Как только дверь за ней захлопнулась, Мира взвыла в голос и остервенело скинула с себя портфель. День был не то чтобы отвратительный, но нервы изрядно подпортил. Голова уже ни о чём не думала, но неприятный осадок в виде негативных эмоций магнитом тянул Миру вниз, и девушка, еле дойдя до дивана, рухнула на него, зарываясь носом в подушку. Сил не осталось даже на обед. Всё-таки моральные переживания выматывают сильнее физической
боли нагрузки.
Мира и не заметила, как в скором времени отрубилась.
Снилось что-то несуразное и очень болезненное. Накануне девушка плохо спала, и её мучали три бредовых сна, от которых на утро стало жутко противно. Сны обычно снились тогда, когда времени, отведённого на сон, было недостаточно, чтобы выспаться, и Мира не видела здесь никакой связи, но заметила очевидную закономерность.
Проснувшись, девушка почувствовала, что задыхается. Она лежала на спине, запрокинув руки за голову. В итоге конечности затекли и совсем онемели, а на шею начал давить тот самый бордовый шарф. Мира не знает, как она так удачно перевернулась во сне, раз задницей придавила конец ткани и тем самым натянула его, но осталась собой недовольна и окончательно проснулась.
Мира стянула с себя цветную тряпку, скомкала её и с раздражением закинула на другой конец дивана.
Часы на стене показывали семь вечера. Желудок болел, с жаром бурлил от отсутствия пищи в нём. Держась за голову, Мира встала и поплелась на кухню.
Холодильник встретил девушку весьма радостно, как ей показалось на больную голову. Она достала сельдерей, кастрюльку с рисом, сковородку с подгоревшими отбивными и, выложив на маленькую тарелочку содержимое, кроме овоща, отправила всё греться в микроволновку. Постояв немного и над чем-то подумав, девушка вновь открыла холодильник и достала оттуда упаковку творога.
Пахло, если честно, так себе. Виной всему было мясо. Запах распространился по всей квартире, заполняя абсолютно все углы и щели. Мира не понимала, какой такой
уникальной способностью обладала, раз смогла подпалить мясо до запаха горелой пластмассы. В итоге пришлось открывать все окна, которые были в квартире, нараспашку, чтобы хоть как-то выветрить этот ужасный вонизм.
Пока она спасала свою мебель от риска им пропитаться, Миру затошнило, и она, боясь, что ещё и сблюёт, побежала в ванную.
Холодная вода обжигала лицо, отрезвляла максимально резко и неприятно. С бешеной отдышкой Мира стояла напротив зеркала, нависая над раковиной, чувствуя, как вода течёт по шее, стекает ручейками по ключицам, груди, несётся стремительно по животу и впитывается в ткань белой рубашки. Обжигало не хуже кипятка. Чувство ничтожности и беспомощности росло в геометрической прогрессии.
Совсем разбитая и расстроенная, Мира размашистыми шагами вышла из ванной, с трудом игнорируя рвотные позывы. Непонятное липкое ощущение связало её безразмерными лентами по рукам и ногам. Ходить было в итоге практически невозможно. Ещё и шрам дал о себе знать. Зачесался, сука, да так сильно, что кожа покраснела как после аллергического зуда.
Вид в итоге у Миры был херовый: побелевшее лицо, мокрая насквозь рубашка, красное пятно на шее и убийственный взгляд. Не хватало ещё звонка родителей для полного счастья. Тогда этот день уже невозможно будет испортить ещё больше.
Стоило девушке выйти, как её посетило чувство, будто в квартире присутствовал кто-то посторонний. Свет с самого прихода был выключен — Мира обожала мрак и экономию электроэнергии. Пока она была в ванной, ничего подозрительного не услышала. Находясь в прострации, она, кажется, и самой себя не слышала. Мира прислушивалась к подозрительной тишине, вглядывалась в темноту и офигевала.
Два голубых хвостика покачнулись прямо перед лицом.
— А-А-А-А!
