***
За 6 дней до этого.
— Ненавижу чёртову отработку. — Да, я тоже. Но это наш единственный шанс хотя бы в школу пробраться законным путём, чтобы нас не посадили. — Ну, или не отпиздили родители. — Так-то да. Действовать вдвоём, когда уже привыкли бедокурить огромной компанией, — сплошная проблема, но Салли и Мира не хотели подвергать своих друзей неоправданному риску, поэтому было принято решение напиздеть что-то в духе: «Мы хотим получше узнать друг друга, а-ха-ха!» и обманными путями пробраться в кабинет директрисы. На первый взгляд, поставленная задача не казалась такой уж сложной: нужно найти досье Ханны Флоренс и взять оттуда её фотографию, чтобы хотя бы понимать, как она выглядит. К сожалению, фото делаются только на первом и последнем году обучения, поэтому ожидать чего-то большего не стоило. Оставалось только надеяться, что в самом личном деле будет что-то интересное. Ни Мире, ни её родителям, ни Салли не хотелось верить в то, что столь невинную, ни в чём не повинную девочку мог угандошить человек, с которым она жила и от которого, увы, до сей поры у неё не было возможности сбежать. Но в глубине души Флорес чувствовала, что их с Салли затея заранее обречена на провал. Она никак не могла объяснить своё внутреннее беспокойство, которое ни на секунду не уменьшалось, наоборот, захлёстывало с головой, не давая продыху. Мире было невероятно хуёво, но ничего она с этим поделать не могла. — Держи ключ. Я буду стоять тут и дам тебе знак, если кто-то замаячит на горизонте. Не задерживайся. — Так точно, капитан. Без особого энтузиазма Мира открыла дверь в кабинет директрисы, пока Салли оставался в коридоре и делал вид, что отмывает шкафчики. Девушка заперлась изнутри, поправила рацию, висящую на ремне джинсовых летних шорт, и направилась к шкафу с личными делами учеников. Куча папок… Слава Богу, всё было распределено по годам, а не по фамилиям. Повозившись немного, Мира всё-таки нашла папку Ханны Флоренс и раскрыла её. Полное имя, имена родителей, место проживания… Ничего примечательного. Посмотрела в графу «Соулмейт». К удивлению Миры, графа была заполнена. На радостях она улыбнулась.Трэвис Фелпс.
— Какого… Вот так совпадение. Меньше всего на свете девушка ожидала увидеть его имя здесь. «Родителям такой зять не понравился бы…» В голове равными клочьями заметались неприятные воспоминания: то, как Фелпс бычил на неё, затем за неё заступился Салли, драка, крики, её небольшой триумф… Внутри как будто всё натянулось стрункой, да так сильно, что вот-вот лопнет. Мира не могла понять, что пыталась найти в закромах своей памяти, что-то не давало покоя… Точно. Левый глаз Трэвиса был полностью обесцвеченным. Но с Мирой и Салли тоже такое случалось, когда она его возненавидела, и в итоге она ненадолго ослепла на один глаз, а её соулмейт — полностью, ведь у него протез вместо второго. Но Фелпс ходит с таким глазом всегда. Не может же он на постоянной основе ненавидеть Ханну? Или может? Флорес перебирала в голове слова Джанин Бернс, когда та приезжала в их школу просвещать старшеклассников о проблемах соулмейтов. «Она говорила, что глаз обесцвечивается из-за ненависти к соулмейту… Но, когда она была у меня дома, сказала, что при смерти левый глаз приобретает родной оттенок. Может, она что-то перепутала? А может всё-таки… Ханна жива?» В сердце бойкой птицей затрепыхала надежда. Возможно, Трэвис на постоянной основе ненавидит своего соулмейта за что-то, ведь если его имя указано в графе в личном досье Ханны, то это значит, что они знают друг друга в лицо! Мира быстро пролистала до конца досье и, убедившись, что ничего интересного в нём не осталось, кинулась к шкафу за досье Трэвиса. Так, Трэвис Фелпс… Ага! В графе «Соулмейт» указано имя Ханны Флоренс. Значит, ошибки здесь быть не может. Мира положила всё на свои места и взяла в руки рацию. — Приём. Нужная информация найдена, как там на горизонте? — Приём. Горизонт чист, выходи. — Отлично! В коридоре радостную Миру встретил взволнованный Салли, дошедший с мытьём шкафчиков чуть ли не до конца коридора. — Ну, что там? — Ты не поверишь, Сал. У Ханны есть соулмейт! — Что, правда?! — его глаза округлились от удивления. — Значит, мы можем ещё что-то узнать! Кто он? Ты знаешь, в каком он классе? — К сожалению или к счастью, мы его знаем… Не успела Мира договорить до конца, как в конце коридора послышались громкие ругательства. Ребята мгновенно обернулись. Они оба узнали этот голос. — О Боже, Фе- — А вот, собственно, и он. Из-за поворота резко показался взъерошенный Трэвис. Кажется, в