"Мир другими глазами"

Хрустальный дворец, дышал тишиной и спокойствием, лишь легкое и ненавязчивое журчание фонтанов, шелест листьев и дуновение теплого и летнего ветерка. Воздух был сладкий и мягкий, запах ночи был несравним, вкусным, от чего мурашки бежали табуном, это время всегда было таинственное, чтобы открыть и обнажить душу, сокровенными тайнами и разговорами, признаниями тайными чувствами, утешить боль и слезы. Сад 30-столетия был одним из лучших творений веков, его воссоздали по воспоминаниям серебренного тысячелетия. Можно назвать, это свой островок и масштабный лес, куда можно было убежать и спрятаться. С помощью магии, науки и алхимии и генетики воссоздали и возродили все самые необычные и яркие растения с разных планет, и лунные фиалки, венерианские розы, статные дубы юпитера, марсианские папоротники, сложно было все перечислить, каждый уголок был отдан в память каждой планеты, поражая своей архитектурой, лабиринтами, беседками, ручьями и озерами, статуями и памятниками и домиками для отдыха. Вот в уголке меркурия, где лились водопады переходящие в глубокое и лазурное озеро, на берегу на мягком покрывале сидела хрупкая фея, при свете луны волосы светились серебром, а босые ноги бултыхались в мягкой и прохладной воде, легкое и воздушное платье, цвета слоновой кости, с тонкими узорами серебренных нитей, обнаженные и тонкие мраморные плечи и хрупкий стан, изящные и тонкие ноги и кисти нежных маленьких рук. В глубоких и мудрых васильковых глазах была безмолвная грусть и тяжесть воспоминаний и вековой мудрости, мягкие, персиковые губы что-то шептали и напевали тонким и ласковым голоском. В воздухе запахло цитрусом и перечной мятой, рядом присела повелительница ветров, в ее стали читалась безудержная нежность и тепло, и по семейному потеребила шишечки волос светлейшей, на что та, лишь надулась и покраснела, за что получила невесомый и ласковый чмок в аккуратный носик. — Хару, ты не меняешься, и вечно выводишь меня из равновесия, — ласково и чуть с наигранным укором ответила лунная, указав тонким и указательным пальчиком на ветер, на что поймала лукавый взгляд и обескураживающую улыбку, сопровождающий легким смехом с хриплыми и мягким и нотками — Сере, ты одна их самых великих и могущественных королев, в тебе таится самая безгранична сила света и безусловной любви, ты правишь не декаду не несколько веков, а в тебе порой все равно есть взбалмошный зайчик с пунцовыми щёчками, — на что услышала ишь урчание, и звонкий смех. -Я не хочу потерять себя, забыть себя, 20-е столетие самое счастливое врем для меня, где не было этикета и ограничений, что одевать, что говорить, как думать и как дышать. Спасибо матушке, что дала шанс на перерождение, чтобы хоть немного прожить так, как всегда, мечталось. Конечно, я скучаю по старым временам, по серебренному альянсу, но в голове такой туман и такая недосказанность, вроде я помню все, но с другой стороны ничего. Помню наше первое именно личное знакомство, как раз в саду меркурия, ведь вечно там проходили политические собрания. Мне как раз было тринадцать, а тебе шестнадцать, и не знала, что ты сейлор воин, я была очарована прелестном юношей, — с ласковой улыбкой и ностальгией говорила светлейшая, поймав на себе печальный и грустный взгляд. — Я тоже был безумно очарован тобой, тоненькая и невесомая с огромными глазищами на нежном личике, с серебренным водопадом волос, такая невинная и открытая, которая пахло так вкусно, карамельными конфетами и жасмином. Я не могу вспомнить, почему так сильно был привязан к нептуну, почему моя любовь и мой долг и верность быть с ней, была словно болезнь, почему я считал ее идеалом и всегда олицетворял ее с самым прекрасным, думая что она моя судьба и мой путь, а к тебе таил такие опасные и бушующие чувства, — речи ветра перебили тоненький пальчик, который прикоснулся с горячим и мягким губам, ловя печальные и нежные глаза. — Те же самые чувства, что Мичи испытывает к моему королю, не смотри на меня так, все я вижу и все знаю. Но, не могу я ненавидеть ее или презирать, она же тоже просто любит и просто хочет быть с тем, кто ей необходим, она полюбила его