691-й год империи, месяц Зноя, Мертвая роща
У Мартина хватало времени обдумать, насколько безумным был его план, трясясь на передке телеги. Приметные рыжие кудри скрывал капюшон, в лицо беглого раба навряд ли знал каждый герцогский стражник, а Карина с Руфом надежно спрятались под мешками с пшеном, но все равно д'Арджента передергивало от одной лишь мысли: все могло пойти коту под хвост от любой, даже самой маленькой, ошибки. Укрепленный лагерь скорее походил на маленькую крепость. Ров и частокол был способен доставить немало проблем безумцам, рискнувшим пойти против могущественного герцога Нирланда. И хотя в мирное время воины вполне себе могли бить баклуши на посту, время от времени шугая местных разбойников, для борьбы с которыми Ноэр и построил несколько баз в окрестностях Рощи, недавнее восстание свою роль сыграло — телегу с продовольствием встретили двое тяжеловооруженных стражника с изображением черного кота и розы на щитах: — Стой! — гаркнул один из них, выставив перед собой руку. — Я тебя не помню. Кто такой и что везешь? — Зерно и соленья из Ноэрхоллда, — незамедлительно ответил Мартин, чуть улыбнувшись. — Дункан говорил, что вы тут должны быть в курсе. Дункан ничего не говорил. Навряд ли он вообще успел хоть что-то понять перед тем, как ему на голову надели черный мешок и стащили с телеги. Теперь Кудрявый караулил извозчика в чаще, готовясь вывести его и отпустить только после удачного завершения дела… Или не отпустить, тут уж как сложится. Так или иначе, знакомое имя все же заставило стражника чуть смягчиться. Он по-прежнему глядел на Мартина без тени приязни, но, по крайней мере, убрал руку с меча. — А где он сам? Обещался привезти кое-что из замка… Сам понимаешь, особое. — Слег, — пожав плечами, д'Арджент покрепче сжал поводья. — Мне ничего особого не передавал, не знаю. Так это, пропустишь или как? Стражники переглянулись, и Мартин ощутил, как неприятно закололо в боку от дурного предчувствия. — Сейчас. Посмотрю только, что в телеге. Сталь негромко позвякивала при каждом шаге мужчины, а у д'Арджента ладони взмокли от волнения: стоит лишь потыкать чем-нибудь в нижние мешки, чтобы обнаружить, кого на самом деле перевозит «новый извозчик». Он тут же полез в отнятую у Дункана сумку, надеясь в ней отыскать что-то пригодное для отвлечения внимания. — Тебя самого как звать-то? — скучающе зевнув, спросил второй стражник. — Генри, — не задумываясь, назвал Мартин имя старшего брата, прежде чем рука вдруг наткнулась на прохладное горлышко бутылки. — Эй, а что-то «особое» — это не вино часом? Мужчина позади замер, мигом потеряв весь интерес к грузу, и подошел к Мартину. Тот и спорить не стал — тут же отдал заказанный товар законному владельцу, молясь, чтобы их более не стали задерживать. Его надежды оправдались — спустя мгновение дали сигнал опустить подвесной мост. На телегу почти никто не обратил внимание: лагерь жил своей жизнью, и еженедельные поставки продовольствия из крепости вполне в нее вписывались. Мартин остановился только раз, чтобы спросить дорогу до склада, но на том и все: его никто больше не пытался допрашивать. Проехав вдоль ряда палаток к одному из трех еловых срубов, Мартин с досадой подумал, что придется постараться пересечь лагерь повторно, не попавшись никому из людей герцога. Вооруженных врагов здесь было так много, что д'Арджент с каждым мгновением все отчетливее ощущал себя жуком, случайно забредшим в муравейник. Наконец, он спешился, и навстречу из дома тут же вышел крепкий мужчина — главный по складу, как подумал Мартин, ничего не понимающий в военных званиях. — Ты сегодня вместо Дункана? — гвардеец удивленно приподнял кустистые брови, но затем