Преодоление

Глава тридцать первая Первая репетиция. До театра Дэвид ехал, переваривая все сказанное адвокатом, и не сразу услышал вопрос сына, и только когда мальчик дотронулся до его руки вздрогнул и посмотрел на него. – Извини, Том, я немного отвлекся, ты что-то спросил? – Да, что сказала мисс Лори, меня ведь не заберут обратно в приют, я останусь у тебя навсегда? – в голосе мальчика слышалась тревога. – Конечно нет, малыш, об этом не может быть и речи! – с жаром ответил Дэвид. – Господи, как же он боится этого приюта, что же с ним там делали, - подумал с горечью отец, а вслух сказал очень твердо, - я скорее сравняют этот чертов гадюшник с землей, вместе с его начальницей, чем позволю вернуть тебя туда. И сказав это заметил, что Том успокоился и улыбнулся, и опять удивился внезапной агрессии. За всем этим диалогом с изумлением смотрела Билли, ей было в новинку видеть Дэвида таким злым и она и правда поверила, что он может сравнять приют с землей, защищая своего сына. Когда троица вошла в театр их уже ждали, точнее конечно все ждали Дэвида, а появлению рядом с ним незнакомого мальчика удивились, Билли же сразу метнулась в приемную, чтобы не отвечать на вопросы, которые стояли в глазах всех присутствующих в театре людей. Дэвид же прошел сразу же в репетиционный зал, стараясь не обращать внимание на любопытные взгляды, Том следовал за ним, стараясь ни на кого не смотреть. За ними потянулись все находившиеся в вестибюле театра актеры. Войдя в зал, Дэвид поздоровался и положив руку на плечо сына сказал, - вот познакомьтесь, мой сын Том, он увязался сегодня со мной, - и уже мальчику, - поздоровайся со всеми. – Здравствуйте, все, - мальчик поднял глаза и обвел ошеломлённых актеров отцовским взглядом. Повисла гробовая тишина, которую первым нарушил Адам Джеймс. – Ну ты Дэвид даёшь, - рассмеялся он, - только ты так можешь, уехал на один день и привез с собой сына, даже страшно тебя отпускать, в следующий раз привезешь ещё и дочку до кучи. Все облегчённо заулыбались, а Дэвид серьезно посмотрев на друга сказал, - ну нет сына достаточно, куда ещё.. Мужчина не смог договорить, его голос погладил всеобщий смех. Когда все успокоились режиссер сказал, - успокоились, хорошо, надо работать начинать, у нас не так много времени, веселиться будем после премьеры, может быть. И обратился к сыну, - Том сядь где-нибудь и не отвлекай меня, рисуй. – Хорошо, Дэвид, - ответил мальчик и пошел искать себе место. Мальчик устроился на стуле возле окна и сразу же достал из папки альбом и карандаш, его очень привлекали все эти незнакомые ему люди, и высунув язык юный художник начал делать наброски будущих портретов. Дэвид же погрузился в репетиционный процесс и уже не смотрел, что делал Том. Он внимательно и вдумчиво объяснял своим коллегам, что в результате хочет от них, но при этом ждал и получал от них их видение той или иной сцены, хотя обычно и не принимал это видение и объяснял почему, а иногда ему было неохота объяснять и режиссёр просто говорил нет другим идеям. Особо споров не возникало, ведь он был здесь главный и работа продвигалась, переходя от сцены к сцене. В нем было столько энергии и задора, что хватило бы на десятерых и даже молодые актёры после двухчасовой репетиции стали уставать, а Дэвид все еще гонял их, пытаясь сделать все более идеальным. На помощь им бедным неожиданно пришел Том, который подошёл к отцу и сказал, - Дэвид я уже есть хочу. Мужчина посмотрел на часы, которые показывали уже два часа. – Да, друзья мои мы заработались, давайте сделаем перерыв на один час и пообедаем. Все с благодарностью и облегчением посмотрели на мальчика, и быстро пошли на выход, пока этот неугомонный живчик не передумал. Дэвид подошёл к сыну и улыбнулся, - вот видишь, я же говорил, что в моей работе нет ничего интересного, ты уже заскучал. – Ничего я не заскучал, здесь очень много людей и все разные, они так здорово двигаются лицом, очень трудно словить момент и мне это нравится. – Хорошо, оставь свой альбом здесь, его никто не