☆☆☆
Откровенно признаться, Джим начинал терять веру. Он храбрился перед остальными и вчера весь остаток вечера повторял для них свой план, но слишком много сил тратил на борьбу с собой. Всё его существо, инстинкты, натасканные на той богом забытой планете, беспрестанно твердили ему, что было слишком поздно. Что Спок и Люка уже мертвы, а им нужно двигаться дальше. И чем больше он говорил о своём плане, тем очевиднее становился весь риск и опасность, в которую он готовился втянуть друзей. Джим не отказывался от плана всего лишь по одной крохотной причине. Внутри него нечто совсем крохотное, нечто на задворках разума, некое ощущение говорило ему, что Спок всё ещё жив, и Джим отчаянно за него цеплялся. Это пугало его до смерти. В последний раз, когда он так отчаянно держался за надежду и глупо верил в победу несмотря ни на что, умер Джабари. С самого падения Спока со скалы все мысли и сны Джима были отравлены прошлым. Сожалениями. Если бы он только был быстрее. Если бы быстрее заметил. Если бы они не напали на особняк. Вместо его лица Джим не мог перестать видеть лицо Спока. Он уже давно со всем смирился. Смысла сожалеть не было. Он ничего не мог изменить, и ничто не поможет мертвецам воскреснуть. Единственное, что он может сделать, это учесть опыт, научиться. Джим похоронил боль глубоко в себе и продолжал жить. Он никогда не говорил ни о случившемся, ни о своих чувствах. Он всё держал в себе и носил на губах улыбку. Потому что он бы так хотел. Но Джим не был готов столкнуться с болью снова. Нет. Сейчас всё будет гораздо хуже. Его он никогда не называл своим другом. По крайней мере, вслух. Никогда не признавался в этом самому себе. И когда он погиб, Джим всеми силами избегал любого упоминания его имени. Но Спок был другим. Спок не только напоминал ему о прошлом, Джим признавал старпома своим другом. За Спока он бы даже отдал свою жизнь. Но далеко не последнее выбивало Джима из колеи, а понимание того, что ради помощи старпому он готов рискнуть и жизнью других. Исчезновение Спока эмоционально скомпрометировало его. С его исчезновением в груди Джима образовалась зияющая дыра, и он чувствовал себя неуверенно и потерянно. Спок был его точкой опоры. Помогал не погружаться слишком глубоко в себя и свои кошмары. Джим сидел у костра и пристально смотрел в огонь, прослеживая взглядом поднимающиеся к небу искорки. При приближении Маккоя он застыл: тело против воли напряглось, готовясь к атаке. Боунз почувствовал опасность и на секунду замер. Потом подошёл ближе и сел рядом с Джимом. — Ты в порядке? Джим не ответил. Он чувствовал так, словно бы у него нет на это права, ведь он хотел рискнуть жизнью друга ради возможно уже проигранного дела. — Хотя это, наверное, дурацкий вопрос. Чего бы я сейчас только ни отдал за старое доброе виски, — вздохнул доктор, укладываясь на земле. Они молчали. Некоторое время назад Ухура ушла к реке, оставив их вдвоём. Маккой и Джим находились от неё всего в десяти метрах, но даже такое расстояние позволило им ощутить себя в своём отдельном, личном мирке. Некоторое время спустя Маккой снова заговорил: — Со Споком всё хорошо, Джим. Ты поступаешь правильно. — Я так не думаю, Боунз. Ты не знаешь, насколько это может быть опасно. Доктор фыркнул и приподнялся на локтях, глядя на Джима. — Опаснее, чем наши прошлые миссии? Капитан не ответил. — Джим, ты спасал Спока столько же раз, сколько и он тебя. Вы нарушали правила и рисковали собой, а мы, как бы вы ни были против, всегда следовали за вами обоими. Мы — не дети. Нас тренировали. Возможно, это и не сравнится с твоим опытом, но это далеко не мелочь. И мы осознаём риски. К удивлению доктора, Джим улыбнулся и взглянул на него — впервые с момента воссоединения. — Очень вдохновляющие слова. Так непривычно слышать их от тебя. — Улыбка