Мира впервые в жизни так громко закричала, что, наверное, слышно было во всём доме. От собственного визга заложило уши. Мира со всей дури толкнула неизвестного вперёд и, перескочив через него, помчалась к выключателю.
Когда свет озарил гостиную и кухню, Мира разглядела своего гостя. Это был человек в обычной одежде, с необычными голубыми волосами, собранными в два хвостика, и белой маской на лице. Подумав, что в квартиру проник вор (этот необычный «элемент гардероба» натолкнул девушку на такие мысли), она схватила со стола подготовленный заранее нож для мяса и встала в боевую стойку, медленно подкрадываясь к незнакомцу.
А незнакомец, в свою очередь, лежал на полу и тихо постанывал от боли, держась за затылок. Видимо, крепко приложился. Мира иногда не умеет рассчитывать силы, но в этот раз это было ей только на руку.
Когда Мира уже наклонилась над человеком (она так и не смогла определить его пол), она приставила нож к горлу, стоило ему начать говорить.
— Не дёргайся, сука, — прошипела Мира, впиваясь ногтями в грудь незнакомца, — иначе тебе пиздец.
Не то чтобы Мира была такой храброй, просто в данный момент она ощущала явное преимущество. Вот если бы перед ней лежал здоровый мужик, она бы засомневалась в своих действиях. А тут человечек, кажется, был немного ниже её ростом. Да ещё и дрыщ. Короче, шансов дать отпор у неё было больше.
Незнакомец широко распахнул глаза от страха и весь затрясся. Мира произвела на него настоящий фурор. Такое он на всю жизнь запомнит. Девушка пыталась быть осторожной, чтобы не оставить случайной раны на его бледной коже. Если человек вдруг окажется вовсе не вором (а это навряд ли), то предлагать ему ещё и свою помощь она была не намерена.
— Я… Я…
Незнакомец дрожал и не мог выдавить из себя хоть что-то целесообразное. Из горла вырывались непонятные всхлипы, а голос и вовсе сходил на болезненный хрип. По нему девушка определила, что под ней лежит всё-таки парень.
Мира не купилась на всю эту дурацкую дрожь, которая ещё больше выводила из себя, и плотнее приставила лезвие к шее. Злость накапливалась в ней ядовитой ртутью, и хотелось выплюнуть этому выродку её прямо в лицо. Точнее, на маску.
— Ну же, отвечай! — прикрикнула на него Мира, и парень сжался под ней ещё сильнее. Ему было больно под весом, казалось бы, хрупкой женской руки. — Живо!
Теперь Миру не заботило, что она могла сломать ему рёбра или случайно резануть по шее. Собственная безопасность была превыше всего. Инстинкты брали вверх над разумом, и, если честно, она сама дрожала как осиновый лист. Ещё и руки вспотели… Всё это напускное бесстрашие бесило больше, чем привычное безразличие, прижившееся в сердце не так давно.
Это могло продолжаться ещё очень долго, пока Мира не прирезала бы парня окончательно и со спокойной душой не пошла бы спать. Но, видимо, девушка не настолько тверда и сдержанна, раз чужие слёзы расшатали в ней остатки человеческого.
Капельки жидкости накапливались в уголках глаз, а после смаргивания утекали под маску, и больше Мира их не видела. Она слышала каждый хрип, вырывавшийся из придавленного её рукой тела, чувствовала ладонью сильное биение сердце. Как будто птичка трепыхалась под огромной лапой рыси, из последних сил пытаясь освободиться. Ещё чуть-чуть и чужое сердце выпрыгнет из груди, и тогда Мире совсем станет плохо.
Ярость настолько сильно заполонила её, что она успела позабыть, как сильно боится этого бешеного стука под пальцами.
— Пожалуйста… — холодные пальцы сомкнулись на её запястье. —
Пожалуйста…
Осознание своих действий словно окатило из ведра холодной водой. Мира сама чуть не заплакала, увидев на шее свежий порез. Её лицо перекосило от ужаса. Неужели она стала тем, от кого сама же и пострадала?
«Что я, блять, натворила?» — дрожащими руками откинула от себя нож и ослабила хватку.
