Странные Ромео и Джульетта

Она всегда жалела, что жестокая мать-природа наградила её таким полом. Ну насколько же была бы проще жизнь для них всех, если бы в нью-йоркской канализации росли трое мальчишек-черепах-мутантов, а не два плюс одна девчонка. И слово «девчонка» ей тоже было ненавистно. «Девчонка» — значит вечную необходимость доказывать, что она сильна, что по ловкости и скорости даже превосходит их. А ещё значит, что братья её опекают, тем более там, где не надо. Это ужасно обидно! Дома Майки, несмотря на её периодические напоминания-подзатыльники, называет то «мамочкой», то «злюкой-сестрёнкой», то ещё как-нибудь этак сюси-пуси… Дон ещё с своими энциклопедиями и анализами вкупе с вечным беспокойством… В город одну не отпускают, а там, на улице, чуть ли не пылинки сдувают. Иногда, конечно, приятно чувствовать себя важной персоной, любимой… Но чаще это всё дико раздражало. Казалось, братья её не уважают, относятся, как к кому-то ниже себя. Пусть в глубине души она знала, что это неправда. В тот знаменательный вечер она особенно остро это почувствовала. Донни может винить гормоны, а вот его сестра считала виновными двух «самцов фиговых». А всё Майк со свои намёками! Один раз можно пропустить мимо ушей, что она, не знает его идиотскую манеру ляпать что придётся?.. Второй раз — настучала по голове, он и заткнулся. Но всю неделю?! Ещё и Донателло присоединился. Мол, диета, витаминчики, регулировка питания… — Ой, ты опять с пиццей? Девушка мысленно стонет. Специально же пришла на кухню поздно вечером, надеялась, что хотя бы так ей дадут спокойно поесть. Но нет! Если он сейчас… — А говорят, девушки берегут свою фигуру. Может, тебе стоит дополнительно заняться чем-нибудь вроде аэробики? Держу пари, Сплинтер будет рад предоставить тебе додзё и диски с чем-нибудь ритмичным. А мы с Донни с удовольствием понаблюдаем и… «Ну всё, с меня хватит!» Ох, какую «аэробику» она ему показала! А прибежавшие на шум отец и Дон не оценили разгромленную кухню и побитого хнычущего Майки под её ногами. Почему-то. — Рафаэлла, нельзя устраивать такие отвратительные разборки с братьями! Рафаэлла… Она ненавидела это имя едва не сильнее всего прочего. Оно напоминало, что всё-всё могло быть иначе, но не вышло. В зоомагазине отцу, тогда ещё Хамато Йоши, продали четырёх черепах-мальчиков, так считали и он сам, и невнимательная продавщица. Черепашата-то были мелкими, вышла ошибка с одним. После мутации Сплинтер ещё некоторое время считал, что у него все сыновья, назвав соответственно. Подозрения возникли из-за формы тела подрастающих черепашек. В сравнении разница была видна. Форма пластрона, хвосты, которые маленькие мутанты ещё не научились прятать… Сплинтер испугался, что «Рафаэль» болен, начал шерстить всю доступную литературу, даже решился пробраться в библиотеку… Выяснил. Пришлось срочно переименовывать ребёнка, объяснять, ему… ей, что к чему, переучивать братьев. Тяжёлое было время. Никто, кроме отца, даже представить не мог, насколько, впрочем, об этом — позже. Маленькая Рафаэлла не понимала, почему её не могут звать по-старому, почему ей нельзя быть мальчиком, как братья… Очень нескоро до неё и остальных дошло, что им всем очень-очень повезло, что Сплинтер узнал о её поле так рано — у черепах-мутантов признаки были более видны. А если бы это произошло, когда они достигли половой зрелости?.. Наверное, это было бы ужасно — всю сознательную жизнь считать себя парнем и тут вдруг такой сюрприз на голову! Да, хуже всегда есть куда, но Рафи и с тем, что было, справлялась с трудом. «Потому что мои братья — придурки!» После выволочки от отца она смылась из логова, дождавшись, пока все разойдутся по своим углам. Сидеть в своей комнате, думать о своём поведении… Ещё целый месяц домашнего ареста! Чокнуться же можно! Так что Рафаэлла решила «пойти в отрыв» нагло, пока никто не хватился. Город манил обещанием свободы — хотя бы временной. Прохладный ветер трепал красную повязку. Вся отдаваясь бегу по крышам, Рафи с восторгом ощущала себя живой, частью этого огромного мира, который не знал о её существовании. В какой-то момент ей показалось, что кто-то наблюдает за ней, но это ощущение быстро исчезло. «Ой, если кто-то из братишек и следит — пусть, лишь бы не лезли». Несмотря на пошатнувшееся умиротворение, прогулка определённо стоила даже выволочки от родных, если они её, конечно, поймают. А Рафаэлла была настроена на практике доказать, что тренировки не прошли для её ниндзя-навыков бесследно. Пробраться домой незамеченной — чем не доказательство хотя бы самой себе? Но эта ночь оказалась щедра на подарки — Рафи услышала крик неподалеку. «Класс! А вот и разминка!» Она довольно потёрла руки и поспешила на помощь неведомой жертве. Оказалось, пара отморозков пыталась ограбить немолодую женщину с палочкой. — Ай-яй-яй! Как не стыдно грубить даме! — произнесла Рафаэлла, не выходя из тени, быстро и тихо перебежав на другое место, пока нападавшие растерянно осматривались, девушка снова застыдила негодяев: — Бедные ваши мамочки, наверное, со стыда сгорели. Порка по вам плачет! — Эй, выходи! — отважился всё-таки открыть рот грабитель поменьше ростом, предусмотрительно держась ближе к товарищу по ремеслу. — Покажись, раз такой смельчак! — Геройчик какой выискался! — смачно сплюнул на асфальт второй. — Типа крутой, да?! Ну дык мы тя не боимся! Выходь или ты трус?! «Зря он так!» Она с огромным удовольствием разошлась, применяя лишь часть известных ей приёмов, действуя молниеносно и незаметно. Всё как учили! Да, кроме пункта: «Обезвреживай врагов максимально быстро». Это было бы неинтересно для неё. Но даже растянутая её волей «драка» закончилась всего за пару минут. — Мадам, шли бы Вы домой, поздно же, — доброжелательно посоветовала бывшей жертве Рафи, всё ещё прячась в тени. — Эти-то уже не угроза. — О, спасибо! Спасибо, мисс спасительница! — женщина, на ходу продолжая сбивчиво благодарить, дала шустрый не по возрасту старт из переулка. — Да пожалуйста, — фыркнула девушка и поморщилась: — Чёрт, как она догадалась? Я же специально грубый голос репетировала! «Женская интуиция», — ехидно подсказал внутренний голос, за что был мысленно послан далеко и надолго. Уже перед спуском в люк ей снова показалось, что кто-то за ней наблюдает, но, опять-таки, впечатление было мимолётным. «Да у меня разыгрывается паранойя от вечного ожидания, что ненаглядные братишки вылезут со своей заботой в самый неподходящий момент! Наблюдатель сощурил сапфирово-синие глаза: эта ночь и для него оказалась полной сюрпризов.

