкушая цветочно-медовый вкус, я вылизывал каждую складочку, каждый миллиметр, углубляя свои пальцы в такт с ее стонами и дыханиями, не выдержав, всадил ей по самый ствол, на удивление она была безумно узкой и опытной, в разных позах имел принцессу венеры на рабочем столе в кабинете, у нас был и оральный и анальный и вагинальный секс, я не мог насытится ей до рассвета, целовал до безумия порочные губы со вкусом земляники, ласкал ее атласную кожу, ловя ее нескончаемые и яркие оргазмы, мне кажется она была вся в моем семени и запахе, как и я в ее. Это был самый невероятный и сумасшедший секс. — Это будет нашей тайной, мой игривый огонек, Но спасибо, ты доставил мне невероятное удовольствие, — она жадно припала к моим губам, даря нежный и глубокий поцелуй, что вновь задрал ее подол платья, вошел в нее яростно и ненасытно, что бы наше собрание затянулась еще на часа три. — Ты самая невероятная, реально богиня любви и похоти, обожаю тебя солнышко, но мне срочно, бежать на землю, а то принц, уже шлет сигналы, что обнаглел, — на прощанье вновь игриво и быстро чмокнув ее сладкие губы…  — Вы не считаете странным, что наш нынешний король, очень быстро решил быть со лунной? — те одновременно кивнули. -Не может ли быть что, это чисто для союза и усмирения его черного эго, — неуверенно спросил Зой, та лишь утвердительно кивнула, семя сомнения терзало душу, вспомнив о венере, ведь он всегда сходил с ума по ярким и неукротимым женщинам, почему он не может вспомнить, как меркурий похитила его сердца, ведь он так долго сходил с ума и ощущал всем нутром везде этот чертов цитрусово- медовый аромат, а не водяных цветов. — Я не имею это право говорить, но он вынудил меня, у меня ту самую тайну, как усмирить его силы и дать гармонию, для начала я думала мы будем вместе, потом просто любовниками, а потом он действительно полюбил Серенити, — в ее голосе было много боли и горечи, гранатовые глаза наполнились влагой, в этот миг она была такой прекрасной и робкой, сколько в ней было безумной любви и нежности и понимания и прощения и принятия. — Я все века и перерождения, была лишь его оружием, игрушкой, книгой, ведь еще до меня он ухлестывал и пытался заманить в постель марсианскую принцессу, но кроме жарких и настойчивых поцелуев, ничего не получил, лишь презрение и выговор, потом сильно извинялся, узнав, что она бесконечно сильно влюблена в его друга, самого Джедайта, и в знак примирения, свел их. Я ему рассказала, что для укрепления силы и света, он должен обручиться лунной, но что бы была гармония, нужно истинный союз любви, он сказал, как он может полюбить не зная ее, если не получится. Ну, я рассказала, главное, что бы всем сердцем полюбила светлейшая, ее силы серебренного кристалла и звездного семени хватит на них двоих, при этом заряжая и золотой. Знаю предала Селену и раскрыла тайну, поэтому великая и мудрейшая, не торопилась выдавать ее замуж, боясь, что дочь будет использована, и надежда вселенной и будущая сейлор космос лишится сияния и силы безответной любви. Ведь со времен серебренного миллениума, в нее много кто был влюблен. Она же такая нежная и чистая, и сказочная. И скорбя сердце, думала и он ее полюбит всей душой, ведь ее я тоже бесконечно сильно любила, мне нет оправдания с этой сломанной любовью, что вновь и вновь я прыгала в омут с головой и оставляла себя без остатка. Эндимион никогда не являлся благородным, да был другим, живым и настоящим и теплым, устала врать, мой шар в виде картине покажет вам прошлое и ту встречу, — с тяжелым сердцем плутон показала истину, но по ее бледным щекам лились безмолвные и бесконечные слезы. — Ну, что моя прекрасная воительница