Странные Ромео и Джульетта

Конечно, Эйприл не могла знать, насколько Элла опасалась людей. Тем более тех, кому известно её полное имя. Сразу стало страшно, что это – агент того страшного человека, что экспериментировал и шантажировал Леонарда. А если он передумал и решил отправить её к семье? Или ещё что, похуже? Не ждала Элла от такого вот визита ничего хорошего. Тем более, нервы и без того на пределе: Леонард не давал о себе знать уже несколько дней, с тех пор, как ушёл к Шреддеру, и кто его, этого ниндзя, знает, что ему в голову стукнет! А прошлый «работодатель» её приёмыша тоже никак не проявлял себя… Неизвестность снова сдавливала её со всех сторон, только в этот раз (по сравнению с пребыванием Леона на том, первом задании) прибавилась тревога о незнакомой черепашке-девушке. Кроме сочувствия, было ещё и опасение – Рафаэллу могли использовать как рычаг давления против её воспитанника. А возможно (это были запоздалые и опасливые размышления), Элла ошиблась; пока была возможность, надо было хватать Леона в охапку и бежать из города. Куда угодно, хоть в Сибирь, хоть в Антарктиду, хоть на неизвестный необитаемый островок где-то в океане, но чтобы их никто не нашёл, ни Шреддер с его ниндзя, ни таинственный господин всезнайка-шантажист-и-просто-гад, ни другие черепашки-мутанты. Леонард жил как-то до сих пор, не зная, что существуют другие, подобные ему. Смог бы и дальше жить. Наверное. С памятью и грузом вины… Нет, такого она ему не желала и знала: даже пойдя на побег ради неё, он потеряет душевный покой. А вместе с ним и она. Ещё и Брэдфорд куда-то запропастился, появись он, можно было бы хоть что-то узнать – путём подслушивания, потому как откровенничать с ней он бы не стал, разве что чтобы поиздеваться. Вот так сидела она в ожидании хоть чего-нибудь, но никак не ожидала, что это самое «что-то» свалится на неё в виде рыжеволосой девушки, знающей её имя. Ох, знала бы она, какие ещё её ожидают потрясения этой ночью… Пока же её хватило только на то, чтобы выдохнуть: – Т-ты… от него? – Э… – замялась девушка, – думаю, будет лучше нам поговорить не на улице. Элла, видя, что гостья чувствует себя не слишком-то уверенно, уже собиралась попытаться (хотя бы!) как-то отделаться от визитёрши, и тут появилось новое действующее лицо – спрыгнуло откуда-то сверху и тут же огорошило её воинственным вопросом: – Где Леонардо?! Женщина отшатнулась от неожиданности, ошеломлённо глядя на черепашку-девушку, яростно сверкающую ярко-зелёными глазами и сжимающую в руках трёхзубые кинжалы. Может, от шока, но Элла внезапно успокоилась. Всё будто бы встало на свои места, дальше она действовала автоматически. – Рафаэлла, если не ошибаюсь? – Едва увидев кивок черепашки, Элла пригласила гостей внутрь, оставив два мусорных пакета у входа. Они не отошли далеко – только до каморки, воняющей чистящими средствами. Мельком Элла порадовалась, что после прошлого визита Леона она озаботилась безопасным убежищем – убедив помощника Брэдфорда, что раз уж она занимается уборкой, то ей нужно иметь личные ключи от каморки с инвентарём (до этого ей их выдавали чуть ли не под роспись). Дальше было делом техники испортить единственную камеру так, что с виду она казалась исправной. Указав девушкам на перевёрнутые вёдра, сама Элла осталась стоять. – Итак… – неуверенная, как начать, проговорила она. – Итак! Где Леонардо?! – повторилась Рафаэлла, с вызовом глядя на женщину. – Прячется или выполняет очередное задание, может, ещё кому-нибудь в доверие втирается? «Вроде бы до плясок гормонов и перепадов настроения ещё далеко, – подумала до сих пор молчащая и старающаяся не отсвечивать Эйприл, бросая оценивающие взгляды на