Суть отношений в том, чтобы воспринимать Человека абсолютно любым, понимаешь?
Антон слишком много курит. Он может, купив утром пачку сигарет, оставить на ночь лишь одну никотиновую палочку, которую всё равно выкурит, специально, как по таймингу, проснувшись в три часа ночи. В такие моменты он аккуратно выпутывается из объятий Арсения, перекладывая его голову со своей груди на более мягкую подушку, и, стараясь не разбудить, на цыпочках крадётся на кухню, где с подоконника берёт последнюю сигарету, поджигает её находящейся на столе зажигалкой, слегка приоткрывает форточку и закуривает. Арсений не может видеть этого в такие моменты, но он прекрасно слышит каждый шаг вялых после сна босых ног, каждый шорох поднятия зажигалки и открывания упаковки никотина, каждый чирк зажжённой сигареты и шум из приоткрытого окна, каждый затянувшийся вдох и расслабленный размеренный выдох. Арс не спит в такие моменты. Он лишь вслушивается, хмурит брови от недовольства, а после, услышав шипение потушенного окурка, стук закрытой наспех форточки и острожные шаги, как ни в чём не бывало прикрывает глаза, принимая позу, максимально похожую на ту, что была пару минут назад. Арсению не нравится, что Антон курит. Не из-за запаха никотина, не из-за вкуса пепла на обветренных губах, не из-за случайного шрама от потушенной о внешнюю сторону ладони палочки табака. Он просто переживает, что когда-то никотин возьмёт своё и он потеряет Антона.***
Очередная ночь. Снова голова аккуратно переложена на подушку. Снова шаркающие шаги по ламинату. Снова взятые пачка с одной сигаретой с подоконника и почти кончившаяся зажигалка со стола. И снова еле слышный чирк огонька, подожжённая сигара и приоткрытая форточка. Арсений, стараясь сильно не шуметь, чтобы не потревожить парня, осторожно поднялся с кровати, слегка размял затёкшую шею правой рукой и на цыпочках прокрался на кухню. Завидев облокотившегося одной рукой на подоконник Антона, медленно и плавно выпускающего дым изо рта, Попов упёрся плечом о косяк двери и хитро улыбнулся. — Не спится? — с хрипотцой в голосе спросил брюнет, заставляя шатена вздрогнуть и повернуться всем корпусом к проходу в комнату. — Я тебя разбудил? Прости, — сконфуженно промямлил Шастун и быстро потушил даже до середины недокуренную сигарету о пепельницу. — Каждый раз, — безо всякой обиды проговорил Арс, слегка жмуря нос, учуяв запах дыма от подошедшего ближе парня, который по-доброму улыбнулся и легко поцеловал мужчину в лоб. — Пошли спать. Антон провёл кончиками пальцев по запястью Арсения, прекрасно зная, как прикосновения в этом месте действует на него, и легонько потянул в сторону гостиной, на что Попов особо не поддался. — С какого момента ты стал так много курить? — спустя минуту молчания в полной тишине спросил брюнет, поджимая губы. Антон неловко повёл плечами и неуверенно качнул головой, мол, сам не знаю. — Я помню то, как попробовал первый раз сигарету, — забавно усмехнулся Шаст. — Мы тогда были в девятом классе. На носу был пробник к ОГЭ, к которому я как озабоченный готовился днями напролёт. И после того, как я, написав, вышел из кабинета по математике, я просто взял и закурил. Не помню, каким образом я достал сигарету и как не спалился перед кем-то, так как стоял в мужском туалете, но я это сделал, — Арс улыбнулся уголками губ, мысленно вспоминая, каким был парень в том возрасте. — После этого я не брал сигарету ни разу. А потом у нас на носу были экзамены в институте, я так же сильно переживал. Именно тогда я стал выкуривать по две, а то и по три сигареты за день. Затем на голову свалилась влюблённость в тебя, и я стал курить больше. — А теперь? — А теперь всё хорошо. Все особо не пригодившиеся экзамены сданы, ты рядом, но привычки остались. Арс слабо кивнул, упираясь лбом в плечо парня, и переплёл с ним пальцы. — Пообещай мне бросить, — почти что прошептал мужчина. — Я просто не хочу тебя потерять. Шастун нежно поцеловал Арсения в висок и ответил: — Обещаю.***
