Главное правило

      Рассвело. В лагере не спал никто за исключением двоих: Люки, который по опыту знал, что следует воспользоваться моментом и отдохнуть — ведь неизвестно, когда ещё предоставится такая возможность — и Ухуры, которую всё это время то и дело будили кошмары. Джим, Спок и Маккой безмолвно передвигались по лагерю, упаковывая немногочисленные вещи. Старпом сумел переупаковать четыре вещмешка в два и забрал себе самый тяжёлый. Второй взял Джим. Отправляться решили через полчаса.       Перед этим капитан проинформировал всех о необходимости следовать следующим правилам: не приближаться к заражённой грибком области более, чем на двадцать футов; если возникает необходимость подойти ближе, после этого нужно немедленно прополоскать одежду; по возможности все должны подходить к заражённым грибком областям с наветренной стороны; съедать что-либо, что находилось не в запечатанном контейнере, можно только в крайнем случае; запечатанная еда должна быть съедена в течение сорока восьми часов; и самое главное: по возможности передвигаться и находиться в лагере нужно минимум по двое.       Не будучи свидетелем ночного разговора между Джимом, Споком и Маккоем, Ухура была немного сбита с толку. Но к счастью, она, как и Маккой, полностью поддержала решение капитана. Джима слегка беспокоило, что доктор соглашается на всё без малейших препирательств, но как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят.       Никто не поднял вопрос об исчезновении трупов. Ночью, пока остальные худо-бедно пытались поспать, Спок оттащил их к камням и захоронил.       Джим тогда пошёл за ним и тихо сказал, что хоронить мёртвых не нужно. Что их тела нужно сжечь, и тогда споры грибка, которые те вдохнули или которые осели на одежде погибших, сгорят вместе с ними. Что дым на фоне ночного неба будет незаметен, а свет от костра скроют камни.       Спок лишь ответил, что захороненные тела смогут найти, опознать и после дезинфекции вернуть родственникам или возлюбленным. Джим отступил, но его тревога как будто вернулась.       Очевидно, он не договаривал чего-то ещё, но Спок не стал допытываться. Будь это нечто важное для их выживания, капитан бы рассказал. Поэтому старпом просто продолжил хоронить тела, пока Джим присматривал за лагерем.       Никто из команды толком не спал, особенно после вчерашней ночи, но капитан вдруг вспомнил, что не видел, чтобы Спок когда-либо отдыхал с самого крушения шаттла. Он не стал ничего говорить. Спок ответил бы лишь, что вулканцы способны обходиться без сна около двух недель. Джим в этом и не сомневался, однако подозревал, что это возможно только при наличии периодических медитаций. А если у Спока не удавались медитации на корабле, вряд ли на этой чёртовой планете дела обстояли хоть сколько-нибудь лучше.       Джим отогнал эту мысль. Со Споком пока всё нормально, сейчас главное — передислоцироваться. При нехватке еды и свежей воды идти в течение нескольких дней будет тяжело. Им потребуется беречь заряд фазеров, чтобы иметь возможность развести костёр, либо найти другой способ это сделать. Без предварительной термической обработки нельзя употреблять ни еду, ни воду. Необходимость беречь фазеры делала их крайне беззащитными. К сожалению, заряд отобранного у напавших оружия, был почти на нуле. Их хватит лишь на два-три выстрела.       Джим кусал губы, усиленно над этим размышляя. На Тарсусе у него возникали ситуации и похуже, однако там ему не нужно было волноваться о соблюдении протокола. Теперь же Джим не хотел, чтобы остальные видели, до чего ему приходилось опускаться. Он не хотел, чтобы остальные знали о том, как низко он пал. Если у него не останется выбора, он будет делать то же, что делал на Тарсусе, но пока необходимости в том не было.       Джим ощутил, как руки коснулась ткань чужой одежды. Он скосил глаза в сторону вниз на сидевшего у его бока Люку. Тот смотрел в землю и держался к нему максимально близко. Ночью мальчик проснулся и тут же ринулся искать Джима. Не говоря ни слова, Люка перелёг к его боку. Капитан тоже промолчал. Всё время, пока Джим нёс свою вахту, Люка мирно спал. Вернувшийся в лагерь Спок при виде них двоих только поднял бровь и занял своё место у костра.       