капитана угасла, и на лице проступила неуверенность. — Мне страшно, Боунз. От неожиданности доктор не знал, что сказать. Джим никогда прежде не признавал, что ему может быть страшно. Единственный раз, когда капитан говорил подобное, когда выглядел таким же уязвимым, был в момент его смерти в камере варп-ядра — Маккой смотрел этот момент в видеозаписи — но тогда Джим признавал свою слабость перед одним лишь Споком, те слова предназначались лишь для ушей старпома. — Разумеется тебе страшно, парень. Ведь ты переживаешь свой самый ужасный кошмар. Джим медленно помотал головой и обнял колени. — Нет. Мне страшно от того, что я слишком зависим от Спока, — прошептал он. Капитан бросил на друга короткий взгляд, всего лишь на секунду, но этого было достаточно. — Джим… Ты влюблён в Спока? — Что? — Глаза капитана округлились. — Нет! Конечно же нет! — тут же запротестовал он, отчаянно краснея. Его реакция была такой… типичной. Она натолкнула Маккоя на любопытную мысль: его лучший друг спал со столькими девушками, встречался с ними, использовал их, но до этого момента он никогда не видел у Джима такой честной реакции. Губы Маккоя изогнулись в шкодливой улыбке. Похоже, Споку всё же не о чем переживать. — То есть… Не то чтобы он плохо выглядит или ещё что-то. Просто он же парень. То есть… не то чтобы парни, которым нравятся парни, плохие, просто я пытаюсь сказать, что я не из их команды. В смысле, если бы я был геем, я бы точно встречался с ним, но я же не гей. Наверное, я мог бы быть би, но, будь это так, я бы уже давно это понял, но опять же… — Парень, дыши, — со скрытым в голосе весельем прервал его Боунз. Он вдруг почувствовал себя так, словно Джим и не пытался от него отдалиться. Словно они, как и прежде, сидят и напиваются в его кабинете после долгой смены. — Ты никогда раньше не истерил от подобных вопросов. Джим покраснел ещё больше и, видимо, решил, что лучше не отвечать. — Ну так как? — переспросил доктор уже серьёзнее, внимательно наблюдая за лицом друга. Под его пристальным взглядом Джим не решался поднять глаза и осторожно обдумывал ответ. — Я не знаю. Он хороший друг, но я отношусь к вам по-разному. Он… — А что он? Джим и сам не понимал. Он знал лишь то, что это не могли быть романтические чувства. Джим Кирк никогда не влюбляется и не привязывается. И Спок — мужчина. Джима никогда не привлекали мужчины. Да, он ставит себе целью заставить Спока улыбнуться хотя бы раз за день и хочет знать о нём всё, но… Джеймс Кирк никогда не влюбляется. — Неважно, — в конце концов произнёс он. — Спок встречается с Ухурой, а я не настолько мудак, чтобы пытаться разлучить их. Даже если бы я был геем. — Мы не встречаемся, Кирк, — сообщила Ухура, на ходу заплетая свои длинные тёмные волосы в косу. От влажности они начинали красиво завиваться. — Уже три месяца как. Джим пытался игнорировать возникшую в груди лёгкость, намеренно задавливая её напоминаниями о тяжёлой реальности. — Мы должны поспать, — прошептал он, укладываясь на бок спиной к остальным. Теперь, когда разговор был окончен, он снова пытался от них отдалиться. Маккой и Ухура переглянулись. Лейтенант закатила глаза и начала готовиться ко сну.☆☆☆
Взрослые всегда такие болваны. Люка ястребом следил за женщиной, пока та не вышла за дверь. Его держали в комнате, походившей на детскую: вся в ярко-жёлтых тонах с ярко-красной кроватью в металлическом обрамлении. На полу лежали различные игрушки: от кубиков и фигурок персонажей до летающих машин на дистанционном управлении. Имелись фильмы и видеоигры, но Люка так ни к чему и не притронулся. Хотя номинально он и не был заперт в комнате, выходить ему разрешалось только в сопровождении кого-нибудь из взрослых и в строго определённые места. Люди, населявшие это здание, считали его идиотом, но Люка таковым не являлся. Он