«Queen — Killer Queen»
Его искусство в том, чтобы разбивать чужие сердца. Чимин умеет преподносить себя, но в противовес этому, позволяет понять, что ты никогда его не получишь. Он языком тела говорит: «Попробуй, какой я сладкий», но в следующую секунду бьет по рукам, не позволяя прикоснуться.«At anytime an invitation You can't decline» «Приглашает в любое время, Ты не можешь отказаться.»
Он спускается по спиральной лестнице, будто по небесам. Одними лишь губами напевает мелодию, выстукивая мизинцем ритм. Он не старается обратить на себя внимание, но все взгляды все равно прикованы к нему. Ему плевать на это. Он закрывает глаза и откидывает голову назад.«She's a killer Queen Gunpowder, gelatine Dynamite with a laser beam Guaranteed to blow your mind Anytime» «Она — Королева соблазна, Оружейная пудра, нитроглицерин*, Взрывной характер с проницательным взглядом, Безусловно сведет тебя с ума В любое время.»
Он выходит на самый центр, точно зная, что с балкона vip-комнат его прекрасно видно. Он поднимает руки вверх, позволяя рубашке задраться и открыть вид на медово-глянцевую кожу. Он соединяет руки у головы, пальцами создавая контур короны. Он имеет безумную наглость самоправозгласить себя королевской персоной и никто не может возразить этому. Божество сейчас здесь. В этом Богом забытом месте. Этот маленький принц танцует, как чертенок, скаля зубы в опасной улыбке. Кажется, ему даже не нужно слышать песню. Он знает каждую строчку наизусть, пропевая ее в своей голове голосом Фредди.* Его лебединая шея вытянута, а руки двигаются настолько плавно, что создается впечатление, будто они плывут по воздуху. Море штормит, поэтому он вновь резко поднимает руки вверх, заставляя всех смотреть.«She spoke just like a baroness Met a man from China Went down to Geisha Minah Then again incidently If you're that way inclined» «Она разговаривала, как баронесса. Встретила китайца — Опустилась до Гейши Майна. И потом, если у тебя вдруг Такие наклонности…»
Кажется, Чимин совершенно забыл, что не один сейчас в этом клубе. Он точно танцует приватный танец, позволяя всем смотреть. Чужие глаза пожирают его взглядом, пытаясь не оставить ни крошки. Чужие мысли уже побывали под его рубашкой и под его нижним бельем, начинают пытаться пробраться под кожу, но там уже занято. Чимин успел еще больше растрепать свои волосы и оказаться на коленях. Пак смотрит сквозь толпу в по-лисьи заинтересованные глаза и закатывает свои, когда наблюдатель пытается сделать вид, будто не смотрит. Будто не открывает рот, пытаясь набрать в легкие больше воздуха. Будто не допивает остатки в стакане, ощущая сухость во рту.«Recommended at any price Insatiable an appetite Wanna try?» «Предлагается по любой цене, Для самого ненасытного аппетита. Хочешь попробовать?»
На последней строчке Чимин похабно манит зрителя указательным пальцем к себе. Прогибается в спине, ощущая нарастающую боль в коленях, и подносит палец к губам. Он кладет свой большой палец на язык точно так же, как делал это Юнги тем вечером. Пак позволяет своему языку обвить палец, охлаждая его серьгой, которая чуть мерцает в свете прожектора. Блестящая дорожка слюны тянется по подбородку и заканчивается у верхних пуговиц рубашки, Чимин ведет рукой по своему телу, закрывая глаза.«Drop of a hat she's as willing as Playful as a pussy cat Then momentarily out of action Temporarily out of gas To absolutely drive you wild… She's all out to get you» «Без колебаний согласна на все, Игрива как киска, Затем на миг останавливается, Временно теряя запал. Чтобы абсолютно вывести тебя из себя… Она прилагает все усилия, чтобы довести тебя до пика.»
