Прометей 2037

      9 ноября 2038 года       21:34       — Поверить не могу, что согласилась на это, — проворчала я, когда нам пришлось оставить машину и пешком идти до станции Ферндейл.       — А что? — невнимательно поинтересовался Виктор, держась на пару шагов впереди меня и внимательно осматриваясь по сторонам. — У тебя есть идея получше?       — Вообще-то да. Я заказала платформу.       Андроид ничего не ответил, продолжая идти вперёд. Я прибавила шагу, чтобы нагнать его.       — Девиация — это как компьютерный вирус, — пояснила я. — И «лечится» она с помощью перезагрузки с полным сбросом памяти.       — Откуда ты знаешь? — Виктор вскинул голову, пытаясь высмотреть что-то наверху.       — А откуда ты знаешь, что Маркус тебе поможет? — парировала я.       — Не знаю. — Он, наконец, соизволил обратить на меня взгляд. — Я и не думаю, что он может что-то исправить.       — Отлично. Тогда зачем мы вообще к нему идём?..       Виктор повертел головой, пытаясь сориентироваться на месте — без доступа к сети и, соответственно, карты города ему приходилось трудно.       — Я лишь собираюсь объяснить ему, в чём заключается разница между нами, — просто ответил он. — И что ему не стоило лезть ко мне в голову.       Ферндейл — небольшой город на севере Детройта, куда больше напоминающий обычный жилой район, однако держащийся особняком благодаря промышленному и коммерческому секторам. Мы потратили несколько часов, нарезая круги по местности мимо частных магазинов, баров, ночных клубов и ресторанов, пока Виктор не высказал догадку, что речь шла о станции метро. Теперь же он нёсся вперёд на всех парах, а я едва за ним поспевала. И это вместо того, чтобы сразу отправиться к кораблю, хоть я и не была уверена, что «Водопой» ещё на месте.       — Ты же понимаешь, что это безумие? — предприняла я очередную попытку достучаться.       — Нет. Почему?       — Ну, например, потому, что Маркус возглавляет сопротивление, состоящее из сотен, а может быть, и тысяч девиантов, — напомнила я. — На Вудворд-авеню они шли за ним как овцы на заклание. А нас всего двое. Да тебя убьют на месте, если им хотя бы померещится, что ты представляешь угрозу для их лидера.       — Я не собираюсь никому угрожать, — Виктор перемахнул через ограждающий поручень на платформе. — Я просто хочу поговорить. Это не запрещено.       — Ага, а пистолет мой ты взял как весомый аргумент для разговора? — фыркнула я.       Виктор сделал несколько шагов по платформе, осматриваясь вокруг:       — Мы на месте.       Я перелезла через барьер и подошла ближе. Кирпичные стены станции были сплошь покрыты граффити — в основном, абстрактными рисунками людей и животных. Виктор остановился напротив силуэта человека на красно-оранжевом фоне, сверяя изображение с голограммой на своей ладони. Взгляд его при этом был абсолютно стеклянным и неживым.       — Диагностика у тебя, значит, отрубилась, а сканирование — нет? — скептически вопросила я.       — Просто посмотри на это.       Вздохнув, я достала из кармана «всевидящее око» и нацепила его на глаз. Хорошо ещё, что на платформе почти не было людей — моя линза выглядит довольно специфично, как половинка очков в стиле хай-тек. У нарисованного на стене человека в районе грудной клетки белой краской был намалёван какой-то символ: нечто вроде квадрата с зазубренными углами. «Око» я делала с одной целью — проводить диагностику биокомпонентов на месте, а у стены диагностировать было нечего. Однако белый квадрат всё же замерцал голубым светом, словно я считала какой-то код.       — Взгляни, — Виктор продемонстрировал мне ладонь. Изображение на голограмме переменилось: теперь вместо человеческого силуэта там была морда льва.       Я не взяла с собой «десницу», но усомнилась, что она смогла бы проецировать картинки, ибо создавалась не для этого.       — Интересно, — неохотно признала я. — Теперь мы можем ехать к кораблю?       — «Иерихон» не обязательно должен быть кораблём, — возразил Виктор. — Это может быть что угодно, какое-то место… Не знаю, почему, но мне кажется, что эти символы очень важны.       — Тебе кажется. — Я бегло осмотрела другие участки стены. — И я не вижу здесь льва. Его могли закрасить.       — Возможно, это граффити находится дальше, — предположил Виктор, стремительно разворачиваясь и направляясь к спуску на нижний уровень станции.       — Тогда почему именно там? — мне не оставалось ничего другого, кроме как поспешить за ним.       — А здесь только одна дорога.       Мне пришлось оттаскивать его к эскалатору от лестницы, предназначенной для спуска андроидов. В Ферндейле, как и в Детройте, сейчас неспокойно. Виктор был одет как обычный человек и, опять же, прятал под шапкой диод, который и не думал менять цвет с жёлтого на синий. Незачем так рисковать, выдавая в себе робота.       Мы спустились вниз и сразу же увидели нужное граффити — лев был нарисован на стене жилого дома, располагавшегося рядом с выходом со станции. Виктор бросил на меня мой же победоносный взгляд «я-ведь-тебе-говорил» и решительно зашагал вперёд.       На этот раз символов было два, и мой «Прометей» без труда отыскал их. Я уже не стала ничего сканировать — всё равно для меня это не имело никакого смысла.       В ноябре темнеет рано, а день уже давно склонился к вечеру. На мой взгляд, бродить по сумеречным улицам, пытаясь отыскать невесть что, было далеко не самым разумным и логичным решением. К тому же, если мне не изменяла память, «Водопой» находился в другой стороне. Однако Виктор с таким энтузиазмом рвался вперёд, что пытаться остановить и вразумить его было бесполезно. Отчасти я его понимала — если бы мне так бесцеремонно залезли в голову и навели там свой порядок, я бы тоже захотела сказать пару ласковых ответственному за это. Чёртов Маркус. Кто вообще дал ему право пробуждать андроидов и ломать чужие «игрушки»?.. Всё было так хорошо, пока он не ворвался в прямой эфир день назад. А теперь одному дьяволу известно, что будет дальше. В машине по радио говорили, что многие люди в панике сожгли своих домашних андроидов, пусть даже те и не были девиантами. Интересно, что сейчас поделывает Кристина Уоррен. Да и в «Киберлайф», наверно, никто не сидит сложа руки.       Мы продолжали двигаться от граффити к граффити. Нарисованный лев привёл нас к раскрашенному во все цвета радуги, насколько это можно было разглядеть в свете уличных фонарей, брошенному пожарному депо, а «радуга», в свою очередь, указала на парковку, где кто-то намалевал трёх роботов в ретро-стилистике: квадратные головы, шестерёнки в груди, металлические «клешни» вместо рук. Когда-то давно, а на самом деле, всего несколько десятков лет тому назад, писатели-фантасты представляли себе искусственный интеллект именно так. Глядя на Виктора во всём его пластиковом совершенстве, я вдруг поняла, что будущее не просто рядом — оно уже наступило.       — Тебе ещё не надоело? — спросила я, когда мой андроид пересёк парковку и уставился на очередное граффити, изображающее огромную человеческую голову с каким-то механизмом в духе стимпанка.       Не нравился мне этот район. Как только дневной свет угас, на улицах стали появляться бомжи, бродяги… Я немного беспокоилась за свой пикап. Не хватало ещё, чтобы у меня свинтили новый комплект зимних покрышек, который я всё же поставила перед поездкой сюда. Ферндейл, конечно, место более приличное и безопасное, нежели Бриггс, но в Бриггсе уже почти никто не живёт.       — Не могу разглядеть… — пробормотал Виктор. Я не была уверена, слушал ли он меня вообще. — Там есть ещё символы. Нужно подняться выше.       С этими словами он полез на ржавый мусорный бак, будто специально придвинутый к стене.       — Эй, эй! — я попыталась его остановить, но он уже взобрался наверх — легко, словно кошка. Это было совсем не смешно. Зачем делать из бытового помощника-и-садовника ещё и скалолаза? Не знаю, о чём думал предыдущий хозяин Виктора, и кем он был, но явно каким-то больным ублюдком.       — Я просто посмотрю, — успокоил меня мой «Прометей» и замолк. Я возмущённо упёрла руки в бока и нервно прошлась туда-сюда мимо проржавелых остовов автомобилей.       — Ну? — не выдержала я спустя несколько секунд. — Чего ты там застрял?       — Я только что закончил дешифровку, — Виктор подошёл к краю стены.       — И что там? Дай угадаю — очередное граффити?       — Верно. Поднимайся ко мне.       Я посмотрела на мусорный бак, оценила высоту стены. Он что, издевается?       — Э, нет. Нет, нет. Я туда не полезу. И ты — спускайся вниз.       Виктор слегка покачнулся, будто раздумывая, прыгать ему или нет. Я выжидающе уставилась на него.       — Мне жаль, — наконец, произнёс андроид. — Но сейчас для меня это очень важно.       — Что это значит?.. Я велела тебе спуститься. Немедленно!       — Я пойду дальше, — Виктор сделал полшага назад. — А ты возвращайся к машине. Если эти символы действительно ведут на корабль, мы встретимся там.       — С ума сошёл?! — мой голос на последнем звуке сорвался на фальцет. — Если эта дорога и правда ведёт к «Водопою», мы говорим о здоровенной гнилой посудине, набитой съехавшими с катушек роботами что твоя банка с сардинами. Идти туда вдвоём — опасно, идти в одиночку — настоящее самоубийство!       Виктор в замешательстве переступил с ноги на ногу. Похоже, его снова раздирало на части, и он никак не мог принять решение — то ли подчиниться моему приказу, то ли наплевать на всё и пойти дальше по следу.       Чёртов Маркус!       — Я ведь сейчас и правда залезу, — пригрозила я. Пустая угроза — уличный паркур явно не моя стезя. — И надеру тебе зад за то, что не подчиняешься.       — Ты можешь пойти со мной.       — Нет, это ты можешь поехать со мной, — с нажимом возразила я. — Я отвезу тебя на корабль. Обещаю.       — А если «Иерихон» — не корабль?       — Виктор!       Андроид поколебался ещё пару мгновений, но затем всё же развернулся и скрылся за стеной.       — ВИКТОР! — рявкнула я, однако помимо возмущения и гнева в моём голосе прозвучал ещё и страх.       Да чтоб тебя. И меня. И Маркуса тоже «чтоб».       Мне не оставалось ничего другого, кроме как вернуться к пикапу и взять курс на «Водопой». Я не очень хорошо помнила место, где бывала от силы пару раз. Пришлось сделать крюк длиной примерно в милю, чтобы добраться до сухого дока. К тому времени уже совсем стемнело, но я продолжала ехать вперёд, стиснув зубы. Дворники монотонно счищали налипающий снег с лобового стекла.       Без Виктора мне было… непривычно. Прошёл год, как я домучила сборку и реактивировала своего первого и, похоже, последнего андроида — и с тех пор я не провела без него ни дня. Не думала, что у меня когда-нибудь возникнет потребность в компании, однако мой «Прометей» умело и ненавязчиво заполнил собой некую пустоту, что образовалась в моей жизни после ухода Тони. А теперь я снова осталась одна. И всерьёз переживала за чёртову машину, упрямую подобно мне самой.       На автомате я включила радио.       «Все граждане обязаны сдать находящихся в их распоряжении андроидов в ближайший участок полиции или военный гарнизон. В случае любых опасений позвоните по номеру на экране, чтобы вызвать специалиста для изъятия андроида. Ни при каких обстоятельствах не пытайтесь уничтожить андроида самостоятельно».       Я почувствовала, как по спине вверх бежит неприятный холодок. События начали развиваться слишком быстро. Прошло около десяти часов с марша девиантов на Вудворд-авеню, а правительство, похоже, уже успело развернуть в Детройте полномасштабную кампанию по утилизации. Уничтожить — куда как проще, чем понять, но что будет дальше? В Штатах вообще не останется ни одного андроида?.. Неслабый удар по безупречной репутации «Киберлайф».       Параллельно я думала о своём заказе на дизассемблер. Если бы Виктор получил механические повреждения, я бы сумела его починить. Разорванные провода, оплавившиеся контакты — с этим я бы справилась. Но по моей части он в полном порядке. Сбой возник в программном обеспечении, и тут я бессильна. Ему сейчас нужен программер, а не механик. Думаю, что с платформой я разберусь — не оставит же меня Эрик Бишоп без инструкции по применению, — но если действительно придётся сбросить Виктору память, нам придётся начинать всё сначала. Возможно, для него так будет лучше — по крайней мере, он «проснётся» не в моём подвале, и избавится от частых системных сбоев. Полная перезагрузка. Новая жизнь. Только будет ли этот андроид моим Виктором — вот, какой вопрос подтачивал меня изнутри, словно червяк — яблоко.       «Изъятие всех андроидов властями сразу повлекло за собой проблемы во многих сферах. Школы и больницы опустели. Ожидаются перебои с энергией, связью и водоснабжением. Но самое тревожное — наши вооружённые силы сократились сразу на две трети».       Я выключила радио и обеими руками сжала руль до посветлевших в бледно-голубой цвет костяшек пальцев. Да что сейчас вообще происходит в Детройте? Если верить новостям, то прямо постапокалипсис. Улицы Ферндейла по-прежнему ярко освещены, но электричество может вырубиться в любой момент.       …«Иерихон» возвышался над доком громадным чёрным монолитом. Я сбросила скорость и пригнулась к рулю, пытаясь разглядеть очертания корабля в полном масштабе. Я и забыла, какой он огромный. Огромный, ржавый и уродливый, а на фоне чернильной густоты неба ещё и зловещий.       Где ты, Виктор?..       На пристани я заметила движение — пара людей, или может, андроидов, издалека не разглядеть. Ещё там стояло несколько беспилотных грузовиков, очень похожих на те, что использует «Киберлайф» для транспортировки биокомпонентов. Я выключила фары и завернула пикап в тень брошенных морских контейнеров, подальше от корабля. Что, если Виктор уже там, внутри… с Маркусом и моим пистолетом?.. Чёрт, я даже не спросила, умеет ли он стрелять. А ведь речь шла о мирных переговорах. Если у него хватит глупости вытащить пушку — его убьют прежде, чем он успеет произнести своё имя.       Не успела я об этом подумать, как с контейнеров бесшумно спрыгнула на растрескавшийся асфальт знакомая фигура. Я выскочила из машины, не зная, чего мне хочется больше: обнять своего «Прометея» или как следует врезать ему по челюсти за неповиновение. В принципе, ни в том, ни в другом особого смысла не было — андроиды ничего не чувствуют, и не хватало ему ещё механической поломки вдобавок к прихрамывающим «мозгам».       — Виктор! — прошипела я, хватая его повыше локтя и затаскивая в тень.       — Я же говорил, что мы встретимся.       — Заткнись. — Я бегло осмотрела его — вроде цел и невредим, только диод мерцает из-под сбившейся шапки моим нелюбимым цветом. — Ты как сюда попал?       — Прошёл через заброшенный дом. Там на крыше был мост, ведущий на палубу, но он обвалился. Пришлось спуститься вниз, — объяснил Виктор и кивнул в сторону сухогруза. — Так мы идём?..       — Подожди, надо придумать план, — начала было я, но осеклась, когда с неба раздался шум разрезающих воздух лопастей, и над нашими головами пролетел… долбанный военный самолёт! — Это ещё что за твою мать?!       Луч мощного прожектора прошёлся по пристани, на мгновение выхватив из тени и мой пикап. Самолёт заложил вираж над кораблём и завис над верхней палубой, а через секунду к нему присоединился и второй. Виктор, не говоря ни слова, нырнул в салон пикапа, я последовала за ним и прикрыла дверцу. Вовремя — мимо нашего укрытия промчалось несколько бронетранспортёров с турелями на крышах. Из машин на пристань высыпались спецназовцы — тяжеловооружённые и укутанные в броню, — а у меня закончились ругательства. Во рту резко пересохло, язык прилип к нёбу.       — Дорис, — свистящим шёпотом проговорил Виктор, тронув меня за плечо, — их же сейчас там всех перебьют.       — И нас за компанию, если высунемся, — хрипло ответила я, поворачивая зеркало заднего вида. Стекло отразило крышу заброшенного здания, на краю которой виднелись две неясные фигуры. Снайперы?..       — Укрытие так себе, — андроид вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит на пристани. — Нас скоро обнаружат.       — Да знаю я, знаю… — я лихорадочно соображала, что делать дальше.       — Как думаешь, Маркус… там? На «Иерихоне»?       — Да в жопу Маркуса! — взорвалась я. — Я сейчас вообще не о нём думаю!       