Однажды мы влюбились друг в друга. Случайно влюбились.
Арсений и Антон сидели за кухонным столом в очередном гостиничном номере и прожигали взглядами несколько зажжённых ароматических свечей, которые освещали комнату тусклым оранжевым светом. Между ними на протяжении часа висела тягучая тишина, которую ни один из них не решался нарушить. Каждый думал о своём, а, если точнее — друг о друге и о том, что же им делать дальше, ведь с каждым последующим днём становилось всё невыносимее находиться рядом и надевать на лицо актёрскую маску с фальшивой улыбкой. — Когда уже этот ебучий свет включат? — громким шёпотом спросил Шастун, на долю секунды поднимая взгляд на задумчивого Попова, который лишь пожал плечами и поджал губы. — Мы здесь уже часа три без света сидим, а всё… — Прошёл всего час, — перебил парня Арс, невозмутимо хмыкнув. Брюнет закусил щёку изнутри и нахмурил брови, поднимая стеклянный и неживой взгляд на друга, который сконфуженно повёл плечами и прикрыл глаза, откидывая голову на стену позади себя. Арсений же качнул головой и перевёл взор на одну из потухших свечей с запахом ванили, которую мужчина на дух не переносил, но ради парня, обожавшего всё, что связано с этим запахом, терпел, лишь зажимая нос и невольно задерживая дыхание. — Я… я, наверное, пойду прогуляюсь, — тихо подал голос Антон, потирая пальцами переносицу. — Один, — поспешно добавил он, краем глаза улавливая, как Арсений поднимается из-за стола. — Сейчас уже одиннадцать по местному времени, да и на улице темно… — Не могу сидеть в тишине и без света, — буркнул юноша и, поднимаясь со стула и хватая с собой ветровку с телефоном, практически вылетел из тёмного номера, оставляя друга одного. Стоило парню покинуть номер, как Попов тягостно и вымученно выдохнул, заставляя ещё одну свечу погаснуть, погружая комнату в ещё больший мрак. Мужчина приложился затылком о стену и прикрыл глаза, плотно стискивая зубы и тяжело рыча сквозь них. Он устал. Морально, не физически. Устал от этих кишащих мыслей, повторяющих одно и то же, от глухой тишины между ним и Антоном, от лживых эмоций за маской, от ревности к девушке парня и к той, в которую он влюблён по-настоящему. Он устал видеть, как тускнеют глаза друга, стоит брюнету в очередной раз заикнуться о разговоре. Устал осознавать, что Шастун от него отдаляется: всё чаще игнорирует, уходит из номера, избегает его присутствие рядом, напрягается, когда Арсений пытается чем-то помочь. Устал видеть то, как он сам стал выглядеть: чёрные дыры под стеклянными глазами, впалые скулы на исхудавших щеках, висящая мешком одежда на худом теле, кривая улыбка на неживой физиономии. А самое главное — он устал понимать, что скоро даже всему этому придёт конец. Арс устало потёр виски и закусил губу, в памяти вырисовывая портрет лучшего друга. Его изумрудные глаза, пшеничные волосы, удивительную улыбку, искрящие эмоции, необычные привычки, родинки на носу, щеках, ключицах… Так не хотелось, чтобы всё это исчезло из жизни мужчины. На часах было 00:15. Завтра они поедут на очередную достопримечательность Норвегии вдвоём на машине, взятой в прокат. И именно завтра Попов признается парню в своих чувствах, выложит всё на одном дыхании. Пусть Антон не примет этого, пусть, возможно, перестанет поддерживать общение или даже разобьёт ему лицо, пусть будет громко кричать и посыпать матами никому не нужные чувства. Пусть будет больно, но Арсений уже всё решил. — Хэппи-энда можно не ждать, — грустно хмыкнул мужчина и, набрав в лёгкие побольше воздуха, затушил все горевшие огоньки одним разом, погружая комнату в полную беспросветную темноту.***
Машина неторопливо подъехала к назначенному месту ровно в полдень, когда утренний ветер перестал морозить кости, а солнце хоть немного начало прогревать воздух. Парни, прихватив с собой портфели, подошли к пункту охраны и, заплатив необходимую сумму денег и подписав нужные договоры, прошли внутрь и направились по высокому склону к самой вершине. — Арс, — Шастун остановился на месте, когда до ровной территории оставалось не больше пяти шагов, и дёрнул друга за рукав куртки, вынуждая его также остановиться на месте. — Почему ты решил приехать именно сюда? — Ну, здесь красиво, — невнятно ответил Арсений, прикусывая щёку изнутри. — Так ты же высоты боишься. — Со страхами всегда нужно бороться, — выдохнул недовольно Попов и