— Обещай, что не влюбишься! — Обещаю, — прошептал он, осознавая, что уже не сдержал слово.
Парни сидели в своём номере отеля и, тихо (так как было уже два часа ночи) посмеиваясь над странными шутками друг друга, кидались подушками, которых в комнате оказалось слишком много по каким-то непонятным причинам. — Эй, Арс, прекращай! — в голос засмеялся Шастун, когда, попав Арсению подушкой прямо в лицо, он оказался атакованным кучей таких же подушек, которыми стал закидывать его Попов, дьявольски посмеиваясь. — Я тебе так же говорил, а ты мне что? — не выдержав того, как друг скорчил смешную рожицу и показал ему язык, при этом скосив глаза, Арс прыснул со смеху, утыкаясь лицом в только что кинутую в него же подушку, попавшую ему в плечо. — Боже, Шаст, ты просто лучший! — Я знаю, — с наигранным самодовольством сказал Антон, а после завалился на свою кровать, засмеявшись на всю комнату и прикрыв лицо ладонями, чтобы было не так громко. — Какие же мы всё-таки придурки. — Это да-а, — вытирая появившуюся слезу ребром ладони, протянул Арсений, всё ещё продолжая посмеиваться. — С чего вообще началась наша «драка»? — С того, что ты отказался, чтобы я показал тебе одно классное место, которое тебе, возможно, понравилось бы, — с улыбкой сказал Шастун, который теперь, как лужица, распластался по кровати, медленно и верно скатываясь прямо на пол. — Потому что я помню, что было в прошлый раз, — напомнил ему Арс про тот случай, когда Антон повёл его в парк Таман-Негара, в котором у него чуть ли не остановилось сердце, когда он увидел высоту, на которой они находились. — Так что я лучше откажусь. — Ну, А-арс, — заканючил шатен, смотря на друга умоляющими глазами. — А что, если я скажу, что мы будем на велосипедах? Арсений с любопытством глянул на парня и слегка призадумался, ведь у него была слишком странная фобия высоты. Он боялся абсолютно любой высоты, начиная с четырёх метров, но если ему давали велосипед, то весь страх куда-то улетучивался, и мужчине становилось не так страшно, даже если он должен был кататься на высоте ста метров. — Я же знаю твои фобии на зубок, Пэпэв, — специально исказив фамилию, сказал Антон. — Мы можем взять в прокат велосипеды и пойти на то место, где просто пиздец как страшно, но зато экстрима безумно много, — интригующим голосом стал тянуть он, всё ещё смотря брюнету прямо в голубые глаза, в которых читались и интерес, и недоверчивость. — Ну, допустим, я соглашусь, — неопределённо кивнул Арс, — но куда мы всё же поедем, если я это сделаю? — Давай я тебе покажу фото, — на радостях Антон попытался подняться с кровати, но был утянут вниз вместе с одеялом из-за собственного веса, отчего больно ударился головой о деревянный пол, вызвав короткий смешок со стороны Попова.***
На следующий день парни уже находились на том самом месте, куда после множества уговоров и просьб затащил Арса Антон, пообещав ему за это купить сладкую вату, которую, по секрету, тот безумно обожал. Об этом Шастун разузнал ещё в детстве, когда, будучи совсем мальчишками, они пошли в парк, дабы покататься на колесе обозрения, которое недавно построили недалеко от их домов. И, когда они уже почти отстояли свою очередь, Арсений резко рванул куда-то в сторону, утащив друга за запястье с собой. — Эй, ты куда? — спросил тогда Антошка, недовольно скосив брови к переносице. — Мы же были почти самые первые в очереди! — он посмотрел на немного стушевавшегося друга, который виновато глядел на него своими чистыми и искренними глазами. — Извини, — пролепетал Сеня, а после, не сказав ни слова, быстро подбежал к небольшому прилавку, где купил две сладкие ваты белого цвета, тут же вручая одну из них Антону, довольно улыбаясь. — Я просто не смог удержаться. Шастун невольно вернулся в тот день, который помнил так ясно, будто это случилось только вчера. Но нет, прошло уже порядка десяти лет, если не больше, а на его сердце до сих пор было тепло от того случая. Слишком невинным тогда казалось лицо друга, и на него просто нельзя было злиться. Ведь можно же ещё раз отстоять очередь ради этого парня? Ну, а сейчас вернёмся в реальность. Парни находились на огромной высоте, стоя рядом со своими