Стоило парню почувствовать свободу, он тут же вскочил на ноги и, задыхаясь, побежал к выходу. Мира дёрнулась от него, как от огня, и лишь виновато крикнула вслед:
— Эй, стой!
Неизвестный даже не взглянул на неё. Он судорожно вспоминал, как вообще надо открывать дверь, пока девушка пыталась встать на дрожащие ноги. Её такой мандраж охватил, что электрические массажёры могут только позавидовать.
— Подожди! — у Миры у самой из горла выскакивали полувсхлипы. Она никогда ни перед кем не хотела
так оправдаться. — Я не хотела!..
Но парень уже покинул её квартиру, захлопнув дверь с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка. Мимо неё, за стеной, пронёсся топот и растворился где-то в конце этажа, завершив сию картину маслом ещё одним хлопком. Мира чувствовала себя полным ничтожеством, раз позволила себе оставить чужую кровь на собственных руках.
Только сейчас холод начал чувствоваться сквозь мокрую рубашку. Такой обжигающий… Такой противный… Мира хотела с разбегу кинуться в окно, но ветер, словно читая её мысли, лишь сквозняком оттолкнул беззащитное тело от створок, и девушка в бессилии рухнула на пол. Пусть приходит, кто хочет. Пусть делают, что хотят. Ей уже всё равно.
Чем она после
такого лучше остальных?
***
Ларри пришёл к нему, когда время перевалило за девять, а Салли должен был прийти к нему ещё два часа назад. На звонки друг тоже не отвечал. Пришлось поднимать свою ленивую задницу с кровати и топать на четвёртый этаж.
Салли был в ужасном состоянии. Бледный, растрёпанный, лежал на собственной кровати и громко рыдал в подушку. Как девчонка. Но Ларри это мало волновало. Когда дело касалось лучшего друга, всё лишнее уходило на второй план или вовсе исчезало.
Протез вообще лежал где-то в углу комнаты, и взгляд за него как-то случайно зацепился. Не выдержав, Ларри плюхнулся на кровать и положил руку несчастному на плечо.
— Эй, чел, — он слегка растормошил друга, — что случилось? Я, бля, звонил тебе больше двадцати раз!
— Н… наша новая соседка… — Салли жутко икал, и слова вылетали из его рта через раз. — Она м-меня чуть не п-прирезала!
— Чего? — брови нахмурились и сошлись на переносице.
Салли даже не помнит, что ему говорил. Перед глазами стоял перевёрнутый образ разъярённой девушки, которая держала чёртов нож у его шеи. На нём и так много шрамов, а тут ещё и новый подъехал. Да ещё и где — на самом видном месте! Шея, мать его! Почему нельзя было приставить нож к запястью?
Салли делал это столько раз и уже не боялся.
Парень не помнил, как оказался в тёплых, успокаивающих объятиях Ларри, и на тот момент его совершенно не пугало отсутствие протеза на лице. Он уткнулся носом в чёрную футболку, вдыхая запах дешёвых сигарет и самого Ларри. Он готов был лежать так целую вечность, и никакой соулмейт был бы не нужен.
Салли не видел, но чувствовал изменения в лице Ларри и его душе. Как будто тёмная аура полупрозрачной вуалью окутала обоих с ног до головы. Но ему немного полегчало. Правда. Особенно когда друг стянул с его растрепавшихся хвостиков резинки и начал аккуратно массировать голову.
— Хочешь, я сейчас пойду и её отпизжу? — совершенно спокойно предложил Ларри, стоило тишине воцариться в комнате на несколько минут. — Серьёзно, чел, за тебя порву любого. Из какой она квартиры?
Сал искренне рассмеялся.
— Нет, Ларри, лучше не надо, честно. Она того не стоит, — парень отрицательно мотнул головой и глубоко вздохнул. — Тем более, она девушка, как-никак.
— Которая тебя чуть не прирезала? — резко уточнил Ларри. Салли хотел возразить, но друг его опередил: — Блять, чувак, ты серьёзно? Тебя волнуют какие-то моральные нормы после
этого?