Они выдвинулись на рассвете, и несколько часов спустя Джим взял мальчишку на руки. Люка обхватил его шею руками, положил голову Джиму на плечо и тут же заснул. Маккой пытался сказать капитану, что после полученной травмы ему пока нельзя перенапрягаться, но его, как обычно, не послушали. Голова Джима всё ещё болела, но уже не так сильно. Он ведь не впал в кому, когда потерял сознание? Значит, всё будет в порядке. По крайней мере, так убеждал себя Джим.       До полудня они сделали два получасовых привала. Солнце светило очень ярко, изнуряюще действуя на доктора и немного на Джима. Капитан подумывал об ещё одном привале, когда увидел впереди фермерскую деревню.       Приблизившись, они обнаружили, что это одна большая ферма с десятью отдельными строениями. Джим был уверен, что пять из них являлись домами работников фермы, одно — местным офисом, либо лабораторией, а остальные — чем-то вроде складов или сараев для сельскохозяйственного оборудования. Им представился прекрасный шанс найти здесь что-нибудь нужное, хотя скорее всего всё полезное уже порастащили. Поля выглядели так, словно по ним много топтались и собрали урожай раньше времени. Всё было разорено. Вряд ли кто-либо мог притаиться поблизости: скорее всего эту ферму разворовали одной из первых и больше к ней не возвращались. И всё же это могло бы стать полезной тренировкой для остальных.       Полчаса назад Джим ссадил Люку со своих рук и теперь, бросив взгляд на кареглазого мальчишку, видел, как тот смотрит на ферму и что-то напряжённо обдумывает. Значит, они мыслили одинаково.       — Ты раньше уже это делал? — спросил Джим мальчика.       Люка кивнул:       — Это то, как мы встретились, помнишь?       Джим кивнул в ответ и, игнорируя вопросительные взгляды, передал Люке наиболее заряженный фазер. Мальчик едва посмотрел на оружие и тут же раздражённо фыркнул. Опытным движением он снял фазер с предохранителя и перевёл его в режим убийства.       — Я не ребёнок, — сказал он, заставив Джим чуть улыбнуться.       — Я знаю. Просто проверял тебя. Но вот это, — капитан наклонился и перевёл режим фазера на оглушение, — нужно делать только в крайнем случае.       Джим ненавидел себя за то, что говорит Люке это. Просто ненавидел. Он чувствовал, как противоречивые эмоции раздирают его изнутри. Руки Джима сжались в кулаки, хотя лицо всё ещё сохраняло спокойное мягкое выражение.       — Хорошие офицеры Звёздного флота убивают только в самом крайнем случае.       Спиной Джим чувствовал пристальный взгляд Спока.       Внезапно Маккой дёрнул капитана в сторону, заставляя того почти потерять равновесие.       — Что такое, Боунз? — раздражённо спросил Джим.       — Ты отдаёшь ребёнку фазер? Серьёзно, Джим? Это на тебя не похоже. — Доктор смотрел на него мягко и с тревогой. И Джим вполне мог понять это. Но не принять.       — Поверь мне, Боунз, он — больше не ребёнок. — Джим отстранил сжимающую его локоть руку. — Люка, как и я, пережил то, что некоторые не переживут и за несколько жизней. Он знает местность, мало-мальски умеет драться и обладает инстинктами выживания. Если дойдёт до того, что кто-то покусится на его жизнь, он убьёт его, и глазом не моргнув. И поэтому, когда мы отправимся на поиски припасов на ферму, Люка поведёт тебя и Ухуру в центральные дома, пока мы со Споком осмотрим остальные.       — Я именно об этом и говорю, Джим. У ребёнка психологическая травма. Ты вешаешь на него слишком большую ответственность. Если будешь давить слишком сильно, он сломается.       Джим только рассмеялся. Боунз имел степень в психологии, да. И в нормальных условиях (не на этой чёртовой планете) он, возможно, был бы прав. Он был бы прав насчёт Люки, уже пережившего весь этот кошмар. Но именно сейчас, в эту минуту, Боунз понятия не имел, о чём говорит.       — Он не сломается, Боунз. Да, он на волосок от этого, в этом плане ты прав. Но если бы он действительно собирался сломаться, он сделал бы это уже давно и просто не дожил бы до этого момента.       — Ты не можешь знать наверняка, Джим. Не знаешь, что может стать для него триггером.       Джим посмотрел на Люку.       — Он не сломается. У него то же выражение лица, что и у меня тогда. — Капитан снова повернулся к своему другу. — Сдерживание его от каких-либо действий только всё усугубит. Нет ничего страшнее, чем сидеть сложа руки и смотреть вокруг на то, как рушится твой мир. Пока он что-то делает, то, что, по его мнению, важно, он будет держаться. Поверь мне.       Джим не стал дожидаться ответа. Он знал, что выбрать Люку лидером группы являлось правильным решением. Во время их пути Джим постоянно наблюдал за мальчиком. Он знал, что делает, доверяя мальчику оружие.       — Хорошо, встречаемся здесь же через час. Если что-то случится, пытаемся всеми силами привлечь внимание друг друга. Делайте для этого что угодно… и постарайтесь выжить. — Джим посмотрел на Люку. — Позаботься о докторе и лейтенанте. Они — дети.       Ухура прожгла Джима взглядом, Маккой что-то проворчал, а Люка усмехнулся, понимая то, о чём хотел сообщить ему Джим.       — Будет сделано, сэр.       Джим усмехнулся в ответ. Люка был славным мальчишкой. Однажды он станет прекрасным офицером. Как… Кевин.       Джим смотрел, как Люка ведёт Боунза и Ухуру к фермам, отмечал его тихие шаги и то, как мальчику не по себе от того, насколько громко топают два неуклюжих «тюфяка» за его спиной. Люка знал своё дело, но, если Боунз и Ухура отстанут или станут угрозой для его выживания, был шанс, что он их бросит. Когда они вернутся с фермы, нужно будет научить этих двоих передвигаться бесшумно.       — Идём, Спок, — пробормотал Джим и направился к ближайшей постройке.       Осмотрев вход на наличие возможных ловушек, Джим осторожно вошёл. Спок следовал за ним, наблюдая за его телом и действиями, внимательно всё запоминая. Джиму нравилось, что Спок уже перенимает и воплощает его привычки. Пока они обходили дом, Джим заметил, что шаги вулканца стали намного тише и обыск тот проводил гораздо осторожнее.       Джима не удивило, что все полезные вещи уже разобрали. Судя по толстому слою пыли, всю еду, одеяла и одежду уже давным-давно вынесли, однако Спок сумел отыскать несколько инструментов и запасные детали. Инструменты были далеки от идеального состояния: погнутые и ржавые, практически бесполезные. Но это всё же было лучше, чем вообще ничего, поэтому Джим и Спок аккуратно упаковали их в запасную сумку.       Капитан осторожно исследовал пол на наличие тайников, когда Спок вдруг заговорил:       — Джим… насчёт Люки…       — Тоже хочешь оспорить моё решение? — спросил капитан, не прерывая своих поисков.       — Отрицательно. Я также, как и вы, полагаю, что он — лучшая кандидатура для лидера отряда, поскольку он лучше всего осведомлён о текущей ситуации.       — Тогда что? — Джим поместил назад приподнятую им доску.       — Я хочу знать, почему вы намекали на то, что не являетесь хорошим офицером Звёздного флота. Я испытываю трудности с пониманием того, почему вы считаете себя некомпетентным или аморальным, в то время как не являетесь ни тем, ни другим.       Джим продолжал сидеть на одном колене и смотрел в дощатый пол.       — Я — не хороший человек, Спок, — тихо произнёс он. — Мы это уже обсуждали.       — Я понимаю, через что тебе пришлось пройти, Джим, но…       — Нет, ты не понимаешь, Спок. Я лишь дал тебе общее представление, опустив все детали. — Джим бросил в сумку ржавую отвёртку с большей силой, чем требовалось.       — Я знаю. Но выбор, который тебе приходилось совершать тогда, в юношестве, не мог…       — Спок, просто прекрати! — прошептал Джим. — Я не хочу об этом говорить. Сейчас нам нужно поторопиться и закончить осмотр домов.       Споку не хотелось заканчивать этот разговор. Джим видел, как губы старпома сжались в линию, а брови задумчиво сошлись к переносице. Но в итоге Спок лишь ответил:       — Да, капитан.       Оставшееся время поисков они провели в молчании.       Спустя час Джим и Спок встретились с остальными. Когда вторая группа подтянулась, Маккой выглядел сердитым, а Люка раздражённым. Очевидно, у этих двоих случился спор, и отчего-то эта мысль заставила Джима улыбнуться.       — Выглядишь недовольным, Боунз.       — Никогда не думал, что встречу кого-то более сумасшедшего, чем ты, — проворчал доктор, нарочито не глядя на Люку.       Мальчик лишь закатил глаза.       — Он пытался посмотреть, работает ли душ. Я постоянно повторял ему, что если в доме и есть ловушка, то она будет в душе.       Капитан согласно кивнул. Люди были достаточно умны, чтобы при обыске дома не включать свет, но когда им предоставлялся шанс помыться в тёплой воде, они становились беспечными. Лишённые возможности помыться в течение недель, многие велись на это искушение.       — Вы что-нибудь нашли?       — Немногое. Несколько запчастей и дырявые одеяла, — проворчал доктор, показывая другу сумку. — Но никакой еды.       — Я и не рассчитывал, что она здесь будет, — честно ответил Джим. — Мы со Споком нашли кое-какие инструменты. Надеюсь, они пригодятся при починке оборудования.       — Капитан, если выдвинемся сейчас, велика вероятность достичь нашей цели до наступления темноты. — Спок забрал сумку у Маккоя и перекинул её ремень через плечо.       — Вы уверены, что то место безопасно? — спросила Ухура.       — Да, — ответил Джим и повернулся к Люке: — Прокатить?       Мальчик сморщил нос и фыркнул.       — Я — не ребёнок. Я могу ходить, как все остальные.       Джим пытался не улыбаться. Похоже, Люка уже забыл, о том, как его несли на руках этим утром.       — Конечно, Люка. Хочешь понести воду?       Глаза мальчика загорелись, он кивнул и с готовностью взял фляжки.       Убедившись, что с Люкой всё в порядке, Джим отдал приказ двигаться вперёд.

☆☆☆

      — Джим, ты в этом уверен?       Кирк отвлёкся от копания в сумке и взглянул на Кевина.       — С нами всё будет в порядке. Присмотришь за нашей крепостью?       Кевин кивнул и переступил с ноги на ногу.       — Я знаю, но… Ты берёшь с собой Рошель…       Джим замер и тяжело сглотнул.       — Без Рошель никак. Только она знает планировку лагеря. Я делаю это впервые.       — Но Рошель сильно изменилась после…       — Я знаю, — тихо произнёс Джим. — Надеюсь, это поможет. — Более весёлым тоном он добавил: — Кроме того, со мной будет Джабари. С нами всё будет в порядке. Через пару дней будем есть, как короли.       Но Кевина это не убедило. Не отрывая взгляда от земли он произнёс:       — Пожалуйста, будь осторожен.       — Не беспокойся, буду. С Рошель всё будет хорошо. С другими же было.       — Но она старше.       Джим внутренне содрогнулся.       — С ней всё будет в порядке. И со мной всё будет в порядке. — Кирк закрыл сумку и сосредоточил всё внимание на Кевине, положив руки мальчику на плечи. — Кевин, пока меня не будет, я доверяю тебе присмотреть за всем. Позаботься о младших. Да, и перед сном расскажи им историю про машину моего отца. Она им нравится.       Глаза Кевина наполнились слезами, но он упрямо сдерживал плач.       — Хорошо, Джим.       — Старший братик Джим! Старший братик Джим! — К ним подбежала маленькая девочка, не старше четырёх лет. В руках она держала тряпичную куклу. Та была покрыта грязью и в нескольких местах разрывалась по швам. Кукле недоставало одного глаза-бусинки и половины волос из пряжи.       — Возьми с собой Джейми. — Девочка протянула Джиму куклу.       Взгляд Джима смягчился.       — Я не могу взять её, Мэгги.       — Ты должен взять её, потому что я не могу пойти с тобой.       Девочка со спутанными каштановыми волосами и покрытыми грязью руками заставила Джима взять куклу.       — Мэгги … — Девочка зашлась кашлем, и Джим с силой сжал куклу в руках. — Я возьму её, иди ложись. Я вернусь так быстро, что ты даже и не заметишь, что меня не было. — Джим посмотрел на мальчика. — Кевин…       — Давай, Мэгс. Джим сказал, что мы можем съесть те ягоды, которые он принёс. Съедим их перед тем, как ляжем спать. — Кевин взял ручонку Мэгги и увёл её. Девочка сильно не возражала. Её уже шатало, но на пути к пещере, куда её вёл Кевин, она безотрывно смотрела назад, на Джима.       Кирк посмотрел на куклу и бережно поместил её в свой рюкзак. Он возьмёт её. Только в этот раз.

