All She's Ever Known

Как оказывается, Энакин в полном порядке. Очевидно он спас жизни многих сенаторов, в том числе и Падме. Это не удивляет Асоку. Она всегда знала о привязанности своего учителя к сенатору с Набу. Он старается скрывать это в Силе, но она может чувствовать это всё равно. Оби-Ван скорее всего тоже это чувствует, потому что он и Энакин даже более близки. Любопытно, Асока не может вспомнить, чтобы Оби-Ван говорил что-либо о привязанностях к людям вне Ордена. Асока полагает, что он рассчитывает на профессионализм Энакина и Падме. Может быть это значит, что, если она постарается достаточно усердно, он перестанет останавливать её от называния его Дедуля. Асока слушает, как Энакин пересказывает историю Кэд Бейна и его банды мерзавцев, когда замечает, что он и Падме обошлись только несколькими синяками. Что-то не вписывается в эту … - Ты сказал, что у тебя не было светового меча? – переспрашивает Оби-Ван, и да, этого Асока также не понимает. Её мастер всегда говорит, что световой меч – это её жизнь. И тем не менее, он идет и теряет свой собственный, когда он нужен ему больше всего? Энакин краснеет, и странно, Падме уставилась на потолок. - Я выронил его, - Энакин бормочет наконец. Асока смеется. Настоящая история должна быть очень смущающая, потому что в противном случае Энакин не пытался бы утверждать, что он выронил свой лайтсейбер. Оби-Ван также выглядел развлеченным, одна из его бровей поднялась так высоко, что начала отступать под его волосы. - Мы просто притворимся, что не хотим знать, - говорит Оби-Ван. - Точно, - бормочет Энакин. - Что насчет вас двоих? – выпалила Падме, очевидно пытаясь сменить тему разговора. – Я не думаю, что они пускали кого-либо в и из здания. - Мастер Оби-Ван воспользовался обманом разума, - сказала Асока, но в тот же момент Оби-Ван сказал, - Асока выплакала путь внутрь. - Что? – спросила Падме, нахмурившись. - Асока пыталась уговорить клона, охраняющего вход, пропустить нас внутрь. Она утверждала, что её отец был внутри, и что она очень беспокоилась о нем. Она даже начала плакать. Падме выглядела поставленной в тупик, но Энакин усмехнулся. - Приятно слышать, что ты о мне беспокоишься, Шпилька. - Что угодно, Пап, - она укалывает в ответ, правда в этот раз реакция Энакина не негативная. Смех Энакина заполняет собой залы Сенатской Ротонды. Асока чувствует себя довольной, так как давно не была. Она осознает, что это чувство появляется от того, что она окружена людьми, о которых она заботится и об их счастье. Оби-Ван бросает на неё взгляд, и Асока вдруг понимает, что он чувствует себя точно также. Так много для отсутствия привязанностей.