школе нет ни одного человека, которому настолько сильно не нравилась бы летняя отработка. Парень скрежетал зубами, со всей дури сжимая в руках половую тряпку, а в другой — железное ведро с водой. Несмотря на весомую ношу, двигался по коридору он довольно стремительно. — Мира, ты сейчас угараешь надо мной. — Ни сколько. И, не раздумывая ни секунды, таким же бойким шагом девушка направилась прямиком навстречу Фелпсу. Салли лишь обронил нервное «Твою мать!», как будто его чуть не спалили с сигаретой, и поспешил вслед за соулмейтом. Главные школьные враги даже поравняться не успели, как Мира кинула небрежное: — Фелпс! Нам надо поговорить. Без лишних вопросов и фырканий (что удивительно) блондин поставил ведро и злобно кинул в него тряпку, снимая с рук резиновые перчатки и бросая их на пол. Руки его сжались в кулаки. Сам он медленной поступью направился к Мире и кивнул на неё, мол, хули надо. «Как петух, блять. Ей Богу». — Давай быстрее, мне надо съебаться отсюда, чтоб хотя бы летом не видеть ваших уродливых рож. Салли, стоящий сзади своей девушки, возмутился: — Чего-о-о? Ты себя вообще ви- — Заткнитесь оба, — Мира развела руками. — Не до этого сейчас. Её хладнокровие заставило Трэвиса нервно сглотнуть. — Ханна Флоренс. Трэвис резко остановился, словно врезался в невидимую стену. — Знаешь такую? Казалось, время застыло не несколько секунд, потому что парень, стоящий напротив Миры, не подавал никаких признаков жизни. Его и без того светлое лицо побледнело, губы задрожали. Но вскоре шок сменила злость. Глаза налились кровью, ноздри вздулись, тело затряслось. Он буквально подлетел к девушке с дымчатыми волосами, и только в последний момент между ним успел встрять Фишер, выставляя вперёд руки и упираясь ими в грудь Фелпса. — Эй, эй, эй, эй! — Откуда ты её знаешь? Трэвис вяло упирался вполне успешным попыткам Салли держать его на расстоянии от Миры. Видимо, задели мальчика за больное, раз он даже не пытается прикладывать лишние усилия. Мира же, в свою очередь, не сдвинулась ни на дюйм. Как вросший в землю столб, даже не колыхнулась. — Трэвис, блять, успокойся!.. — Завали ебло, Кромсалли! Что ты ей сделала?! Говори, ну! — Нас с ней подменили в роддоме. Запыхавшиеся парни наконец отлипли друг от друга. Мира почувствовала себя так, будто за один раз потушила водой разгорающуюся спичку. Вон той, что рядом в ведёрке стоит. Салли отошёл в сторонку, а потом поравнялся с девушкой, роняя себе под нос тихую прерывистую брань. На лице Трэвиса отразилось недоумение. — Я знаю, в какой отвратительно семье она живёт. И ты тоже это знаешь. Каменное лицо Флорес не выражало никаких эмоций. Но её глаза, словно сканер, считывали малейшие изменения мимики лица хулигана напротив. Они будто залезали внутрь него, перебирали абсолютно всё, переворачивая с ног на голову, забирались глубоко-глубоко, в то место, где он так старательно прятал свои переживания и боль. Его глаза заблестели. — Мы с моими родителями хотим найти её и забрать в свою семью. — Чт… Её отец, то есть, твой отец… Он спрятал своё лицо в руках. — Бля-я-ять… как сложно. — Можешь называть его просто ёбаным мудилой, ибо это чмо не достойно того, чтобы его называли человеком. — Ты… ты видела его?.. — Он ищет меня для каких-то своих мутных целей, — Мира осторожно приблизилась к парню. — А его жена мертва. — Что за… какого хуя? Как?! — Я… — замялась, сильно схватив себя за запястье. — Я случайно убила её, когда узнала, что они вытворяли с Ханной… А потом пришёл Дейв, и… В общем, там полный пиздец… — Погоди, что они сделали с Ханной? Ты о чём? Воздух вокруг как будто накалился до предела. Мира обернулась и с надеждой посмотрела на Салли, не зная, что ей говорить. Протез не скрывал его печали. Он лишь удручённо кивнул. — Когда-нибудь он всё равно об этом узнает. Но пусть лучше от тебя, чем… от того ублюдка. Лицо Миры скукожилось от вырывающейся наружу боли. Губы сами по себе поджались. Она резко развернулась обратно к Фелпсу, не скрывая слёз. — Я не знаю, насколько можно доверять той больной женщине, у которой вместо мозгов давно были наркотики и алкоголь, но… Она чуть ли не во всех подробностях описала мне, как Дейв её насиловал… А сама даже не пыталась его остановить. Она не выдержала. Всхлипы и протяжные рыдания послышались из-за ладони, перекрывавшей рот. Присела на корточки, пряча лицо в коленях и закрываясь от всех руками. Ужасно. Просто отвратительно. Как можно было повести себя так со своей дочерью? Как?! Насколько кончеными мразями нужно быть, чтобы сотворить такое? Салли