***
Донни был прав – Рафаэлла не была готова к серьёзным разговорам с умником о будущем. Всё ещё. Тугая пружина внутри – в ожидании встречи с Лео – немного ослабла, пожалуй, ей даже стало чуточку легче оттого, что эта встреча откладывается на неопределённый срок. И стыдно было, ведь он же не на курорте каком-то, но ничего с собой поделать она не могла, поняв, что, оказывается, под лихорадочным желанием поскорее найти Леонардо она также и опасалась. Нет, уже не того, что он действовал по приказу главы той извращенской Организации. Её волновала собственная реакция, когда она его увидит. Под утро, когда черепашка всё-таки задремала, ей приснился сон… или, вернее, жуткое воспоминание. До этого сознание милостиво закрывало от неё всё это. То есть, она знала, что произошло, но отодвигала ощущения того, как это было. Собственную боль, отчаянье… то, что испытывала, когда он её брал. Будто это было не с нею. Подсознание дало ей отсрочку, но хорошего понемножку. Как наглядно показал этот сон, ей не так легко будет справиться с собой. И это – когда она одна. Если Рафи увидит Лео, что произойдёт? Рафаэлла не была уверена, убила бы она его, или убежала бы, или, может, зарыдала бы… Прямо сейчас она ни в чём не была уверена. И ненавидела это. «Как всё могло стать так сложно? – размышляла она, вертя в пальцах первый попавшийся карандаш, лишь чтобы руки занять. – Мы же с ним неплохо ладили. Вроде бы. И я даже подумала, что будет круто иметь ещё одного брата. Всё было бы хорошо. Мы бы нашли способ его вытащить из клана. Если бы только на влезли эти гады из Организации!..» С хрустом кончик карандаша сломался, когда девушка слишком сильно ткнула им в столешницу. Если бы… Ей хотелось, чтобы это было так. Чтобы произошедшее оказалось лишь кошмарным сном, но этому не бывать. Рафи, поколебавшись, робко положила левую ладонь себе на живот. С природной лёгкой искривлённостью, он ощущался как обычно. Она прислушалась к себе, но чего-то особого не почувствовала. Ничто не говорило, что в ней уже зародилась новая жизнь. Всё ещё было жутко об этом думать. И, наверное, это ощущение сохранится ещё надолго. Это казалось таким нереальным… И вот она, ещё одна причина не встречаться пока с Доном. Брат ведь выяснит правду, возьмёт кровь там, или ещё что, и тогда всё подтвердится. А Рафаэлла хотела потешить себя ещё немного мыслями о том, что это всё просто грандиозная ошибка. Одно радовало – что Сплинтер переселил Эйприл в пустующую комнату. Вернее, там раньше был склад из нажитого хлама, но Рафи слышала, как Майки с отцом вчера растаскивали всё это. Если подумать, странно, что Дона с ними не было, но девушка предположила, что брат занят другим. И от догадки, чем он там занят, ей было некомфортно, ведь ей скоро предстоит узнать, что умник раскопал, так как он наверняка попытается применить добытые знания на практике. При её участии. «Ну что это я? – спохватилась Рафи. – Не станет же он прямо-таки сразу же влезать в моё личное пространство? И потом, я ведь могу… отсрочить, Дон вряд ли будет настаивать». А ещё девушка быстро поняла, что окопаться в своей комнате надолго не сможет. Кушать очень уж хотелось. Да и не только, если говорить начистоту. Она осторожно выглянула наружу, но никого не заметила. К её облегчению, родные не несли возле комнаты дежурство и даже не подкарауливали в общем зале. Тишина… «Вот пусть пока так и остаётся», – решила она и быстро скрылась в ванной. Длинный душ, да со всем пахучим и пенным, что нашлось в запасе – вот какую черепашка приобрела привычку после возвращения. Просто только эта процедура могла помочь с преследующим её ощущением грязи на коже, пусть лишь на некоторое время. До всего этого кошмара такой уж чокнутой чистюлей Рафи не была… Когда же она вышла, благоухая розами и чем-то