☆☆☆

      — Ладно, Джим, ты помнишь план лагеря? — спросил Джабари. На год старше Джима, Джабари являлся самым преданным из всех собранных Кирком детей. У него была тёмная кожа и шрам от глаза до подбородка, который придавал ему пугающий вид. На самом деле — за исключением моментов, когда он преследовал выродков-охранников — Джабари был очень добрым.       — Да, помню. Хватит пилить меня, я готов. — Джим поправил свой рюкзак.       Они оба замолчали. Джабари вообще говорил мало. Высокий, мрачный, молчаливый — он относился к тому типу парней, по которым девчонки просто с ума сходят. Прежде, до того как на планете случилась трагедия, Джим никогда не говорил с Джабари и при первой встрече не хотел принимать его в собранную им группу детей. Сначала Джим ему отказал. В то время он подобрал уже троих детей и не хотел пускать в их круг подростка. Когда Кирк отклонил просьбу Джабари, тот отнёсся к его выбору на удивление спокойно, без всякой враждебности.       Но потом Джим подобрал ещё несколько детей и понял, что зашивается. Среди их группы он был единственным более-менее взрослым, тем, кто мог взять на себя ответственность, и забота о двухлетнем ребёнке и младенце отнимала всё его время. Джим больше не имел возможности надолго отлучаться из лагеря. И тогда он разыскал Джабари, выдвинул перед ним не особо честные условия, но тот ответил согласием. Без всяких споров и нытья. Когда Джим начал принимать в их команду подростков, Джабари оказался незаменим. Джим считал, что иметь дело с тинейджерами слишком сложно. Они не любили слушать и каждый сам хотел быть главным. Джабари заставил их всех подчиняться, произнеся всего пару-тройку слов. Джим не понимал, почему этот парень поддерживает его как лидера и соглашается с его правилами, и считал того просто бесценным.       — Будь осторожен, — сказал Джабари. Он плавно спустился с холма и скрылся в подлеске.       Джим, напротив, отправился к лагерю. Его сердце билось так сильно и быстро, что, казалось, было готово разорвать грудную клетку. Крадясь к центру лагеря, Джим старался ступать мягче пёрышка. Здесь обосновался разведотряд, охотники за теми, кто укрылся в лесах. Их было десять. Немного, но у всех имелось оружие.       Джим проскользнул в самую большую палатку. Мужчина сидел за маленьким столом и ел какое-то мясное блюдо, откладывая не до конца обглоданные кости обратно на тарелку. Джима переполнил гнев. Столько хорошей еды пропадало зря. Этот придурок даже не был достаточно голоден, чтобы как следует доесть свой ужин. Джим намотал пианинную струну себе на кулак.       Он подкрался к мужчине сзади, держа струну наготове. Сознание опустело. Джим накинул струну на чужую шею, скрестил руки и стал тянуть. Мужчина уронил тарелку и стал скрести пальцами по своей шее, потом потянулся ими к лицу Джима, стараясь добраться до его глаз. Кирк низко опустил голову, не позволяя дотянуться до своих глазниц, хотя мужчине и удалось схватить его за волосы.       Джим не ослаблял хватку, даже когда мужчина обмяк и перестал сопротивляться, и осмелился отпустить струну, лишь убедившись, что тот действительно мёртв. Джим перетащил мужчину на кровать и укрыл одеялом, чтобы выиграть себе побольше времени, на случай если кто-то заглянет к начальнику в палатку, а после принялся рыться в чужих вещах. Обнаружив гипо и еду, Джим был счастлив. Если есть понемногу, этого хватит им на целую неделю!       Он нашёл большую сумку, чтобы поместить туда найденное и направился к следующей палатке. Находившийся в ней охранник спал. Не имея возможности задушить его, Джим вытащил нож и перерезал ему горло. Он стоял и смотрел на кровь, словно заколдованный. Джим убивал так кого-то впервые. Фазер и струна — да, но… кровь, оставшаяся на его руках, была всё ещё тёплой. Это было поразительно. Джим смотрел, как кровь пропитывает простыни, а лицо мужчины, наоборот, становится всё бледнее. Прийти в себя Джима заставил лишь взрыв, раздавшийся на другой стороне лагеря. Внезапный шум заставил его вздрогнуть и почти подпрыгнуть на месте. Проклиная себя за потерю концентрации, Джим быстро обыскал палатку и, прихватив необходимое, дал дёру.       