упал на колени рядом с ней и обвил руками содрогающееся тело. — Тише, тише, Мира. Он больше ничего не говорил, потому что слова никак сложившейся ситуации не помогут. Словами не вернёшь к жизни человека. Словами не обратишь вспять время и не исправишь ничего. Всё напрасно. Третья рука приземлилась на хрупкое женское плечо. Мира высунула наружу своё лицо. Трэвис неверяще тряс головой, но по его лицу тоже стекали слёзы, медленно падая на кафельный пол. — Я тоже не знаю, где она. Уже год как прошёл, когда мы в последний раз виделись. Мы учились в одном классе. Прямо перед началом этого учебного года мы пообещали друг другу сидеть вместе, быть всегда рядом… А потом её как будто напрочь стёрли из этой жизни. Я узнал, где она живёт, пришёл туда, но услышал от этой ёбаной наркоманки такой, сука, бред… Я всегда думал, что мой отец — полная хуйня, но когда увидел её родителей… Пиздец, мне тогда так страшно стало, потому что её отец въебал мне так, что я аж скатился с лестницы. Сказал больше не приходить, что Ханна уехала жить к бабушке с дедушкой… — Их нет, — Мира помотала головой. — Я говорила с их соседкой сверху… — Блять, да, я помню её! Как же её там… — Миссис Мур. — Да, точно. Имя смешное. — Дейв застрелил её бабушку с дедушкой хуй пойми когда, она спалила его за разговором, когда он рассказал кому-то об этом. — Пиздец, я даже знаю, кому… — Кому? — Моему отцу. Повисло гробовое молчание. Трэвис и Мира сверлили друг друга взглядами. Первым от такой неожиданной информации отошёл Салли. — Блять, я охуеваю… Как ты узнал об этом? — Он буквально повторял его слова, пока разговаривал по телефону. Типа… Он был в таком шоке, но по итогу согласился похоронить их где-то без всякого шума. Возможно, даже на нашем кладбище… Мира встала на ноги. Парни последовали её примеру. — У меня есть предположение, что Ханна всё ещё может быть жива, потому что в этом деле меня смущает несколько вещей. Первое — твой глаз. Как давно он у тебя такой обесцвеченный? — С конца прошлого лета. Я почувствовал невероятную боль в глазах, во всём теле… Я упал на пол и не мог пошевелиться. Очнулся только на следующий день, глаз уже был полностью серым, но я мог им видеть. — Когда ты общался с Ханной, такое когда-нибудь происходило? — Нет, ни разу. До того, как это случилось, я не виделся с ней больше недели, она не выходила на связь. Дверь в её квартиру мне никто не открывал. Мира вытерла слёзы. — В таком случае у меня очень неутешительные выводы. — Хочешь сказать, что мой соулмейт мёртв? Трэвис не хотел в это верить. Молчание девушки говорило само за себя. — Блять, нет… — Я ещё уточню этот момент сегодня у мисс Бернс, которая работает с Исследовательском Центре по Вопросам Соулмейтов, но мне кажется, нового я ничего не услышу. Хорошего в том числе. — А какой второй момент? — поинтересовался Салли. — Второй момент заключается в том, что у Шэрон, моей биологической матери, левый глаз точно так же обесцвечен, при этом, насколько я помню, у Дейва такой фигни нет. Сейчас это не самое важное, но мне до сих пор любопытно, как так получилось. Думаю, будет лучше, если мы обсудим это как-нибудь в другой раз, потому что этот козёл ищет меня, и мне пока лучше не выходить из «Апартаментов» какое-то время, пока мой батя не решит этот вопрос. — Что? Зачем он тебя ищет? — Ну, во-первых, я угандошила его жену, а во-вторых, у меня есть предположение, что он хочет сделать из меня рабыню на замену Ханне, ибо нахуй я ещё им сдалась? Мира закашлялась. — Точнее, теперь только ему. — Что ж, эта сука заслужила своей смерти, — кулаки Трэвиса захрустели. — Надеюсь, она долго мучилась? — Ничего не могу сказать по этому поводу, но, даже если бы она осталась каким-то чудом в живых, Дейв добил бы её до конца. Я вдалбливала эту уродину в стену и настолько увлеклась процессом, что не заметила, как этот хуесос пришёл домой. Я скинула на него её тело, чтобы я смогла сбежать через крышу, а он скинул его с лестницы к ебеням собачьим. Блондин горько усмехнулся. — Знаешь, впервые в жизни я так рад, что ты такая жестокая, Флорес. — Только по отношению к тем, кто этого действительно заслуживает, Фелпс. — Так-так-так, я рад, что вы больше не ненавидите друг друга, и мы вроде как со всем разобрались, но нам реально надо сваливать. Как-никак, Дейв — не абы кто, а ёбаный коп. — Салли прав, — Мира решительно кивнула. — Нам пора. Если хочешь, заходи к нам в «Апартаменты Эддисона». Салли живёт в четыреста второй квартире, я — через одну. Нужно решать, что делать дальше.***
За 4 дня до этого.