возьмёт пойдём поедим, здесь есть неплохое кафе для актёров, наверно они уже заняли столик. Актёры действительно уже сидели за составленными столами и обсуждали появление мальчика и работу нового режиссёра. – Если так будет продолжаться, к концу репетиций мы будем с трудом передвигать ноги, и откуда у него столько энергии, ему же сорок шесть если не ошибаюсь, а носится, как двадцатилетний. – Привыкайте это он еще не во всей своей красе, потому что устал, ведь вчера только приехал, помню на репетициях с ним «Много шума из ничего» он всех выматывал, стараясь сделать все идеально, уже бывало и Джози всем довольна, а этот паразит все не унимается, но зато и результат налицо, полные залы каждый день. – С улыбкой вспомнил старую постановку Адам. – А правда говорят, что это он придумал сцену с известкой и вообще многое в спектакле? – спросил Патрик. – Ничего не могу сказать – это не моя тайна, - ответил нехотя актер. – Значит правда, блин, ему уже давно надо было начать ставить, идеи у него гениальные, - с восторгом сказал Патрик. – Слушайте, а что это за мальчик, откуда он взялся, ты не знаешь Адам? – спросила одна из актрис. – Понятия не имею, но постараюсь сегодня вечером узнать, а вот и сладкая парочка, до чего же мальчик похож на отца. Дэвид с сыном показались в дверях кафе и вся дружная компания замахали им. Они подошли и сели на оставленные им места. – Вы уже сделали заказ? – спросил Дэвид. – Да, у них не особый выбор, мясо с картошкой, луковый суп, курица, тушеные овощи и рыба. – Только не рыба, ты ведь знаешь я ее терпеть не могу. – О, да это знают все. – Том, что будешь? – Наверно суп и мясо с картошкой. – Хорошо, мне тоже. Вскоре всем принесли заказанные блюда и за столом настала тишина, только слышалось звяканье столовых приборов. После того как все поели и унесли грязную посуду, потекла неторопливая беседа о съёмках и ролях, новых пьесах и кознях продюсеров и режиссеров. Тому стало скучно и он спросил у Дэвида, можно ли ему пойти назад и порисовать. – Послушай малыш, ты мне до боли кого-то напоминаешь, - с улыбкой сказал Адам, - пойди пройдись немного, успеешь еще поработать. – Это не работа, а удовольствие, - ответил на это мальчик и вопросительно посмотрел на отца. – Да можешь идти, найдёшь сам дорогу, не заблудишься? – разрешил Дэвид. Мальчик утвердительно махнул головой и быстро вышел из-за стола, как будто боялся что отец послушает своего друга и отправит его гулять. Когда через полчаса сытые и отдохнувшие актёры во главе с режиссером вернулись в зал мальчик сидел и его пальцы быстро мелькали по листам альбома. Репетиция продолжилась с новой силой и с каждой минутой темп только нарастал и актёры стали постепенно втягиваться в процесс и у них открылось второе дыхание, к тому же сцены стали чётче вырисовывается и стало понятно, что хочет в результате получить от них режиссёр. Увлечённые в работу коллеги и не заметили, что уже наступил вечер, их вернул в реальность телефон режиссёра, точнее недовольный голос его жены в трубке. – Дэвид ты вообще смотришь на часы, уже скоро шесть, закругляйся, не думаешь о себе и своих крепостных актёрах, подумай о сыне, он наверно уже устал. Дэвид невольно бросил взгляд на сына, а тот действительно выглядел уставшим и с трудом водил карандашом по альбомному листку. – Вот, блин, совсем всех загонял, наверно завтра уже не захочет поехать со мной, - подумал мужчина и ему вдруг стало грустно. – Да, хорошо, что позвонила Джо, я уже заканчиваю и скоро приеду и передаю тебе привет от Адама, он хочет приехать на ужин, если ты не против. – Когда интересно я была против твоих друзей, а тем более Адама, конечно пусть приезжает. Дэвид кивнул другу, а всех остальных поблагодарил за репетицию и попросил прощения за то, что сильно их гонял. Все конечно его простили, ведь он работал наравне со всеми и даже больше. Следующую репетицию Дэвид назначил на послезавтра, ему надо было завтра утрясти кое-какие организационные вопросы. За сим все и разошлись довольные первой репетицией.