сладким (одного геля для душа ей показалось мало), братья и отец негромко разговаривали на кухне. Эйприл с ними не было. Рафи решила, что тянуть больше не имеет смысла, тем более, лучше встретиться со всеми сразу, чем если Дон подкараулит её одну. Она уже успокоилась и даже чувствовала прилив сил. – О, Рафи, привет, – чуть нервно улыбнулся Майки, заметив её первым, потому как сидел лицом к проёму. – А мы тут обсуждаем твою новую знакомую. Младший ещё переживал из-за выговора отца – за то, что отпустил сестру, и за разгром братовой мастерской. – Да, вернее, ищем способ с ней связаться безопасно – и для неё, и для нас. Пока мы можем только ждать её звонка, если она разберётся с устройством моего че-фона, – довольно сухо пояснил Дон. – И я как раз говорил, что мои тараканы-шпионы предназначены только для слежки. И не опробованы в полевых условиях, между прочим. – А я думаю, что зря! – хитро блестя глазами, подхватил Майки. – Представь, что подумали бы окружающие, если бы она разговаривала с тараканом, а на самом деле – с нами! Это было бы круто! – Это не смешно, Майк! – Да, Микеланджело, сейчас шутки неуместны, – поддержал Дона Сплинтер, краем глаза увидев, как Рафаэлла содрогнулась от омерзения. – К тому же я уверен, что эта мисс вряд ли была бы в восторге от близкого общения с насекомым, пусть и с камерой. Рафи же боролась с тошнотой от явившегося воспоминания – как Дон ловил и возился с тараканами. И запах от банки с ними, и то, как они шевелили своими длинными усами, сидя на братовом рабочем столе… Девушка думала, что давно переборола своё неприятие, но, видимо, всё-таки не до конца. И теперь у неё случилось обострение. «Как не вовремя-то!» – выругалась она про себя, отдышавшись и поняв, что пропустила часть разговора. Родные успели разойтись, остались только Сплинтер и Майки, закопавшийся в шкаф в поисках какого-то продукта. Видимо, собирался готовить. – Рафаэлла, зайди к Донателло, – от этой просьбы-команды сэнсэя у девушки сердце дёрнулось и упало в пятки. Но делать нечего – пришлось идти. К смутному удивлению Рафи, мастерская Дона выглядела как-то странно: будто после переезда или после глобальной переборки. Ящики и коробки стояли аккуратными (или не очень) стопками, на рабочих столах, отодвинув в сторону колбочки и детальки, лежали разные книги. «Искал информацию», – поняла она, не сомневаясь, что скоро на её голову вывалится множество вопросов и фактов. Но Донни, тихонько попросивший её сесть напротив его рабочего стула на табурет, спросил только одно: – Как ты себя чувствуешь? – М-м-м… нормально, – чуть растеряно ответила Рафи, тут же мысленно выругавшись на саму себя: братец мог прицепиться из-за её тона, и попробуй ему докажи, что ничего у неё не болит, это он её просто врасплох застал. – Правда, всё в порядке! Хотя было бы лучше, если бы ты сказал, что можешь вытащить Лео из лап Шреддера и Бишопа. Дон никак не прокомментировал эту шпильку. – Я должен кое в чём признаться, – Донни поднял на неё взгляд, такой несчастный, что девушке стало не по себе. – Я не знаю, как тебе помочь после того, что с тобой случилось. Очень хочу и, конечно, сделаю всё возможное, но… Не специалист я, понимаешь? И уже хорошо, что у меня есть хотя бы это, – он указал на невзрачную флэшку, валявшуюся у него на столе, – результаты твоего обследования. Я работал над их расшифровкой, кажется, всё в норме. Пока. Пока нет никаких осложнений – я могу справиться, но если что-то пойдёт не так… Что ж, понадобится квалифицированная помощь, средства, оборудование. То есть… – Организация, – мрачно подхватила Рафаэлла. Под таким углом она ещё не смотрела на всю эту ситуацию, но да, в словах брата был резон. Она верила в его ум, но и этого могло оказаться недостаточно. Что, собственно, она знала о том, как