— Проходи. Дверь захлопнулась. Трэвис вальяжно прошагал в гостиную, огляделся и присвистнул. — А квартирка-то ничего. Я думал, эти «Апартаменты» — залупа полная. Мира фыркнула. — Ну так ты же ко мне пришёл, а не к какому-то бомжу. — И ты одна здесь живёшь? — Ага, — плюхнулась на диван, Трэвис — за ней. — У меня до всей этой истории с подменой в роддоме были натянутые отношения с родителями. Ну, ещё у них год назад появился второй ребёнок, а я не могу сосуществовать с ним в одной квартире без риска сойти с ума от бессонницы. — Как же ты будешь со своими детьми возиться? — Рано пока думать о детях, Фелпс, — Мира хмыкнула и дерзко ухмыльнулась, — мы сами пока дети, о чём речь вообще. — Да, ты права. Он неловко почесал затылок и потупил взгляд. — Ты это… Извини меня, в общем. Я вёл себя как мудак. — Что ж, объективно у тебя, конечно, были на это причины, так что я тебя прощаю. Но не жди извинений в ответ, потому что мне извиняться перед тобой точно не за что. — Это ещё почему? — Потому что ты вёл себя как хуйло и только что признался в этом? — Справедливо. Мира самодовольно улыбнулась и вскинула брови, мол, я же говорила, хули ты тут со мной споришь. — Ладно, что по новостям? — Я первый это хотел спросить. Ты звонила той женщине? Фелпс хмуро буравил девушку взглядом, пока та собиралась с силами, чтобы вывалить на него суровую правду. — Без шансов. Ханна мертва. Удар в спинку дивана и громкое «Блять!», от которого всё внутри сжалось. Она и сама не рада такому исходу. — Единственное, что мы можем сделать — это найти её тело и похоронить должным образом. Я, конечно, в Бога не верю, но пусть всё будет по-человечески. — Это правда? Может, она ошиблась? — Ошибок быть не может. Во-первых, в тот момент, когда Ханна предположительно умерла, ты испытал настолько сильную боль, что отключился. Когда я злилась на Салли, мы оба перестали видеть на некоторое время, но наши глаза болели не настолько сильно. А ещё они вернулись в норму, а твой — нет, хотя ты и можешь им видеть. Во-вторых, Ханна по факту была рабыней, и сливать её куда-то этим уродам вообще был не вариант. — Пиздец… — Есть вообще идеи, где Дейв мог спрятать тело? Ты говорил, что он общался с твоим папашей. — Да. Я вспомнил тут парочку разговоров. В общем, мой отец говорил про какую-то яму в лесу… — Яму? В лесу? — Да, — парень задумался. — Типа на её месте раньше был глубокий колодец, все дела. А ещё он меня недавно спрашивал, знаю ли я какую-нибудь девочку в нашей школе моего возраста с дымчатыми волосами. — И как он это оправдал? — Сказал, что она, то есть ты, якобы сбежала из дома, и тебя ищет твой отец. Мира со стонами закрылась руками, схватилась за волосы и потянула их, дабы немного отрезвиться. За ней началась самая настоящая охота, не иначе. — А как там дела у твоего папаши? Он настучал на Дейва? — Нет тела — нет дела. — Твою мать… — заскулил Трэвис. — Ага. — Мира резко выпрямилась. — Здесь всё нахуй коррумпировано. И вообще, такие они интересные: человек, блять, пропал, его нигде