Юнги подрывается с места, готовый в любой момент оказаться у ног Чимина, лишь бы коснуться его. Пак останавливается, как и Юнги. Чимин смотрит, как преданный пес, ожидая команд и поощрений. Голову на бок склоняет и думает, пытается предугадать следующие действия Мина. Люди вокруг кричат и возмущаются концу представления. Кажется, они уже приготовили свои денежки, чтобы засунуть их за ремень Чимина, как самой дешевой стриптизерше. Но Чимин исчезает. Теряется в толпе, не оставляя ни следа. Юнги спускается слишком быстро, сбивая охрану с ног и каких-то людей со ступенек. Чимин — загадка с подвохом. И вроде бы ответ есть, но если вдуматься — он неверный. И ты снова и снова стараешься понять, узнать, разгадать, но нет. Пак — Кубик Рубика. Ты не можешь сложить его и разгадать цвета, но тебе в кайф пробовать. Тебе в кайф касаться его, использовать новые способы и формулы. Но он вновь и вновь заставляет тебя тратить свое время и силы на него. Заставляет тебя наслаждаться этим. На балконе прохладно и пахнет дождем. Здесь негде сесть, поэтому Чимин устраивается на полу, свесив ноги вниз сквозь прутья ограды. Вид здесь не очень: задний двор, мусорные баки и какие-то обдолбанные дерущиеся парни. Но Пак не жалуется, закуривает третью сигарету, думая обо всем. То есть ни о чем. В его волосах танцует ветер, иногда съезжая на ресницы. Он улыбается сам себе, как умалишенный. Думает, что наверное, таковым и является, слыша тихий мат дерущихся и хруст бумаги. — На этой бумажке написано: «Курить строго запрещено». Чимин не оборачивается, не видит говорящего, но точно знает, кто это. Он закидывает голову назад, выпуская клубы дыма в воздух. Краем глаза он замечает мятую грязную бумажку на стене, где, собственно, и говорится о курении. Точнее, о запрете курения. — Поэтому я курю нежно. Прутья балкона чуть скрипят, когда Пак разворачивается и ложится на них. Его ноги кажутся в два раза длиннее, когда вытянуты на грязно-сером полу с частыми пятнами крови и чего-то еще не изученного человечеством. Чимин смотрит снизу вверх, отчего его глаза визуально увеличиваются и немного слезятся, делая радужку ярче и насыщеннее. Его рубашка помятая и мокрая на груди, а штаны испачканы в районе колен. Пак замечает это и резкими, прерывистыми движениями пытается очистить это место, но грязь, кажется, въелась. Юнги находит это восхитительным. Чимин говорит тихо и чуть хрипло, позволяя понять, что это не первая сигарета за сегодняшний вечер. Его зрачки расширенны, а руки двигаются слишком быстро для трезвого человека. Мин опирается на стену, такую же грязную, как и пол, и складывает руки на груди. Он будто собирается читать лекции о хорошем поведении своему младшему брату. Сейчас расскажет о плохом влиянии некоторых компаний людей и веществ, а потом, конечно же, отвесит звонкий подзатыльник. — Чимин-и, детка, еще нет девяти, а ты уже нашел, чем поднять настроение. Не боишься сойти на скользкую дорожку? Детка презрительно усмехается. Не до конца тушит бычок о пятно крови на полу и выбрасывает его за спину. Огонек исчезает в темноте, как осколок падающей звезды. Летит несколько секунд, красиво мерцая, но потом, поддавшись ветру, теряется. Пак не боится создать пожар. Не боится, что загорится мусорный бак у черного входа и что-то в груди Мин Юнги. — Разве я уже не на ней? — Чимин опускает голову меж прутьев и пытается сосредоточить взгляд на тучах, что собрались точно над ним. — К тому же это MDMA, а количество усилий, которое животные готовы затратить для получения новой дозы значительно меньше, чем для кокаина, амфетамина, метамфетамина или опиатов, таких, как, например… — он делает длинную паузу, чуть хмуря брови и постукивая пальцем по своему бедру. Он явно пытается что-то вспомнить, поэтому Юнги говорит: — Например, героин и морфин. Раздается щелчок и Чимин направляет указательный палец на Юнги, шепнув при этом короткое «Именно». А он разговорчив. Его речь быстрая и прерывистая, словно он с самого начала знал, какой Юнги задаст вопрос и что именно ему нужно ответить. Он будто актер, который играет старую и чертовски заученную роль. Он выглядит скучающим и не заинтересованным, но двигается бодро, постоянно повторяя одни и те же движения. — Вау, котенок, хорошие познания в области плохих вещей. Чимин поднимает голову, фокусируя свой взгляд на мужчине перед ним. У Пака буквально руки чешутся в желании прикоснуться к нему. Волосы Юнги чуть треплет сквозняк, из-за чего у Чимина возникает навязчивая мысль запутать собственные пальцы в них. Пахнет свежестью и опасностью, но Пак не опускает глаз. Они беспрерывно смотрят друг другу в глаза и неизвестно — они тонут в океанах или улетают в разные галактики. — Папа заставлял меня учить состав, влияние и нормы содержания наркотических средств, чтобы я знал, с чем работать. — Пак вдруг улыбается и меняет тему — Однажды мама подарила мне крысу. Такую маленькую и белую-белую. Я назвал ее Снежной Принцессой, потому что «Снежная Королева» звучит слишком по-злому для нее… В этом мальчике столько любви. Он светится, рассказывая только лишь о какой-то там крысе. Он поднимает руки в воздух и жестикулирует ими так плавно и тягуче, что хочется стать воздухом, раствориться под его пальцами. Он улыбается слишком мягко для наркобарона, построившего свой бизнес на смеси порошка и крови. Но он опускает глаза и сменяет улыбку на хмурость. — … Она прожила не долго: мама использовала ее для того, чтобы наглядно мне продемонстрировать влияние амфетамина на животное. Сначала Принцесса была бодрой и игривой, а потом мама, видимо, ввела слишком большую дозу и… ну… Удивительно. Этот мальчик собственными руками расправляется с врагами, но не может сказать, что его питомец умер. Он с улыбкой говорит людям, что собирается выстрелить в них, но не может сказать, что его любимая Принцесса не дышит. Он лично разбивает чужие головы об асфальт, но чуть не плачет, вспоминая смерть крысы. Приятнее всего слушать тех, кто говорит тихо. Точно, как Чимин сейчас. Он произносит слова робко, будто идет по минному полю. Возможно, он даже не хочет, чтобы его услышали, ведь он говорит ужасающе печальную правду. Да, он выглядит уверенным в себе, пропитанным похуизмом с ног до головы, но, давайте будем честными, во всех нас живет ребенок, которому страшно. Просто ужасно страшно. У этого ребенка дрожат руки, ноги и нижняя губа, он вот-вот заплачет, но ему страшно сделать даже это. Поэтому он ничего не делает. Как Чимин, который так и не смог закончить фразу. — Мы такие разные — говорит Юнги — Я являюсь тем, кто покупает крысу, не дает ей имя и вводит ей слишком много, чтобы посмотреть, как быстро она умрет. — Я буквально ненавижу тебя сейчас. — смеется Чимин. — Нет, ты не можешь сейчас ненавидеть, потому что экстази делает тебя любвеобильным. Чимин смущается. Его поймали с поличным. Щеки наливаются цветом, спускаясь к шее, а руки неосознанно закрывают лицо. В нем солнца чуточку больше, чем в Африке и нежности больше, чем в той шоколадке с лиловой коровой на упаковке. За его спиной включается фонарь, освещая его спину и предавая ему вид иконы. Пак подгибает ноги под себя, превращаясь в маленький и, точно, пушистый комочек. Он тихо хихикает, положив голову на колени. Его плечи слегка дрожат из-за смеха, а сердце Юнги почему-то ускоряет свою работу. Скорее всего, давление поднялось. Да, именно оно. Чимин вдруг поднимает голову и с улыбкой спрашивает: — Из всех людей на свете — живых, мертвых и еще не родившихся — с кем бы ты отужинал? Юнги вдруг понимает, что собирается ответить — «С тобой».