черепашку. – Хотя… Возможно, это нервное или просто остаточный эффект тех препаратов, что ей вводили. Всякие успокоительные, возбуждающие… Тот ещё коктейльчик». А может, всё это – и плюс наконец-то нашедшее выход раздражение вместе с тревогой и страхом. Близость цели прорвала выстроенную внутреннюю дамбу, сдерживающую всю массу бушующих эмоций. Теперь они затапливали девушку с головой и выплёскивались наружу. Благо есть подходящий объект в пределах досягаемости. – Во-первых, ты не даёшь мне вставить и слова, – негромко проговорила женщина, но её слова, холодные и спокойные (пусть внутри она полыхала пробуждающимся вулканом, а дрожь в руках прятала, сжав ткань рабочего халата). – Во-вторых, не шуми. Хоть хозяина додзё нет, он может внезапно заявиться, а ты точно не захотела бы с ним встречаться. И в-третьих, не ори на меня, юная… хм… не-леди. Если так хочешь знать, Леон сейчас рискует головой из-за тебя. И я вот пытаюсь понять, стоишь ли ты того. Успокоилась? Рафаэлла кивнула, ещё пребывая в отстранённом состоянии из-за наезда. Тем более, что наезжать хотела она сама, а тут… Эйприл же попеременно смотрела то на Рафи, то на Эллу, и внутренне аплодировала, как этой невзрачной особе удалось охладить горячеголовую черепаху. Только что-то, звук или движение – выдало её присутствие, и синхронно на ней скрестились два взгляда. И оба не слишком-то доброжелательные. – А я… – начала, было она, но её жёстко прервала подопечная: – ...Идёшь на улицу. Покарауль Майки. Это мой брат, – неохотное пояснение адресовалось приподнявшей бровь Элле. – Этот разговор не для твоих ушей. – Но… – Иди, – с напором повторила Рафи, оборвав возражения. Фыркнула пренебрежительно: – Обещаю, никуда не сбегу. Элла на всякий случай скопировала неумолимый взгляд черепашки – и Эйприл вынуждена была подчиниться. Женщина не выглядела опасной, но что о ней было известно агентессе? Имя, фамилия, место проживания и статус «контакт Леонардо». Рассудив, что Рафаэлла имеет больше шансов против этой Габриэллы, чем наоборот, рыжая ушла. – Ну а теперь поговорим, – обратилась черепашка к замершей уборщице-бухгалтеру. – Поговорим, – эхом повторила та. – Но у нас, возможно, немного времени, так что сначала главное. Для чего ты ищешь Леона? Уж прости за недоверие, но я не собираюсь вот сразу же выдавать его той, кого вижу впервые, пусть и тоже черепахе. – Справедливо, – согласилась, чуть поколебавшись (оценивая искренность собеседницы), Рафи. – Я хочу… мне нужно с ним увидеться... Внезапно у неё кончились слова – вернее, слов-то как раз было много, а вот связать их в достаточно убедительные доводы она не могла. Всё казалось таким… неубедительным, глупым… «И что я вообще здесь делаю? Чего хотела добиться, прибежав сюда? – Весь запал у Рафаэллы испарился, оставив опустошение и бессилие. – Сижу тут теперь, как дура. Ещё и чокнутой стервой себя выставила перед его… кем она ему приходится-то?.. Приёмная мать или надзирательница, или хозяйка… Неважно». Она не понимала своего недавнего поведения – и ей это не нравилось. А пока черепашка занималась самокопанием, Элла сделала для себя кое-какие выводы и решила не мучить визитёршу – той и так, как было видно, досталось. Тем более, безопасность весьма условна. – Вот что известно мне… Она кратко изложила то, что знала, завершив рассказ: – И вот он там, у этого Шреддера, а я понятия не имею… – она сглотнула, прервавшись. Эллу удивило и встревожило, как среагировала зелёная гостья на прозвище (или зловещий титул?) главы клана Фут – с тем же затаённым страхом, что и у неё самой. «Но откуда ей известно, кто он?» – Шреддер, Вы уверены? – переспросила Рафаэлла с прорезавшейся вежливостью, смешанной