Lean on my pride

Когда Блурри по будильнику проснулся утром в обнимку с Клэнси, он пожалел втройне. Тот мирно спал, не обратив на назойливую мелодию никакого внимания. Медленно и максимально аккуратно поднявшись с кровати, Блуррифейс нашел кошелек парня, выудил оттуда деньги втрое меньшие, чем ему полагались (сначала он вообще не хотел их брать, но потом вспомнил, что ему надо на что-то есть, а ночь он все-таки потратил). Выудив из своего пакета ручку и блокнот, он вырвал один лист и быстро написал короткую записку, оставив ее на тумбочке и прижав кошельком. «Я не крал у тебя деньги, не волнуйся, просто взял, сколько мне было положено. Удачи тебе в твоей борьбе. Ты сильнее, чем ты думаешь» Обувшись, Блурри вышел из номера, тихо прикрыв за собой дверь. Несмотря на деньги, полученные буквально ни за что, он был морально подавлен. Что бы ни твердил мозг, парень жалел Клэнси, как если бы это был его собственный сын. Мальчик умел расположить к себе и завоевать чужое сердце в считанные минуты. Блуррифейс всегда мечтал о такой способности, но, к сожалению, сам ее не имел и приобрести не мог. Выйдя на улицу, он решил пройтись пешком. Ждать такси пришлось бы довольно долго, да и тем более прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья где угодно, но только не в этом городе. Медленно бредя по каменистой дорожке рядом с дорогой, парень думал о том, что бы сделал он, умри у него друг. Наверное, он бы невероятно тосковал по нему, ведь это же родная душа, еще мгновения назад бывшая всегда рядом. Он бы, наверное, плакал, а еще впал бы в депрессию. Конечно, если бы у него был друг. Да кто вообще захочет иметь хоть что-то общее с самой известной шлюхой города? Это позорно, не так ли, Блурри? Возможно, будь у него друзья, он бы никогда и не выбрал этот чернейший и отвратительнейший путь, но их у него не было, а теперь уже и не будет. Он просто хотел любви. Он просто хотел быть любимым, желанным. Этого хотят все. Добирался он довольно долго, а когда дошел и взглянул на часы, было уже около восьми. Пройдя в квартиру, он снял куртку и повесил ее на крючок. Стоп. Куртку?! Реальность прошибла мозги, и Блурри, схватив ее, понесся со всех ног на улицу, надеясь на попутку. Как назло, ни одного свободного такси по дороге не попадалось, а проезжавшие мимо не хотели брать его. Наконец, в какой-то момент он приметил стоявшую на обочине желтую машину и, прыгнув внутрь без приглашения, коротко и отрывисто приказал ехать в злополучный отель. Когда Блуррифейс прибыл и пулей взлетел по лестнице на этаж, дверь была открыта, а оттуда выкатила женщина с тележкой, на которой лежали полотенца, постельное белье и баночки с шампунем и мылом. Парень буквально упал душой. Он понял, что опоздал. — Извините, а постоялец, он… — Он вот только-только уехал. Это, кстати, не Ваше? — уборщица подняла на уровень его лица знакомую черную рубашку. — Да, это мое… Блурри принял у женщины оставленный им предмет одежды и поплелся к выходу. Он чувствовал себя полным идиотом. Сначала он спал в куртке всю ночь, потом пришел в ней домой и даже ничего не заподозрил. И в чем теперь ходит Клэнси? Вдруг ему холодно? Размышляя об этом, Блуррифейс не заметил, как краска на его руках и шее медленно поползла дальше, с каждой новой мыслью распространяясь все дальше. Парень корил себя снова и снова, пока не добрался обратно домой, не сел на пол и не расплакался. Он вечно все портил.