сразу понял, что взрослые что-то прячут. Разумеется, в комнате находились и другие дети, и откровенно говоря, Люка уже ненавидел каждого из них. Все они беспрестанно бегали, смеялись, улыбались и играли друг с другом в игрушки. Они были довольно худыми, но не настолько тощими, как он. Некоторые даже имели наглость жаловаться на голод. Их плач, жалобы и беззаботное поведение выводили Люку из себя. Никто из этих испорченных детей не знал, что творится за стенами этого здания. И за это Люка их ненавидел. Он ненавидел их за то, что они ни черта не знали, ничего не могли рассказать об устройстве здания, а потому были для него бесполезны. А ещё Люка ненавидел их потому, что завидовал. Просто невыносимо завидовал. Это было нечестно. Нечестно, что им не приходилось голодать, мёрзнуть и смотреть, как люди убивают друг друга. Нечестно и жестоко, что ему приходилось терпеть постоянные изнасилования, просто чтобы выжить. Прежде он даже не знал, что значит это слово: «изнасилование». Как бы он хотел спокойно спать и не бояться кошмаров. Хотел смотреть в зеркало и не видеть заживающих следов того, что с ним делали. Люка ненавидел себя за то, что не мог выносить присутствия никого из мужчин старше четырнадцати и боялся их. А ещё он никак не мог перестать испытывать злость к тем, кто забрал его невинность. А ведь всё это случилось с ним всего лишь потому, что он оказался не в том месте и не в то время. Пожалуй, смириться с этим было труднее всего. Всё это дерьмо случилось с ним лишь от простого невезения. Люка понимал, что всё могло закончиться и хуже. Он знал, что другие двое детей всё ещё там, в том лагере с теми мужчинами. Он понимал, что его могли попросту убить, хотя иногда задумывался: может, так было бы проще, чем жить с постоянной болью? Однако во всей этой тьме был луч света. Встреча с Джимом оказалась подарком небес. Джим стал ему словно отцом, которого у Люки по правде сказать никогда не было. То есть… у него был отец. И была мать. Просто их никогда не было рядом. Они всё время были увлечены своими научными экспериментами. Люка так радовался, когда они перевезли его к себе в колонию. Он думал, может, они наконец начнут проводить время вместе, может, родители начнут играть с ним. Но ничего не изменилось. Родители говорили, что любят его. Они обнимали и целовали его, а потом торопились навстречу своим великим открытиям, обещая обязательно прийти на следующее выступление, на следующую игру… Люка проводил больше времени с няней, чем с родителями. Но он никогда не сомневался в их любви, до самой их смерти. Они до последнего пытались защитить сына от людей, которые после изнасиловали его. Просто… Люка никогда по-настоящему не знал своих родителей. Похоже, привезти его в колонию всё-таки оказалось не лучшей идеей. Джим был сильным и добрым. После всего случившегося он оказался единственным мужчиной, которому Люка смог довериться. Джим без слов понял, что с ним произошло, знал, что говорить и что делать, чтобы ему стало лучше, чтобы он почувствовал себя нужным. За пару дней, проведённых с Джимом, Люка стал доверять ему больше, чем собственным родителям. Джим был прямолинейным, никогда не делал скидку на его возраст и ни разу ему не солгал. Поэтому Люка верил ему, и когда Джим сказал, что мистер Спок о нём позаботится, он его послушался. Мистер Спок был очень необычным. Поначалу вулканец его пугал. У Люки никак не получалось его прочесть. Люди, которых не удавалось прочесть, в итоге оказывались гораздо опаснее, чем те, кого читать было легко. Невозможность предугадать действия делала их непредсказуемыми. Однако со временем Люка увидел, как со своим старпомом взаимодействует Джим. Они безгранично доверяли друг другу и словно постоянно хотели друг друга коснуться, грустили друг по другу и постоянно стремились