***

Он постоял немного, глядя с крыши на то место, где вот совсем недавно находилась черепашка-мутант, размышлял. Привычно чёткое построение мыслей дало сбой. Вместо логического анализа мозг позорно выдавал нечто несуразно-бесполезное: «Как такое может быть?», «Откуда она взялась?», и наконец «А не приглючилось ли мне?». Последнее было маловероятно, ведь он дал себе зарок ни за что не употреблять (даже на пробу, даже если очень захочется острых ощущений, пусть даже его будут шантажировать!) дурь. Нет уж, насмотрелся на всяких… Наколотых, нанюхавшихся, напившихся. Ему его трезвое сознание дорого! Но всё-таки, хоть и уверенный в своём здравомыслии, парень был всерьёз потрясён и заинтересован тем, что, оказывается, в Нью-Йорке живёт ещё одна черепаха-мутант. Он хотел было последовать за ней, на расстоянии, само собой, но взглянув на циферблат своих наручных часов, тихонько выругался. Опаздывать сегодня ему совсем не нужно. «Я найду её, — пообещал себе парень, спускаясь на улицу. — Теперь я хотя бы знаю, что искать, и примерное направление. Это куда больше, чем ничего». За свою недолгую жизнь он научился находить хорошие стороны во всём, чтобы было чем вытаскивать опекуншу из депрессий. Да, к слову… Мобильник зажужжал в кармане плаща, когда до дома оставалось всего пара минут быстрого хода. — Алло? — Алло?! — возопили в ответ из динамика. — Какого ты задерживаешься?! Он вот-вот прибудет, а ты… «Будто бы Ему есть дело до нашей кухни и всего остального!» — Я уже почти дома, — «Спокойствие, Леон, только спокойствие», повторяя это, как мантру, он отключился, прежде, чем его успели оглушить новые вопли. Да и, действительно, зачем время зря терять на пустую болтовню? Он привычно забрался с мусорных баков на стену-перегородку, прошёл по ней и перепрыгнул на пожарную лестницу, которая издала душераздирающий стон-скрип. С первого этажа раздался привычный крик «Задолбали, полуночники чёртовы!», который парень проигнорировал. Его ждало открытое окно на последнем этаже. Отведя ладонью лезущую в лицо штопанную занавеску, он ступил на пол и, не медля, отправился в тесную кухоньку. — О, а вот и ты, гуляка! — обрадовалась встрёпанная женщина, выглядевшая немного старше, чем была на самом деле, тем более в цветастом фартуке и с подвязанными перекошенным полотенцем волосами. — Помогай накрыть на стол. И убери кошачий лоток в шкаф! И… Ох! — Она всплеснула руками, в одной из которых ещё была ложка, с которой стекал соус. — У меня же в ванной ещё не убрано! — Ничего, всё ещё успеем, — спокойно ответил парень. Пока ему очерчивали фронт работ, он успел снять плащ, повесить его в коридоре на вешалку и вернуться. — Я перевёл все часы в доме на час вперёд, чтобы времени нам точно хватило. — Ты что сделал?! — Прооравшись, женщина вдруг слабо улыбнулась: — Ты хитрая черепаха. И меня знаешь…