проходит беременность на самом деле? Да ещё и у черепахи-мутантки? Прочитанная ей лекция (перед тем, как её отпустили), хоть и не слишком-то подробная, давала понять, что это не как в фильмах – просто походила с пузом положенный строк, а потом уже лежишь да улыбаешься с агукающим свёртком на руках. «Или с яйцом?» – Рафи даже дёрнулась от неожиданной мысли, но спешно отложила её на потом, слушая Дона. – Да. Возможно, у нас не будет выбора, кроме как довериться им. Нужно думать и об этом. Так что, пожалуйста, если почувствуешь что-то неладное, скажи мне сразу же, идёт? И уж постарайся обойтись без… ну, без рискованных действий. Девушке показалось, что брат хотел сказать не «действий», а «безголового поведения». Ей даже совестно стало: ведь смылась же из дома (пусть и по важной причине!), в то время как брат ломал голову, как ей помочь. – Я обещаю, – сглотнув горечь, сказала она. – Я не буду никуда влезать, кроме самых экстренных случаев. Дон открыл рот, чтобы возразить – и тут же закрыл. Это было справедливое условие. «Тут мы вроде бы пришли к соглашению, – подумал он. – Теперь вторая часть...» – И ещё одно, Рафи. Прости меня! – За что? – девушка была в недоумении: сама-то считала, что извиняться надо ей, но, как всегда, собиралась сделать это не словами, а действием. Кофе там принести или ещё что-нибудь. – За моё поведение. Я должен был быть внимательней и не отвлекаться… на ерунду. «Ага, на рыжую такую ерунду», – улыбнулась про себя Рафи. На брата она не сердилась уже. Правда, это не означало, что не будет его дразнить… иногда и незлобно. Кого она винила, так это Эйприл, вскружившую голову брату. Для чего – кто ж её знает, но Рафаэлла считала, что для того, чтобы втереться в доверие. Донателло пал жертвой, но если он всё понял и пришёл в себя, то Рафи этому рада. Ей он нужен – как и остальные члены семьи, потому что иначе пережить этот кошмар в относительно здравом уме девушке не светит. В общем-то, и Рафи, и Дон после разговора впервые за некоторое время почувствовали покой, что после тревог и страхов, скрутивших всё внутри в тугую пружину, было настоящим живительным облегчением. Оба позволили себе некоторую передышку, тем более, скоро нужно было ещё рассказать всё Майки. Не сговариваясь, все так откладывали это, потому что младшенький всё принимал близко к сердцу и был чувствительным к эмоциям (разгром в Доновой мастерской это подтверждал) – поэтому им стоило сперва самим успокоиться и подобрать такие слова, чтобы он понял: всё не так уж скверно, если родные не слишком-то волнуются, то и ему не стоит. К вечеру, правда, в черепашьем логове снова начало расти напряжение. Все ждали звонка Эллы, а когда чего-то ждёшь, обычно время тянется, как резиновое.***
Только войдя в зал номер три рано утром, Лео понял, что его ждёт трудный день. Предвкушающая ухмылка Караи это обещала. Она явно стремилась выжать из него максимум или даже больше, даже не дав ему толком разогреться. Тренировка (если это можно так назвать) с ней была в некотором роде ещё сложнее, чем со Шреддером. Тот хотел его измотать и выплёскивал свой негатив, избивая, но Караи… Она стремилась вытащить наружу все его умения, даже те, о которых он не подозревал или не задумывался. Она нажимала на больное, стремясь вызвать у него конкурентный дух, и преуспевала. Он собирался вести себя сдержанно, но при её напоре из насмешек и провокаций это было нереально. Да и силу она не сдерживала, используя откровенно бесчестные приёмы. Караи же была в восторге: этот парень-черепаха был действительно всем, чего она хотела. С ним можно было выложиться на полную, издеваться и насмешничать, как хочется, и никто не отчитывал из-за неподобающего воину клана Фут поведения с противником. Это же не то, что спарринговать с новичками-неумёхами