Помните, я говорила, что Антон — это ходячий кусок детства? Потому что невозможно в свои двадцать с лишним лет* настолько сильно любить мультфильмы и анимированных персонажей. Да, Арсений тоже души не чаял в Микки-Маусе, но на то были свои причины. У Антона же были настолько разнообразные пристрастия в мультиках, что все им просмотренные сложно было бы перечислить. Что уж говорить о любимых? В его списке мог оказаться как «Король лев», где парень рыдал навзрыд от смерти Муфасы, так и совершенно неожиданная «Золушка», где парень бурно осуждал Фею-Крёстную за то, что она, видите ли, без вкуса подобрала девушке туфли, неподходящие к платью: «Арс, она дала ей ещё и хрустальные туфли! Хрустальные, понимаешь? Какая дура может дать такое девушке и в каких целях? Чтобы она поранилась, или что?». В этот список также входили и «Муми-Тролли», узнав про долину которых, находящуюся в Финляндии, юноша чуть ли не на коленях был готов упрашивать Арсения поехать туда. Правда и Арс согласился слишком быстро, хоть и был слегка потрёпан после уговоров, да и билеты оказались уже куплены давно, так что именно сейчас парни находились здесь. Приехав на территорию долины на туристическом автобусе, Антон вприпрыжку вылетел из него, прихватывая с собой за руку Арсения и за лямку рюкзак, чуть по случайности не оставленный в транспорте. — Теперь можно считать меня настоящим Муми-Троллем, — улыбчиво и громко заявил Шастун, заставляя людей других национальностей от неожиданности отшатнуться от него подальше, на что Арсений прыснул в кулак. — Если эти тролли пугали людей, то определённо да, — с улыбкой до ушей заржал Попов, получая несильный подзатыльник. Вообще, вся долина была не особо большой, но зато выглядела безумно уютно и красочно. Уже отсюда можно было увидеть «настоящих» Муми-Троллей, которые раздавали детям и всем желающим бесплатные воздушные шарики; по центру сложно было не заметить высокую синюю башню, в которой по сюжету мультика жил сам Муми-Тролль со своими родителями; на зелёной траве расположились несколько тропинок, одна из которых вела к почте, где можно было отправить письмо — что и сделал Антон, с довольным видом подписывая конверт с ещё в отеле написанным для родителей письмом, на который приклеил милую марку с белым монстриком — а другая — вела к домику Муми-Мамы, где парни опробовали настоящие клубничное и голубичное варенья, довольно облизываясь от сладости; от речки доносилась мелодия губной гармошки, где, если подойти ближе, можно было увидеть ловящего на удочку рыбу около палатки Снусмумрика, который приветливо помахал парням рукой, продолжая незатейливо рыбачить.***