оказаться рядом. Люка был молод и многого не понимал, но поведение капитана и старпома напоминало ему о фильмах, которые так любила смотреть его няня. Она говорила, что так ведут себя влюблённые. Значит, Джим любил мистера Спока, а мистер Спок любил Джима в ответ. А раз он, Люка, воспринимал Джима как отца, ему следовало получше узнать мистера Спока на случай, если они и правда начнут роман. А ещё ему следовало как можно скорее разубедить Джима в том, что мистер Спок встречается с мисс Ухурой. Это же бред. И после того как его вверили заботам старпома, Люка присмотрелся к нему внимательнее. Было ясно, что мистеру Споку с ним неуютно, что прежде ему никогда не приходилось заботиться о детях, но Люку покорило другое: мистер Спок намеренно не смотрел на него, всегда позволял сначала наесться ему, а потом уже ел сам. Никогда не оставлял его надолго, при этом сохраняя дистанцию. Люке отчаянно требовалось чьё-то присутствие, и мистер Спок распахнул перед ним объятия — и в прямом смысле и метафорически — хотя было ясно, что это доставляет ему дискомфорт. Люка старался не касаться Спока. В конце концов, он читал о вулканцах и знал, что прикосновения для них очень значимы, что простое прикосновение может принести боль. С мистером Споком Люка тоже ощущал себя спокойно. Не так, как с Джимом, по-другому. С Джимом Люка чувствовал себя нужным, взрослым и сильным, а с мистером Споком он ощущал, что быть ребёнком — это нормально. Прикосновения Спока прогоняли страх и боль, принося спокойствие. С ним было не стыдно плакать и прятаться в объятиях. Это вдохновляло Люку желать защитить кого-то помимо себя. Он прибежал на тот обрыв, чтобы защитить старпома вместо того, чтобы скрыться, заботясь лишь о собственной жизни. Но в итоге всё вышло наоборот. Это мистер Спок спас его. Увидев Спока живым, Люка испытал огромное облегчение. Сначала он подумал, что случилось худшее, и требовал, чтобы ему дали увидеть старпома, живым или мёртвым. Когда за ним пришла тётя, Люка был в шоке. Она никогда особо ему не нравилась. Всегда вела себя холодно и расчётливо. И, похоже, крах социальной и правительственной системы колонии никак на это не повлиял. Тётя Шелби сообщила, что мистер Спок жив, сказала следовать за ней, и Люка пошёл, хотя если честно, думал, что она лжёт. Что-то в ней настораживало, а Люка привык доверять своим инстинктам. Но как только схлынула волна радости, Люка понял, что мистер Спок не в порядке. В чертах его лица проступала боль, оно было бледным, а движения — слабыми. Кожа мистера Спока пылала, и все его эмоции читались слишком хорошо. Возможно, кто-то не знавший старпома и не заметил бы его плачевного состояния, но для Люки оно было очевидно. Споку требовался доктор, и когда Люка попросил об этом Шелби, та ответила, что уже позаботилась об этом и просто ушла. Люка прожёг взглядом спину этой лживой суки. С тех пор она больше не позволяла Люке видеться со Споком и навестила его самого лишь раз, сказав, чтобы он обязательно ел выдаваемую еду. Что-то было не так. Люка отчаянно желал, чтобы их со Споком спас Джим, но как тот мог это сделать? Ведь он даже не знает, где они находятся. Все эти размышления привели Люку к настоящему моменту. Он гулял по выделенной территории в компании женщины, имя которой не потрудился запомнить. Ему всего лишь нужно было сбежать от неё и каким-то образом создать шумиху. Завернув за угол, Люка увидел рукав мусоропровода.☆☆☆