и при этом выливать на них едкие уничижительные комментарии! Мастер никогда не одобрял такого, говоря, что унижая других воинов, она унижает и саму себя. Но учитывая то, как он вёл себя с подчинёнными, подобные наставления всегда запутывали Караи: ведь он Мастер! Или как раз из-за этого он может оскорблять стоявших ниже его по иерархии (то есть – всех)? Ну так и Караи – не последнее звено! В итоге она решила, что может себе позволить что угодно – лишь бы никто не узнал и не нажаловался отцу. Но тайны и постоянный, спрятанный от самой себя страх быть пойманной и разочаровать отца не позволял слишком уж разойтись. С Леонардом ей неслыханно повезло: Шреддер отдал его ей в полное распоряжение. Она с удовольствием этим пользовалась, даже пропустив обед. – Ну что ж, неплохо для медленной черепашки, – с деланным безразличием произнесла она, поправляя клинок на поясе. Ей пришлось встать вполоборота, чтобы он не заметил, что и ей их последний спарринг дался не так легко, как она хотела бы показать. – После обеда мы посмотрим, как у тебя с меткостью. Лео сцепил зубы, чтобы не застонать – он не собирался показывать этой девчонке, насколько она вымотала его за эти полдня. Из-за непривычно длительных нагрузок (Брэдфорд не то, чтобы настолько долго и часто мог заниматься с учеником) или, может, из-за того, что в последний раз он прилично ел ещё в Организации, а может, виной было то, что он ещё не до конца отошёл от боя со Шреддером – а вероятнее, от всего и сразу – сейчас ему казалось, что он не то чтобы не попадёт в мишень, он даже сам сюрикен не поднимет. «А ведь придётся», – подумал он. Оставалось надеяться на второе дыхание. Или третье… После короткого душа ему стало легче, а в столовой, где его снова сопровождала Караи, Леон набросился на еду с диким аппетитом, наплевав на громкий шёпот за соседним столом: «Во жрёт, тварь бешеная!». К ним подошёл тощий ниндзя. Из-за формы нельзя было сказать, но кажется, это был если не ребёнок, то подросток. Он положил на стол перед Караи записку чуть дрогнувшей рукой, быстро и неловко поклонился и убежал. Девушка пробежала взглядом краткий текст, нахмурилась и сказала Лео: – Можешь идти к себе. Я позову, когда будет нужно. Он только и рад был избавиться от её общества, а вот Караи оказалась не особо довольна вызовом к Шреддеру. Зная его нетерпеливость, куноити была практически уверена, что он отправит нового панцирного рекрута на задание. При этом ему как всегда плевать на её мнение, готов ли Леон. И на её план ему тоже плевать. А ведь всё так хорошо начиналось! Она собиралась продемонстрировать черепахе свою силу и свой авторитет, чтобы он раз и навсегда уяснил, кто для него главный. Сломить его бунтарский дух, а также посулить «пряник» – так, чтобы он точно не вздумал бунтовать. Отлично продуманный план – и полетел в тартарары. Но увидевшись с отцом и выслушав его указания, она с неохотой признала, что, хоть и без тонкости, но план Шреддера тоже хорош. – У нас миссия назначена на восемь часов. В шесть можешь пойти к Элле, уверена, она беспокоится, – небрежно сообщила Караи, будто делала великое одолжение. – Главное – будь в точке сбора не позже назначенного времени. Интуиция черепахи взвыла – он был готов отказаться от такого сомнительного «подарка», но Караи нашла, на что надавить, сказав как бы между прочим: – Я слышала, Брэдфорда очень расстроило то, что он не смог тебя попытать, и что он с горя крепко напился. Ты бы проверил свою опекуншу, ну, знаешь, убедился бы, что она не пострадала от этого пьяного пса... Возможная опасность для Эллы – это всё решило. Как бы ни был подозрителен этот почти приказ, но Леон не мог не поддаться. Тем более, по здравым размышлениям, отказ всё равно не приняли бы. Зачем-то футовцам нужно, чтобы он пошёл в зал Брэдфорда. И что будет, если он не подчинится… да ещё с двух сторон… Он не хотел это проверять.***