Вокруг слышались крики и ругань. Джим видел, как за спиной пылает огонь. Все охранники бросились туда, позволяя Джиму легко сбежать. Он всё думал, что же пошло не так. Ведь Джабари должен был отвлечь охрану взрывами, только если им понадобится покинуть лагерь в срочном порядке.       Джим бежал через лес к месту встречи. Еды набралось не так уж и много, как они надеялись, но Джиму удалось прихватить то, что он хотел. Гипошприцы! Наконец-то у них были гипо! Ему не удалось разглядеть названия, но им пригодится и это. Им пригодится что угодно.       Место встречи располагалось в часе пути от лагеря охранников. Первые пятнадцать минут Джим бежал без остановки. Он мог бы бежать до самого места, но не хотел тратить энергию. В последнее время он легко уставал, однако с его сегодняшним уловом им впервые за долгое время удастся нормально поесть.       Джим улыбнулся, заметив поджидающего его Джабари.       — Рад видеть, что ты выбрался.       Джабари хмурил брови, и это было плохим знаком. Немногое могло заставить этого парня нахмуриться. Улыбка Джима тут же растаяла.       — Что случилось? Поторопись. Как только Рошель будет на месте, мы отправляемся.       Джабари помотал головой.       — Рошель не придёт.       Джим резко замер.       — Что случилось?       — Она отвлекла охрану, как и планировалось, но… своим телом.       Джим закрыл глаза:       — Она сломалась.       — Да, — тихо подтвердил Джабари. — Она убила его… а потом и себя.       — Чёрт, — прошептал Джим. — Я думал, ей стало лучше. Я думал, если взять её с собой, она отвлечётся от тех мыслей.       — Джим…       — Давай убираться отсюда, — перебил Кирк. Он устал. Его не было в их лагере уже два дня. Через два дня он будет снова со своими детьми.

☆☆☆

      Джабари не сказал ни слова за всё время их обратного пути, и Джим был за это очень признателен. Он мог думать лишь о том, чтобы как можно скорее добраться до их лагеря. Остальное казалось неважным, и Джим заставлял своё ослабленное тело двигаться на пределе возможностей. За всё время пути он даже ни разу не притронулся к еде. Наконец впереди показались пещеры.       — Я вернулся! — объявил Джим, тут же принимаясь раздавать еду. — Все, кто болен, строимся в очередь. Я достал гипо.       Передавая детям еду, он не улыбался, как делал обычно, но никто ничего об этом не сказал. Также никто не комментировал отсутствие Рошель. Таким вещам новоприбывшие учились в первую очередь.       — Эй, кто-нибудь, приведите Мэгги. У меня для неё гипо. — Джим достал из рюкзака куклу девочки.       Кевин тяжело сглотнул.       — Сегодня утром Мэгги умерла. Она и младенец.       Лицо Джима потемнело. Он сунул обогащённое молоко обратно в рюкзак.       — Прости, Джим. Я старался изо всех сил. Я давал ей хорошую еду… больше, чем должен был. Она вдруг стала дёргаться, я пытался ей помочь… а потом она вдруг перестала дышать. Я не знал, что делать.       — Кевин, — мягко произнёс Джим, но на мальчика не смотрел. — Ты сделал всё, что мог. Это не твоя вина. — Джим сунул ему в руки тарелку. — Иди поешь.       Кевин бросал на него обеспокоенные взгляды, но Джим каждый раз отмахивался. Все жались к костру и ели. У Джима аппетита не было. Он вышел на улицу дежурить. Как могли звёзды оставаться такими же, когда внизу, под ними, творился настоящий ад?       Джим почувствовал, как кто-то сел рядом и протягивает ему тарелку. Джим изо всех сил это игнорировал.       — Тебе нужно поесть, — сказал Джабари. Его глубокий голос приятно успокаивал.       — Я не голоден. — Джим уставился на куклу, которую до сих пор держал в руках. На её потрёпанном платье детским почерком было написано «Мэгги».       — Джим. Это не твоя вина.       — Моя. Я откладывал нашу вылазку три дня. Не сделай я этого, мы бы успели вовремя.       — Джим, какая бы болезнь ни была у Мэгги, она уже находилась на последней стадии. Нет никакой гарантии, что лекарство бы сработало. Кроме того, тебе пришлось откладывать вылазку из-за шторма.       Но Джима это не успокаивало. Мэгги была яркой, светлой, смышлёной девчушкой, всегда готовой помочь. Она единственная смогла пробиться сквозь скорлупу Джима. Она была слабым звёнышком их команды. И он её подвёл.       — В том, что случилось с Рошель, твоей вины тоже нет.       Джим лишь насмешливо фыркнул.       — Прекрати.       — Рошель ведь не была первой. Дети, с которыми охранники творили то же, что с ней, более приспосабливаемые. У них ещё сохраняется гибкая психика. Они оправляются намного быстрее, быстрее возвращаются к прежним себе. С ними не всё в порядке, но они держатся и продолжают жить. Но у подростков всё по-другому. Грег и Лорел тоже не смогли справиться со свалившимся на них дерьмом. И для них умереть было легче, чем жить.       — Отлично. Значит, я совершенно бесполезен. Ура мне, блядь.       — Джим, ты — лучшее, что случилось с этими детьми. Ты — прирождённый лидер. — Джабари снял обёртку с лежавшего на тарелке мяса.       — Чушь собачья! Посмотри, что я натворил!       — Да, посмотри, что ты сделал. — Голос Джабари оставался по-прежнему спокойным и мягким. — Ты объединил этих детей, подобрал тех, кого использовали как секс-игрушку, тех, чьи родители погибли или бросили их. Ты организовал убежище, заботишься о том, чтобы все были накормлены, предоставляешь защиту. Без тебя они давно бы умерли или переходили бы от одного насильника к другому.       Смешок вырвался прежде, чем Джим успел его сдержать.       — Знаешь, лидером должен быть ты. Ты более рассудительный и уравновешенный, чем я.       Джабари помотал головой.       — Дети обожают тебя. А ты их укрываешь. Мараешь свои руки, чтобы им не приходилось делать это самим. Они это знают и ценят. Именно поэтому вместо того, чтобы жаловаться и хныкать, они всегда стремятся помочь. Они берут с тебя пример.       — Знаешь, это такая жалость… При других обстоятельствах, и если бы здесь было больше девчонок нашего возраста… Ты был бы просто счастливчиком.       — Нет, не был бы.       Джим рассмеялся, на этот раз совершенно искренне.       — Да ладно. Я помню, как девчонки вешались на тебя, игнорируя даже моё присутствие. А теперь у тебя ещё и этот шрам. Когда выберемся, желающих тебя дамочек придётся палкой отгонять.       Джабари улыбнулся, что случалось очень редко.       — Это совсем не мой случай.       — Почему нет? — полюбопытствовал Джим. Он не видел ни одной причины, почему Джабари не мог бы заполучить девчонку своей мечты.       — Потому что я — гей.       Джим во все глаза уставился на парня, и тут в его голове перещёлкнуло.       — Оу… О-о-о-о-о-оу…       Джабари рассмеялся.       — Не беспокойся об этом. — Он поставил тарелку Джиму на колени. — Ешь.       Джим вздохнул, понимая, что Джабари не оставит его в покое, пока он не поест.       — Ладно. Хорошо. — Джим взялся за мясо. Случайно взглянув чуть вверх, он заметил на рукаве Джабари кровь. — Ты должен принять антибиотик.       — Это просто небольшой порез. Пусть антибиотик останется детям. Лекарств всегда не хватает.       Поспорить с этим было трудно.       — Если воспалится, прими что-нибудь.       — Конечно, Джим.       Кирк вернулся к еде. Неожиданно Джабари наклонился к нему и поцеловал его в щёку. Глаза Джима расширились в шоке, но парень быстро отстранился.       — Спокойной ночи, Джим.       Джабари вернулся в лагерь, оставляя Джима наедине с собой. Тот пробыл на улице ещё час. Немного успокоившись, Кирк вернулся в пещеру и стал устраиваться для сна. Но стоило ему забраться в постель, он услышал тихий плач одного из детей. Взрослые обязанности никогда не заканчивались.