Подавляя дрожь, Джим всплыл на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Ночь холодила мокрое лицо. Это была самая опасная спасательная операция в его жизни. Вокруг — темнота, а течение реки слишком быстрое. Холодная вода сковывала и замедляла движения, заставляя руки и ноги неметь и уносила с собой тепло и силы. Джим чувствовал, что может погибнуть, так и не доплыв до берега. В отсутствие света он почти ничего не видел и полагался лишь на далёкие огни центрального здания колонии. Это был единственный способ приблизиться к пустоши, на которой располагалось главное поселение. Как и большинство колоний, эта была построена вблизи пресного источника. Река впадала в небольшое озеро, примыкающее к поселению, и вытекала с другой его стороны. Рядом с Джимом плыл Деккер. Коммодор настоял на своём включении в спасательный отряд, поскольку чувствовал личную ответственность за пленение Спока. Джим считал, что всё это чушь собачья, но пусть лучше Деккер будет у него на виду, чем ошивается вблизи его команды. Маккой и Ухура направлялись к поселению, в котором во время самой первой вылазки побывали Джим и Спок. Их задачей был поиск транспорта, на котором при необходимости они могли бы быстро улизнуть. Джим ещё тогда заприметил его, но транспорт был слишком шумным и мог их выдать, поэтому Ухуре и Маккою предстояло появиться строго по сигналу. В глубине души Джиму хотелось, чтобы доктор и лейтенант сейчас были с ним. Ведь главное здание колонии — источник силового поля вокруг планеты и нарушающих коммуникацию шумов. Ухура могла бы быстро понять, что создаёт помехи и устранить их, а Маккой позаботился бы о ранах Спока. Но всё же возможность быстро скрыться сейчас была для них важнее. Удобно, что щиты, коммуникаторы и противовоздушные пушки располагались в том же месте, что и Спок. Честно говоря, именно это придало Джиму решимости осуществить свой план. В конце концов он — капитан, и ему было поручено выполнить определённую миссию. Однако первым делом Джим всё же намеревался отыскать Спока. И это было неправильно. На первом месте должно стоять другое. На первом месте должна быть миссия. Джим напомнил себе, что вообще-то всегда защищает свою команду. Будь это кто-то другой, на другой планете, при иных обстоятельствах, он сделал бы всё возможное, чтобы суметь всё: и спасти члена экипажа, и выполнить миссию. Однако же, если миссия действительно важная, на первом месте находится именно она. Их теперешняя миссия была очень важной, и сейчас он намеренно подвергал её выполнение риску. Джим позволил течению унести его примерно на километр, а потом увидел слабый свет двора главного поселения. Наружные огни были отключены, и Джим чуть было его не пропустил. На территории возвышалось высокое здание по центру, а вокруг примостились постройки поменьше. Всю территорию по периметру окружал силовой барьер в два метра высотой. Джим готов был поспорить, что Спока держат в центральном здании. Если данные Звёздного флота соответствовали действительности, это здание являлось центром всего поселения, а также четырёх прилегающих. Высокое — не менее восьми этажей — вверху оно заканчивалось шпилем. Именно на верхнем этаже были сосредоточены защитные силы этой планеты. Силовой барьер вокруг поселения служил препятствием для хищников. Прикосновение к нему могло означать летальный исход. Даже если барьер лишь оглушит его, то оставшись без сознания в воде, он всё равно погибнет. Барьер проходил через реку, но немного не достигал самого дна. Джим мог проплыть под ним, но расстояние между его границей и дном было опасно маленьким. К тому же у дна реки могло оказаться слишком сильное течение. И словно всего того было мало, Джиму предстояло действовать в тёмной воде, практически вслепую. Всё, что у него было, это подобранный неподалёку в карьере камень, испускающий слабый естественный свет, и горсть камешков поменьше для «прощупывания» барьера. Довольно рискованный план, и в глубине души Джим надеялся, что Деккер не справится. Эгоистичное и мерзкое желание. Однако коммодор был ему нужен. Деккер бывал в центральном здании и знал дорогу к комнате управления. Но его поведение было