велосипедами, взятыми в прокат у местного дедушки, одетые в шлемы, что вряд ли хоть как-то могло спасти их туши, если вдруг они сорвутся с обрыва. Арсений вчера напрочь отказывался прийти на эту дорогу, которую называют дорогой смерти Юнгас, после того, как Антон рассказал о ней поподробнее. Оказывается, на этом семидесятикилометровом автомобильном пути, расположенном между городами Ла-Пас и Коройко, ежегодно происходило более двадцати пяти аварий, в которых погибало от ста до трёхсот человек. И Арсений, если честно, не особо желал умереть так скоро из-за такой дебильной причины, как падение с горы при поездке на велосипеде. Хуёвенькая такая смерть, я вам скажу. — Может, лучше не нужно? — с оставшейся надеждой спросил последний раз Арсений, глянув на давящего лыбу друга, который уже уселся на свой велик, ногами придерживаясь за асфальт под собой. — Не ссы, Сень. Всё хорошо будет, — шатен подбадривающе похлопал брюнета по плечу, и тот со страхом на глазах уселся на сиденье велика. — Ну что, готов? — Не уверен, я ду… — Погнали! — не став ждать ответа, воскликнул Антон и, поставив ноги на велосипедные педали, рванул вперёд. Попов, ещё секунду постояв на месте, собрал всю свою силу воли в кулак и также поехал вперёд, чувствуя, как страх уступает место удивительному предвкушению того, что ожидало дальше. Арсений широко улыбнулся, когда посмотрел направо, при этом нисколько не забоявшись, вдохнул прохладный воздух через нос в лёгкие и громко воскликнул на всю округу: — Йуху! Шастун спереди от него громко рассмеялся и, не сбавляя скорости, так же громко прокричал: — Мы это сделали! — он покрепче обхватил руль велосипеда ладонями, из-за чего его побрякушки звякнули, и разогнался ещё быстрее, ловко маневрируя меж небольших камней, что были разбросаны по дороге.***
Никогда, слышите, никогда не рискуйте своей жизнью ради какого-то экстрима, из-за которого позже вас может не стать. Зато можно почувствовать тот малейший экстаз, так ведь говорят сейчас люди? Но ради чего? Разве ради того, чтобы потом умереть? Или чтобы запомниться в истории места своей смерти «неудачливым экстремалом»? Так, к чему это я? Ах да! Парни ехали по дороге смерти, разгоняясь до бешеной скорости, и громко смеялись, когда уже достаточно нагретый воздух трепал их одежду, создавая впечатление того, что они летят на самолёте. — Это так круто! — громко воскликнул Антон, вновь легко объезжая появившийся на дороге камушек и поломанную ветку дерева. Шастун, посчитав, что он уже не хилый такой мастер, повернул голову к Арсению, ехавшему чуть позади него, при этом продолжая мчаться на такой же быстрой скорости вперёд. — Повернись обратно, дурак! — приказным голосом прокричал Арсений, обеспокоенно смотря на широко улыбающегося друга, у которого, он мог поклясться, в этот момент в глазах плясали черти. — Ой, да что может случиться? — фыркнул Шаст и для показухи отпустил ещё одну руку с руля, закинув её себе за голову, всё ещё смотря на перепуганного Попова, который ускорился, дабы подъехать к парню ближе. — Антон! — рыкнул на шатена мужчина, на что тот громко рассмеялся и прибавил скорость. — Да брось, Сень! Всё хорошо, види… — он запнулся на полуслове, когда почувствовал, что наехал на камень, и теперь велосипед понесло в другую сторону, почти приближая парня к обрыву. — Блять! — испуганно завизжал Шастун и резко схватился обеими руками за руль. Он попытался сбавить скорость, но в этот момент ветер стал усерднее дуть, смешиваясь с пылью и какими-то мелкими насекомыми. — Шаст! — с нескрываемым страхом крикнул Арс, когда колесо от велосипеда друга провалилось в обрыв, и парень быстро стал катиться вниз, пытаясь зацепиться ногами за землю, но та была почему-то сырая и создавала сильное скольжение. На глазах появились слёзы от испуга, когда Антон уже почти отложил попытки выбраться, расслабив ноги. Он отпустил из рук руль велосипеда, и тот стремительно покатился вниз, а в этот момент Арсений схватил парня сзади за капюшон его толстовки, другой рукой поддевая под руку. Он кое-как помог шатену забраться обратно, придерживая его за талию, так как ноги парня не хотели держаться. На всё это повлиял сильнейший страх. Попов