☆☆☆

      — Джим, ты должен поспать, — произнёс сидевший у костра Спок.       Капитан фыркнул, вытягиваясь на земле.       — Последуй своему собственному совету. Когда ты последний раз спал? — Ответа не последовало. — Как я и думал.       — Джим, вулканцы могут…       — … обходиться без сна в течение двух недель, — закончил Джим, усмехаясь при виде приподнятой брови старпома. — Перестань, Спок. Ты ведь не медитируешь. С сегодняшним дежурством я справлюсь сам.       — Тебе нужен отдых. — Спок поднялся и подошёл к Джиму.       — Не могу заснуть. — Джим сел на земле. Маккой, Люка и Ухура тревожно ворочались во сне, но по крайней мере они спали. — Не смогу какое-то время.       Между ними двоими воцарилось неловкое молчание. Оно затягивалось, становясь ещё более напряжённым, пока Спок не спросил:       — Тебе лучше, Джим?       Было очень трудно сдержаться от саркастической ремарки. Но вместо этого Джим медленно вдохнул и промолчал.       Спок больше ничего не говорил, и в воздухе снова повисла неловкость.       Люка тихо хныкнул, потом застонал. Мальчишка перевернулся на бок и сжался в калачик, продолжая плакать и дрожать.       Джим оказался рядом с ним в мгновение ока, сел на колени у постели, сооружённой из листьев и найденных одеял, приподнял мальчика, обнимая и отточенными движениями поглаживая его по спине.       — Ш-ш-ш…       Хныканья Люки сошли на нет. Мальчик глубоко вздохнул и обнял Джима, погружаясь в более глубокий сон.       — Не ожидал, что вы так хорошо умеете ухаживать за детьми, — сказал Спок, наблюдая, как ожесточённое выражение лица капитана смягчается, когда тот смотрит на Люку.       — Когда я был на Тарсусе… — Голос Джима охрип и ему пришлось прочистить горло. — Когда я был на Тарсусе, я заботился о группке детей. Их часто мучили кошмары.       Джим видел, что Спок, анализируя, крутит в голове полученную информацию так и этак. Зачем, Джим не понимал.       — Я заметил, что в присутствии Люки вы более расслаблены.       — Ревнуешь, Спок, — подразнил Джим, отводя с лица Люки волосы. Став более серьёзным, он откинулся спиной к каменной стене. — Ты прав. Люка напоминает мне о моих детях. Если бы не необходимость заботиться о них, не думаю, что я нашёл бы силы держаться. — Джим закрыл глаза. Под сомкнутыми веками танцевали воспоминания. — Большинство из них погибло. Я даже не помню их лиц, только одно, человека, с которым я продолжаю поддерживать контакт. Они превратились всего лишь в образы, являющиеся мне в кошмарах. — Джим не мог вспомнить милую улыбку Мэгги, суровое лицо Джабари или красивые глаза Рошель. Дети, которых спасли, впоследствии потеряли с ним связь, а погибшие постепенно выцветали из его памяти. Как он мог это допустить?       — Кто же отгонял ваши кошмары?       Улыбка Джима рассказала Споку всё. Он не мог позволить себе такой роскоши как на Тарсусе, так и после него. На Тарсусе слишком многие зависели от него, а дома был Фрэнк, и тот никогда не стал бы таким заниматься. Мать отсутствовала бóльшую часть его жизни и ничего о нём не знала. А если бы и знала, он уже не был тем мальчишкой, которого взяла к себе тётя Джоанна. Джима мог понять лишь тот, кто пережил такой же ад, как и он.       — Неважно, — ответил Джим, укладывая Люку обратно в постель. Он продолжал сидеть рядом, до возвращения на своё место желая убедиться, что с мальчиком теперь всё в порядке. — Кошмары — это всего лишь сны. С ними я справлюсь.       Джим смотрел на Люку, и его веки становились всё тяжелее. Возможно, переход отнял у него больше сил, чем он думал.       Спок дождался, пока Джим заснёт, и поместил пальцы на его пси-точки.       — Тогда твои кошмары отгоню я, — прошептал Спок, наполняя гиперактивное сознание Джима спокойствием и снами об «Энтерпрайз» и дружбе с первым помощником.