с тревогой. – Да. Знаешь его? – По рассказам отца. Он был… Это давняя история, и началась она в Японии. Если совсем коротко – они смертельные враги. До недавнего времени мы считали его чем-то вроде… ну, ночного ужастика, чего-то далёкого и почти наверняка несуществующего. – Он реален, к сожалению, – констатировала Элла с горечью. – Это додзё, якобы принадлежащее Крису Брэдфорду, на самом деле – его. – Что ему нужно от Лео? Вот тут уже женщина взорвалась: – Не знаю! Солдат, игрушка для битья, зверушка домашняя для его дочери… Понятия не имею, и это так бесит! И ты тут, треплешь мне последние нервы! Что теперь-то собираешься… – Р-Р-Р-Рафаэлла! – с рычанием в комнатушку ворвался Майки и застыл, глядя на таких же ошеломлённых его появлением сестру и её собеседницу. – Ещё один, – обречённо выдохнула вполголоса Элла и поприветствовала устало: – И тебе привет, зелёный вторженец номер два. – Э-э-э… здрасьте, – притормозил Майки. Следом за ним вошла и Эйприл – с растрепавшейся причёской, взволнованно оглядывающаяся. – Не хотелось бы прерывать семейную встречу, но если не поторопимся, нас тут застукает хозяин додзё. Он там, пока застрял у главного выхода. – Ага, и хоть я бы был дико счастлив повстречаться с самим Крисом Брэдфордом, но мне кажется, что сейчас это не очень-то вовремя. Раф, дома нас ждёт важный разговор, – серьёзно пообещал Микеланджело. – А теперь пойдём! Папа и Дон нас прибьют, если мы не вернёмся как можно скорее. – Элла, Вы можете пойти с нами, – поколебавшись немного, произнесла Рафи. Она не была уверена, что поступает правильно, приглашая ещё одну незнакомку в их дом. Но положилась на интуицию. – Вам здесь может грозить опасность, а Лео… – Нет, он уже в опасности – и будет только хуже, если я исчезну, – покачала головой женщина. – Я признательна тебе за предложение, но вынуждена отказаться. Я нужна здесь для подстраховки и связи. Побудьте тут, я постараюсь его отвлечь. И не задерживайтесь. – Подождите, – попросила Рафаэлла, достав свой че-фон. – Вот, возьмите это для связи. Если Вам понадобится помощь, позовите – и мы придём. Микеланджело попытался возразить, но сестра одним взглядом, просящим: «Так надо. Пожалуйста, поверь мне!» заставила его замолчать. – Положи на полку рядом с губками. Всё, теперь идите и… Рада была познакомиться, Рафаэлла. Она вышла, мимоходом выключив свет, и аккуратно прикрыла за собой дверь, надеясь, что её страх, отражающийся в побледневшем лице, остался незаметен. Компания из двух черепах и человеческой девушки просидела в темноте и молчании около двадцати минут, старательно вслушиваясь в то, что происходило по ту сторону двери. Сперва слышались тяжёлые шаги, позвякивание стекла о стены и немелодичное мычание – видимо, это должен был быть напев некой нераспознаваемой мелодии. Потом вступил голос недавней знакомой – она тихо увещевала начальника пойти в покои и отдохнуть. Тот что-то неразборчиво грохотал в ответ. Возня продолжалась некоторое время, казалось, что-то тяжёлое (ругающееся-бормочущее тело) падало и поднималось, а также колотилось о стены… и грязно ругалось – судя по интонации и некоторым членораздельным звукам. Когда стало относительно тихо (бурчание и грюканье звучало где-то в отдалении), тройка чужаков быстро скрылась. Лишь уже в канализации Майки притормозил сестру, пропустив Эйприл вперёд – та постаралась оторваться от них, чтобы не мешать своим присутствием, но по привычке прислушивалась. Сперва брат и сестра спорили, кто больше виноват: Майки, задержавшийся в пути, или же Рафи – что не дождалась и пошла без него. В итоге каждый остался при своём мнении, но на очереди было выяснение Майком, что произошло в его