выдернул ткань своей одежды из рук парня. — Пошли дальше уже. Через полтора часа сюда должны приехать китайские туристы, а пока у нас есть время полюбоваться видом и не наткнуться на них. Антон тихо хмыкнул и последовал вверх, через пару шагов уже ступая на ровную поверхность. Вид был поистине захватывающий. Даже не находясь на самом краю обрыва, можно было лицезреть величественные горы с верхушками снега и длинную иссиня-голубую реку, уходящую в зелёные поляны травы, пока в небе колыхались тёмно-серые тучи, едва пропуская сквозь себя лучи блеклого солнца. Это казалось таким близким — по ощущениям, возьми и дотронься до морозящего кожу снега, шёлковой травы, холодной воды и пушистых туч — но на самом деле было слишком далёким и почти недосягаемым. Друзья как вкопанные застыли на одном месте, задерживая на миг дыхание и наслаждаясь представшей им картиной. — Вау-у, — выдохнул Шаст, любуясь красотой природы свысока, и, вспомнив про страх друга, повернулся к нему, несмело спрашивая: — Ты как? Попов слегка прикрыл глаза, вслушиваясь в свои ощущения, и, не замечая внутри себя никакой тревоги, качнул головой, при этом слабо улыбаясь. — Всё в порядке вроде как, — он сделал на пробу несколько шагов, желая сесть на самый край так называемого «языка», и аккуратно ступил вперёд, пока Шастун, тревожно наблюдая за этим, осторожно шёл позади. Когда до пропасти оставалось каких-то три шага, Антон перехватил руку мужчины, заставляя остановиться и не идти дальше. — Давай здесь сядем? — с мольбой пробормотал он, на что Попов слегка приподнял брови и всё же согласился, быстро доставая из портфеля небольшой плед, который постелил на землю. — Ты серьёзно взял с собой покрывало? — усмехнулся парень, усаживаясь на укрытую тканью землю. — А ты сомневался, что я это сделаю? — тихо хихикнул брюнет, также присаживаясь рядом с другом.***
Парни негромко смеялись, разговаривая друг с другом на различные темы: начиная с обсуждения того, куда поехать дальше и чем они планируют заниматься после путешествия, и закачивая воспоминаниями из прошлого. Арсению даже показалось, что за этот проведённый здесь час всё вернулось на круги своя. Он ярко улыбался, замечая точно такую же не фальшивую улыбку и у Антона, заливисто смеялся, жмурился от пробивавшегося сквозь облака солнца и весь искрился от счастья. Хотелось, чтобы это было правдой. Хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Но возвратился он в реальность так же быстро, как и почувствовал радость на душе. Стоило Шастуну от очередной шутки мужчины начать громко смеяться и уткнуться в плечо Арса лбом, бодая его макушкой и хватаясь руками за локоть, а после посмотреть на него так невинно и искренне своими невозможными глазами, что все мысли о признании набатом свалились на голову Попова, напоминая о том, что пора. Пора набраться смелости, вдохнуть побольше кислорода, в последний раз оглядеть довольное лицо друга и произнести то, что так давно хотел. И Арсений был уверен почти на все сто процентов, что это перевернёт его жизнь раз и навсегда. Правда непонятно — в плохую или хорошую сторону… — Помню в одном фильме слышал одно высказывание, что, когда мы умрём, вместе с нами уйдут и слова, которые мы не успели сказать при жизни, — не к месту вставил Попов, напряжённо склоняя голову вниз и сминая под ногами краешек пледа. — Ты это к чему? — заметив поменявшееся настроение мужчины, Шастун насторожился, вжимая голову в плечи и хмуря брови, и слегка склонил голову в бок, в попытке заглянуть в глаза Арсению. — Арс? — Это я к тому, что… — брюнет зажмурил глаза и с силой закусил губу, ещё сильнее склоняя голову вниз и сжимая в руках ткань. — Что я… — он тихонько выдохнул воздух через нос и, набравшись смелости, произнёс: — Что я люблю тебя, Шаст. Антон замер в одной позе, приоткрывая рот и поднимая брови кверху. В ушах невыносимо зазвенело, а в мыслях громко застучала произнесённая секунду назад фраза, вынуждая хмуро прикрыть глаза и зажать уши руками, чтобы этого не слышать. Сердце где-то под рёбрами болюче отбивало чечётку, херача по внутренним органам, по ощущениям, молотом Тора. Шастун замотал головой, сильнее прижимая ладони к ушам, в которых ехидный голос повторял: «Это всё ложь». Арсений в этот момент, уловив едва слышный шёпот в глухой тишине, несмело повернул голову к съёжившемуся парню и испуганно начал его