махнул рукой, видимо, посчитав подобные выяснения неуместными. — Ну, давай выгрузим. Посмотрим. Он уже подошел к телеге и с тяжелым вдохом подхватил первый мешок, когда Мартин одним резким движением накинул на его шею заранее спрятанную в рукаве удавку. Мужчина зашипел, пытаясь схватить напавшего за руки или закричать, но Мартин лишь усилил напор, чувствуя, как у самого в висках пульсирует кровь. Руф говорил, что можно придушить, не убив, но д'Арджент не знал наверняка. В какой-то момент гвардеец обмяк, и Мартин положил тело у телеги так, чтобы сослуживцы не смогли его заметить. На лицо своей жертвы он старался даже не смотреть, опасаясь увидеть на нем отпечаток смерти. — Можете вылезать, — шепнул в повозку, прекрасно зная, что напарники услышат, а затем, подхватив пустой мешок, отворил дверь сруба. Мартина встретила полутьма и прохлада, он окинул взглядом помещение, с досадой подметив, что своих вояк герцог не особенно баловал, а затем все-таки направился вдоль полок, собирая с них все, что только могло пригодиться. Едва вошедший Руф тут же поспешил по лестнице вниз, и только Карина замерла у входа, готовая предупредить в случае беды. Звон на ступеньках заставил Мартина оглянуться: Руф, пыхтя, стаскивал наверх воинское снаряжение. Кольчуги, несколько сюрко в цветах Ноэров, мечи, луки и стрелы. — С ума сошел, балда, как мы это утащим? — шепотом возмутилась Карина. — На себе, — в тон ей ответил бывший контрабандист. — Нам нужна нормальная боевая сталь, с нашими ковырялками далеко не уедешь. — Оставь мне только запас стрел и пару ножей. Возницы кольчуги не носят, — усмехнулся Мартин, утрамбовывая в мешок запас бинтов. — Давайте быстрее. Они в спешке переодевались, пока Мартин вытаскивал из повозки мешки. Тело гвардейца пришлось затащить внутрь склада, предварительно срезав кошелек с монетами, — Руф посчитал, что гвардеец будет жить. И только через четверть часа возница снова направился к воротам лагеря. Даже лошадка, на удивление смирная, как-то опасливо озиралась, будто тоже скрывала свою личность, а уж д'Арджент и вовсе словно сидел на раскаленных углях. От напряжения немели пальцы, и он надеялся только на отсутствие интереса караульных. — Погоди! — окликнули его на выезде, и Мартину пришлось повиноваться. Один из гвардейцев откинул полы ткани, прикрывающей повозку от солнечных лучей, а Мартин зажмурился, прикусывая губы почти до крови, когда вдруг прозвучало короткое: «Езжай»… … Главное, чтобы конструкция этого хлипкого транспорта выдержала двух людей, вцепившихся в перекладины под дном.***
Этой ночью горстка мятежников впервые за долгое время могла отпраздновать победу, пусть даже речь шла о воровстве. Впрочем, никто не сомневался, что от солдат герцога не убудет, если у них позаимствуют немного еды и лекарств — из Ноэрхоллда всегда успеют прислать еще. Пили прямо из горла, кружек все равно не было, громко смеялись, но Мартин не слышал ни единого звука, поглощенный совсем иным занятием. — Через пару недель будем в Донатиуме, — прошептал он, уткнувшись на миг в шею кобылы. Сборы почти закончены, лошадка оседлана, оставалось лишь взобраться на нее и поскакать на юго-восток — к зеленым берегам залива Торговцев, пока на небе еще царствовали три луны. Днем риск возрастал стократно. — Что, даже не попрощаешься? Мартин обернулся и встретился взглядом с Кариной. Она стояла у входа в пещеру, сложив на груди могучие руки, и глядела на д'Арджента чуть прищурившись, осуждая без лишних слов. — Я не один из ваших, мне бы на корабль сесть — вот и все мечты, — Мартин отвернулся. — Припасы я добыл, коня тоже… — Осталось только сбежать, поджав хвост? — Карина громко фыркнула. Затрещал