Любовь — это наркотик. Он также постепенно затягивает тебя в бездну.
Вроде вчера Антон и Арсений были в Китае, а сегодня они уже оказались в Боливии. Всё шло по привычному сценарию: небольшие споры о том, куда лететь далее, полёт на самолёте, договор с иноязычным таксистом о поездке за более дешёвую сумму (экономить хоть на чём-то нужно), приезд в номер и мизерный отдых в отеле и бассейне, походы по местным достопримечательностям или что-то в этом роде. Но сейчас последний пункт не был выполнен, так как парни до сих пор не могли решить, куда им поехать уже завтра. — А у тебя вообще есть варианты? — спросил Антон, развалившись на пушистом паласе на полу, при этом грызя овсяную печеньку, купленную в магазине отеля. — Вообще всё по нулям, — скучающе протянул Попов, который сидел на своей кровати и, свесив ноги на палас, иногда пинал ими Антона. Шастун, в свою очередь, на это недовольно бухтел, отмахиваясь или ударяя друга по коленке в отместку. — Здесь одни церкви по стране и всё. — Зачем тогда мы сюда приехали? — Шастун вопросительно глянул на брюнета, откусывая нехилый кусок печенья и заталкивая его за щёку, и продолжил: — Ты же в самолёте ещё сказал, что у тебя какие-то идеи по поводу Боливии есть. — С хомячками не разговариваю, — усмехнулся Арсений, смотря на Антона, который кое-как сумел прожевать субстанцию во рту, что чуть ли не вываливалась у него наружу. — Я хотел тебя на солончак Уюни сводить, но экскурсии туда будут только послезавтра. — Значит, сегодня и завтра мы сидим в отеле. В чём проблема? — радостно воскликнул Шастун, после чего подавился печеньем, заставляя Попова в голос засмеяться.***
Через двое суток Антон и Арсений, как и договаривались, поехали на тот самый солончак, который для Шастуна пока оставался загадкой, так как он даже не догадывался, где это место и что оно из себя представляет. В данный момент парни вновь ехали в автобусе. Прошло уже порядком трёх часов, когда Антон, наигранно вздохнув, повернулся к другу, что сидел на соседнем кресле справа от него. — Когда мы уже приедем? — заканючил шатен. Арсений лишь вопросительно посмотрел на него, вынимая наушник с игравшей до этого музыкой из левого уха и одними губами продолжая напевать слова песни, чем взбесил Шастуна неимоверно. — Попов, не игнорь меня! — Ну чего тебе? — усмехнулся Арсений и вынул второй наушник из правого уха, отложив его к себе на колени. — Ты прекрасно расслышал мой вопрос, не придуривайся, — пробухтел шатен, толкая Арса в бок локтём. — Ладно, — устало протянул мужчина и всё же соизволил глянуть на свои часы. Прикидывая в голове примерно через сколько времени они будут на месте, при этом ещё и глядя в окно автобуса, дабы понять, где они едут в данный момент, Арсений произнёс: — Минут через сорок мы уже должны подъехать. Но это не точно, так как в этой местности я, как и ты, в первый раз. — Окей, — с нотками детской радости сказал Шаст и собственноручно засунул наушники обратно в уши Попова, прошептав, чтобы тот его точно не расслышал: — Старый дед, — он широко улыбнулся, когда на лице брюнета появилось ярко выраженное непонимание, и отвернулся к окну.***
Догадки Арсения оказались почти что верны, так как спустя сорок три минуты парни подъехали к назначенному месту, и все туристы разом кинулись к дверям автобуса, которые даже ещё не успели открыться. — Ну что, готов, Шастунишка? — ехидным голосом спросил Арсений, а после, поднявшись со своего места, вальяжно подал руку шатену, отчего тот чуть ли не прорычал. — Обойдусь, месье Поповский, — таким же тоном отозвался Антон и без помощи Арса поднялся на ноги, не забывая взять свой рюкзак с пола автобуса. — Какие мы злюки, — хихикнул мужчина, после легонько дал другу подзатыльник и быстро выбежал из транспорта под звонкое «Попов!», что эхом разнеслось по округе. Арсений весело смеялся, уже переходя с бега на шаг, когда немного раздражённый Антон всё же догнал его, ударяя брюнета по спине, на которой висел рюкзак, из-за чего Арсений тихо ойкнул, продолжая улыбаться как дурак. — Ну и что? Зачем мы здесь? — спросил Шастун, сверля взглядом в мужчине справа дырку. — А ты посмотри вперёд, — кинул Арс, завороженно глядя в ту же сторону, в которую посмотрел позже и шатен, округлив глаза от той красоты, что предстала перед ними. Остальные туристы, как по команде, замерли в тот же миг, не отрывая своего взгляда от огромного солончака в двух метрах от них. Солончак казался огромным прозрачным озером, в котором ясно отображались чисто-белые облака, пышным строем кружившие над ним и переливающиеся с лучами солнечного света, что иногда проскальзывали сквозь тучки, создавая действительно завораживающую картину. — Пойдём со мной, — шёпотом сказал Арсений Антону и первый из всей толпы сумел сделать шаг вперёд. — Шаст? — Утонуть хочешь или что? — бросил Шастун, не понимая намерений друга. — Это ж озеро какое-то или