*****

Сегодня ему попался не очень приятный клиент. Он буквально вытрахивал из Блурри все мысли, пока тот жмурился от боли и незаметно смахивал одинокие слезинки рукой. Кровать злостно скрипела, и парень успел отругать весь белый свет, пока его задница горела огнем, а удовольствия было размером со спичечную голову, в то время как отвращения хватило бы на шар для боулинга. И вот этот шар закипал в его груди, норовя разразиться слезами. Кажется, он говорил, что любит свою работу? Так и есть. Перед глазами снова всплыл Клэнси, и Блуррифейс едва заметно улыбнулся за секунду до того, как получил звонкий шлепок по заднице. «Ну точно следы останутся», — подумал парень, закусывая губу до крови и в очередной раз перенося все тяготы жизни молча. Островком спасения ему виделся лишь этот мальчишка, перед которым он все еще чувствовал себя виноватым. Блурри изо всех сил желал вернуть ему его куртку, но не знал, как с ним связаться. Дема могла оказаться огромной, и где там искать самого обычного паренька по имени Клэнси? Разве что упомянуть, что он поет? Нет, тоже не то. Вдруг в том районе, где он выйдет, о нем и слышать не слыхивали? А если епископы? Все было не то. Парень почувствовал, что громила за его спиной близится к разрядке, и мастерски сымитировал оргазм ровно в тот момент, как тот кончил. Блурри быстро поднялся на ноги (стараясь игнорировать боль в заднем проходе), оделся и, забрав деньги, отправился домой. Он хотел поскорей оказаться в родной берлоге. «И все-таки стоит попробовать», — подумал тот, ускоряя шаг в ночной глуши. Он не шел, он почти что летел, окрыленный внезапно пришедшей ему в голову идеей. Наутро он все-таки отправился в Дему. Натянув на себя куртку Клэнси для пущей сохранности, он взял с собой блокнот, ручку и переместился в соседнюю Вселенную. От того, что он увидел, он пришел в легкий шок. Его приземлило в пещере, вдоль стен которой догорали факелы. Кажется, тут никого не было уже довольно давно. С опаской озираясь по сторонам, Блурри сделал первый шаг вперед по тоннелю, уже жалея о том, что решился на такой опрометчивый поступок. В самом конце этого пути была массивная дверь, над которой парню пришлось изрядно потрудится, прежде чем ему открылся путь дальше. «Теперь я понимаю, почему он такой сильный», — подумал Блуррифейс, вытирая выступившие на лбу капли пота. Ему было одновременно страшно и любопытно, словно домашней кошке, которая обнюхивает нового соседа по квартире, будь то мышь или крупная овчарка. Парень двигался аккуратными шагами, стараясь наводить как можно меньше шума, но даже слабое шуршание кроссовок о каменный пол в этой мертвенной тиши казалось ударами в барабаны. «Отличное сравнение, Блурри, особенно когда у Клэнси умер барабанщик. Не забудь напомнить ему об этом», — тот хлопнул себя по лбу и тут же вздрогнул от эха, разносящего этот звук по всей пещере. Да, он все еще шел в пещере, только теперь медленно поднимался вверх, временами чуть не падая из-за скатывающихся камешков. И здесь его ждала дверь, только на этот раз она вывела его в какое-то пустое серое помещение. В нем не было ничего, кроме голых стен, пола и потолка. И еще одной двери, уже намного меньше. После всех попыток Блурри выйти на свет божий он все же нашел выход, повидав множество комнат, заставленных мебелью и нет. И все неизменно серые. Все было серым. Обернувшись уже на улице, Блурри понял, что даже здание, по которому он ходил, было серым, и вокруг него все было в этом цвете. «Ну давай, гений, куда дальше», — промелькнуло в голове, и на это парень лишь помотал головой. Он понятия не имел, что дальше делать и куда идти. Он надеялся встретить кого-нибудь, когда придет, потому что обычно прибывающих выкидывает в людные места. Везде, но только не здесь. В Деме было настолько тихо, что можно было услышать, как жужжит муха, пролетая в метре от тебя. Ни детского смеха, ни разговоров, ни даже простых прохожих. Никого. Не найдя ничего лучше, Блурри снял с себя куртку, аккуратно и бережно сложил ее на асфальте, а сверху положил листок с запиской и прижал небольшим камнем, чтобы не улетел. Он понимал, что это худшая идея из всех возможных, но больше ничего ему не пришло, поэтому парень просто направился обратно. Он понял, что ему все равно, найдет ли ее Клэнси или нет. Лишь бы не держать ее у себя. Лишь бы не чувствовать себя виноватым. Блуррифейс не знал, но мальчишка нашел ее. И нашел ее еще тогда, когда тот даже не пересек Контрольный вход. Клэнси снимал клип к его новой песне на маленькую дешевую камеру, которую приобрел в Мрачном городе. В Деме такого не продавали, и все дети с интересом собрались вокруг него, желая поглазеть на это чудо техники. Внезапно объектив выхватил двоих, поднимающих что-то с асфальта, и в голове парнишки промелькнула сначала идея клипа, а только потом мысль о том, чтобы посмотреть, что же там. — Клэнси, кажется, это тебе, — произнесла девочка, протягивая парню в одной руке свернутую куртку, а в другой листок с текстом. «Для Клэнси.

Я вернул то, что принадлежит тебе. Прости меня. P.S.: Я не слышал твоих песен и то, как ты поешь, но уверен, что это круто. У тебя все получится.

Блурри

Прочитав записку, Клэнси понял, что ему срочно нужно вернуться.