земной любовью женщины, не той самой светлой и безусловной, а потребительской и алчной и безумной, когда сам сгораешь в потоке эмоций. Я не имею осуждать в выборе и желаниях моего мужа, хоть мы и клялись в вечной любви, сердце не постоянно, как и время и нити наших судеб… Да, мне очень больно, в какой-то степени я скучаю и не хватает его, но я так привыкла быть одна и спасать мир чаще всего без его помощи, к его равнодушию и тщеславию, не потому что я безгранично сильно люблю его, а потому что я тоже эгоистка, и хочу утопать в любви и внимании, но моя верность и надежда не позволяет упасть в пропасть потакая своим эгоистичным желаниям. Я знаю, что лишь я держу этот союз и гармонию двух кристаллов, что шаг назад и иллюзия приторно-сладкого мира рухнет, нет еще кое-что, наш ребенок, наше сокровище, которое более-менее было зачато в любви и счастье. Я так устала, очень сильно устала, хочется отдаться минутной слабости, закрутить роман, не один не два, — иронично и с легким юмором и горечью говорила светлейшая, да она тоже играет роль наивной и хрупкой девушки, не зря говорили, что лунные правительницы одни из самых умных и мудрых, что за чистотой и сердечностью, скрывался острый и аналитический ум, самые опасные противники и самые могущественные, и никто до сих пор не знает, кто отец их светлой, чья кровь течет в ее жилах. — Но как твой хвостатый, кто так безусловно и безумно любит тебя и хочет вновь оказаться с тобой очень близко? Мне казалось, что ты тоже влюблена в него и скучаешь по нему, я не понимаю… -речь закончилась, как прохладная и нежная ладошка коснулась острой скулы урана, смотря в безграничные и мудрые глаза, как сама вселенная, светлейшей. — Он без ума от образа Усаги, жертвенной и светлой, и невинной, смешная девочка с хвостиками, которая краснеет от долгих поцелуев прикосновений, обжора и лентяйка и соня, которая кидается в бой без оглядки, разбивая семя во имя мира и долга. Это одно из моих перерождений, но в серебренные времена, я была другой, сейчас другая, и тогда тоже была другая, все смешалось в один напиток, создавая меня великую и благородную! Тогда я была ослеплена мыслями о будущем и правлении и вечной любви со своим королем, я была чересчур предана и наивна, хотя могла закрутить роман и плюнуть на все. Но, я хочу, чтобы меня любили как женщину, а не какую-то нереальную фею или Богиню, меня не нужна жертвенная и безусловная любовь, я хочу обычной, дикой и нелогичной, понимаешь? Да, я влюблена в него и питаю к нему очень-очень теплые и нежные чувства, я скучала по нему, но может ли дать то, чего хочу я? Полюбил бы он меня обычной девушкой, без этого света души и так далее, я тоже не знаю. Что нам даст сейчас эта интрижка и ночи тепла и нежности, снова разлука на несколько веков? Он ждет от меня решения, что я брошу корону, дочь и королевство и подруг, убегу с ним и все наплюю, а что он мне может дать кроме своей безусловной и великой любви как он говорит, чем он лучше тогда Эндимиона, кто тоже относился ко мне как в фарфоровой статуэтке, — ее речь прервали жадным и глубоким и сносящим голову поцелуем, да именно так, она хотела что бы ее целовали, желали, без всех формальностей и фантастического обожания и преклонения, только Хару целовал ее так, как в первый и последний раз, горячо и безумно страстно, что желание с каждой секундой отдавало пульсацией внизу живота. — Зато, я знаю, что твой первый раз был со мной, в той жизни, — ухмыльнулся ветер, — я не могу удержаться когда ты такая озлобленная и серьёзная, что готов взять тебя прямо тут, о моя светлейшая королева, я сам проклинаю нептун, унижаю ее и разбиваю в пух и прах, а сам готов залезть под подол платья своей королеве, — но глаза не могли оторваться от распухших губ от поцелуя, которые слаще любого десерта, эти глаза которые покрылись томной поволокой желания, вздымающая, мраморная грудь, лебединая шея, все хотелось еще раз вкусить и отдаться греху, неожиданные воспоминания резанули воспоминания, что не только одна ночь была у них двоих, которых не должно быть… — Хару, я так скучала по тебе, мне не нравится это навязчивое ухаживание тиранского принца