Gigolo

Белокурый тащит за собой Чона, как тряпичную куклу. Тот повинуется, лишь бы тепло чужой ладони с запястья не исчезало. У лифта слишком много народа, поэтому Тэ идёт в сторону лестницы и молча спускается на подземную парковку. Находя в рядах машин ту, на которой приехал, замечает сразу рядом стоящую японскую малышку Чонгука. Останавливается и отпускает руку. — И зачем ты сюда приперся? — обернувшись лицом к мужчине, начинает Тэ. Его распирает от злости и… обиды? Нервы натягиваются в тонкие струнки, готовясь к тому, что Чонгук сыграет на них. Тэхён, кажется, весь готов к очередной словесной драке и жаждет выйти победителем, не выдав себя с потрохами и добившись ответов. — Сидел бы дальше в той норе, где шлялся целых десять дней! Крепкие объятия мужчины заставляют легкие покинуть кислород, а сердце наоборот требовать кислорода и работать с двойной силой. Тэ чувствует, как внутри его потряхивает, и очень надеется на то, что не канаёбит его точно так же и снаружи. Чон прикрывает глаза, вдыхая любимый аромат цитрусов. По правде, в последние пару дней Тэ не пользовался этими духами, запах уже просто въелся в кожу. Голова ложится на острое плечо парня, что, кажется, может сломаться, если надавить чуть сильнее положенного. Тэ стоит столбиком, не обнимает в ответ, но и не отталкивает, позволяя жару чужого тела согреть и его, холодное, онемевшее. — Я же говорил, что скучал? — в пол голоса спрашивает Чон, не выпуская парня из кольца рук. — Так вот, я не просто скучал… я чуть не задохнулся, пока тебя не было рядом, — Тэхён в его руках усмехается, будто читая мысли мужчины, и проговаривает фразу до конца у себя в голове «Ты мой кислород!» — с каким-то презрительным тоном позвучало в голове Тэ, передразнивающе. — Ты мой кислород… — мягко и нежно, ласковым баритоном Чона, как патокой в уши. Смешно. Будто они в дораме, и Тэхён знает предсказуемые слова, но такого в дорамах он пока не слышал. Чон отстраняется, укладывая руки парню на плечи. — С каждым разом, как не вижу тебя, понимаю, что задыхаюсь. — Не нужно этих соплей! Тебе тридцать один, а говоришь, как малолетка, — морщится Тэ, будто стакан лимонного сока выпил, но на деле в душе тепло. Ему приятно. — Я не виноват, что ты делаешь из меня малолетнего сопляка, — фыркает Чонгук. — Только твоя вина в этом. Не хочешь понести ответственность? — Ни. За. Что, — твердо отвечает Тэ и дергает плечами, скидывая с них чужие руки. — Уверен? Если люди узнают, что я из грозы города превратился в розовую сопельку, кому, как ты думаешь, достанутся все шишки? Лучше дай мне защитить тебя сразу, признав свой промах, — с легкой усмешкой говорит Чон. — Не мои проблемы, — отмахивается рукой Тэ, складывая верхние конечности в итоге на груди. — Я ничего не теряю, у меня и так ничего нет. А Чон Чонгук просто неудачно с дерева упал. Вот крыша-то и поехала. — Какой ты злой! — наигранно дуется Чон. Но Тэ продолжает молчать и смотреть вопрошающе. — Прости, что не сказал ничего исчезнув. — Мне-то от этого и лучше. Мог и не возвращаться, — пытается серьёзно сказать Тэ, но выходит крайне плохо. Он ждал, он скучал. Тэхёну начало нравиться отношение Чона к нему, потому что мужчина поменялся. Может не координально, но изменение в отношении заметны и Тэхёну они по душе. — Холодная ледышка, — обзывает его Чон. И Тэхён готов заржать во весь голос, потому что это было сказано так, будто он девчонка, что не может добиться прекрасного парня школы. — Ладно. Сопли подотри и лучше скажи: где пропадал? — спрашивает Тэ. — Так ты тоже скучал? Малыш, я даже подумать не мог, что заставлю тебя переживать, — радостно проблеял Чонгук. — Боже… Тебя что, школьницы с неразделенной любовью покусали? Может в больничку? — издевается над мужчиной Тэ, а Чонгук смотрит на него, как на идиота. — Просто думал, что сказать маме, если она вернется домой, а ты так и не притащишь свой зад. — В Осаке, — отвечает Чон и на лице Тэ заметно удивление, — по одному важному делу. Но завтра на работу, надеюсь, ты отрабатывал зарплату всё это время? — Ещё чего. Что мне там делать, если таскать кофе некому? Начальника-то нет, — отвечает Тэхён. — Тогда ты лишен премии, — коротко объясняет Чон. — И что, будто много теряю, — фыркает Тэ и открывает дверь «своей» машины, пока Чон подходит к чёрной малышке. — Ну, три миллиона вон всего… но для тебя это не деньги, правда? — наигранно усмехается Чон с издевкой, наблюдая как у Тэ челюсть к асфальту тянется. — Но не переживай, я тебе пять лямов сверху накину за то, что переживал за меня, — улыбается Чон, и Тэ раздраженно передергивает, когда парень смотрит на Чонгука. — Да неправда это! — зло заявляет Тэ. Проиграл. Дебил. — Ладно. Типа поверил, — щурится Чон. — Ты домой? — Да, — коротко отвечает Тэ. — Тогда закажем что-нибудь поесть? Голодный как волк! — воодушевленно проговаривает Чон. — Аааа… — взвизгивает Тэ. — Завтра апокалипсис! — визжит на всю парковку Тэ и прикрывает открытый рот руками, пока Чон смотрит на него с испугом. — Чон Чонгук себя с собачьими сравнил, — уже почти шепотом говорит Тэ. — Неужто крышей поехал и понял, что все одинаковы? — проговаривает Тэ и начинает заливисто ржать с искаженной в непонимании рожи Чонгука. — Слышь, комик… — огрызается на него Чонгук, но потом успокаивает себя. — Что? — хрюкая от смеха, спрашивает Тэ. — Ничего. Домой поехали. Позорище, — оглядываясь по сторонам, типа «Никто не видел? Нет?», садится в машину. — Сам такое! — фыркает на него Тэ и заводит машину, хлопая дверью.