*****

Блуррифейс нагло соврет, если скажет, что не искал Клэнси во всех прохожих уже неделю. Он с замиранием сердца окидывал взглядом каждую толстовку цвета хаки, каждую камуфляжную куртку, каждую болотно-зеленую футболку. «Я слишком много думаю. Помогите мне», — произносил он раз за разом, пытаясь выкинуть из головы образ мальчика с короткой стрижкой. Однажды он даже подбежал к какому-то парню и дотронулся до его плеча, но едва тот повернулся, оказалось, что это вовсе не тот, кто был нужен. Спустя еще неделю он совершенно отчаялся на новую встречу. С чего бы это вообще какому-то парню нужно было снова приходить в Мрачный город? Снова увидеть Блуррифейс? Не смешите. Он всего лишь спит со всеми за деньги и ничего больше не добился, кроме как звания «самого лучшего любовника на ночь». Явно не ради этого стоит сюда приходить. Не тешь себя пустыми надеждами, зайка. Ты никогда его больше не увидишь. Ах, да, он так и не нашел свою куртку, потому что ты не удостоился передать ее лично в руки владельцу, а оставил на асфальте. Ты ужасен Черная краска снова расползается. Она поглощает его, засасывает в свою бездну, не давая выбраться. Ему сложнее с каждым днем держаться на плаву, пока руки уже наполовину в черноте, а грудь покрылась едва заметными разводами. Стоит подождать недельку, и она утонет, превратившись в одну огромную дыру. Он не знает, как с этим бороться. Он перепробовал все, но мысли по-прежнему роятся в голове, словно в улье. Он пытается уснуть, но не может: они выдергивают его обратно в реальность. Если же ему все-таки удается сомкнуть глаза, то сны его отнюдь не радужны. Даже во сне его голова не дружит с ним. И он не знает, что с этим делать. Он близок к концу. Скоро все кончится. Он оставит после себя след, не переживайте. Огромный кровавый след на стене в ванной в виде его имени. Клэнси. Красиво звучит, красиво выглядит. И этот цвет… красный. Это любимый цвет Блурри, помимо черного, конечно. Он считает его особенным, чем-то вроде предупреждения. Да, это однозначно самый красивый цвет в возможной палитре. А теперь он украшает все вокруг: воду в ванной, стену, немного осталось и на полу. Он плачет, но не от боли. От счастья. От счастлив, что все наконец-то закончилось. Ему больше не нужно страдать, не нужно терпеть, не нужно мучиться напрасно. Он больше не будет топтать эту землю впустую, он уйдет, даже если его никто не вспомнит. Он плачет. Он счастлив. Вода согревает его. Его кровь согревает его. Но уже пора спать. Который час? День? Какая разница. Он так хочет спать. В последнее время ему это никак не удавалось, и вот его сознание буквально молит об этом. Стоит послушаться, верно? Сон лечит. Что же, если это и так, то этот сон станет для него поистине волшебным. Глаза Блурри закрывались сами собой, а перед мысленным взором снова стоял Клэнси в своей огромной толстовке. Улыбка озаряла его лицо, а в глазах плясали искорки. Парень соврет, если не скажет, что мальчишка был красив. — Все уже в сборе, только тебя и ждем, Блуррифейс, — произнес Клэнси, приглашая его войти в… куда? Что это за место? Парень не видел, но покорно проследовал вслед за говорившим. — Познакомься, это Джош. Джош. Джош. Где-то Блурри уже это слышал. Взгляд остановился на сидевшем за барабанами парне. Необычный разрез глаз, нос с горбинкой, довольно пухлые губы и яркие кудряшки, кажется, желтого цвета, торчащие во все стороны. Парень слегка улыбнулся и приветливо помахал рукой. — Мне нравится летать, поэтому я спрыгнул со скалы, — сказал Джош. Еще до того, как Блурри успел что-то ответить, вокруг возникли другие фигуры, и все они были примерно одного возраста. — Меня зовут Грета. Я была членом бандитос, пока меня не поймали и не вселили в меня страх. На следующий день я повесилась в своей комнате. — Я Салливан, и меня расщепило во время первого путешествия из Демы в соседнюю Вселенную. — Я Молли, и я… Блурри перестал слушать. Он посмотрел на Клэнси и спросил: — Зачем ты мне все это показываешь? — Чтобы ты познакомился с новыми друзьями. Моими друзьями. Скоро вы все будете вместе. Здорово, не так ли? — Но… они все мертвы, Клэнси. — Как и ты. Твое тело потеряло уже очень много крови, и ты пребываешь в предсмертной агонии. Скоро ты присоединишься к ним. Я думаю, вы поладите. — Но я… я хочу быть с тобой. Я не хочу быть с ними. Мне ТЫ нужен. — Извини, но ты сам выбрал этот путь. Мне ты наставлял бороться, а сам сдался. Кажется, Блурри даже задержал дыхание, слушая Клэнси. Неужели он и правда сдался? Ему казалось, он побеждает, спасается. Сдался? — Борись, Блурри. Борись, пока еще есть время. Есть время… Парень резко распахнул глаза, вдыхая в себя воздух. Перед глазами все плыло, и он не сразу выхватил взглядом отдельные предметы. Приподнявшись, Блурри кое-как перевалил через край ванной, упав на пол и больно ударившись плечом. Он обернул вокруг изрезанной руки полотенце и прижал, как мог. Силы покидали его, глаза закрывались, он то и дело на секунды терял сознание. «Неужели уже поздно?» Рука потянулась к телефону, который парень носил с собой даже в ванну. Сегодня эта привычка ему пригодилось. Он набрал номер скорой помощи и стал ждать. А мир все так же плыл перед глазами. А спать все так же неимоверно хотелось. Ну он же может прикрыть глаза всего на секунду? Всего на одну секундочку, просто так тяжело это терпеть, а он так устал. Глаза закрылись сами собой. Блурри провалился в забытье, а сердце все замедляло и замедляло свой ритм. Пора и ему отправиться на покой. Когда скорая приехала, то обнаружила лишь мокрое бездыханное тело, скорчившееся на полу в ванной.