нет. Ну так, наверное, его надо найти? — Ну, начнут они её искать, не найдут, и что дальше? Классифицируют как пропавшую без вести? Да, вопросы к Дейву обязательно возникнут, но сомневаюсь, что хоть кто-то осмелится высказаться против него. А мой папаша так вообще начнёт его выгораживать. Не-е-ет, так дело не пойдёт. Парень встал с места и подошёл к окну напротив. За окном шёл первый летний ливень, превращая и без того жаркую улицу в самую настоящую сауну. — Мы должны сами найти тело. Но я сомневаюсь, что по душу этого ублюдка хоть кто-нибудь придёт. Поэтому этим кем-то буду я. — Погоди-погоди, что? — девушка подорвалась с места. — Ты хочешь его грохнуть?! — А что ещё остаётся делать? — Трэвис обернулся и посмотрел на неё. Мире показалось, будто его глаза потемнели настолько, что стали совсем тёмными — по крайней мере, его родной глаз точно. Выглядело довольно устрашающе. — Он, конечно, коп, но, чёрт побери, его ненавидят свои же в участке. Мне приходилось бывать там… не буду говорить, по какой причине, но за его сраный характер Дейва явно недолюбливают. Фелпс сложил руки на груди и сел на подоконник. — Не волнуйся, я всё сделаю один. Этот придурок убил мою девушку, мою истинную, такое невозможно простить. — Мне очень жаль, Фелпс, — тихо прошелестела Мира. — Как-никак, я тоже, получается, потеряла родного человека. — Словами горю не поможешь. Он понуро опустил голову, медленно потопал к выходу. — К тому же, на её месте должна была оказаться ты. И, не буду скрывать, я был бы счастлив, если бы это так и оказалось. — Хах. Что ж. Справедливо.***
За 2 дня до этого.
— Алло, Джанин? — О-о-о, Мира, здравствуй. Как поживаешь? — Ну, за эти прошедшие три дня ничего особо не поменялось, так что всё так же хреново. Но я к вам с ещё одним вопросом. — Эх… Что на этот раз? — Я хотела спросить… Не знаю, возможно, мне просто нужно с кем-нибудь этим поделиться, но я не понимаю, как мои биологические родители могли состоять в браке. — В каком смысле? — В прямом. У Шэрон глаз с оттенком её соулмейта был полностью обесцвечен, как у Трэвиса Фелпса, я говорила вам о нём. — Ага. — Но при этом у Дейва, насколько я помню, глаза одинакового цвета, у него просто-напросто нет соулмейта. Как так? Повисло напряжённое молчание. Мисс Бернс громко щёлкнула жвачкой. — С каждым нашим разговором я всё больше и больше удивляюсь тому, насколько ты особенный ребёнок, Мира. Девушка стушевалась. — Эм… Простите, что? — Это могло бы объяснить, почему ты не чувствуешь влечения к своему соулмейту, которое присутствует абсолютно у всех соулмейтов. Возможно, когда-то давно истинный твоей родной матери умер, и она осталась без предначертанной ей пары, а его место занял Дейв. Из-за такого несоответствия между ними, ну или, по крайней мере, со стороны твоей матери, и могла произойти с тобой подобная аномалия. — Охуеть не встать. — Именно. Знаешь, надо будет мне записать это в нашу базу данных, ты не против? — Хах, а кто ж я такая, чтобы быть против?***
За несколько часов до этого.