непростительным. Джим думал, что убьёт Деккера, если Спок и вправду мёртв. Увидев свет поселения, Джим побросал камешки, чтобы понять, где именно находится силовой барьер. Затем подплыл ближе, остановившись менее чем в полуметре от него. Зажав в руке светящийся камень, Джим нырнул в глубину. Благодаря течению воды силовой барьер здесь становился более видимым, становясь похожим на мутноватое стекло. Джим проплыл вниз ещё метра четыре. От недостатка кислорода лёгкие горели, а тело сводило от холода, но всё-таки он нашёл край «стекла». Джим заставлял себя двигаться, хотя уже не чувствовал ни рук, ни ног и даже не понимал, двигается ли он вообще. Поднырнув, Джим проплыл вперёд добрых два метра, чтобы уйти на достаточное расстояние от барьера, и прикладывал все усилия, пытаясь не вдохнуть. Судорожными рывками он двинулся к поверхности. Воздух закончился ещё на середине пути. Было так темно, что Джим не мог понять, действительно ли он плывёт к поверхности. Тело всё-таки сделало невольный вдох, вбирая в себя воду. Джим подавил приступ кашля и запретил себе вдыхать глубже, но уже проигрывал. От воды лёгкие теперь жгло ещё больше. Когда в глазах уже начало темнеть, Джим всё-таки вынырнул на поверхность. Он отчаянно закашлял, выплёвывая воду и наконец-то вдыхая кислород. Берег теперь был близко, всего лишь в ста метрах. Но это короткое расстояние показалось целой вечностью. Джим едва вспомнил, что нужно оглянуться назад и проверить, сумел ли Деккер повторить его путь. Ублюдок справился. К тому времени как Джим выбрался на берег, его тело замёрзло до такой степени, что уже не дрожало. Он отчаянно пытался согреться, стянув с себя мокрую одежду и растирая грудь в попытке вернуть тепло. Едва ощутив болезненное покалывание в руках и ногах, Джим двинулся к ближайшему зданию. Дом выглядел пустым, поэтому Джим взломал код на двери и вошёл. Помещение уже давно не отапливалось, и здесь было так же холодно, как и снаружи. Везде лежал тонкий слой пыли. Первым делом Джим раздобыл себе одежду. Он быстро нацепил на себя колонистский комбинезон, оказавшийся ему слишком большим. Деккер сделал то же самое. — Я иду искать Спока, — произнёс Джим, тщательно стирая из голоса всю злость, которую ощущал в отношении коммодора. — Отключите поле вокруг планеты и устройство, блокирующее коммуникацию. — А вы не идёте? — спросил Деккер. — Я своих не бросаю, — сузил глаза Джим. — И сделайте только то, что вам велено. Ваша месть подождёт. Деккер явно хотел оспорить приказ, но в итоге подчинился. По крайней мере на время. Коммодор покинул дом первым и скрылся в ночи. Выждав с минуту, Джим отправился следом. Он прятался в тенях и пытался побороть чувство дежавю. Прошлый раз не повторится. Он просто этого не допустит. Джим отказывался быть беспомощным. Он обязательно всех спасёт. Чем ближе Джим подбирался к центральному зданию, тем больше ему попадалось охранников. Он заметил и камеры наблюдения, но их было мало, и в основном они висели снаружи, уставившись объективами на входы в здание. Так себе охрана, но это выглядело вполне логично: колония была небольшой, и здесь все друг друга знали. По данным из записей, в главном поселении обитало всего десять тысяч человек, в то время как численность жителей остальных четырёх составляла три тысячи. Оставаясь вне обзора камер наблюдения, Джим обогнул центральное здание в поисках того, как можно было бы проникнуть внутрь. На третьем круге он заметил за кустарником открытое окно первого этажа, прежде закрытое. Джим бросился к нему. Прислушавшись и не отметив никого поблизости, Джим воспользовался фазером, чтобы уничтожить замок и открыть вторую створку, затем втянул живот, протиснулся сквозь узкое окошко и спрыгнул по ту его сторону, пролетев вниз примерно два с половиной метра. Он приземлился на что-то