отсутствие. – Ты понимаешь, что Сплинтер должен знать, – необычно (для него) мрачно заметил Микеланджело, глядя на сестру с тревогой. Ему пришлось напомнить себе несколько раз, что она в порядке. Наверное, не стоило идти у неё на поводу, не стоило вообще выходить из дома… Последнюю мысль он и озвучил – и напоролся на решительное противостояние: – Как ты можешь так говорить?! Я… мы должны были попытаться найти Лео! – Рафаэллу понесло ещё больше, чем когда она склоняла его к этой авантюре. – Как ты можешь сомневаться? Разве не ты утверждал, что всё сделаешь ради семьи? Так… – Эй, притормози, сестрёнка, – он и в самом деле притормозил и сжал руку Рафи, чтобы немного остудить и привлечь её внимание. – Не круто использовать мои слова против меня, это во-первых. А во-вторых, я и не отступался от них ни на минуту. Я только пытаюсь сказать, что недооценил опасность… Да и кто мог подумать, что Шреддер сунул свою когтистую лапу и в дело нашего брата! – и добавил вопрос, который ему только что в голову ударил: – Почему ты вообще так рвёшься на его поиски? Я тоже хочу его найти, но ты… э-э-э… стала им одержима, особенно после возвращения. И я уверен, ты что-то скрываешь. Скрывай, если хочешь, но про то, что мы сегодня узнали, я расскажу папе. – Нет! – Рафаэлла встала перед Майки и отчаянно зашипела ему в лицо: – Ты и сам знаешь, как отец воспринимает любое упоминание Шреддера. Он не хочет открытого противостояния – открытого по меркам ниндзя. Он волнуется за нас. Но есть такие сражения, от которых не уйдёшь. Я не уверена, как отреагирует Сплинтер, если мы ему расскажем… – Что расскажете? Я бы предпочёл выслушать. Брат и сестра медленно повернулись в сторону бокового прохода на родной голос, от которого сейчас стало как-то совсем не комфортно. Сплинтер выжидательно смотрел на них, удерживая Эйприл за плечо – с виду казалось, легонько, но судя по побледневшему лицу девушки, он ей в кожу когти вогнал. Фигурально выражаясь. Наверное — фигурально.

***

Сперва Крис Брэдфорд был почти невменяем – и Элла предпочла бы, чтобы он таким и оставался, пока не вырубился, но по известному закону Подлости, работодатель испытал на прочность её силу (когда она почти тащила – ну ладно-ладно, просто старательно направляла в нужную сторону – его немалый вес до комнаты), терпение, а также брезгливость, пуская слюни ей на плечо, шею, голову… куда попало. Да ещё эта махина по пути неразборчиво жаловалась на свою «собачью» жизнь, Мастера, который благоволит «тупой девчонке» и ни во что не ставит его, лучшего ученика и наивернейшего последователя. Короче, бедный он, несчастный, никто его не понимает… а в личной жизни вообще мрак. Каким-то чудом ей удалось доставить это «тело» в покои, можно было бы сгрузить его на ковёр, да и дело с концом, вот только в спальне у него сознание немного прояснилось. Возможно, от сочетания понятий «женщина» и «спальня». В пьяных мозгах что-то перещёлкнуло, и он ухмыльнулся, пытаясь приосаниться или хотя бы встать ровно, и выговорил – как ему думалось, обольстительно: – Н-ну что, лап-лапуля, пришла п-погреться в свете су-у-упер-звезды? В-вот он я, великолепн… вел… превосходный Крис Брэ-э-эдфорд! – И потянулся к ней своими лапищами, да ещё довольно резво для пьяного. – П-приди же с-сюда, в мои пы-ылкие объятья! – Нет! – вскрикнула она, и на большее её в это мгновение не хватило. Ей бы убежать, но ноги будто приросли к полу. Она не могла толком думать, не могла сбежать – пусть работодатель и встал между ней и выходом (можно было попробовать его обогнуть и выскочить, но об этом Элла подумала уже гораздо позже). Её будто бы окунули в ледяную прорубь – и прошлое смешалось с