с земли, да он безусловно красивый и яркий мужчина, но от аромата роз, меня уже воротит, — говорила моя лунная девочка, уютно сидев на моих коленях полностью обнаженной, коварно и соблазнительно рисуя узоры на моей шее и спине и упругому животу, а мягкие и податливые губы жадно осыпали мое лицо и шею поцелуями, так трепетно и игриво, а мои наглые и шаловливые руки мяли ее упругие полушарии, дразнили легким касаниям ее соски, а другая рука очень удобно устроилась между ее стройных и узких бедра, ненавязчиво поглаживая ее чересчур влажные складочки самого горячего места, с упоением вдыхая аромат жасмина с ее волос, ощущая нежность мраморной кожи. Вспышка. Другое воспоминание. — Серенити, я так люблю тебя, ты мой грех ты мое наказание и моя больная любовь, — кричал я в страстных конвульсиях, как эта белокурая нимфа, ловко и умело скакала на мне, проникая все глубже и интенсивней, так горячо и так узко, сжимал ее упругие ягодицы и игриво шлепал их, беспорядочно терзал ее соски и лебединую шею и мраморные плечи, вновь и вновь уединяясь в алчном и жарком поцелуи, заглушая наши стоны. Вспышка. Новое воспоминание. — Мне не важно, кто ты, мужчина или женщина, я хочу попробовать тебя любым, мой игривый и самый удивительный ветерок, ты мой воздух, ты мои крылья, моя сила, лишь с тобой я настоящая, ненасытная и жадная в твоей любви и ласках, — слышу ее невероятный ласковый голос, я в образе женщины лежу обнаженный, с широко раздвинутыми ногами, чувствую как мои губы накрывают теплым и жарким и глубоким поцелуем, нежно лаская мой язык в чувственном танце, легкое и влажное касании вдоль шеи и плеч, маленькие и прохладные ладошки трепетно и горячо со вздохом ласкают моют грудь, прикусывая и водя языком по полушарию, все ниже и ниже спускаясь, меня всю трясет от дикого желания, колени трясутся и мои стоны громкие, там внизу живота бьет дикой дрожью и током от нереального удовольствия и желания. Тонкие пальчики раскрывают мои сочащиеся влагой губы по очередной вставляя внутрь, наращивая темп дикого танца люби, а ловкий и горячий язык вылизывал каждый миллиметр кожи, сладко причмокивая мой клитор и внутреннюю сторону бедра, что невыносимо было так быстро кончать и ловить дикие оргазмы. Вспышка, новое воспоминание, ты стоишь такая красивая и невероятная, в воздушном платье, все прошито серебром и жемчугом, на твое милом и бледном личике застывшие и горькие слезы, в твоих глазах словно вселенная затаенная печаль и невыносимая боль, губы трясутся в немых рыданиях, я лишь нежно и успокаивающее поглаживаю твои хрупкие плечи, в правилах этикета и правил дворца. — Мой любимый ветер, я не хочу замуж за Эндимиона! Я не хочу это венчание на глазах всего альянса и видеть его самодовольную и сияющую улыбку. Все предатели, только ты и марсу могу верить, больше не кому, я понимаю юпитер на стороне любимого лорда, и она не в чем не участвовала, но она помогала, веря сладким речам венеры, что у нас с ним истинная любовь, моя золотая сестра, от кого, но я не ожидала кинжала в спину. Она все подстроила, специально устраивала эти встречи и запудрила мозги моей матери, что у нас истинная любовь, но я что не вижу, какие у нее глаза когда Зой, целует Амелию, она умирает на глазах, при этом стоя под руку с Куном, а тот не сводит взгляда с Пеллар! Плутон, кто заменила мне старшую сестру и крестную, участвовала в заговоре с ним, ослепленная горькой любовью к моему будущему мужу. Зой который сходила с ума по Минории, теперь сладострастно целует Амелию, которая довольно отдается страсти и огню, хотя лишь недавно говорила, что ее выдают замуж за младшего брата Алмаза. Что происходит, я не могу больше, спаси меня! — судорожно шептала моя любимая на той миг девушка, самое дорогое и близкое моему сердцу. Из поволоки воспоминаний меня выводит жаркий и требовательный поцелуй, с теми же глазами полные желания и нежности. -, Мой удивительный ветерок, я скучала, давай вновь все повторим, — и вся моя душа и тело вновь отдается самым сладким и искушенным грехам, которые безгранично сильно скучали по его лунной девочке, сейчас лишь только ее запах, тело глаза и улыбка, остальное потом…