времени, не смотри на меня такими укоризненными гранатовыми глазками, люблю когда в них иные эмоции, что тебе не нравится в моем поступке, — с легкой досадой спросил он, нагло ухмыляясь, целуя горячими губами пульсирующую венку на обратной стороне ладони, прожигая глазами цвета индиго, от аромата роз и мускуса сносило крышу, чувствуя как умелые губа ласково и волнительно целуют за ушком и чувственно и проникновенно припадают к моим губам с глубоком и безумно прекрасном поцелуе, лицезрев мои глаза полные чувств, он остался довольным. — Она нежная и невинная и неопытная и самая чистая и непорочная, не нужно трогать лунную девочку, дай ей быть счастливой и познать плод настоящей и искренней любви, и обещаю ее свет озарит всю вселенную, очищая тебя от скверны и ставя печати! , — на эмоциях и от боли кричала я, что меня используют и ее используют, и любовь топают в грязь, да я погрязла в грехе и стыде и страсти, предала верность искренне нуждающемся в меня мужчине, самодовольно отдавая в чужие руки и принца тоже. — Ну я видел ее издалека, такая невесомая и эфемерная, и нереальная, как фея, безусловно очаровательный ребенок, но думаю с годами, она станет обворожительной и статной женщиной в руках умелого любовника, — продолжал тот, эти омуты ночи смеялись, прядка смоленых волос падала на благородные черты лица, четкие и прекрасные губы кривились в дерзкой ухмылке. — Энди, ей только будет через три дня пятнадцать, я понимаю тебе скора двадцать один, и ты вкусил плоть женщин, но королева Селена с тебя голову сечет, узнав что лишил невинности дорогой дочери, за которую она отдала огромную цену, -продолжала я, тот лишь смеялся, так громко и заразительно, щелкнув указательным пальцем по моему носу, от чего стало сильно пунцовой и смущенной. — Не ревнуй моя дорогая, не переживай я не полезу под подолы белоснежного шелка, я не педофил, насиловать юную девочку, где все еще не сформировалось, мне нравятся зрелые и эффектные девушки, — подмигнул он мне, накручивая прядь моих волос, жадно и томно вздыхая, пронзая меня. -Я поняла, что должна узнать о всех мероприятиях, но почему с нами участвует венера, не уж то и ты с ней переспал, и клюнул на мою нежную сестру, она не такая доступная и легкомысленная как говорят, — тот снова рассмеялся пуще прежнего. От этой картины ведения прошибло в холодный пот Зоя, чувствуя себя полным дураком, словно он забыл самую сакральную тайну, в голове снова почему-то возник образ чувственной венеры, обнаженной и совершенной на шелковых простынях, которая шепчет губами, как скучала и жаждет именно его, как их губы сливались в необузданном и жарком поцелуе, в нем было не только похоть и страсть, а что-то большее и более глубокое и трепетное, сносящий голову сладкий вкус спелой земляники. — Она положила глаз на моего друга, я чужое не люблю и не беру, мне просто нужно сохранить ее коварные тайны и непослушание, и не такая она милая и невинная, безусловно, у нее изумительное тело и формы и изгибы и кукольное личико, но ты мне нравишься намного больше, — притянул он меня к себе поближе и одарил сладким и глубоким поцелуем, ласково и трепетно поглаживая плечи, сжимая одной рукой мой чувствительный сосок. — Ты такой интриган и такой хитрец, простит меня Селена, — со вздохом ответила я, чувству табун мурашек, как он касается внутренней стороны бедра, крадясь к самому горячему месту, вдыхая его изумительный аромат. — Знаешь, помню про твои слова, что будет война, где мы все погибнем и переродимся скорее всего, и ты обещала, подмешать всем эликсир времени по утрате воспоминаний, даже мои лорды не должны помнить все, если мы вновь воссоединимся, и сколько тайн в нашем круге, сколько всего покрыто мраком, но оно станет явным, но лучше не в будущем. Они мои братья, они моя семья, но боюсь все же вся скверна и ложь вылезет наружу, и их растерзанные души перейдут на строну Берилл… Первый побежит Нефрит, хоть они сводные брат и сестра и не по крови, но все равно у него была странная и больная братская любовь, Литавра спасала из пекла ада, он осознал, что был пешкой и игрушкой для темных маневров, но порой сердце мыслит не логично.