трясти за плечо. — Эй, Тох, ты чего? — Антон вывернулся из хватки мужчины, всё так же продолжая зажимать уши и что-то надрывно шептать. — Антон! — прижимая одну руку за запястье к себе, крикнул Попов, из-за чего юноша вздрогнул и на секунду замер, но, поняв, что его держат, резко выдернул руку и поднялся на ноги, отходя от неожидавшего такого выпада брюнета на несколько шагов назад. — Антош… — Нет, ты меня не любишь! Не ври мне! — яростно завопил Антон, у которого от эмоций, кажется, дёрнулся глаз. — Шаст, но… — Арс аккуратно и без резких движений поднялся на ноги и сделал неспешный шаг к другу, на что тот сделал ответный шаг от него, ступая на ровную поверхность подальше от обрыва. — Не подходи, — грубо кинул он, после чего отчаянными глазами посмотрел на Арсения, который, прикусив нижнюю губу, грустно смотрел на него. Парень опустил голову вниз, теперь глядя себе под ноги, и блеклым голосом прошептал: — Ты же… ты говорил, что влюблён, что тебе эта любовь приносит боль, но… — он утёр с лица подкатившие слёзы, размазывая их по щекам. — Скажи честно, зачем ты лезешь ко мне? — Антон неуверенно поднял вымученный взгляд на подошедшего ближе Арсения, который переминался с одной ноги на другую. — Зачем всё это? — подул слабый ветер, и юноша обнял себя за плечи руками, вжимая голову в плечи и продолжая искать хоть какие-то ответы в поведении мужчины. — Зачем все эти поцелуи и это чёртово признание, если всё это ложь, Арс? Арсений качнул головой и подобрался к шатену ещё ближе, едва прикасаясь пальцами к его плечу, из-за чего Антон вздрогнул и повёл плечами, поворачиваясь к Попову спиной и вновь опуская голову. — Тош, я говорю прав… — Ты делаешь это всё для того, чтобы забыться, да? Чтобы не было так больно от невзаимных чувств к той бабе, ты решил использовать меня? — его голос захрипел, а сам парень шмыгнул носом, поджимая губы. — Ты такой придурок, — почти что захныкал он, усаживаясь на корточки и зарывая пальцы в волосах. — Это не помогает, понимаешь? Я же… — он тихо всхлипнул и вновь увернулся от ещё одного касания Арсения, присевшего позади него. — Я пытался забыться в Ире, у меня не получилось. Это больно. Любой из сторон это больно, пойми, — парень прикрыл рот ладонью, сдерживая всхлип, и сильно зажмурил глаза. Арсений сел напротив Антона, с беспокойством смотря на его состояние. Он искренне не понимал, почему парень так считает, ведь он не делал ничего, чтобы усомниться в сказанном. — Шаст, я люблю тебя, я не пытался пользоваться тобой и никогда бы о таком даже не подумал… — осторожно шепнул он, но снова был перебит громким всхлипом друга. — Ты издеваешься надо мной, да? — с надрывом сквозь слёзы спросил Антон, едва приоткрывая глаза и смотря на Попова с болью и неким осуждением. — Нет, говорю же, я… — Ты узнал о том, что я неровно дышу к тебе? Ты из-за этого подумал, что, если ты приползёшь ко мне с фальшивым признанием и теми дебильными поцелуями, я буду ждать тебя с распростёртыми объятьями, или как? — сквозь стиснутые зубы прорычал Шастун, начиная вновь закипать. — Ты о чём вообще? — Арсений истерически улыбнулся, повторяя всю произнесённую парнем фразу одними губами, и замер, начиная потихоньку всё осознавать. — Да о том самом, Попов! — Антон громко крикнул, поднимаясь на ноги и сверху вниз смотря на брюнета. — Ты, блять, чёртов эгоист, который думает только о своих чувствах, Попов! Тебе же, сука, плевать на то, что чувствуют другие, лишь бы тебе было хорошо! — он захлёбывался в слезах, но продолжал громко вопить, не обращая внимания на то, что Арс, встав с земли, вновь пытается к нему притронуться. — Я люблю тебя ёбаные шесть лет, а тебе как было плевать, так и есть сейчас! И я, в отличие от тебя, говорю это искренне, а не для того, чтобы не думать о той даме, в которую ты втюрился! — Шаст, успокойся, пожалуйста, — попросил Арсений, не отвергая попыток коснуться парня и пытаясь сдержать слабую улыбку от признания друга. — Успокойся, — он наконец-то положил руку шатену на плечо, но тот, громко рыкнув, отпрыгнул от него, бешеными от злости и красными от слёз глазами смотря на мужчину. — Не трогай меня! — свирепо взвыл Шастун, сжимая кулаки до побеления костяшек. — Как ты, сука гнилая, не можешь понять, что мне больно от того, что ты делаешь? Почему ты продолжаешь думать, что, если я люблю тебя, то с лёгкостью закрою глаза на твою