***
За путь к рабочей комнате «ценных сотрудников» Брэдфорд успел себя накрутить. В основном, конечно, для него была виновата Караи. «Мелкая зараза! Да что она о себе возомнила?! — думал он. — Уж не она ли настраивает Мастера против меня?!» И волновался — нет, он ни капли не сомневался, что ученик способен выиграть, а при сильном желании и посрамить наглую девчонку — главное, чтобы ему дали возможность это сделать. Брэдфорд преисполнился решимости сделать всё, чтобы Леонард вышел на бой с Караи. От результата, в конце концов, и судьба самого Криса зависит; его мастерство учителя — оно может как рухнуть (ибо кого он взялся обучать, черепаху говорящую?!), так и вознестись (научил же!). — Так, ты должен показать себя во всей красе, — шипел он спешные наставления Леону по пути обратно в зал. — Победи Караи, но действуй строго по кодексу. Она будет провоцировать — не поддавайся. Одно нарушение и… И их обоих не помилуют. Брэдфорд слишком хорошо понимал, как просто обвинить его в науськивании «уродца» на дочь главы клана. Пусть он сам знал, что никогда бы не пошёл на это (хотя порой очень хотелось самолично придушить поганку!) — но что-то подобное приводилось в качестве примера на курсе лекций по истории стратегий. Там, правда, был мальчишка из глуши, почти дикарь… Но история запала Крису в память и сейчас всплыла, только больше нервируя. До этого казалось, что представление Леонарда Шреддеру должно пройти не так — но как известно, далеко не всегда всё происходит, как ожидается…***
Черепашка чувствовал себя не лучше учителя. Его выпихивали в неизвестность — и почему-то возникало противное ощущение, что ведут на казнь или некое затейливое жертвоприношение с ним в главной роли. Он не боялся, не за себя, во всяком случае. Охраны рядом с залом больше не было. Брэдфорд притормозил и сделал ученику знак подождать его, сам зайдя первым. Леон напряг слух, придвинувшись к слегка приоткрытой двери, но не забыл и настороженно осматриваться. — И где же твой ученик, Брэдфорд? — спросил некто с металлическими нотками в голосе. — Он здесь, за дверью. Леонард даже не поверил, что его сэнсэй может говорить так… заискивающе?.. пресмыкаясь?.. Но следующие его слова удивили мутанта: — Прежде, чем он войдёт, я хотел бы попросить о суде по его мастерству, а не по внешности. — И кого же ты приволок-то? — насмешливо вопросила какая-то девушка. — Ёкая, что ли? — Близко к тому, — огрызнулся вполголоса Крис и замолчал, видимо, ожидая ответа Шреддера. — Пусть будет так, — проговорил металлоголосый. — Ну, а теперь пусть войдёт! Я не собираюсь зря тратить время… Леонарда встретила ошеломлённая, напряжённая тишина. И множество взглядов, в большинстве скрытых под масками. Под стенами зала, казалось, собралась небольшая армия из ниндзя. Но мутант заставил себя сосредоточиться лишь на трёх — на учителе, Шреддере (никем иным этот тип быть не мог, очевидно) и стоящей подле него девушке в облегчённой броне. Черепашка традиционно поклонился — кто бы знал, каких усилий при такой концентрации враждебного внимания ему стоило каждое движение! — Это шутка?! — в тишине рык Шреддера прозвучал громоподобно. — Если ты думаешь, что это смешно… — А я хочу с ним сразиться, — как ни в чём ни бывало сообщила девушка, оценивающе глядя на Леона. — Это будет интересно. — Как пожелаешь, дочь, — внезапно расслабившись (но никого этим не обманув — он стал разве что ещё опаснее), произнёс он и бросил Брэдфорду: — Пусть твой «ученик» выберет оружие и выходит в круг. Он, кстати, вообще понимает, о чём мы говорим? Разрешения говорить не поступало, поэтому Леонард просто подошёл к стойке и взял привычно лёгшие в ладони катаны. Тишина стала будто бы совсем звенящей, такой, точно натянутая до предела струна. Караи заняла позицию напротив него, пока не обнажая собственные клинки. Они смотрели друг на друга, ожидая отмашки. — Hajime! — скомандовал Шреддер. Сперва они кружили, примеряясь. Ни он, ни она не спешили. Многочисленные наблюдатели постепенно отошли на второй план, оставив их будто абсолютно наедине. Леону нравилось составлять ассоциативный «портрет» противника или случайно увиденного человека, за которым удавалось понаблюдать. Крис Брэдфорд, например, был для него «медведем» — смотришь, вроде этакий увалень, а только попробуй разозли, мало не покажется! Но с ним можно было справиться, Леонард выработал