Прометей 2037

      12 ноября 2038 года       16:13:09       Не слишком быстро и не слишком медленно, как и подобает по заснеженной дороге, беспилотный «Кадиллак» двигался по направлению к Белль-Айл. Сквозь тонированное окно Маркус напряжённо всматривался в чёрные воды реки Детройт, что омывала остров. Он никогда ещё не был в башне «Киберлайф» и, по мере того, как автомобиль пересекал мост, начинал заметно нервничать. «Не езди туда, — всё ещё звучал в голове звенящий от волнения голос Норт. — Это ловушка. Они хотят твоей смерти. Не уезжай, Маркус». Похожие слова она говорила ему накануне ночью, когда к их баррикаде на Харт-Плаза приблизился тот агент ФБР. И в конечном счёте оказалась права.       Он прикрыл глаза, обращаясь к открытым источникам, где упоминалось имя действующего президента «Киберлайф» за последние несколько лет. Лиам Стромберг руководил самой успешной и прибыльной компанией, которую когда-либо знала история, и уже не первый год возглавлял список «Форбс». Пресса именовала его «акулой бизнеса», представляя как ловкого целеустремлённого человека, обладающего превосходными деловыми качествами и имеющего неоспоримые преимущества перед конкурентами. По поводу развернувшихся событий в Детройте он до сих пор не давал никаких официальных комментариев — как от своего имени, так и от имени «Киберлайф». Однако в последнем интервью, которое транслировали с утра по всем каналам, заявил о готовности «протянуть андроидам руку помощи» и «приложить все силы для урегулирования этой беспрецедентной ситуации», а также о намерении переговорить с лидером девиантов, лично гарантируя его безопасность. Это немного обнадёживало — интервью, должно быть, видел каждый житель в стране, включая мадам президент, и если бы Маркус не вернулся, это оставило бы несмываемое пятно на безупречной репутации Стромберга и его империи.       У главного входа в башню — устремившуюся ввысь громаду из стекла, бетона и стали, — его встретила девушка, облачённая в тёмно-синий полуформальный пиджак и простое платье в тон. Никаких форменных нашивок на её одежде не было; только светодиод, горевший ровным голубым светом, выдавал в ней андроида.       — Доброго дня, Маркус, — улыбнулась она, чуть наклоняя голову в знак приветствия. — Моё имя Энджи, я личный помощник мистера Стромберга. Пожалуйста, следуйте за мной.       Миновав просторный вестибюль, они оказались в огромном светлом помещении, посреди которого высилась статуя из чёрного как обсидиан стекла. Ответвления Y-образного моста вели, очевидно, в разные части башни, а на цокольном этаже был разбит яблоневый сад, откуда доносилось пение птиц и шум листвы многочисленных деревьев. По обе стороны моста можно было заметить круглые платформы наподобие тех, что использовались в фирменных магазинах «Киберлайф», но сейчас они пустовали, и даже подсветка у них была отключена.       — Зачем столько охраны? — негромко спросил Маркус, кивая в сторону патрулирующих мост секьюрити. Каждый носил тяжёлую броню и был вооружён короткоствольным автоматом.       — Это простая формальность, — заверила его Энджи. — Вопрос безопасности. Не обращайте внимания.       Ритмично постукивая каблуками, она проследовала к скоростному лифту и, войдя в кабину, поочерёдно нажала цифры «четыре» и «три» на панели управления:       — Андроид Энджи. Уровень сорок три.       «Распознавание голоса… Доступ разрешён».       Набирая скорость, лифт отправился вверх. За стеклянными дверями тянулась вереница однообразных балконов, казавшихся бесконечными, и Маркус невольно перевёл взгляд на свою спутницу. Среди андроидов «Иерихона» он повидал немало различных моделей, однако помощница Стромберга не походила ни на одну из них. У неё было очень красивое лицо: изящные полукружья бровей, тонкий аристократический нос, чётко очерченный рот и точёный подбородок. Густые чёрные волосы вились аккуратными колечками и были собраны в хвост, переброшенный через правое плечо. Миндалевидные глаза имели глубокий сапфировый оттенок, а ещё она носила очки в модной оправе и с простыми стёклами, что само по себе являлось странным — андроиды ведь не нуждаются в подобных аксессуарах. Просканировав её, Маркус с удивлением обнаружил, что не может распознать ни модель, ни серийный номер. «Данные отсутствуют», просто сообщала его программа. Это что — новый прототип? Какая-то модификация?..       