ложь и то, что ты мною, не останавливаясь, будешь пользоваться в своих целях? Антон часто задышал, не прекращая ронять слёзы на землю и шмыгать носом. Арсений не мог понять, как смог довести парня до такого состояния. Поэтому, игнорируя громкий рык на ухо, сильные удары по плечам и протестующие маты, мужчина крепко прижал его к себе, вжимаясь носом в солёную от слёз шею. — Сука, отпусти, — последний раз умоляюще шепнул юноша и в последний раз ударил друга кулаком по спине, а затем, сдаваясь, опустил руки вдоль тела и зарылся носом в волосы мужчины, тихо всхлипывая и наслаждаясь осторожными поглаживаниями рук по своей спине и лопаткам. — Пожалуйста, успокойся, Тош, — негромко пробормотал брюнет, оставляя руки у парня на талии, и, выждав несколько секунд, медленно прошептал: — Я не знаю, как тебе пришло в голову то, что я мог тобою воспользоваться, но это не так, слышишь? Я никак не понимаю, как в твоей очаровательной головке могло родиться такое, — он тихо усмехнулся, несмело клюя парня губами в шею и с лёгкой улыбкой наблюдая за тем, как та покрывается мурашками. — Я также не мог подумать, что то, что я говорил тогда на мосту в Сан-Франциско, ты «примеришь» на другую неизвестную даже мне девушку и не подумаешь о том, что я говорил это о тебе. Я же доказывал свою любовь к тебе, вспомни даже тот поцелуй во Франции или то, как я смотрю на тебя. Ты разве не замечал этого? — Антон отрицательно мотнул головой и боязливо обнял Арсения за плечи, сильнее вжимаясь носом в его макушку. — Я люблю только тебя, пусть и обнаружил это относительно недавно, но даже за этот короткий срок успел понять то, как изнемогаю без тебя, насколько становлюсь безжизненным без твоей улыбки, привычек, шуток. Попов замолчал, расплываясь в блаженной улыбке, когда Шастун покрепче прижал его к себе и осторожно поцеловал в висок, последний раз шмыгая носом, после чего разомкнул объятия, желая посмотреть в глаза брюнету, искрящиеся радостью и с щемящей нежностью глядящие чётко на Антона, который от такого взгляда несдержанно выдохнул. — Ты веришь мне? — с надеждой спросил Арс, находя свободную руку юноши и беря её в свою. Юноша слабо улыбнулся и несколько раз кивнул, притягивая мужчину за шею к себе, переплетая их пальцы и впиваясь в его губы нежным поцелуем, на который тут же получил ответ. Арсений расплылся в улыбке, сминая чужие шероховатые губы своими и слегка постанывая, когда Антон в своей излюбленной манере оцарапал его запястье, целуя без всякого напора, отдавая всего себя в поцелуе. Чувственно, откровенно, без всяких сомнений. Когда кислорода стало не хватать, Арс разорвал поцелуй, прижимаясь своим лбом к чужому, довольно облизывая нижнюю губу и неотрывно глядя в счастливые зелёные глаза. — Это можно считать нашим первым поцелуем? — со смешком спросил Антон, робко касаясь на мгновенье любимых уст. — Если не считать поцелуев в Италии и Франции, то определённо да, — с белозубой улыбкой ответил Попов, до конца не осознавая реальность. — Да и тот поцелуй пару лет назад, — невозмутимо добавил Шаст, на что брюнет изогнул бровь. — Какой ещё поцелуй? — Стоп, ты знал про Италию? Произнесли они одновременно, после чего тихо засмеялись, отрываясь друг от друга, но не переставая держаться за руки. — Чувствую, нам ещё многое следует обсудить, — счастливо улыбнулся Антон, прикусывая нижнюю губу и потянув Арсения на себя. — Пошли уже, а то скоро туристы подъедут. Брюнет согласно кивнул и последовал вслед за Антоном к машине вниз по склону. Уже подходя к посту охраны, Арсений остановился, только сейчас осознавая, что не спросил кое-что очень важное. — Ты чего остановился? — тревожно спросил Шастун, вставая почти вплотную к мужчине. — Забыл что-то там? — Ага, забыл спросить, встречаемся мы или нет? — с полуулыбкой произнёс Арс, нервно хихикая. — Если ты не против, то да. Потому что я однозначно и бесповоротно за! — Шастун широко улыбнулся, замечая искры в голубых глазах. Он был уверен, что выглядит сейчас точно так же. Антон чувственно чмокнул мужчину в губы и тут же отстранился, звонко смеясь. — Пошли уже, неженка. Так странно, что целая жизнь может поменяться всего за каких-то полтора часа. Вот ты сидел и обдумывал свои чувства, утирая слёзы рукавом куртки, а вот ты счастливо улыбаешься, держа за руку любимого человека и целуя его пухлые губы. И никакая маска уже не нужна…