Мира не была дурой, конечно, но, чёрт побери, она не могла спокойно сидеть на месте и ждать, пока Фелпс разберётся с Дейвом Флоренсом. На протяжении нескольких дней она пыталась вспомнить что-то, что так долго не давало ей покоя. Она чувствовала себя так, будто сквозь пальцы ускользал песок, который она отчаянно пыталась удержать в руках, но тщетно. «Яма… в лесу. Бывший колодец… Неужели». И тут её осенило. Она буквально прыгала на костях Ханны, пока пыталась выбраться из той идиотской ямы, которая была реально очень глубокой и чересчур ровной по краям для обычной ямы, вырытой с каких-то хренов посреди леса. Отхаркивала кровь после того, как пыталась докричаться хоть до кого-то, лишь бы не умереть там, но по итогу сорвала голосовые связки. Под её ногами хрустели ветки, которыми кто-то пытался скрыть эту дыру, а могли хрустеть кости. По спине пробежал холодок, живот неприятно скрутило, словно сжатую донельзя тряпку. Мира не могла не пойти и не проверить. Не помня себя, она выскочила из квартиры, забыв запереть её на ключ, запрыгнула в лифт, успев проклясть его тысячу раз (если не больше) за его тормознутость, выскочила на улицу, минуя открытую дверь мистера Эддисона, совершенно запамятовав, что дверь в его квартиру всегда закрыта для остальных постояльцев, кроме неё. Краем глаза она заметила стоящую у дороги машину, но внимание было сфокусировано только на одной задаче: найти Ханну или то, что от неё осталось. Мира помчалась к домику на дереве, который по факту принадлежал Ларри, ведь именно его отец построил это замечательное, уютное место, но здесь могли тусить все, главное — ничего не сломать. Девушка буквально запрыгнула на самодельную лестницу, ведущую в убежище, словно мартышка. Там она схватила в руки небольшую лопату, которую обычно использовала мама Ларри, чтобы сажать цветы вокруг дома, и без оглядки умчалась в лес. Адреналин зашкаливал. Бил набатом по голове, груди, шее, не давая ни секунды на передышку. Девушка не обращала внимания на то, что буквально задыхалась от недостатка кислорода в лёгких, продолжая перепрыгивать ямы и торчащие из-под земли толстые корни деревьев, попадающиеся ей под ногами. Она даже уже не помнила, куда именно нужно бежать, но сердце, будто постепенно окунающееся в липкий страх, вело её. «Да блять, ну где же она!..» — Господь всемилостивый. Аллилуйя. Флорес согнулась пополам напротив самодельной деревянной таблички, ярко-красная надпись на которой гласила: «НЕ ПОДХОДИТЬ, ОПАСНО!». После того несчастного случая Салли и Ларри сделали всё, чтобы больше никто и никогда не попался в эту ловушку: поставили знак, обложили дыру по краям огромными булыжниками, скинули туда старую, никому не нужную ржавую лестницу — так, на всякий случай, вдруг кто-то всё-таки сюда провалится. Отдышавшись, Мира миновала преграду в виде груды камней и спустилась по лестнице вниз. Кровь прилила к лицу, отчего в висках сильно пульсировало, а в ушах стоял звенящий гул. Вот она и на дне. То самое дно, на которое она приземлялась два раза, заработав себе сломанный нос и ушибы по всему телу, то самое дно, которое захаркала своей кровью. Те отверстия, которые она соорудила какими-то хлюпенькими палочками, по краям практически бесследно исчезли под воздействием дождей и ветра. Шмыгнув, Мира вытерла пот со лба и вонзила лопату в землю. Каштановые волосы, давно потерявшие свой жизненный блеск. Треснутый череп. Кости. Она стояла, дыша через открытый рот. Внутри всё бурлило, тряслось, как в стиральной машинке. Истошный крик. Чуть не оглохла сама, пока кричала. Забилась в угол, закрыла лицо грязными от земли и пыли руками. Громко зарыдала, завывая не хуже волка. Психика могла выдержать что угодно, но только не труп названной сестры. Только не её. Мира кричала. Кричала до одури громко. Всё равно в этой глуши никто ничего не услышит. Она вновь осталась наедине со своими проблемами, терзаниями, мыслями и удушающей тишиной, оглушающей сильнее любого шума, давящей на неё каждое мгновение, словно она находилась под прессом. Холод окутывал невидимым одеялом дрожащее от страха тело, будто зазывал обманом залечь сюда вместе с сестрой. Действительно, она же дефектная, ненормальная, поёбанная жизнью во все щели. Ждёт ли её счастье за поворотом? Будет ли она когда-нибудь полностью удовлетворена своей жизнью? Шок прошёл, за ним и дикое желание вскрыться прям здесь, в этой ебучей яме. Но, к сожалению или к счастью, вскрыться было нечем, поэтому Мира вскарабкалась обратно наверх, загребая с собой лопату. Только вот шла она недолго. Удар настиг голову где-то между деревьев, стоило ей уйти с поляны. Всё, что она чувствовала потом, — падение на прохладную землю и лёгкое щекотание травы по щеке. Неудивительно, но жизнь её ничему не учит.***
Неотвратимое настоящее.