река. А мы даже купальных костюмов не брали. Арсений с секунду постоял на месте, ища в сосредоточенном лице парня хотя бы долю несерьёзности, а в тихом голосе — сарказм. Но, так и не распознав его, Попов ехидно фыркнул и весело вновь позвал друга к себе: — Пойдём со мной, и я покажу тебе чудо, — переключая голос с тихого и весёлого на томный и хитрый, он протянул другу руку, подступив к нему на один шаг ближе. — Какое ещё чудо? — сузил глаза Шастун, подозрительно покосившись на руку мужчины, на запястье которой висела уже довольно старая и потрёпанная жизнью красная нитка. — Ладно, допустим. Он схватился за ладонь Попова и сплёл их пальцы, отчего Арсений едва вздрогнул, почувствовав, что температура собственного тела стала куда выше, чем долю секунды назад. Брюнет слепо глянул на их руки и сжал ладонь Антона сильнее, хрипло прошептав: — Вот и умничка. Арсений, всё ещё держа друга за руку, подошёл вместе с ним к самому концу берега, а после аккуратно наступил на «воду», не провалившись, из-за чего Антон как-то подозрительно глянул на его ступню, что уверенно стояла на, будто стеклянной, поверхности. Шаст перехватил другой рукой брюнета за плечо и, немного побаиваясь, наступил рядом с тем местом, где находилась нога Арса, своей ступнёй, удивлённо ахнув, когда остался стоять, а не провалился под воду. Он полностью ступил на «стекло» и отпустил руку помощи Попова, сделав ещё несколько шагов вперёд. — Это как так? —всё ещё шокированным голосом спросил шатен, смотря себе под ноги, где хорошо отображались «кудряшки» облаков. — На то это и солончак, — хмыкнул Арсений, так же с любопытством разглядывая поверхность под собой. — Точня-як, — протянул Шаст, смачно зарядив ладонью себе по лбу. — Ты же говорил про это. — Вот-вот. Парни ещё некоторое время разглядывали удивительное явление, иногда бросая взгляды на появляющееся из-за туч солнце и на еле двигающиеся облака, что незаметно шли дальше, часто меняя свою форму с одной на другую. — Ты что-то же знаешь про этот солончак, да? — А то, — хмыкнул Арс и кивнул, а после, не дождавшись последовавшей далее просьбы, просто начал рассказывать то, что сумел вычитать в интернете: — Это солончак Уюни или, как его называют некоторые туристы, «Зеркало Бога». Ну, ты и сам, наверное, понял почему, — он взглянул на улыбнувшегося Антона, который в это время достал бутылку с водой из своего рюкзака, откручивая синюю пробку. — Образовался он около сорока тысяч лет назад. Ранее Уюни выходил из озера Мичин, но после высыхания огромного водоема осталось только два существующих по сей день озера: Поопо и Уру-Уру, а также два солончака: как раз Уюни и Салар-де-Койпаса, — когда Антон начал глотать воду, Арсений резко отвернулся в другую сторону, вновь чувствуя повышение температуры, которое, по-видимому, ощущал только он. — А почему этот солончак настолько прозрачный и по нему можно легко ходить? — задал вполне логичный вопрос Антон, вытирая мокрые от воды губы тыльной стороной ладони. — Насколько я понял из источников, то в сезон дождей озёра Поопо и Титикака выходят из своих берегов, вызывая наводнение солончаков. Небольшой слой воды, покрывающий соляной пласт, превращает соляную пустыню в гигантское зеркало, — немного научным языком сказал Попов, отчего шатен тихо хихикнул, но не стал говорить другу про то, что он смог на мгновение почувствовать себя в школе на уроке географии, которую, как вы уже поняли, Арсений ранее, да и по сей день, обожал.***
— Помнишь, мне в Китае Ирка звонила, когда мы ещё с пандами были? — спросил Антон, когда друзья уже ехали в автобусе обратно в отель. — Угу, — хмуро промычал Попов, но, поймав на себе вопросительный взгляд друга, натянуто улыбнулся. — Так вот она, оказывается, хотела, чтобы я ей что-то в Китае не забыл купить. И теперь я самое настоящее… ты понял, поскольку не купил ничего, ведь перезвонил я ей уже в аэропорту. Всё, что я успел ей там прикупить, это магнитик. Я даже представляю, какой скандал она мне в Питере устроит… Шастун что-то продолжал лепетать, эмоционально размахивая руками из стороны в сторону и хмуря брови, но Арс его уже не слышал. Он, конечно, слушал, но не вникал, вслушиваясь в тембр голоса, в его лёгкую хрипоту и отголоски ребячества. Иногда Попов зацикливался взглядом на шее, на которой висела железная цепь, а в голове проносилась мысль, что можно было бы сделать ею во время секса. Причём, Арсений представлял себя в постели и с цепью в руках, которая могла бы послужить отличным ошейником или наручниками на некоторое время, не с какими-то девушками, а именно с Антоном, который извивался бы под ним и, наверняка, сладко стонал. Поймав себя на этой мысли, Попов шокировано округлил глаза, чувствуя, что в них заметно потемнело, а в горле пересохло. Он мотнул головой, вновь пытаясь вникнуть в суть разговора, но был уже не уверен, что у него что-то сможет получиться.