хворост, она приблизилась к Мартину, и в следующий миг он ощутил, как на плече сжались ее пальцы. — Ты разве трус, лисеныш? Что-то я за тобой такого не заметила до сих пор. — Много ты обо мне знаешь? — он покачал головой. — Я не как вы. Меня не волнует ни Пустота, есть она или нет, ни крестьяне, ни император. И защищать мне нечего, кроме своей шкуры. Одним резким движением Карина заставила его обернуться. Теперь она пронзительно смотрела прямо ему в глаза, не позволяя отвести взгляд. — Думаешь, что Руф другой? Или я? Все мы защищаем только себя, но подумай хорошенько, сможешь ли ты спастись, когда Пустота сожрет весь мир, лорды заберут последнее зерно у бедняков, а люди вокруг даже не оглянутся, увидев, как ты умираешь от голода в почерневшей траве? — она говорила почти шепотом, и все же в лесной тишине Мартин слышал каждое слово. — Мы должны помогать другим, чтобы помочь себе. Лунный свет, кое-как пробивающийся сквозь плотное кружево ветвей, зловеще отражался в ее зрачках, и д'Арджент едва сдержался, чтобы не пошутить: не будь Карина женщиной, из нее вышел бы неплохой жрец или политик. Языком чесать умеет, с этим не поспорить. — Оставайся с нами. Ты нужен нам, а мы — тебе. Разве одному не сложнее пересечь половину герцогства, когда везде снуют псы Ноэра? — Нужен вам? Из-за одного ограбления? Карина усмехнулась и отстранилась, вдруг протянув Мартину руку: — Идем. Я покажу тебе кое-что.***
Мартин даже не подозревал, насколько в действительности глубока их пещера. В какой-то момент потемнело настолько, что даже спина Карины на расстоянии какой-то пары шагов стала почти неразличимой. Оставалось лишь цепляться руками за скользкие сталагмиты, надеясь, что воды под ногами не станет еще больше — и без того она почти касалась своей кромкой колен. — Куда мы идем? — спросил Мартин, и голос его отбился эхом от каменных стен. Карина не ответила, лишь ускорила шаг, словно тьма вокруг ничуть не смущала ее. Оставалось только уцепиться за ее плащ в надежде, что по пути не попадется омута — утонуть под землей Мартину ничуть не хотелось. В какой-то момент он заметил дребезжащий вдали свет. Подумалось — солнце, но в тот же миг д'Арджент сам понял, какую глупость подкинуло ему сознание. Нет, конечно же, на улице ведь поздняя ночь, а звезды и луны не могут быть такими яркими. Чем ближе спутники приближались к источнику света, тем более мистическим он казался Мартину. На сводах, сталагмитах, отражении в воде — повсюду мерцали холодным светом голубые огоньки, будто тысячи небесных светил. Он замедлил шаг, растерянно коснувшись рукой одного из пещерных светлячков. Оказалось — ящерица. Она тут же погасла, став совершенно невзрачно-серой, и сбежала от чужака, скоро перебирая крохотными лапками. — Таких много в пещерах у Вальмы, — заметив интерес Мартина, сказала Карина. — Кузнецы называют их звездочками. Знаешь… есть у нас одна легенда, будто одна из дев-фейри может обращаться в такую. И встретить ее либо к большой удаче, либо к беде. Она капризна, может вывести из пещеры или наоборот — завести вглубь и убить. — Странные создания… хотя и красивые, — негромко произнес Мартин, поднимая голову. На своде пещеры холодных огней было до того много, что свет их сливался в единую дорожку из сияния, ведущую дальше, вглубь. Карина улыбнулась и кивнула, опершись спиной о валун. — Я нашла их в тот день, когда встретила тебя. И теперь думаю, может быть, это действительно принесло удачу? Мартин устало взлохматил себе волосы, и взглянул на женщину, тяжело наблюдающую за ним. — Оставайся с нами, лисеныш. Все знаки говорят, что это единственный верный путь, — продолжила она, и Мартин впервые за последние недели засомневался.