Мира заверещала со вставленным в рот кляпом. Как он нашёл её? Неужели видел тогда в школе? Но они с Салли вели себя супер-скрытно, её никто не должен был видеть! Но то, что осталось изначально незамеченным или проигнорированным Флорес, начало всплывать, как говно из-под воды: дверь к Эддисону была открыта, а на улице стояла полицейская машина с выключенной мигалкой, поэтому она никак не привлекла её внимание. Мимолётные очертания человека в форме вырисовывались в размытые наброски, которые уж слишком хорошо совпадали с тем, что она видела перед собой. В квартире вместе с хозяином «Апартаментов» стоял Дейв Флоренс. «Сука, да почему именно сегодня?!» — Сложно было найти тебя, девочка, — мужчина сверкнул тухлой улыбкой, — но ты сама себя выдала. Твоя мать тоже никогда не отличалась особым терпением, постоянно просила новую дозу… Конченая тварь. «Единственная конченая тварь здесь — это ты!» — Возможно, если бы не твоё любопытство, я бы ещё очень долго искал тебя… Но ты сама себя выдала, и теперь, когда ты напомнила мне, где я закопал эту маленькую шлюху, мне придётся найти для неё новое место. Мира взбрыкнула, начала извиваться на чужих и столь мерзких руках, отчего мужчине было трудно нести её. Она яро мычала, что дико бесило его. Её туша жестко приземлилась на землю, прям на копчик. Роняя неустанным потоком ругательства, Дейв вытащил самодельный кляп изо рта девушки. Она сплюнула ему на ботинки, будто ядом, ощетинилась и оскалилась, словно грозный зверь. В таком состоянии она больше похожа на смертоносную фурию. — Ты, ёбаный трусливый урод! Ёбаное ничтожество! Как ты вообще мог с ней так поступить?! Хлоп. Смачная пощёчина должна была по задумке Дейва отрезвить её, но лишь больше распалила. Она медленно повернула голову обратно, хищно улыбаясь, одаряя копа уничижительным взглядом, от которого он явно был не в восторге. — Что, думаешь, что сможешь меня заткнуть таким образом? Не на ту нарвался, уёбок. Хлоп. Смеётся, как сумасшедшая, только что сбежавшая из психбольницы. Громко, надрывисто, без капли стыда и угрызения совести. Мужчина смотрел на неё с отвращением, хотя был единственным, кто этого заслуживал. Тело будто погружалось в тёплое, вязкое болото, заполняя собой всё внутри, окутывая разум непроглядной пеленой. Сердце стало биться реже, при этом удары становились всё сильнее, отдаваясь эхом в ушах. Тело начало самопроизвольно дёргаться, особенно это было заметно по качающейся голове. Будто стала роботом, у которого всё местами заклинило. Он не знал, что на место Миры вновь пришла Миранда. Ногти сами впились в ладони. — Давай, ну же, — смешки всё ещё вырывались изо рта, словно пузырьки газа в газировке, пролетающие со дна наверх, — расскажи мне о своём тяжёлом детстве, о том, как тебя все ненавидели, о том, что ты родился без соулмейта, такой бедный и несчастный, как будто ты один такой особенный. Но на кой хуй тебе сдалась женщина, потерявшая своего соулмейта и тронувшаяся умом? Просто объясни мне, может, я чего-то не понимаю. — Шэрон не была сумасшедшей, когда я её впервые увидел, — вдруг серьёзным тоном начал своё повествование Дейв. — Она была красивой, привлекательной девушкой, и каждый раз, когда я смотрел её, у меня захватывало дыхание. Но было одно но: у меня изначально не было соулмейта, а у неё был. Миранда смотрела на него с туповатой улыбкой, которая ни на секунду не сходила с её лица. Даже когда осознание настигло её потускневший разум, она не перестала маниакально улыбаться, наоборот, уголки рта ещё шире растянулись. — То есть, это ты его грохнул? Молчание говорило само за себя. Девушка откинула голову назад, вновь заливаясь неконтролируемым хохотом. Было видно: он гордился своим поступком, но реакция сидящей перед ним на земле его пленной не вызывал подобного восторга. — Да, и я никогда не сожалел об этом. Только вот её родители быстро всё смекнули: забрали в соседний город, жили себе припеваючи… Пока я не нашёл их и не узнал, что, оказывается, Шэрон была беременна. Глаза Миранды округлились. Смотрит на хмурое лицо копа с искренней радостью и удивлением. — Так я, получается, не твоя дочь? Опять молчит. Из глаз брызнули слёзы радости. — Ха-ха-ха, ха-а-а-а! Как же я, блять, рада этому факту, ты не представляешь! Дейв уже хотел было сказать что-то, но