691-й год империи, месяц Зноя, город Пула, королевство Теведра
Гербы и девизы великих домов сливались перед глазами Сева в одну невнятную массу. Прочтя уже с десяток страниц, он вдруг осознал, что не запомнил ни слова, и глухо выдохнул, повалившись лицом в книгу. — Какой толк от геральдики империи в Теведре? — шепотом спросил он у самого себя, не чувствуя сил даже для того, чтобы сесть ровно, не говоря уже о том, чтобы продолжить учиться. За почти полторы недели взаперти юный Карнаргонд успел смириться с неизбежностью своей участи: сквозь решетки на окне было не выбраться, двери открывались только для того, чтобы принести узнику воду для мытья и утоления жажды, даже еду просовывали под створками, дабы лишний раз не соблазнять молодого господина возможностью сбежать. Иной раз думалось: мог ли он поступить иначе? И как? Повеситься на простынях, только бы не остаться в руках дяди безвольной марионеткой для удовлетворения его амбиций? В одну из ночей Сев даже сплел такую петлю, но стянуть ее на шее так и не решился — все же он недостаточно ненавидел Дамиана, чтобы назло ему лишится жизни. Страшила лишь мысль о том, что подумает мать, когда узнает: ее драгоценный сын так и не выступил на Сэленас, когда имел шанс? Вздохнув, он достал из ящика стола наточенный кусочек угля и принялся бездумно рисовать на клочке пергамента — остатке его старых учебных записей, которые Север сгоряча разорвал в ту ночь, когда Дамиан запер его в собственной комнате. Постепенно очертания все больше напоминали птичку — канарейку. Подумав, он добавил еще несколько вертикальных линий — клетку. В коридоре послышались чьи-то шаги и затем — тихий осторожный шорох. Под дверь просунули сначала одну лепешку, а за ней и вторую. Вот и вся еда на сегодня? Север раздраженно помотал головой, выпуская из пальцев уголек. Наверняка, отец на его месте и вовсе бы отказался от пищи в знак протеста. Он тоже пытался первые два дня, прежде чем Дамиан не отправил слуг насильно накормить несговорчивого пленника. Повторять этот опыт не хотелось, и Север все-таки поднялся, чтобы забрать причитавшееся ему. Стоило сделать шаг от стола, и внимание юного Карнаргонда привлек иной звук: на улице раздалось лошадиное ржание, стук колес экипажа. Приехали гости? Разумеется, дядя мог ожидать кого-то к себе, но Север все же кинулся к окну, пытаясь разглядеть сквозь плотный узор решетки, кто же пожаловал в виллу Бормацо. Увидел знамя, красного быка на белом — и бросило в холод. — Барон Ферия, — прошептал одними губами. Север видел, как ступил на мощеную дорожку Мариус, почти гигантский рядом с выбежавшим навстречу слугой дона. Звуки не доносились до слуха юного лорда, но слов и не требовалось: барон решительно оттолкнул человека, пытавшегося остановить его, и направился к главному входу, скрывшись из виду. Повисла напряженная тишина, а Карнаргонд уже кинулся к двери, затем — прижался к ней ухом, силясь узнать, что вдруг привело Мариуса Ферию в это место.***
— Лорд Ферия, остановитесь же! — треклятый слуга вновь кинулся наперерез Мариусу. — Дон Бормацо не готовился принимать гостей сегодня! Умоляю, подождите в саду, я принесу вина и фруктов, чтобы скрасить ваше… Лорд Ферия! Барон будто бы не слышал, одним резким движением открывая двустворчатые двери виллы. Письмо леди Зандры почти пекло кожу, скрытое во внутреннем кармане дублета. Смешно: когда-то вставшая между ним и Флорианом, теперь она второй раз обращалась именно к Мариусу за помощью для своего сына. И видят Трое, барон сам не понимал, почему все-таки делает это. — Бормацо! — гаркнул он, едва переступив порог. Мягкие подошвы обуви спешно затопали на втором этаже, а спустя пару мгновений на верхнем пролете лестницы появился и сам дон, на ходу поправляющий домашний халат. Казалось, Дамиан недавно проснулся: русые волосы лежали в беспорядке, а под глазами виднелись тени усталости. — Ни к чему поднимать такой шум, лорд Ферия, — нахмурившись, проговорил дон Бормацо, спускаясь вниз по ступенькам. — Чем обязан неожиданному визиту? Мариус оскалился, назвать эту гримасу приветственной улыбкой навряд ли бы у кого-то хватило духа, и направился к Дамиану, без всякого стеснения или игр в приличия подходя почти вплотную: — Где лорд Карнаргонд? — глядя в глаза проклятому торгашу спросил барон, и Бормацо поджал губы, лишь дивом не растеряв остатки гостеприимности. — Он на охоте с доном Эскала и вернется только через несколько дней, но если вам есть, что передать… — На