вполне спешную тактику. Другое дело, что придерживал её, не собираясь легко раскрывать своих «тузов». Эта же девчонка… Она — явная «змея», ядовитая, опасная тварь, которая и «укусить» может, и предать… С ней стоило быть вдвойне, а то и втройне настороже — ибо она ещё и определённо любила «играть» с жертвой. И да, «ядовитая» она, вполне возможно, буквально. Леон отметил, что её тонкий острый клинок, которым так удобно оцарапать противника (если не удалось нанести более существенную рану) точно создан для смазывания каким-нибудь зловредным ядом. Неудивительно для куноити. Первым в атаку пришлось пойти ему, краем глаза заметив недовольство Брэдфорда. Тот, хоть и понимая, что Леон действует по правилам, испытывал давление со стороны как Шреддера, так и остальных ниндзя, посматривающих на него, вероятно, с насмешками: «Мало того, что тратил время на обучение какого-то уродца, так ещё и получил в итоге труса!». Всеобщее ожидание зрелища неприятно царапало мечника, как осознание, что для них всех, наблюдающих, он вроде цирковой собачки. Караи легко уклонилась от его выпада и начала провоцировать — чтобы он утратил бдительность: — И кто же ты у нас? — Её голос звучал приглушённо, что не мешало разобрать издёвку. — Ящерка? Не-ет, черепашка! Медленная-медленная, как мы успели убедиться. А понимает ли черепашка, что ей говорят? Молчишь? Клювик, наверное, не под человеческую речь заточен, как жаль! Было бы неплохо иметь говорящую зверушку — ведь больше ни на что ты способен не будешь, когда я закончу… Болтовня ей не мешала между делом атаковать — быстрые, внезапные выпады сложно было предвидеть. Леон же заставил себя фильтровать её голос, как фоновый шум, наблюдая лишь за физическими признаками: дыханием, напряжением мышц, сдвигом руки или ноги в определённую сторону… Только это позволяло ему успешно уклоняться или парировать. Его молчаливый — и вполне умелый! — отпор вскоре заставил её замолчать. Из-за того, что она поняла бесполезность этой болтовни или её это разозлило — парень склонялся к последнему, потому что характер сражения ощутимо изменился. Караи теперь действительно старалась его достать, а не просто гоняла. Её клинок просвистел в каких-то жалких сантиметрах над головой Леона — в этот раз он успел наклониться только благодаря чуду. «Нужно закругляться», — понял он, надеясь, что успел достаточно её утомить (ему и немного надо — лишь чтобы реакция у неё замедлилась хоть чуть-чуть), а наблюдающие смогли сделать соответствующие выводы о нём. Куноити не успела заметить, когда мутант, внезапно для отступающего (ей казалось, победа близка, а с нею и позор Брэдфорда) вышел из кувырка и сделал резкий выпад вместо того, чтобы уйти на расстояние, как было до этого. Она подставила свой клинок, а черепаха насел со своей стороны, так что их лица оказались близко впервые за бой. Девушка уставилась в синюю радужку глаз, словно зачарованная: это не были глаза животного, пусть даже и выдрессированного. Умные, жёсткие, ироничные — они могли принадлежать лишь разумному существу. У неё даже возникло неприятное ощущение, что это её здесь считают кем-то недалёким и агрессивно-опасным, как дикое животное. Он даже приоткрыл рот, собираясь едко что-то сказать, но их прервали. Возможно, и к лучшему. — Yame! — приказал Шреддер. Спарринг-партнёры незамедлительно подчинились, синхронно убрав оружие и поклонившись Мастеру. Тот едва заметно кивнул и обратился к Крису: — Что ж, весьма неплохо для помеси человека с черепахой. Где бы ты такого ни достал — оно определённо того стоило. Если, конечно, он так же хорош не только в додзё. Нам есть, что обсудить с тобой. — После этой милостивой речи он обратился к Леону: — Ты, черепаха, подойди. Хм… Ты понимаешь речь, слушаешься и сражаешься не как тот, кто просто заучил нужные движения и воспроизводит их без души. Как тебя зовут? — Леонард, Мастер, — негромко произнёс он. По залу прокатился шелест — большего ниндзя себе не позволили, но что черепаха и разговаривать может, их удивило. В большинстве своём они считали, что это всего лишь хорошо (очень хорошо, Брэдфорд прямо-таки мастер-укротитель экзотической живности!) выдрессированный зверь. Ограниченно разумный — даже скорее просто сообразительный, но не более того. Шреддер же не разделял мнение своих пешек. Он наблюдал за черепахой со сдержанным любопытством и одобрением, хоть