мокрое и тут же подскользнулся, упав в какую-то лужу. В помещении, куда он попал, неприятно пахло. Воздух наполнял запах металла. Джим узнал его. Он словно бы попал в подсобку мясника, и это было странно. Обычно подобные места находились не в центральных зданиях, а на территории фермерских хозяйств, подобных тому, на которое они совершали свой самый первый набег со Споком, Люкой, Маккоем и Ухурой. Хотя, возможно при нынешних обстоятельствах в этом не было ничего странного. Похоже, в центральном здании собрались все выжившие колонисты. Джим посмотрел вниз и поморщился, осознав, что поскользнулся на луже крови. Он оттёр её с одежды и вдруг увидел на деревянном столе груду мяса. Откуда у них мясо? Колонисты привели сюда свой скот? Мясо выглядело вполне обычно. А потом Джим увидел мусорную корзину, полную окровавленных униформ Звёздного флота, и похолодел. Коснувшись мяса фазером, он сдвинул верхний кусок и чуть не блеванул, когда под ним показалась бледная человеческая рука. Оглянувшись, Джим увидел подвешенные на крюки обезглавленные туши, но принадлежали они не животным. Вместе с униформами в корзине лежали человеческие кости. Джим оцепенел. Положив фазер на стол, он принялся лихорадочно вынимать содержимое корзины. Он откопал три голубых форменки офицера по науке и дрожащими руками перебрал ткань, проверяя ранговые полосы. Знаки отличия на одной из трёх форменок принадлежали коммандеру. У Джима пересохло во рту. Ноги ослабели, заставив его рухнуть на пол. Слишком поздно. Спок мёртв. Джим покосился на подвешенные тела. Одно из них принадлежало Споку? Нет. Ни одно из них не походило на тип его фигуры. Одно слишком широкое, другое не совпадало по росту, и стекавшая с них кровь была красной, а не зелёной. Возможно, его уже съели. Джим стиснул форменку в своих руках. Он снова не смог. Спок мёртв. Спок… мёртв! Прежде, чем эта мысль успела оформиться до конца и Джима захватил водоворот эмоций, края его сознания коснулось нечто тёплое и успокаивающее. Не теряй надежду, Джим. Я здесь. Словно бы какой-то шёпот разом успокоил его страхи. Словно какая-то подсознательная мысль вдруг всплыла на поверхность. Джим не стал задумываться над странным построением фразы и просто взглянул на униформу в своих руках. Совершенно чистая. Это не могла быть форменка Спока. Будь это она, на ней было бы большое зелёное пятно на груди. Вряд ли эти люди принялись бы стирать форменку перед тем, как выкинуть. А значит, шанс на счастливый исход всё же был. Внезапно дверь в помещение открылась, и кто-то вошёл — возможно, мясник. Джим сидел на полу, удачно скрытый от его взгляда разделочным столом. Он подождал, пока незнакомец подойдёт ближе, схватил его за рубашку и крепко приложил головой о стол. Мужчина рухнул на пол без сознания, а Джим выбежал через открытую дверь. Взбежав по ступеням на второй этаж, Джим вдруг оцепенел, услышав чей-то окрик. Сначала он решил, что его раскрыли, но потом увидел женщину, которая строго отчитывала кого-то по коммуникатору. — Мне плевать, трудно это или нет! Кому-то придётся залезть в этот чёртов мусоропровод и вытащить его оттуда! Люку надо вернуть! — Он расставляет ловушки, доктор Эммет! — донёсся взволнованный голос из коммуникатора. — Он — ребёнок! Не думаю, что поймать ребёнка — такая уж сложная задача! Чтобы к утру Люка снова был в детской! — прорычала Шелби и со злостью захлопнув коммуникатор, раздражённо выдохнула. Джим, напротив, улыбнулся. Как же вовремя Люка решил сбежать! Если он, Джим, и оставит где-то след, колонисты свалят всё на сбежавшего мальчишку, не догадываясь, что в здании находится кто-то ещё. Женщина, которую, очевидно, звали доктор Эммет, зашагала вперёд по коридору, но потом остановилась. Снова открыв коммуникатор, она связалась с главой охраны. — Вулканец на