настоящим. – Сегодня твой счастливый день, малышка! Посмотри, какие крутые перцы тебя хотят! – Эллочка... – Не упрямься, лапа... – А то хуже будет! – Да, ха-ха, подпортим твое милое личико… – Да чего тут портить-то!.. – Это твой уникальный шанс… – Серьёзно, детка, это, возможно, твой последний и единственный в жизни шанс на крутой секс вчетвером, а! – Не ломайся, а то поломаем! Кровать упёрлась ей под колени сзади… и её вернуло в реальность. «Кровать, не стена… Я не в том переулке, я в додзё!» – эта мысль отрезвила почти болезненно. И вместо трёх поддатых (или наколотых, она до сих пор не знала, чем они себя травили и каким путём… да и неважно) мужиков сомнительного вида, вооружённых ножом и парой «розочек» от бутылок, перед ней снова был Крис Брэдфорд. Мечта… Недостижимая мечта, что-то, чем хорошо восхищаться издалека, но излишняя близость её разрушает иллюзию чего-то волшебного. И – нет. Сейчас, видя в непосредственной близости Брэдфорда, обещавшего «согреть в свете своей неотразимости» (это он загнул, конечно), Элла испытывала только отвращение. И мозги у неё включились, да и понесли её так, что она потом (гораздо позже) не понимала, откуда взялось вдохновение и храбрость на такие проделки. Она никогда не считала себя достаточно артистичной… Но вот то ли она себя недооценивала, то ли Крис был пьян до такой степени, что принял игру за чистую монету. – Ах, Крис, малыш, – расплылась в сахарной улыбке Элла, старательно подражая одной (или нескольким, их-то было много, а поведение повторялось) из Брэдфордовых любовниц, – ты такой проказник! Но какой же вечер без хорошего вина? – Да-да, кон-конечно! – Крис в порыве энтузиазма полез в тумбочку, опрокинув (и не заметив этого) ночник. Пока он отвернулся, женщина могла бы сбежать… будь она половчее и побыстрее – возможно. И если бы с ней был не Крис Брэдфорд, всё же недостаточно пьяный (и натренированный), чтобы не успеть её схватить. Но Элла интуитивно (потому как логически, с обоснованиями, она рассуждать в тот момент не могла) осталась на месте, лишь немного передвинувшись в удобную позицию, чтобы при возможности можно было легче сбежать. Брэдфорд, пошатнувшись от резкого движения, разогнулся и развернулся к ней с двумя бутылками в руках и с таким выражением лица… Будто увлечённый своим делом повар, собирающийся заправить любимое блюдо соусом и уже предвкушая, как будет его смаковать. Будто она уже принадлежала ему, мышка на верёвочке, с которой кот может поиграть, а может и съесть. Элла не удержалась от лёгкого передёргивания, что, впрочем, для Криса осталось незаметным. – Ну что, дорогая, выпьем? – игриво подмигнул он, видя перед собой одну из прежних любовниц. Что, в общем-то, было неудивительно, учитывая, что перед глазами у него всё расплывалось. Впрочем, его это нисколько не волновало. Скорее даже ностальгически напоминало годы разгульной юности, когда он с такой скоростью менял подружек, что их лица просто-таки размывались, сливаясь в нечто усреднённое. Грудь чуть больше или поменьше, у той чёрные волосы, у другой светлые, у третьей рыжие… а была одна, которая чуть ли каждые три дня то ли красилась, то ли парики меняла, вот она продержалась дольше всех – потому что постоянно была разной. Крису это было интересно: вроде бы одна и та же, а всё же и нет… Сейчас-то был виноват алкоголь, принятый ещё и на пустой желудок, да с примесью каких-то болеутоляющих, только Брэдфорд не придавал этому значения. К счастью, сексуальных подвигов в таком состоянии он тоже совершать не мог. Элла направила его силы на разговор, интуитивно поняв, что ему нужно – чтобы его жалобы выслушали и пожалели. Ну и вина подливала, свой же бокал оставляя почти