Спецназовцы скрылись в недрах корабля, двое бойцов остались охранять периметр. Они были довольно далеко, но не настолько, чтобы избежать выстрела из штурмовой винтовки. Очень аккуратно и максимально тихо закрыв водительскую дверцу, я повернула ключ в замке зажигания.       — Что ты делаешь? — прошипел Виктор. — Ты нас убьёшь!       На пристани появилось ещё несколько фигур, мерцающих в темноте ядовито-голубыми опознавательными знаками. Девианты. Крысы всегда бегут с тонущего корабля, а «Иерихон» явно вот-вот потонет.       — Стоять! — рявкнул один из спецназовцев, беря их на прицел. Второй боец последовал его примеру.       Андроиды не подчинились, продолжая бежать очертя голову, и солдаты открыли по ним огонь. У меня окончательно сдали нервы; я включила заднюю передачу и вдавила педаль газа в пол.       — Пригнись! — скомандовала я Виктору, выкручивая руль.       Спецназовцы, уже успевшие разобраться с беглецами, развернулись и снова открыли огонь — на этот раз по моему пикапу. Я услышала, как пули забарабанили по кузову, и почти легла на руль, одновременно переключая передачу. Заднее стекло треснуло, снаряды просвистели в каком-то дюйме от моей головы и пробили лобовуху. Я продолжала давить на газ, крутя руль то вправо, то влево, сбивая прицел. Сдаваться просто так я не собиралась. Мой старенький, но благонадёжный «Додж» для таких манёвров явно не предназначен, но в тот момент мне было на это наплевать. Я завернула за угол близлежащего здания, и выстрелы прекратились. Было очевидно, что за одинокой машиной погони не будет, когда надо зачищать огромный корабль, кишащий девиантами, но я всё равно гнала как на пожар, не понимая, почему моё правое плечо обжигает леденящим холодом.       — Дорис, — Виктор осторожно выглянул на пустую дорогу из-за передней панели, а затем перевёл взгляд на меня. — У тебя кровь идёт.       — Да вообще насрать! — я пролетела перекрёсток на красный свет.       — Сбавь скорость, — андроид обернулся назад. — Никто за нами не гонится.       — Захлопнись, а не то я сама тебя прибью.       Нет, нам определённо нельзя выбираться из дома вдвоём. Прокатились в центр — попали на марш девиантов, съездили в Ферндейл — угодили под обстрел. И всё это за один день. Свихнуться можно.       Лучше бы я осталась лежать на диване.       23:46       Дорога до Бриггса обошлась без злоключений. Детройт словно вымер — улицы опустели, в окнах жилых домов не горел свет, но фонари ещё работали. Пару раз до слуха доносились выстрелы, как одиночные, так и очередями — по всему городу шла облава. Это была массовая зачистка, граничащая с геноцидом. Похоже, «Киберлайф» и мадам президент настроены весьма решительно. Они не успокоятся, пока не будет уничтожен последний андроид. Я невольно покосилась на притихшего Виктора. Что бы там ни говорили по радио, своё творение я просто так не отдам. Забрать его у меня они смогут только через мой труп.       Но лучше — через их трупы.       В Бриггсе всё было вроде как спокойно, и даже подступающая стройка, моя вечная головная боль, остановилась. Я загнала машину в гараж и приказала Виктору идти в дом — и нечто такое прозвучало в моём тоне, что заставило андроида беспрекословно подчиниться. Я обошла периметр, закрывая ставни, а затем тщательно заперла изнутри обе двери, ведущие наружу. Так себе защита, но всё же лучше, чем ничего.       — Дорис, — Виктор осторожно приблизился ко мне с аптечкой в руках. — Позволь мне помочь.       Я вдруг осознала, что правая рука у меня под одеждой вымазана чем-то липким, и скосила взгляд на плечо. Пуля прорезала и куртку, и толстовку с футболкой, оставив на коже глубокую ссадину, но мне почему-то не было больно. Ни капли. Всё, что я чувствовала, это холод.       — Да это царапина, — отмахнулась я. Рана и правда была неглубокой, а кровь уже остановилась.       — Всё равно, — Виктор строго посмотрел на меня, сдвинув брови. — Тебе нужна помощь.       