— Может, она подумала, что я маньяк? — он неосознанно пытался оправдать весьма неожиданный поступок незнакомки, но Ларри на это лишь закатил глаза.
— Может, она чуть не спалила свою квартиру, а ты хотел ей помочь? Знаешь, чувак, кидаться с ножом на человека — тоже не лучшая идея.
— Ну, там было темно, и она меня, наверное, вообще сначала меня не увидела, и…
— Стоп, погоди, Сал, — Ларри хотел отпрянуть от друга, но тот сжал его в крепких объятиях и не позволил этого сделать. —
Насколько там было темно?
—
Настолько, что там не было света.
Между друзьями повисло неловкое молчание. Салли почувствовал себя максимально неловко. Ларри же почесал затылок и хлопнул друга ладонью по макушке.
— Бля, Кромсали, ну ты и дебил.
— Да я уже понял! — вполне беззлобно откликнулся голубоволосый, со стоном прижимаясь к другу ещё сильнее. — И что теперь делать?
— Снимать штаны и бегать, — хмыкнул Ларри, на что получил испепеляющий исподлобья взгляд. Он сглотнул. — Шучу. Я, конечно, не ёбаный моралист или психолог, но скажу, что вы оба дауны. Так что тот, кто извинится первым, реально будет грёбаным супергероем.
— Почему?
Ларри уставился немигающим взглядом в противоположную стену, думая, как бы грамотно изложить свои мысли.
— Ну, я бы так не сделал, — ответил и пожал плечами. — Наверное.
— Блин, мы живём с ней на одном этаже… Что будет, если мы с ней случайно пересечёмся?
— Твою мать, ты меня спрашиваешь? — с искренним удивлением откликнулся Ларри. Друг ударил его в бок, и тот громко запыхтел. — Ауч, чувак… Я не знаю. Это же ты вломился в чужую квартиру, а не я. И нож к твоей шее прикладывал тоже не я. Так что кашу расхлёбывать будете вы оба.
Ларри вдруг наклонился к его уху и прошептал:
— Но, если вдруг захочется её отпиздить, ты знаешь, где меня найти!
Он засмеялся, а Салли лишь вздохнул и вновь ударил друга, только в другой бок.
— Ты точно долбоёб, Ларри-Схерали, — он быстро отодвинулся от него и развернулся так, чтобы Ларри не увидел его изуродованного лица. Точнее, того, что от него осталось. — Но спасибо тебе. Не знаю, чтобы делал бы без тебя.
— Пиздил бы девчонок-маньячек в их собственных квартирах, — Ларри уже не мог остановиться. Он рухнул на постель и заржал так, что аж стены затряслись.
Салли начал его бить, куда руки доставали.
— Да завались ты! Никого бы я бить не стал! Наверное…
***
Мира, наверное, дура по жизни. Полная неудачница, раз на неё свалился объект её вчерашних страданий и новых кошмаров. Кошмаров о том, как она в отчаянии пытается выброситься в окно, а потом режет тем самым кухонным ножом себе шею, а затем и руки. Хотя нож то, на самом деле, тупой и ни хрена не режет. А она водит им по венам, как пилой по бревну. Боль настолько
реальна, что от одних воспоминаний слёзы наворачиваются.
— Я не буду перед тобой извиняться за свой инстинкт самосохранения, — жёстко отчеканила Мира, чуть ли не рыча как загнанный в угол дикий зверь.
Салли выглядит потерянным. Даже протез этого не скрывает. Ларри выглядит настороженным, раздражённым, злым, сжимает руки в кулаки и встаёт в угрожающую позу. В ответ девушка гордо вскидывает подбородок и пытается смотреть на него снизу-вверх. Не в прямом смысле.
Кассандра ничего не понимает, когда видит издалека это немое противостояние, и спешит скорее на помощь подруге. Эшли с улыбкой здоровается с ребятами, но её игнорируют. Не специально, конечно же.
— Надо думать прежде, чем вламываться в чужую квартиру.
