691-й год империи, месяц Зноя, Сэленас
— Все покиньте комнату, кроме писаря и лорда Марэтелля. Только услышав свое родовое имя Фрей нашел в себе силы отвести взгляд от головы крестьянского посла, украшающей пику на одной из внешних стен дворца. Рядом красовались и останки его недавних соратников, но отчего-то лорда-шпиона почти гипнотизировали развевающиеся от дуновений морского бриза темные волосы мятежника. Лорды-советники один за другим покинули императорский кабинет, и только молчаливый писарь, готовый ловить каждое слово своего государя, вновь макнул перо в чернильницу. Семнадцатый казался по-особенному усталым: первые дни после попытки надеть венец он и вовсе провел в постели, не в силах подняться на ноги. Сейчас хранитель империи выглядел значительно лучше, но Фрею не давали обмануться заострившиеся скулы и все еще мелко подрагивающие руки. — Я читал доклады, но хочу услышать это от вас, — вздохнул Семнадцатый, поднимаясь из-за тяжелого дубового стола. — Сын Флориана Карнаргонда собирает войска на юге? — К нему примкнул Мариус Ферия, вассал герцога Ноэра, — кивнул Фрей, наблюдая за тем, как император прохаживался туда-сюда от забитого свитками шкафа к стойке, где, прикрытый куполом из толстого стекла, покоился стальной венец. Серебристый металл совершенно несуразной регалии власти тускло поблескивал в утренних лучах, будто бы коварно поигрывая светом в фиолетовых каплях аметистов. — Почему сын Карнаргонда все еще жив? — наконец задал повисший в воздухе вопрос Семнадцатый, замерев у широкого подоконника. — Разве отец не должен был приказать задушить змееныша, пока тот не успел взять в руки меч? Фрей задумчиво огладил пальцами рукоять трости. Он не получал задания убить Севера Карнаргонда даже в те времена, когда исполнить такой приказ было бы легче. Меньше всего верилось в доброту Шестнадцатого, перебившего всех претендентов на престол, но отчего-то пожалевшего ребенка любовницы. Лорд-шпион еще помнил, как дядюшка, тогда занимавший почетный пост главы тайной канцелярии, писал в Рейкку о том, что император позабыл всю осторожность, едва увидев леди Зандру. Вполне вероятно, именно из-за увещеваний беловолосой красавицы жесткий когда-то правитель решил поиграть в милосердие. — Шестнадцатый счел мальчика не опасным, — вздохнул Фрей. — Но вы правы, Ваше Величество. Север Карнаргонд ожидаемо стал ценной фигурой в политической игре южных лордов, и лучше убрать его с доски до того, как он займет положенную ему клетку. Вдруг спины лорда-шпиона коснулась рука Семнадцатого, бесцеремонно скользнув вниз и остановившись на пояснице. Фрей тут же напрягся, замер, не решаясь отстраниться. — Я надеюсь, что вы позаботитесь об этом, лорд Марэтелль, — кивнул император, напоследок дотронувшись до прядей в кончике темной косы своего верного соратника. Опасность отхлынула так же быстро, как и наступила. Император вновь вернулся на свое рабочее место, словно потеряв любой интерес к главе тайной канцелярии, а Фрею подумалось, что стоит поскорее вернуться к себе, чтобы не маячить лишний раз перед глазами Семнадцатого. Он уже готовился сделать прощальный поклон и покинуть кабинет, как тут взгляд его остановился на стеллаже позади императорского кресла. На полке один за другим стояли цветные пузырьки с неизвестными жидкостями, опознать которые казалось затруднительным. Заметив интерес лорда-шпиона, Семнадцатый коротко улыбнулся: — Яды. Я храню у себя небольшую коллекцию, нравится держать в руках закупоренную смерть… А учитывая, что в мой кабинет сложнее проникнуть, чем в спальню, здесь до них навряд ли доберутся. Считаете это не самым безопасным увлечением? — Не берусь судить, Ваше Величество, — Фрей сухо улыбнулся, невольно припоминая признаки отравления на теле Шестнадцатого. — Позвольте откланяться?***
С балкона открывался потрясающий вид на алые воды гавани Сэленаса и раскинувшийся между каналами бисер огромного города. Фрей никогда не считал себя эстетом, и все же невольно отметил, что пышное бордовое платье императрицы Алеаноры потрясающе перекликалось с рубинами в украшающих ее волосы шпильках и цветами клематиса, оплетшего перила из черного маслянистого камня. В лучах яркого летнего солнца доласийка была по-настоящему красива — хоть зови придворного художника, чтобы запечатлеть мимолетное наваждение. — Лорд Марэтелль явился, Ваше Величество, — сообщила леди Зандра, белой тенью замершая у арки, разделяющей гостиную и балкон покоев императрицы. Только тогда Алеанора будто вышла из легкого оцепенения и мягко улыбнулась в ответ на приветственный поклон лорда-шпиона, жестом пригласив его занять стул напротив. На маленьком круглом столике Фрей тут же подметил посеребренный кувшин и два кубка: кто-то предупредил самую могущественную женщину страны, что предложить филину, раз уж вызываешь его для разговора. Он присел, успели сделать по глотку вина, прежде чем Алеанора все же решила начать. — Простите, что отвлекаю вас от службы, лорд Марэтелль, но боюсь, что только из ваших уст смогу получить ответы, — она сложила руки на коленях. — До меня дошли… некоторые тревожные слухи. — Я не люблю играть в загадки, Ваше Величество, — Фрей отпил еще немного, мысленно подмечая, что доласийское вино по-прежнему никуда не годится. — Что именно вас интересует? Алеанора вздохнула и жестом приказала фрейлине уйти. Зандра бросила на лорда-шпиона