повернул друга к себе лицом, чувствуя, что собственные ноги начинают подкашиваться, и без сил упал на колени, утаскивая Антона вместе с собой. Шастун, как за спасательный круг, схватился за брюнета, крепко обнимая его двумя руками и утыкаясь носом ему в плечо, начиная громко всхлипывать, позже переходя на откровенные рыдания. — Арс… я… же мог… мог… ум-мереть! — слышалось в обрывках речи между всхлипами. — Всё хорошо, я рядом, — успокаивающе прошептал Арсений, так же крепко обнимая друга и сдерживая собственные слёзы. Хоть кому-то в данный момент нужно было оставаться сильным. — Спас-сибо, тебе… Сень. То ли от огромного стресса, то ли от сильнейшей благодарности к другу Антон с закрытыми глазами клюнул губами куда-то в щёку Попова, заставляя того немножко зардеться и округлить глаза. Арс глянул на всё ещё рыдающего парня и потрепал его по волосам, понимая, что он даже не понял, что сделал секундой ранее…***
Спустя минут двадцать Антон окончательно успокоился, принимая тот факт, что он сейчас жив. А всё благодаря Арсению, которому, кстати, он обещал сладкую вату. Поэтому парни, заплатив тому дедушке крупную сумму денег за утрату одного из велосипедов, пошли искать ближайший ларёк со сладкой ватой в город, перед этим заскочив в свой отель и переодевшись в чистую одежду. Им нужно было отвлечься. Друзья поселились в самом дальнем отеле городка, из-за чего улицы выглядели не так, как в обычном российском городе, а больше походили на деревенские. Или это они просто забрели куда-то не туда? Они отыскали кое-как сладкую вату, чему Арсений радовался, как маленький ребёнок, тут же откусывая большой кусок мягкой субстанции и довольно улыбаясь. Парни шли по не особо освещённым улицам, при этом громко смеялись над шутками друг друга, уже вовсе забыв про случившееся на скале (за что Антон был искренне благодарен Арсу), делали селфи и корчили рожицы на камеру. — Молодые люди! — парни повернули голову влево, где стоял прилавок без какой-либо вывески, окрашенный в ядовито-фиолетовый цвет, внутри которого сидела старушка лет шестидесяти, облачённая в старушечье одеяние: потрёпанный жизнью розовый платок, не туго завязанный на шее, и вязаную кофту серо-зелёного цвета. Во рту у неё находилось несколько золотых зубов, ярко сверкающих от попадающего на них тусклого света единственного фонаря. — Подойдите ко мне, не бойтесь. Антон недоверчиво переглянулся с Арсением, который в данный момент охуевал от того, что эта бабка разговаривала на чисто русском языке безо всякого акцента, и сделал вместе с другом пару шагов вперёд, заинтересованно смотря на старушку. — Что вам нужно? — с подозрительным прищуром спросил Шастун, на что бабка хитро улыбнулась. — Для начала нужно представиться, молодые люди! Невежливо, ой, невежливо, — закряхтела она и подняла одну руку вверх, как бы говоря, чтобы парни вовсе замолчали. — Меня зовут Кори, а вас… — она повела рукой, на которой висело множество золотых колец с почерневшими по краям дугами, и указала сначала на шатена, а после — на брюнета, — Антон и… Арсений, — бабулька скрипнула своими зубами, тихо кашлянув. У парней похолодело всё изнутри, когда старушка безошибочно назвала их имена, даже не перепутав, кто кем является. Они едва заметно переглянулись между собой и вновь посмотрели на Кори, которая вновь стала водить рукой в воздухе, а после указала своим костлявым пальцем на замершего на месте Антона, с недоверием смотрящего на неё. — Ты сегодня чуть не умер из-за своей глупости, — старушка сжала ладонь в кулак и опустила его себе на колени, закрыв глаза. — Я вижу, что вы путешественники, которые пытаются сбежать, оба — от одного и того же, — Кори слегка нахмурила брови. — Также за это путешествие вы приобретёте что-то важное для вас обоих, — она резко распахнула глаза и поочерёдно глянула на испуганных и побледневших мужчин. — Можете идти дальше, — она улыбнулась своей старушечьей улыбкой и тихо засмеялась, заставив мурашки пробежать по коже, а от этого хриплого голоса волосы встали дыбом. Антон дёрнул друга за край футболки и кивнул Кори на прощание, после чего мужчины быстрым шагом попятились назад и ушли прочь от этого жуткого места.