по нему и не было этого видно. Как и эта черепаха, он умел сдерживать эмоции — но на то он и Мастер, а этот… Нет, странная внешность не помешала Ороку Саки разглядеть незаурядные способности, потенциал — не зверька, который понимает похвалу или ругань хозяина, несложные команды; не машину, не имеющую своего мнения. Нет, это был воин, способный и своими мозгами думать, обладающий и чутьём, и умением применять знания, анализировать действия противника и предсказывать их. В другом душевном состоянии он бы, вполне вероятно, либо приказал уничтожить опасное существо (сильное и, очевидно, натренированное), либо же отправил к прикормленным учёным, чтобы вызнать о нём всё, что могло бы пригодиться на любом поприще. Но черепахе повезло. Шреддер уже был сыт по горло тупыми исполнителями. Недавние переговоры с Иваном Стеранко и свои поиски кого-нибудь достаточно умелого, умного, исполнительного и, что самое главное — не теряющегося в нестандартной ситуации, а работающего своей головой — всё это сложилось в удачную комбинацию с наконец найденным экземпляром. Леонард не подозревал, что происходило в голове у Шреддера, рассматривающего его, точно ценный товар. Стоя перед ним, он думал только: «Бежать из Нью-Йорка как можно быстрее! Только б отпустил, а там…». Если Караи была «змеёй», с которой трудно, но реально справиться, то этот… Такого хищника в животном царстве мутант не знал. Хотя Элла иногда, когда бывало особо худо, говорила, что самый страшный хищник — человек, лишь он способен выесть душу. При этом она, правда, уточняла, что таковы отдельные экземпляры, но никогда не знаешь, за какой внешностью такой прячется. Сейчас воспитанник был склонен, как никогда, с ней согласиться. Нет, Леон знал, что одолеть можно любого, за себя не боялся — один он мог и побарахтаться, пойти на риск. Только он-то не один — это его величайший дар, смысл жизни и, одновременно, самая большая слабость. Его есть, кем шантажировать, ему есть, к кому возвращаться… — Можешь быть свободен, — неожиданно мирно отпустил его Шреддер. Леонард снова поклонился и направился к выходу настолько быстро, насколько позволяли приличия. Тем не менее, его притормозил у самых дверей Брэдфорд — отлучившийся, пока Саки разговаривал с Караи. — Не вздумай что-нибудь выкинуть, — прошипел он мутанту на ухо. — Если посмеешь сбежать, я тебя и твою «мамашу» из-под земли достану. Ночевать сегодня здесь будете, в своей каморке. И чтоб никуда, понял?! «Похоже, пока нам никуда не деться… — думал мутант, идя обратно под ненавязчивым конвоем. — Слишком уж плотно обложили. Но это не значит, что мы сдадимся. Нужно лишь выждать и найти лазейку».***
Шреддер же устроил совет с Крисом Брэдфордом (который почувствовал себя чуточку свободней, увидев заинтересованность Мастера в черепахе) и с Караи. Куноити хмурилась, глядя на украшавший стену зала гобелен, но не видя его. Обратившегося к ней отца она едва услышала: — А что ты скажешь о нём? — Черепаха… — с некоторой паузой отозвалась девушка и продолжила после задумчивой паузы: — Он был сильным противником. Не отказалась бы ещё с ним… потренироваться. На самом деле ей на язык просились несколько иные пожелания — от кровожадных до слишком безобидных. Даже сама их застыдилась. Поговорить? С этим? Самой дико. — Потренируешься, — неожиданно мирно пообещал Ороку Саки, но закончил жёстко: — Разумеется, когда он докажет свою полезность для клана. И у меня уже есть для него достойное задание. Наш партнёр Стеранко утверждал, что сделку сорвали некие чудики в масках и с оружием ниндзя… Я считаю, с учётом новой информации этим вопросом стоит заняться плотнее. А сейчас, Брэдфорд, ты поделишься с нами всем, что тебе известно о черепахе.***
— Майки! — громким шёпотом позвал Дон, ногой брезгливо отшвыривая какую-то грязную тряпку. Брат продолжал сладко посапывать. Тогда пришлось легонько потрясти соню за плечо. — Майк! Да проснись ты! — Не-е… — сквозь сон пробормотал младший. — Хосю зефирку… — Какие зефирки? Хамато Микеланджело! Видимо, у умника получилось достаточно убедительно сымитировать тон недовольного сэнсэя, потому что сработало. Майки подскочил на кровати, но не заметив отца, снова лёг и выразительно положил руку на грудь: — Разве можно так пугать черепашку? — А как ты всегда всех пугаешь? — фыркнул Дон. — Ладно, не ломай комедию. Нам не до этого сейчас. Дело есть…