Я не понимаю, что за чувства у меня к тебе, Но мне пусто и одиноко без тебя.
Решение поехать в Египет пришло буквально сразу после того, как Антон купил какой-то дряхлый брелок с картинкой Билла Шифра из мультика «Гравити Фолз», который также обожал Шастун (да и Арс, между прочим, тоже). На голове Билла, как всегда, находился чёрный цилиндр, а в руках была трость такого же цвета. — Мы поедем в Египет, — не задумываясь, тогда сказал Антон и провёл пальцем по контуру пирамидальной формы тела Билла. — Слушай, а я не против, — хмыкнул Арсений и отобрал у друга брелок, дабы разглядеть его поближе, уже задумываясь о том, чтобы по приезде в Россию отобрать его у шатена и повесить на связку своих ключей. Брелок хоть и замызганный, но сойдёт.***
Парни приложили ключ-карту к специальному замку и после аккуратно приоткрыли дверь в свой номер, который оказался немного меньше по сравнению с предыдущими, в которых до этого побывали друзья. Закрыв дверь за собой и поставив чемоданы на пол около неё, Антон тут же рухнул на свою кровать, понимая, что безумно устал. Конечно, ведь от Те-Куити до столицы Египта Каира было шестнадцать с половиной тысяч километров (16585 километров, если точно), которые на самолёте им пришлось преодолевать около семнадцати часов. А это ну слишком долго, если учитывать то, что, пока они были в Новой Зеландии, они напрочь отвыкли от долгих перелётов, так как ездили максимум часа четыре, и то на автобусе. — Чувствую себя подгорелым оладушком, — безо всяких эмоций тихо сказал Антон и кое-как стянул со своей головы кепку, что была надета козырьком назад. — Почему именно оладушком? — непонимающе улыбнулся Арс и также упал на свою постель, громко вздыхая при падении. — Потому что они вкуснее блинчиков и сырников, — просто ответил парень, пожимая плечами, и устало прикрыл свои глаза. — Логика, конечно, просто шикарная, — засмеялся Попов и тоже закрыл глаза, чувствуя, что нет сил даже на то, чтобы раздеться или залезть под одеяло. — Давай немного поспим? — Солидарен с вами, мистер Поповский. Буквально через секунду в комнате послышалось умиротворённое и спокойное сопение парней. Антон во сне свернулся калачиком и накинул себе на лицо кепку, чтобы солнце, нещадно слепившее из окна, не лезло в закрытые глаза и не смело его разбудить. Арсений же сумел пересилить себя и стащить футболку, которая после просто идеально расположилась на сонном лице и защищала его от приставучих лучей, готовых уже пролезть через рукава или горловину, дабы заставить брюнета проснуться. В этой войне явно победили футболка и крепкий сон Попова.***
Парни смогли разлепить свои глаза только тогда, когда за окном было уже темно, а на горизонте неярко светила луна своим блекло-белым цветом. — Бля, и чё нам всю ночь теперь делать? — недовольно протянул Арсений и потёр сонные глаза ребром ладони, понимая, что сон как рукой сняло и спать теперь абсолютно не хотелось. — Сейчас что-нибудь придумаем, — сквозь зевоту сказал Шастун и спрыгнул с кровати, кидая свалившуюся с него кепку обратно на койку. Он, как косолапый медведь, прошагал в ванную, при этом постоянно покачиваясь и хватаясь за стены. Неправильное сравнение с медведем, я думаю… Вот с пьяницей — самое то. Антон включил свет в комнате, жмурясь и хмуря брови от слишком яркого освещения, наконец добрался до крана и включил холодную воду, чтобы умыть лицо и заодно освежиться. Арсений же в это время, проигнорировав ванную комнату, более уверенными шагами прошёл на кухню. Не включая света, он нашёл кран с водой и кружку и налил в неё прозрачной жидкости, тут же залпом осушая чашку. Горло, что до этого немного першило после сна, отпустило, и можно было нормально говорить, а не хрипло блеять, как какой-то пьяный баран. — Ты чего в темноте стоишь? — спросил Шастун, подкрадываясь сзади, и включил свет на кухне, широко улыбнувшись, когда Арсений зашипел от яркости и зажмурил глаза. — Не лыбься, изверг, — хмуро буркнул Арс, глядя на друга слегка приоткрытым левым глазом, так как второй вообще не удавалось хоть как-то открыть. Антон стоял с удивлённо открытым ртом и поднятыми кверху бровями, смотря куда-то за спину