охоте, значит! Слуга позади испуганно вскрикнул, когда Мариус вдруг схватил хозяина дома за шею, с силой вжав паршивца в колонну, увитую диким плющом. Казалось, дон Бормацо и сам толком не понял, что произошло, лишь зашипел, цепляясь ногтями за руку барона. Только вот сильные пальцы все равно удерживали его стальной хваткой, не позволяя сделать даже лишнего вдоха. — Я с тебя и так должен шкуру спустить за то, что ты сделал с сыном Флориана, и если не прекратишь лгать, я могу не сдержаться, — процедил сквозь зубы Ферия, не ослабляя нажим до тех пор, пока Бормацо не начал судорожно глотать воздух. — Повторяю. Где лорд Карнаргонд? Внезапно Мариус отпустил дона Бормацо, и тот закашлялся, согнувшись пополам. На его шее остались налившиеся кровью следы пальцев, но меньше всего барон опасался мести за это. — Чтоб вас… — отдышавшись пробормотал Дамиан, хватаясь за ближайшую стену, только бы устоять на ногах. — Он у себя. Учится, как и полагает наследнику! И не собирается… Не обращая внимания на возражения, Мариус вцепился в запястье Бормацо, толкая его вперед, к лестнице: — Веди!***
Двери открылись внезапно, и Север тут же отпрыгнул, чтобы не получить створкой по лицу. Первым в его небольшую комнату почти вбросили раскрасневшегося дядю, тут же поспешившего шагнуть за спину племянника, словно собираясь защищаться им, как щитом, от нежданного гостя, а следом вошел и лорд Ферия. Еще более мрачный, чем то бывало обычно. Его и без того узкие губы сжались в нитку, черты заострились, а каре-зеленые глаза блистали такой яростью, что Север не нашел в себе силы даже пошевелиться. Только сейчас, задним числом, он вспомнил, что совершенно безобразно растрепан, но барон не обратил на это ни малейшего внимания. Он прошел к столу, а затем положил на него вскрытый конверт, мгновением ранее вытащенный из внутреннего кармана. Север заметил печать на сургуче — и обомлел, опознав ласточку Авалосов. Несомненно, это письмо отправляла леди Зандра. — Я знаю о ситуации в империи, — Мариус кинул на Карнаргонда долгий хмурый взгляд. — Почему вы все еще не выступили, милорд? Время уходит. — Я… Север умолк, растерянно коснувшись амулета-жемчужины на шее. Отчего-то стало тяжелее дышать, и вдруг на плечо легла прохладная ладонь Дамиана, красноречиво сжавшая его едва ли не до боли. — Мой племянник не станет участвовать в политических играх своей матери, лорд Ферия, — негромко заметил дон Бормацо. — Если вы хотели поговорить об этом, то разговор можно считать оконченным. — Я спрашивал не вас, — зло отмахнулся Мариус. Север с трудом нашел в себе силы отойти от Дамиана, лишь чудом увернувшись от очередной хватки: дядя попытался удержать его за руку. — Деньги, которые моя мать высылала все эти годы, были потрачены задолго до прихода последнего письма, лорд Ферия. Боюсь, что я не могу позволить себе военный поход. Мгновение — на лице Мариуса отразилось удивление, но затем взгляд барона устремился к дону Бормацо, и без того раздраженного, как никогда раньше. Северу казалось, будь у дядюшки в руках подходящее оружие, тот уже изрубил бы и лорда Ферию, и упрямца племянника, не умеющего вовремя закрыть рот. — Не смотрите на меня так! На что я должен был кормить, учить и одевать ребенка семь лет?! — Дамиан почти кричал, прохаживаясь из одного угла в комнаты в другой. — Я забочусь о нем! Он получил лучшее образование, которое только может быть у сына дона! Связи! Я не разбаловал его, как могла сделать родная мать, всегда держал в строгости! Ферия фыркнул, казалось, даже не слушая оправданий дона, и отошел к окну, задумчиво поглаживая подбородок, уже успевший обрасти щетиной. Повисло молчание, а Сев и вовсе опустил взгляд в пол, чувствуя, что наломал дров. Пожалуй, в чем-то дядюшка действительно был прав: он слишком слаб. Наверняка, Флориан сумел бы и раздобыть деньги на поход, и прижать Бормацо, вот только даже Мариус, совершенно чужой человек, больше походил на покойного герцога Нирланда, чем его родной сын. Наконец, барон остановился лицом к Северу и Дамиану, от гнева уже настолько розовощекого, что по цвету вполне мог бы слиться с рубиновыми камнями в ожерельях некоторых благородных дам. — Хорошо. Я видел, на что вы способны, и профинансирую поход, милорд, — произнес Мариус, и Сев замер, ошалело хлопая глазами. Такого предложения он ждал в самую последнюю очередь. — Но после того как вы сядете на императорский трон, вы пожалуете мне титул герцога Нирланда и звание первого маршала. Достаточно выгодные условия?