нетронутым. Начала с вопроса, как прошёл его день. И тут понеслось! Исходя из слов Брэдфорда (иногда несвязанных и неразборчивых), он – самый несчастный человек на свете. И Мастер его, такого верного и исполнительного, не ценит и сваливает на него всю грязную работу, и Иван Стеранко, прохвост этакий, подставил… Ещё и напоил этим адским пойлом, что нужно не внутрь нормальному человеку употреблять, а использовать как топливо или наружный (и только!) дезинфектант. Хитрый жук, наверное, Брэдфорда отравить пытался под видом предложенного перемирия! А ещё… О, вот тут он действительно стал очень словообильным! Мужчина принялся распространяться про то, насколько несправедливо положение Караи в клане. И ни способностей у неё, ни почтения к Мастеру, про исполнительность вообще лучше молчать. И при всём этом Шреддер всё равно не наказывает её за многочисленные ошибки и прощает ничтожные «заслуги». Его слова сочились ядом зависти и ненависти. Это было так отвратительно, что Элла чувствовала себя грязной, искупавшейся в помоях. С большим трудом она оставалась на месте и даже пыталась доброжелательно и сочувствующе улыбаться, временами поддакивая. На самом деле её лицо было похоже на перекошенную в гримасе маску, но, к счастью, Крису не было дела до такой мелочи. Да и удачно вставленный вопрос «Кто ещё пользуется благорасположением Шреддера?» удачно увёл пьяного страдальца в нужную сторону. – Эта черепаха… Этот грязный мутант занимает всё внимание Мастера, – жаловался он. – «Полезен!» Какая от него польза?! Он просто живот… животное! А кто его научил?! Я! Я заслуживаю приз-зание, как сэнсэй, совер… свер… сдел-ший не-воз-мож-ное! Какой смысл его пы-пытать, он всё равно ни-ничего не знает! У Эллы что-то внутри дёрнулось и оборвалось от слова «пытки», прозвучавшего в голове набатом. Но она заставила себя не отвлекаться и не прерывать начальника. – А может, эту тварь под-д-дчин… подчинили там, и он теперь шпион-нит! А Мастер не позволил мне всё выпытать! Уж я-то бы выпытал! Черепах бы сказал всё, что знает и не знает! Но нет, Мастер прислушался к этой мелкой… з-з-змеюке! Да что она там может вообще?! Дальше его речь становилась всё более неразборчивой, тем более, что Элла не забывала подливать ему. В итоге его свалило, а женщина смогла уйти. У себя в каморке она дала себе волю, насколько это было возможно. Плакала лицом в подушку, чтобы никто не услышал её – незаметно и неумолимо подкралось утро. Уже скоро в додзё прибудут наставники и ученики. Нужно было вставать и делать дела, пока её не хватились, но… Элла испытывал колоссальное желание немедленно сбежать. Пойти за теми, другими, черепахами-мутантами, просить у них помощи и убежища – пусть даже продаться в вечное рабство за это! Только бы вырваться из когтей клана Фут и вырвать Леонарда! Но холодное здравомыслие, пришедшее на смену истерике, ударило её, как пощёчина: «Нельзя! Я – рычаг давления на Леона, если я пропаду, они будут искать меня. Я не могу подставлять Рафаэллу и её семью. А сейчас мне нужно замести следы...». Она всё решила, теперь оставалось следовать возникшему плану, хоть (Элла себя не обманывала) это будет непросто. Она достала бумагу для заметок и, вспомнив уроки чистописания, вывела красиво и с завитушками: «Ты был великолепен, милый! Целую, твоя сладенькая кошечка!», снова-таки имитируя очередную Крисову любовницу. Затем прокралась обратно в спальню Брэдфорда (где он всё ещё дрых поперёк кровати) и оставила записку на подушке, поборов искушение попинать по самому больному месту начальственную тушку. Теперь нужно было окунуться в рутину, выжидая, чтобы остаться одной и позвонить черепахам. «Только бы они помогли!»