брюнету. — Ты чего? — Там граммофон, — Шаст кивнул головой в сторону. — Ну, точнее, он, но только без той трубы над коробком с диском. Арсений повернулся в ту сторону, куда смотрел друг, и также приподнял брови вверх. — Ну, во-первых, это не труба, как ты выразился, а рупор, — занудно поправил он Антона, на что тот тихо фыркнул и закатил глаза. — А во-вторых, пиздец, это же классно. — Вот, а я о чём? — улыбнулся шатен и подошёл поближе к полу-граммофону, который в данный момент был включен в розетку. Видимо, это был электрический граммофон. — Интересно, а тут есть диски с музыкой? — Пластинки, — Попов выделил это слово интонацией, услышав краем уха, как Антон цыкнул языком, — где-то наверняка здесь прячутся, — ответил Арс и принялся глазами выискивать пластинки. Он прошёлся взглядом по кухонным шкафчикам со стеклянными дверцами, по подоконнику около огромного окна, по деревянному столу и едва вздрогнул, когда Шастун громко завопил: — Нашёл! — парень вынырнул из шкафчика, на котором стоял сам граммофон, и, ударившись затылком об угол, зашипел, подав одну из пластинок Арсению. На ней английскими буквами было написано «The Beatles». — Не знал, что они выпускали пластинки для граммофонов. — Может, это нынешнее поколение просто перенесло их музыку на пластинки, — предположил Попов и положил пластинку на специальную подставку, после чего сверху на неё поставил медную иголку. Мелодичная музыка песни «She loves you» разнеслась по уютной кухоньке, и парни тихо стали её напевать. Арсений пел правильно, соблюдая все слова и такт песни. Шастун же коверкал слова, зато такт был безупречен. You think you lost your love Well, I saw her yesterday It's you she's thinking of And she told me what to say She says she loves you And you know that can't be bad Yes, she loves you And you know you should be glad*… — Обожаю их песни, — под конец сказал Антон, на что Арсений глупо улыбнулся. — Но при этом ты не знаешь перевода, — Шастун показал ему язык и включил песню на повтор.***
До рассвета оставалось два часа, когда парни уже не знали, чем им ещё заняться. Они уже успели переслушать все песни на граммофоне, что находились в ассортименте номера, покидаться друг в друга подушками и даже приготовить какой-то странный завтрак, больше похожий на подгорелое месиво, чем на обычную яичницу. — Я знаю, что ещё можно поделать, — спохватился Арсений и подбежал к своему чемодану, который был ещё не разобран. — Только не разбирать вещи, — жалобно протянул Антон и отодвинулся на своей кровати подальше от друга. — Да нет же, — шикнул Попов. — Я знаю, что у тебя херовый вкус в выборе одежды… — Спасибо, друг! — усмехнулся шатен, перебивая брюнета. — Продолжай. — И ты можешь выбрать то, что мне надеть. Просто для прикола можешь выбрать всё, что душе угодно, а я на экскурсию к пирамидам поеду в этом. — Серьёзно? — Шастун приподнял одну бровь вверх, истерически хихикая. — Не боишься, что я выберу то, что на тебе будет смотреться просто ужасно? — Буду молиться богам, чтобы ты меня пожалел. — Не дождёшься, — фыркнул Шаст и быстрым рывком подобрался к чемодану друга. — Только не подсматривай. — Больно надо, — пробухтел Попов и ушёл на свою койку, теперь смотря на скрючившуюся спину Антона, что пряталась под тонкой тканью зелёной футболки. Пока Попов летал в облаках, спокойно покачиваясь из стороны в сторону, парень рылся в одежде друга, пытаясь найти то, в чём тот будет смотреться просто ужасно. Хоть он и знал, что брюнет будет выглядеть в любом наряде ошеломительно. — Мда, ну у тебя и странные вещи, — тихо засмеялся Шаст, когда уже сумел выбрать то, в чём пойдёт Арсений на экскурсию, которая, кстати, должна была состояться через два дня. — Ну, ты сам напросился, — ехидно сказал Антон и протянул Попову выбранные вещи.***