- озадаченно и печально говорил он. — Ты знаешь свою жертву, и говорила исход, — печально со слезами говорила я, ощущая как теплые и любимые губы стирают их, ласково поглаживая меня по скулам. -Ты очень замечательная, но я не имею права давать тебе ложных обещаний, будь со мной, сколько можешь ты, лишь ты одна из женщин, кому я доверяю. Я же вижу, как мои соратники сходят с ума по одним, но вместе с другими. Более-менее Лита и Нефрит по-настоящему, но там больше доверие и дружба, постепенно разгоняющая страсть. Кто по-настоящему любит друг друга это Джед и Рейана, они живут друг другом, хотел бы конечно так же, — Кунсайта и Зоя передернуло, не понимая, что же случилось в той жизни, что червь сомнения въелся в их сердце. — Больше ни как иначе, везде нужны жертвы, — с умиротворённой улыбкой произнес он, я лишь крепче и трепетное прижалась к его груди, вдыхая любимый и родной аромат. — Если вы Зой, Кун, готовы вспомнить все, скажите мне, я дам время подумать, половина информации огорчит и разочарует вас, и поменяет весь мир, — печально ответила Пеллар. Первый не выдержал огонек, в расстроенных чувствах и боли, весь образ его короля испарился в пепла и прах, оставляя горькое послевкусие, он испытал немыслимое отвращение к себе, какие они все лицемерные и двуликие и похотливые животные, сердце ныло от досады и совести, и червь сомнения грыз его сознание и рассудок, но правда нужна была, очень нужна. Он просто бежал подальше от всех и подальше от себя. — Пелли, я всегда любил тебя тогда, и мои чувства не могут вытеснить чувства к Минории, я наверно болен, и тоже могу любить обоих, такой сильной и разной любовью, — лорд с севера невероятно нежным и ласковым поцелуем стер горячие ручейки слез, проникая ласковым и чувственным поцелуем, в них была ревность и боль и тоска по минувшим временам, сколько эмоций и нету слов, и лишь рыдание и удары разбитого сердца, вкус граната и ягод не был сравним с земляникой, сердце отбивало чечетку. — Ты половину не помнишь и половину не знаешь, может ты вовсе будешь презирать меня, ведь мои руки испачканы предательством и кровью, возненавидишь своего милорда и близких соратников, и даже свою возлюбленную, даже наша нежная светлейшая, не выдержала этого натиска, и пронзила сердце мечом, не от безумной любви, — шептала плутон, губы тряслись, тело бросало дрожь, от гнусных и отвратительных мыслей, память самое жесткое наказание. -Несмотря ни на что, мое сердце помнит тебя, чувствует тебя, для меня ты все та же фурия, моя игривая и страстная Пелли, ты любишь так, что многим надо научится у тебя этому. Сейчас смотря на тебя, я понимаю как скучал по тебе, подари мне еще один поцелуй, даже не ночь, — и их губы безмолвно слились в самом нежном и долгом и безумно сладком поцелуи, с невероятной лаской и тоской, без похоти и соблазна, медленный танец любви, душа умирала и возрождалась, коля осколками забытые раны и воспоминание, но лишь тепло и трепет губ и рук, жар тела и родные и позабытые ароматы. -Не только вас наказала память… — в ночи блеснули глаза, такие таинственные и загадочные, цвета спелой ежевики, бедные и тонкие губы просили прощение, за ошибки и грехи.