месте? — Да, доктор. — Приглядывайте за ним. Возможно, мой племянник захочет снова его увидеть. Я направляюсь туда. — Да, доктор. Значит, Спок и в самом деле жив, и эта женщина направляется прямо к месту, где его держат. Джим поблагодарил удачу за то, что та снова начала ему улыбаться. Джим следовал за доктором, которая сворачивала в различные коридоры. По дороге он прихватил лабораторный халат и накинул сверху на комбинезон, скрывая следы крови. Джим шёл быстро, с низко опущенной головой, словно бы спеша по делам в общем хаосе жителей здания. Женщина вошла в турболифт, но прежде чем двери закрылись, Джиму удалось расслышать, какой именно этаж она выбрала. Взбежав по лестнице ещё на два этажа вверх, он успел как раз вовремя: доктор только что повернула влево, в очередной коридор. Джим поспешил следом, боясь упустить её из виду. Когда он завернул за угол, женщина как раз входила в какую-то комнату. Пока двери не закрылись, Джим ринулся следом, умудрившись протиснуться между сдвигающимися створками… И едва успел уклониться от луча фазера. Доктор Эммет с любопытством наблюдала, как он поднимается с пола. — Я так понимаю, вы пришли за вулканцем. — Как вы заметили, что я шёл за вами? — Это понял бы почти любой, кто побывал за пределами этих стен. А теперь говорите: сколько вас ещё? Джим мрачно усмехнулся. — Только я. Капитан Джеймс Т. Кирк. Женщина криво улыбнулась в ответ. — Капитан Джеймс Т. Кирк, ну разумеется. А вулканец, должно быть, всем известный мистер Спок? — Вы не поверите, — как ни в чём не бывало произнёс Джим, внутренне готовясь к атаке. — Думаете, я идиотка? Капитан и его первый помощник в составе десанта? Серьёзно? Вряд ли вы потерпели кораблекрушение. Я не видела, чтобы с неба падал хоть один звездолёт класса Конституция. — Что ж, я говорю правду. Хотите верьте, хотите нет. — Пожалуй, я предпочту не верить. Сначала я убью твоего драгоценного вулканца, а потом под пытками ты расскажешь мне всё, что нужно, — доктор достала коммуникатор, чтобы вызвать охрану. Джим бросился вперёд.☆☆☆
Спок слышал за дверью какой-то шум. Вначале он не обратил на него внимания, но крики становились всё громче. Это мог быть его шанс сбежать. Спок быстро отбросил одеяло и, подавляя боль и тошноту, поднялся на ноги. Пусть шансы на побег и невелики — он не может надеяться, что капитан спасёт его. Слишком много обстоятельств складывалось против них, и вряд ли здесь поможет даже знаменитая удача капитана Кирка. Не то чтобы Спок верил в такое явление как удача. Лишь сделав два шага, Спок заметил, что в комнате находится кто-то ещё. Существо на голову выше него самого, с бледной кожей, слегка увеличенной безволосой черепной коробкой и радужкой глаз облачно-серого цвета. На существе была длинная серебристая мантия. — С’чн Т’гай Спок, — заговорило существо с идеальным вулканским произношением. Спок открыл было рот, чтобы ответить, но увидел белый свет и ощутил, как тело знакомо разбирает на молекулы. _________________________________ Примечания к главе 1. Благодаря Nickalas Rey теперь у этого фанфика есть такие замечательные арты тарсусного Джима (автора SakuraMinamino очень расстрогало наличие куклы Мэгги Т_Т) https://sun9-7.userapi.com/c855532/v855532493/189d2a/GdAT6zfWgXQ.jpg https://sun9-35.userapi.com/c855532/v855532493/189d34/mj4JqMs6yN8.jpg https://sun9-15.userapi.com/c855532/v855532493/189d3d/FaQnIaWt_24.jpg Nickalas Rey на tumblr: https://nickalasrey.tumblr.com 2. Отныне у текста есть бета: Evil Uncle любезно согласилась помогать мне вычитывать текст :* 3. Всё ещё очень люблю ваши отзывы и вас самих ❤! Хотя нет. В свете этой главы мне следует сказать: "Позвольте помочь вам познакомиться с этим фанфиком". 4. Следующая глава "Джеймс Тиберий Кирк" выйдет 2 октября в 23:00 МСКИ да! Спок и Джим наконец-то встретятся!!!