Кассандра в это время подбегает к подруге, с немым вопросом «Что здесь, мать вашу, происходит?» окидывает участников конфликта взглядом. Он пересекается с взглядом Эшли, и обе смотрят друг на друга с плохо скрываемым презрением.
У Салли явный перевес за спиной, но ничего, Миры и на двоих хватит.
Создавалось нереальное эмоциональное давление, но девушка держалась достойно. Пусть и с трудом.
— Но я думал, что у тебя в квартире пожар! — возразил Салли. — Я…
— Ты хоть свет включай, идиотина, пожар ты решил в темноте искать?! — взъелась на него Мира, чей оскал всех отпугнул.
Реально всех. Вон, даже Ларри дёрнулся. И Касси тоже. Испуганно сглотнув, она убрала руку с чужого плеча, но потом вернула её на место и слегка растормошила.
— Пойдём, Мира, — прошептала Кассандра, пытаясь достучаться до неё. — Урок скоро начнётся.
Флорес ненавидит, когда кто-то влезает в её споры, пытается решить
её проблемы, но в этот раз она простила подруге желание просто разрулить ситуацию. Без драк и обидных, едких слов. И без плохих последствий.
— Пойдём, — коротко кинула ей Мира, и обошла компанию друзей, словно они были большим жгучим костром.
Но Мира, как оказывается, не чёрствый сухарь, и в ней есть остатки души. Ей жутко это не нравилось, Мира боролась с собой. Но Мира не смогла.
Девушка резко развернулась, чуть не столкнувшись с опешившей Кассандрой нос к носу, разматывая пресловутый шарф. Эшли обеспокоенно что-то спрашивала у ребят, но получала лишь односложные ответы. Салли развернулся и увидел перед собой виновницу своих новых психологических травм и кошмаров. Та, прикрывая шрам на шее, буквально впихнула ему в руки бордовую тряпку и, развернувшись на пятках, быстрым шагом начала отдаляться. По пути она свободной рукой захватила с собой Кассандру, как оставленную без присмотра вещицу, и обе торопливо направились к классу, растворяясь в толпе школьников.
Троица ошалелым взглядом осматривала непонятную вещицу, причём на вид довольно-таки дорогую.
— Что это? — Эшли невесомо прошлась рукой по ткани, как будто та могла её укусить. Или задушить.
Салли осторожно ощупал вещь и растянул её.
— Чувак, что за дерьмо? — возмутился Ларри. — Вместо извинений она впихнула тебе какую-то
тряпку?
— Да вы мне объясните, наконец, что происходит? — раздражённо спросила Эшли, на что Ларри закатил глаза.
— Боже мой, Эш, давай не сейчас, просто…
— Это шарф, идиоты, — Салли обмотал его вокруг своей шеи. Смотрелось странно и одновременно весьма необычно. — Он всё это время был на ней. Вы что, не заметили?
— Как будто мне интересно было рассматривать её шмотки, — хмыкнул друг. — И вообще, зачем ей носить шарф в школе?
— Не знаю, Ларри, — Эшли тоже хмыкнула, но с издёвкой. — Вот ты у неё и спроси. Вы же в одном классе учитесь?
— Заткнись, Эш, — резко отреагировал Ларри. — Ей скорее в ебало от меня прилетит, чем я вообще что-либо у неё спрошу…
Салли не слушал их. Он с немым восторгом вдыхал смешанные запахи кофе с корицей, горелого мяса и лёгкого парфюма. Такое несочетаемое сочетание пробудило в нём ещё давние воспоминания, которые он на протяжении нескольких лет пытался похоронить. Но, видимо, тщетно. Эта девчонка перевернула его тихий мир с ног на голову.
Звонок на урок. Ученики, не успевшие на перемене зайти в свой кабинет, бежали к дверям со всех ног.
За бордовым шарфом Салли скрывает свежий шрам. Свежую царапину. Как в память об
их первой встрече.
Он прекрасно знает, что скрывает за шарфом эта незнакомая знакомка.