девушка его опередила: — Стой-стой-стой, дай я угадаю, что произошло дальше. Ты грохнул её родителей, то есть моих бабушку и дедушку, увёз маму обратно в Нокфелл, в эту сраную дырень, она тут родила, но нас с Ханной случайно перепутали в роддоме, а потом ты подсадил её и на алкоголь, и на наркотики, чтобы она от тебя не ушла… Чему ты так удивляешься? Неужели я попала в яблочко? Действительно, Дейв был максимально шокирован, как будто про его жизнь только что сделали краткий пересказ. Хотя, в принципе, так и было. — Как ты- — Да я просто ёбаная ясновидящая. А ты хуйло. Эгоист, который нахуй никому не сдался со своим противным характером. — Заткнись! Хлоп. Миранда еле удержалась, чтобы не упасть. Если бы она могла убивать взглядом, от Дейва не осталось бы и следа. — Что, правда глаза режет? — Ничего ты не понимаешь! — мужчина взорвался. — Я был идеальным, я делал для неё всё! Купил квартиру, обустроил её. Я даже взял себе её фамилию! — Только вот ничего из этого ей не было нужно, потому что у неё уже был истинный, а ты покусился на то, что тебе не принадлежит, и в итоге… получил по заслугам. Из-за твоего эгоизма двое людей лишились своих истинных, четверо погибли, а я не чувствую привязанности к своему соулмейту. Ты столько судеб разрушил. Было бы лучше, если бы тебя вообще не существовало. Хрясь. Миранда со стоном упала на бок. Перед глазами плавали чёрные круги вперемешку с разноцветными точками. Хорошо он ей так ввалил. Сквозь всю эту разноцветную мешанину она разглядела силуэты троих человек, прячущихся между кустами и деревьями. В глаза бросились голубые хвостики и белый протез. «Тяни время, ну же!» — Мне интересно, что же ты собираешься со мной делать, а? Зачем я тебе? — Ты вылитая Шэрон, — мужчина грязно оскалился. — Я не могу упустить такую возможность и не забрать столь чудесную игрушку себе. Силуэты постепенно приближались. — А ты не боишься, — специально повысила громкость своего голоса, — что мою пропажу не оставят без внимания? Не боишься, что кто-нибудь решит тебе отомстить за смерть Ханны? Её соулмейт, например. — Тот мелкий сопляк? — Дейв ухмыльнулся. — Ха! Да по сравнению с ним даже ты кажешься более достойным соперником. — О ва-а-ау, — не скрывая фальши, протянула Миранда, — вот это комплимент ты мне, конечно, отвесил, прям не знаю, куда деваться. Трэвис медленно вылез из-за рядом стоящего дерева, смотря на Дейва так, как обычно хищник смотрит на свою добычу. В его руках, покрытых перчатками, был кусок ржавой железной трубы. За спиной висел дробовик. Миранда вновь улыбнулась и посмотрела на полицейского. — Как жаль, что твоим планам не суждено сбыться. — Это ещё почему же? — Часики тикают, Дейв, — елейный голосок неторопливо и спокойно лился из девичьих уст, словно тихий лесной ручеёк. — Ты сам себе подписал приговор, когда решил вторгнуться в чужую жизнь. Ты вдоволь измучил мою маму и мою сестру. Трэвис замахнулся. — Настала твоя очередь мучиться. Удар. Массивное тело мужчины шлёпнулось оземь рядом с ней. — Может, его планам и не суждено сбыться, зато моим уж точно. Салли и Ларри подбежали к девушке. — Господи, Мира, ты как? — Миранда, попрошу. Они освободили её от тугих верёвок и помогли встать. Фелпс кинул трубу и вытащил из кобуры Дейва его пистолет. — Вот это он, конечно, тебя отхуячил, Флорес! Единственное, в чём он прав, это в том, что ты реально круче меня. — Хах. Спасибо, Трэвис, так мило с твоей стороны, не знаю, куда деваться от смущения. Хмурый вид Ларри не мог остаться ею незамеченным. — Что стряслось, Ларри? Тебя кто-то обидел? — Я до сих пор злюсь на вас за то, что не рассказали мне ничего. — Сейчас это уже не важно. Миранда взяла кусок трубы и со всей дури впечатала её в затылок Дейва. Кровь брызнула на землю. У парней, за исключением Фелпса, чуть не отпали челюсти. — Ещё живой, но зато теперь точно не встанет. Девушка шмыгнула носом, резким движением откинула от себя ржавую трубу подальше. — Ты же закончишь с ним, Трэвис? Иначе это сделаю я. — Ещё бы, — блондин хмыкнул. — Этот урод ещё долго будет мучиться, прежде чем я окончательно убью его. — Отлично. Иначе я точно погружусь в мир своих потайных демонов и больше никогда из него не вылезу, хотела сказать Мира, но эти слова так и остались висеть тяжёлым грузом у неё на языке.