Вернувшись из долины, Антон, напевая приевшуюся и не пойми откуда взявшуюся в голове песню «Крошка моя», ушёл в ванную принять душ. Арсений же в это время просто упал на кровать лицом вниз, страдальчески простонав, и пролежал в такой позе ровно до того момента, как в комнату не вошёл полуобнажённый Шастун, одетый в одни серые боксеры. — Сень, — обеспокоенно протянул шатен, присаживаясь на край кровати. — Сень, ты чего? — Всё хорошо, — пробубнил почти неслышно мужчина и перевернулся на спину, пустым взглядом смотря на поджавшего губы шатена снизу вверх. — Просто… просто… ар-х, — недовольно промямлил Арс, резко усаживаясь на кровати и глядя чётко на Антона. — Я так запутался, чёрт возьми. Антон осторожно перехватил руку Арсения в свою и нежно погладил её тыльную сторону с оставшимися шрамами. — Рассказывай, — косо улыбнулся юноша и посмотрел настолько тепло и преданно, что… дух захватило от такой верности и всепоглощающей любви. — Шаст… — Попов неловко прокашлялся, начиная свободной рукой нервно тереть свою шею. — Может… фуф, нам стоит прекратить… всё это? Глаза Антона нервно забегали по лицу мужчины напротив, а сам он нервно и косо улыбнулся, по-глупому спрашивая: — Что прекратить? — Нас, — коротко ответил брюнет, неожиданно резко поднимаясь с кровати и начиная ходить из стороны в сторону, быстро и тревожно говоря: — Просто я так не могу, Тош. Я… я просто запутался во всём этом. Эти люди, они так смотрят на нас, они же думают, что мы — ошибка природы, что без таких, как мы, всё было бы хорошо. Но блять… — он громко зашипел, — я хочу, чтобы ты был счастлив. Чтобы у тебя была девушка, будущая жена, потом появились дети. Я не могу дать тебе такого будущего, я не… — А того, что я просто люблю тебя, недостаточно? — почти шёпотом спросил юноша, сдерживая слёзы. — Это просто неправильно, Антон, — печально проговорил Арсений. — Неправильно любить человека своего пола. — А что тогда, по-твоему, правильно? — Шастун нервничал, у него тряслись руки, а в голове набатом стучало: «Нет, пожалуйста, не бросай меня». — Точно не это, — Попов сказал, как отрезал. На мгновение наступила гнетущая тишина, которая давила на перепонки и закладывала уши. — Ты разлюбил меня, да? — почти спокойно спросил шатен, прикрывая глаза. — Говори правду, она сейчас необходима. — Нет, я продолжаю любить тебя. — Тогда какого хуя ты сейчас творишь?! — почти зарычал Шастун, поднимаясь на ноги и резко притягивая Арса за грудки футболки к себе. — Зачем ты дал почувствовать, что такое твоя любовь, а потом решил просто расстаться? Для чего тебе это? — прошипел Антон, после чего неожиданно крепко обнял мужчину. — Никому не отдам. Только мой и всё. Парень весь дрожал, его плечи тряслись, а ноги едва стояли, пока он сам, насколько это было возможно, крепко прижимался к мужчине. Арсений сильно закусил губу, мысленно разбивая свою голову о стену за то, что снова причинил боль Антону. — Зачем ты хочешь расстаться? — Нам будет проще. Останемся друзьями? — Ты же понимаешь, что, даже если я сейчас соглашусь, я буду продолжать любить тебя? — Шаст оторвался от брюнета, отошёл от него на шаг и заплаканными — всё-таки не смог сдержать слёз — глазами посмотрел прямо на Арсения. — Я не найду себе девушку, жену, не обзаведусь детьми от неё и только потому, что буду любить тебя. Ведь, как думаешь, человек, любивший тебя более шести лет, способен разлюбить? — Арс промолчал, низко склонив голову. — Вот и я думаю, что нет. Юноша присел на кровать, устало потирая переносицу указательным и большим пальцами, и громко вздохнул. — Арс, если ты так решил, то… — Я просто придурок, — тяжело выдохнув, проговорил брюнет. — Прости меня, я не знаю, что на меня нашло, — он с позволения Антона осторожно присел на его колени и крепко обнял за плечи, уткнувшись носом в шею. — Ты просто запутался, солнце, — ласково прошептал юноша, нежно прижимая к себе любимого. — Просто запомни две вещи: первая — то, что у нас с тобой — это правильно, и плевать на мнение общества; и вторая — даже если ты решишь расстаться, я буду любить тебя. Всегда. — Я тоже люблю тебя, ещё раз прости.