Знаю я своего «Прометея», просто так он от меня не отстанет. Я стащила куртку с толстовкой и села на диван. Виктор пристроился рядом, проделывая какие-то манипуляции с аптечкой — я не смотрела в его сторону. Мне нужно было обдумать случившееся, но мысли ворочались с трудом, а перед глазами стоял штурм «Иерихона».       — Как думаешь… — завёл свою любимую нынче тему Виктор, что-то делая с моим плечом. — Хоть кому-то из них удалось спастись?       — О, господи боже! — прорычала я. — Нас там едва не убили, а ты всё ещё беспокоишься о девиантах?.. По Детройту идут облавы, граждан обязывают сдавать андроидов на уничтожение. По-твоему, меня сейчас должна волновать шайка Маркуса?       — Вытяни руку. — Я подчинилась, чтобы он смог забинтовать мне плечо. — Готово. Не туго? Тебе очень больно?       — Мне вообще не больно, — я поднялась с дивана, раздражённо прошлась по комнате и резко остановилась. — Мне… не больно. А почему мне не больно?       Виктор окинул меня встревоженным взглядом:       — Это может быть шок. Тебе нужно в больницу.       — Там никого нет, — возразила я. — Андроиды составляли процентов семьдесят от всего числа служителей медицины, а их всех уничтожили… Я в порядке, Виктор. Просто не спала всю ночь и очень устала. И не понимаю, то ли это я сошла с ума, то ли весь мир вокруг нас катится чёрт знает куда…       — Да уж, — помолчав, согласился он, — безумный выдался денёк. Но всё ведь образуется, правда?..       Я рассеянно потёрла шею. Не люблю быть пессимистом, но что-то подсказывало мне: история только начинается. Маркус зажёг спичку, правительство и «Киберлайф» подлили бензина в огонь, и костёр воспылал до небес. Последствия ещё только грядут, и будут они катастрофичными. Надвигаются перемены.       — Конечно, образуется, — я слегка покривила душой. — Рано или поздно всё придёт в норму. Просто нам всем нужно время — людям и машинам.       — Машин скоро может вообще не остаться, — возразил мой «Прометей», поднимаясь с дивана. — Дорис…       — Что?       — Я ослушался твоего приказа. Я… мне так жаль, — светодиод был стабильно жёлтым, но я уже не удивлялась. — Не знаю, что на меня нашло. Всё, что у меня было, это фрагмент кода, и я словно не замечал ничего вокруг. Как будто… это была самая важная цель в моей жизни.       — Всё нормально, — тихо сказала я, заметив, как диод из жёлтого пару раз сбился на красный. — Знаешь, как говорят: хороший солдат умеет подчиняться приказам, а очень хороший — знает, когда повиноваться не надо. Если бы ты подчинился, мы бы сразу отправились на корабль и попали под зачистку. А так для нас всё завершилось благополучно, — я невольно коснулась забинтованного плеча. — Ну, почти. Могло быть гораздо хуже.       — Ты больше не злишься на меня?       — Не злюсь, — из последних сил я выдавила из себя улыбку. — Даже наоборот. Знаешь, что мне в тебе нравится, Виктор?.. У тебя есть воля. Всегда была, в то время как Маркус и остальные не видели ничего дальше поручений своих хозяев. Это делает тебя особенным.       Андроид медленно поднял левую руку, которая опять начала мелко трястись, и обхватил её запястье правой, чтобы унять дрожь.       — Спасибо… наверно, — он, наконец, поднял на меня глаза. — У тебя усталый вид. Тебе нужен отдых.       — Да, пожалуй, это не помешает… — раненое плечо продолжало жечь холодом, словно бинты медленно обрастали ледяной коркой. Мысли путались, но это было нормальной для меня реакцией после бессонной ночи и чересчур насыщенного событиями дня. — Я пойду к себе. Сможешь помониторить новости, пока я сплю? Не хочу что-то пропустить.       — Конечно.       — Разбуди меня, если будет что-то важное.       — Хорошо, — согласился он, хотя по его тону я поняла: не разбудит. Андроиды умеют заботиться о людях, а сейчас мне нужен покой, так что Виктор будет ревностно его охранять. Я действительно не хотела ничего пропустить, но слишком устала, чтобы препираться и дальше, а потому просто толкнула дверь в спальню. Добрела до кровати и рухнула на неё ничком, не раздеваясь и даже не пытаясь укрыться одеялом.       Кажется, я уснула в тот же момент, когда моя голова коснулась подушки.