последний полный затаенной злобы взгляд, а затем и впрямь скрылась в глубине покоев. Едва слышно хлопнули двери, ведущие в коридор — можно было говорить. — Мне нашептали, что в первые дни следующего месяца во дворце «будет горячо», — императрица смотрела в глаза Фрею не отводя взгляда. — Я не знаю подробностей и именно потому не пошла с этим к своему супругу. Боюсь, что после недавних казней это слишком сильно выбьет его из колеи, но вы ведь должны предотвратить беду. Именно за этим вас и держат в малом совете. Вот как… Нашептали. Лорд-шпион хмыкнул, обдумывая услышанное. Слова Алеаноры, как и чьи-либо, стоило делить на два, искать причины, по которым она решила поделиться информацией, полученной от своих доносчиков, в наличии которых сомневаться не приходилось. Чужестранка была достаточно умна, чтобы понимать, с какой целью делает следующий ход. Но сейчас загадочное «горячо» как никогда вязалось с рассказом Тени о порохе на теведрийском корабле… К тому же, Алеанора приняла верное решение, не сказав мужу о готовящемся заговоре. О напряженных отношениях в императорской чете знали, казалось, все — и все делали вид, что не замечают этого. Да и доласийцам при имперском дворе всегда следовало соблюдать осторожность: череда непрерывных войн сделала страны непримиримыми соперниками. На Ее Величество косились, о ней шептались: Фрей был готов поклясться, что стоит ей открыто заявить о готовящемся кем-то перевороте, и лордам хватит ума обвинить нелюбимую правительницу в прямом в нем участии. — Я ценю ваше доверие, — кивнул Фрей. — И благодарю за ценные сведенья. Полагаю, Ваше Величество должны знать, что я готов оказать вам всю возможную поддержку, если и впредь вы будете делиться со мной важными новостями. Губы Алеаноры тронула легкая усмешка: — Всю возможную поддержку? Мне казалось, обычно подобное предлагают монархи вассалам, а не наоборот. Или филин решил, что сильнее льва? — Отнюдь, — улыбнулся в ответ лорд-шпион. — Но мое мнение все-таки может пошатнуть чашу весов при принятии императором того или иного решения. Например, касательно грядущего брака принцессы Фернанды. Время ведь уже близко, так ведь? Лицо Алеаноры будто заледенело на доли мгновения. Она осторожно кивнула, без лишних слов повелев продолжать. — Ни для кого не секрет, что герцог Ноэр очень близок с вашим достопочтенным супругом. К тому же, не женат… Императрица вспыхнула, даже белые щеки вмиг порозовели, и рывком поднялась на ноги: — Кенред не мог так поступить! Видят Трое, даже самый грязный северный барон подойдет моей дочери больше, чем этот извращенец! — она повысила голос, но тут же остановилась, хватаясь за сердце. Фрей встал и учтиво наполнил даме кубок. — Разумеется, — вкладывая сосуд в руки Алеаноры, протянул он, — именно потому я и предлагаю вам свою помощь в обмен на некоторые услуги. Двери открылись настолько внезапно, что даже Фрей невольно вздрогнул, и в покои Ее Величества ворвался юный принц. Следом за ним, тоже бегом, чтобы поспеть, направлялся его вездесущий слуга, и лорд-шпион в который раз мысленно восхитился, насколько мальчики похожи лицом. Только заметив гостя матери Цирилл вдруг остановился, хлопая большими серыми глазами, и Фрей усмехнулся: похоже, филином пугали маленьких непослушных детей. — Подумайте над моим предложением, а теперь я должен вернуться к своим обязанностям. Ваше Величество, Ваше Высочество, — он склонился в прощальном поклоне, прежде чем неспешно похромать к выходу.***
Топот дамских каблучков застал Фрея в западной галерее, от которой до его кабинета оставался какой-то ничтожный подъем лестницы. Полюбоваться из окон отсюда можно было разве что на заросший ряской восточный канал, а потому придворные редко захаживали в это крыло дворца, почти полностью отданное под нужды тайной канцелярии. — Лорд Марэтелль! Отчего-то голос Зандры Авалос позади не удивил лорда-шпиона. Он остановился, позволяя преследовательнице догнать его, не запутавшись в многослойных пышных юбках. Сегодня на фрейлине было надето желтое платье имперского кроя, и Фрею оставалось лишь подивиться, как хрупкой женщине удавалось бегать в таком туго затянутом корсете. — Чем обязан, леди Зандра? Взгляд в глаза — на миг показалось, что первая красавица двора наверняка могла бы убить человека перед ней голыми руками. — Я знаю о решении Семнадцатого, касательно моего сына… Фрей опустил взгляд, сохраняя на лице прежнее равнодушие: — Мне жаль, миледи, но Север Карнаргонд не останется в живых, если пересечет границу империи. Он представляет угрозу для Его Величества, и я должен ее устранить. Глаза Зандры расширились от возмущения. — Как вы можете говорить о человеке, почти ребенке, будто о какой-то досадной поломке? — она понизила голос, сжимая маленькие ручки в кулаки. — Чего вы хотите за его жизнь? Деньги? Я готова заплатить любую цену. — Ваш сын уже не ребенок, миледи. Он захватчик, — лорд-шпион вздохнул и продолжил свой путь к кабинету, в мыслях своих отмечая, что стоило бы озаботиться судьбой императорского писаря. — Никакие деньги не стоят блага государства. Он ожидал, что Зандра попытается остановить его. Ухватить за одежду, возможно, или попытаться бессмысленно поторговаться, но нет — позади не донеслось ни звука до тех пор, пока Фрей не ступил на первую ступеньку лестницы: — Вы бессердечное животное, а не человек! — Я знаю, миледи.