Он не то, чтобы пошёл в зал, когда Караи его отпустила – он туда побежал. Куноити так его накрутила, вслух рассуждая, что Брэдфорд кого-то там «осчастливил» своим пьяным вниманием, и как у него вообще что-то получилось в интимном плане… У Леона перед глазами стояли картины одна другой страшнее. «Если он только к ней прикоснулся, я его убью. Ну хотя бы покалечу...» Леонард справедливо подозревал, что на честной дуэли он бы Криса не одолел, но не мог (не хотел) удержать мстительные мысли. Ему было страшно за Эллу. Как оказалось – опасения были беспочвенны. Когда Леон в десятый раз уточнил: «Ты точно в порядке?», женщина чуть сильнее сжала руку на его плече и, проникновенно глядя в глаза, сказала: – Я в порядке настолько, насколько возможно при наших обстоятельствах. Пожалуйста, послушай и услышь: он ничего мне не сделал. Уж прости, что не могу предоставить медицинскую справку! А Брэдфорд уже почти весь день мучается похмельем в близлежащем баре. Меня больше волнует, безопасно ли тебе сюда приходить. И… – она замолчала, вслушиваясь. Решив, что они одни в их каморке, Элла шёпотом продолжила: – Мне вчера нанесла визит интересная компания. Встреча была краткой, но я хоть немного успела поговорить с твоей Рафаэллой. И предупреждая твои вопросы, уверяю: она в достаточной норме, чтобы врываться и орать, требуя сведения о твоём местонахождении. Она оставила телефон – вроде бы это телефон – и предложила мне укрытие. Он мгновенно сделал нужные выводы: – Если хоть малейшим намёком почувствуешь опасность – уходи, – попросил Леон. – Мне так будет спокойнее. Только не спорь! Если им будет не надавить на меня… – Будем надеяться, что не понадобится. Главное ведь – время, верно? Про себя черепашка мрачно подумал, что как раз время – величина, которой всегда не хватает. Не успел он поинтересоваться, с кем была Рафаэлла, как, едва постучав, в комнатку влетела Караи. – Извиняюсь за то, что прервала семейный разговор, но нам нужно спешить. Шреддер назначил главного по операции Брэдфорда, а тот уже выдвинулся к Центральному катку. Если мы хоть чуточку опоздаем, он нас по головкам не погладит. Ещё повезло, что мы всего в квартале. Злой он, когда с похмелья. А у меня может не получиться во второй раз отмазать тебя от его горячего желания попытать одного конкретного… – последнюю фразу Караи сказала нарочито громче. Леонард это заметил, но вот насчёт Эллы он не был уверен. «Только бы она не повелась на провокацию», – мысленно просил он, догадавшись, что куноити подслушивала, а этим выступлением явно хотела добиться от Эллы каких-то действий. Караи же довольно улыбалась, пользуясь тем, что Леон на неё не смотрел, явно погружённый в мрачные мысли. Нет, она не стояла под дверью, но успела переговорить с ниндзя-наблюдателем – лучшим, отправленным ею позавчера на пост недалеко от додзё Брэдфорда. Он сообщил ей, что видел других черепах и неизвестного человека, предположительно – девушку. «Шреддер хочет выманить остальных черепах, просто разыграв заварушку, но ведь так надёжнее, если у Эллы есть способ с ними связаться! Посмотрим, клюнут ли. Какие они, интересно? Забавно ли с ними так же, как с Леоном?»***
Элла колебалась недолго. Понимая, что это может быть ловушкой, она, тем не менее, знала и то, что ей представился, возможно, последний шанс вытащить подопечного из-под колпака Фут и Бишопа. И подальше от Брэдфорда. Она успела наслушаться, что он хотел сделать с Леоном, если выдастся возможность... Но, конечно, решение зависело от черепах. Они ведь не просто так дали ей средство связи, верно? Значит, хотели и могли помочь. Она задавила свои опасения. Со странной конструкции приборчиком ей удалось разобраться быстро.