— Золушка, ты там скоро? — позвал Шастун друга и постучал кулачком в дверь ванной комнаты, в которой уже около десяти минут сидел Арсений и наотрез отказывался выходить. — Ты обещал, помнишь? — Помню, — глухо отозвался Попов. — Сколько ещё времени до прихода автобуса? — Десять минут, — ответил Антон, и из-за двери послышался разочарованный вздох. — Выхожу, — недовольно буркнул Арс и щёлкнул замком, приоткрывая дверь. Он, опустив голову вниз, вышел из комнаты, после чего весь зарделся, когда Антон начал смеяться в голос над тем, в каком образе друг должен был отправиться на экскурсию. Он был одет в белую вязаную кофту со специально сделанными дырками, которая буквально висела на нём и почти ничего не прикрывала, создавая образ вязанной из пряжи салфетки для стаканов. На голове была красная шапка с помпоном наверху и синим фоном посередине, на котором были прорисованы странные пряничные человечки. На левой руке висели чёрные часы, а на шее — верёвочка с крестиком. На ноги же были надеты серые джинсы, которые слишком обтягивали стройные ноги мужчины. — Харе ржать, — грозно рыкнул Арс, смотря на буквально задыхающегося от смеха друга, который осел на пол около стены и громко смеялся, прикрывая рот ладонью. — Просто… Арс, мне ин… интересно, — прерываясь на смех, пытался сказать что-то шатен, — зачем ты… взял с собой эти вещи?! — под конец предложения он вновь глянул на друга и снова громко засмеялся. — Боже, я не могу! — Сам не знаю, откуда это у меня, — хмуро бросил Арсений. — Пошли уже, а то опоздаем, — он взял в руки их рюкзаки и схватил Антона за запястье, заставляя его подняться. — Пошли, — ещё раз хихикнув, кивнул Шастун и первым вышел из номера, стараясь больше не смотреть в сторону друга, дабы вновь не разразиться смехом.***
Парни стояли около пирамиды Хеопса рядом с другими туристами, которые все оказались французами, из-за чего гид также говорил только на их языке, не давая понять ничего даже Арсению, который, кстати, из-за сильной жары и смущения стащил с себя кофту и засунул её в свой рюкзак, теперь стоя с оголённым торсом и забавной детской шапкой на голове. Он особо ничем не отличался от других, так как многие туристы решили снять футболки и стояли полуголыми. Но абсолютно все со смешинкой смотрели на шапку, что ярко красным цветом выделялась на фоне песчаных пирамид и самого песка. — Давай ты мне что-то тогда расскажешь, — попросил Антон брюнета. — А то французский я уж точно не знаю, собственно, как и ты. — Я что-то, конечно, читал про пирамиды… — задумчиво протянул Попов. — Вот и расскажи то, что помнишь, и всё. — Хорошо, — кивнул мужчина. — Пирамида Хеопса — это единственное из «Семи чудес света», сохранившееся до наших дней, и самое древнее из них: её возраст оценивается примерно в четыре с половиной тысячи лет. Архитектором Великой пирамиды считается Хемиун — визирь и племянник Хеопса. Предполагается, что строительство, продолжавшееся двадцать лет, закончилось около 2540 года до нашей эры, — он указал рукой на самую высокую пирамиду. — Также есть пирамида Хефрены, которая, как говорится в описании греческого историка Геродота, продавала себя каждому мужчине за драгоценные камни и безделушки. Говорят, что каждый камень в этой пирамиде напоминает о каждом её «покупателе». — Тогдашняя проститутка, — хмыкнул Антон, на что Арсений косо улыбнулся. — Чтобы добраться до погребальной камеры пирамиды Хефрены, нужно пройти несколько комнат. Сначала пройти либо по верхнему проходу, либо по входной галерее, а затем спуститься по большой камере к погребальне, в которой лежит сама Хефрена, — он немного запнулся, вспоминая устройство другой пирамиды изнутри. — Пирамида Хеопса же отличается внутри по строительству, так как тут есть камера царя и камера царицы, что находятся в разных частях пирамиды. К камере царя добраться проще, чем к царице: нужно пройти через северную или южную шахты, — он указал на вовсе незаметные входы, которые располагались почти что на самом верху пирамиды только с противоположной стороны. — Но и до них добраться нелегко. А вот чтобы дойти до камеры царицы, нужно найти и пройти много секретных комнат, после чего пробраться к любой из трёх дверей, которые ведут к комнате, а после уже спуститься к погребальне. — А туда вообще кто-то смог пробраться? — Честно говоря, я про это не читал. Но почему-то мне кажется, что навряд ли, так как ловушек там слишком уж много. Да и дураков мало, которые будут рисковать своей жизнью ради истории, — задумчиво сказал Арс, а Антон согласно кивнул.