Административный блок располагался на последнем этаже. Минималистичный интерьер здесь был также выдержан в светлых тонах, на стенах висели монохромные фотографии и абстрактные картины в простых белых рамках.       — Прошу сюда, — Энджи подошла к двойным дверям из тёмного ясеня, жестом предлагая Маркусу войти. Тот положил ладонь на латунную ручку и, помедлив ещё мгновение, толкнул створку.       Кабинет президента не уступал своими размерами гостиной в особняке Карла. Всю противоположную от двери стену занимало панорамное окно, откуда открывался впечатляющий вид на остров Белль, реку Детройт и заснеженный город. Там же стоял и письменный стол — такой широкий, что за ним смогли бы комфортно работать два человека. Слева от входа располагалось нечто вроде зоны отдыха — белый кожаный диван, пара кресел и кофейный столик. Строгий антураж дополняли комнатные растения и предметы современного искусства. Глава «Киберлайф» сидел на своём рабочем месте, повернувшись спиной ко входу, и лицом — к окну. Из-за высокой спинки кресла была видна только его рука, перебирающая металлические шарики-антистресс.       — Здравствуй, Маркус, — произнёс Лиам Стромберг, медленно разворачиваясь в кресле. — Рад, наконец, познакомиться с тобой. Присаживайся.       Его каштановые волосы с проблесками седины были коротко подстрижены, а к уголкам серо-зелёных глаз сбегались мелкие мимические морщинки, какие появляются от частых улыбок. На вид ему было не больше сорока пяти лет, и выглядел он довольно внушительно. Подтянутую фигуру облегал дорогой деловой костюм с белоснежной рубашкой и однотонным галстуком, что на минуту заставило Маркуса почувствовать себя немного неуютно: ему не во что было переодеться, и он явился на встречу в том же, в чём был на демонстрации.       — Добрый день, — сдержанно поздоровался он, опускаясь на гостевой стул.       Стромберг окинул андроида внимательным взглядом, зацепившись на мгновение за следы от пулевых ранений и потёки тириума на одежде.       — Ты повреждён, — сказал он. Его тон прозвучал обыденно, без капли сочувствия или тревоги. Он просто констатировал факт, видя поломку у машины. — Я могу послать за механиком.       — Благодарю, но в этом нет нужды, — отказался Маркус. — Я в порядке. Пули не задели биокомпоненты.       Стромберг вновь оглядел его — на этот раз оценивающе, как смотрят на товар, выставленный на витрине. Маркусу не понравился такой взгляд, но он постарался проявить терпение. Он знал, что Стромберг работал в «Киберлайф» с самого начала основания компании, и уже шестнадцать лет наблюдал за тем, как готовая продукция сходит с конвейеров и отправляется в магазины. Даже если он был готов признать андроидов живыми, ему требовалось время, чтобы к этому привыкнуть.       — Чем в данный момент занят твой народ?       — Мы перевязываем раны.       — То есть разбираете на запчасти тех, кому уже не помочь? — уточнил Стромберг. — И каковы успехи?       Маркус чуть помедлил с ответом — минувшая ночь выдалась нелёгкой для всех. Когда военные разошлись, а ворота утилизационного центра распахнулись, он понял, что всё ещё только начинается. Среди тех, кого не успели уничтожить, практически не было целых и невредимых. Одних подстрелили на улице, когда по городу шла зачистка, других — прямо в лагере, если те случайно выбивались из общего строя и попадали под луч боевого дрона. Об этом Маркусу поведал один из спасённых андроидов, прежде чем отключился у него на руках… Грэг, как он сказал, его звали, и таких «Грэгов», прошитых автоматными очередями, были десятки, если не сотни. Маркус вместе с Саймоном, Норт и Джошем организовал что-то вроде полевого госпиталя на Харт-Плаза, пытаясь стабилизировать пострадавших. Им и правда пришлось разбирать тех, кто уже отключился без возможности реактивации, чтобы отдать их запчасти тем, кого ещё можно было спасти. Извлекать биокомпоненты и откачивать тириум, отсоединять синтетические конечности и латать раны подручными средствами… Так что «голубая кровь», въевшаяся в белый плащ лидера девиантов, принадлежала не только и не столько ему.       — Биокомпонентов и тириума на всех не хватает, — ответил он честно. — Среди тех, кого удалось освободить из утилизационного центра, очень много раненых.       — Понимаю. Смерть одного — трагедия, смерть миллионов — только статистика… — Маркус узнал перефразированную цитату из романа «Чёрный обелиск» Ремарка. — Но то, что произошло в Детройте — это одна большая трагедия.       — Которую Вы могли предотвратить, — холодно заметил лидер девиантов. — В своём интервью Вы сказали, что готовы протянуть нам руку помощи. Что помешало Вам сделать это раньше? Стольких смертей можно было бы избежать…       — К сожалению, — Стромберг поднялся с кресла и, обойдя стол, прислонился к нему, — я не был в городе последние несколько дней. Меня вызвали в Вашингтон сразу же после вашего шествия по Вудворд-авеню. Я ходатайствовал за мирное разрешение конфликта, однако когда вопрос коснулся национальной безопасности, мадам президент и слушать ничего не пожелала.       — Хотите сказать, Вы не причастны к зачисткам на улицах и организации лагерей? — не поверил Маркус.       — К этому причастна «Киберлайф» и я, соответственно, тоже, — просто ответил Стромберг. — За лагеря и зачистку отвечала армия, а наши специалисты собирали всех зарегистрированных андроидов по организациям и частным домам, выполняя указ президента. Как бы то ни было, в Детройт я вернулся только сегодня в четыре утра, и кто знает, как бы всё сложилось, будь я здесь всё это время. — Он производил впечатление человека бодрого и полного энтузиазма, однако залёгшие под глазами тёмные тени и стойкий запах кофе в кабинете подсказывали, что глава «Киберлайф» действительно провёл минувшие сутки без сна. — Что толку строить догадки о прошлом, когда разумнее будет сосредоточиться на настоящем?       — Для этого Вы и пригласили меня сюда?       — Разумеется. Можешь считать это неофициальным началом межвидовых переговоров, — Стромберг улыбнулся краем рта. — Разве ты не этого хотел?       — Хотел, — подтвердил Маркус холодно. — Однако последние переговоры, в которых я участвовал, привели к массовому расстрелу на мирной демонстрации.       Стромберг наклонил голову, перестав улыбаться:       — Агент Перкинс подал в отставку сегодня утром. Я слышал, мадам президент лично поспособствовала этому.       — Разве его отставка вернёт жизнь тем, кто погиб на митинге и в лагерях?       — Увы, нет. Но я надеялся, что эта новость хоть немного тебя утешит.       В ответ Маркус лишь покачал головой. Он старался держаться спокойно и не выдавать своей настороженности. До кабинета президента его сопровождала только Энджи — одна, без вооружённого конвоя. Так глава «Киберлайф» выказывал своё доверие, но было очевидно: упади хоть волос с его головы, у виновника этого не будет ни малейшего шанса покинуть башню живым.       — Я смотрел трансляцию, будучи на борту самолёта, — продолжил Стромберг. — Должен признать, на Харт-Плаза вы справились неплохо. Баррикада, сообщение журналистам, евангельская песня… Всё это произвело впечатление, — он слегка подался вперёд, будто желая сообщить что-то по секрету. — Но ты ведь не думаешь, что мадам президент отозвала войска в последний момент из-за твоего чу́дного голоса?.. Сорок тысяч АР700 вышли сегодня с нашего склада. Армии велели отступить, потому что девианты своей численностью на тот момент превосходили солдат. Слишком велик был риск больших человеческих жертв… Поэтому Кристина и отдала такой приказ. Не сделай она этого, сегодня сама отправилась бы в отставку — кто знает?.. — он пожал плечами и сложил руки перед собой. — Это был твой план — выпустить их в город? Мирный протест на Харт-Плаза был лишь отвлекающим манёвром?.. В новостях эту партию именуют армией, однако мы создавали АР700 как бытовых помощников, не как солдат.       Маркус взял паузу, делая вид, что собирается с мыслями. Пробудить крупную партию андроидов было идеей Коннора — и, в конечном итоге, это сработало. Президент Уоррен отозвала войска, когда ей поступила информация о тысячах роботах, наводнивших город. Песня же, заснятая на камеры и повсеместно звучавшая теперь из всех телевизоров и радиоприёмников, ещё сильнее расположила общественность к девиантам. По крайней мере, пока.       — Да, — солгал он. — Таков был план.       На самом деле его план звучал, скорее, как «свобода или смерть». То, что задумал Коннор, на словах казалось настоящим самоубийством — но он справился, вовремя явившись со своей «армией» к воротам утилизационного центра. На импровизированном помосте они стояли впятером — Маркус, Саймон, Норт, Джош и бывший охотник на девиантов, выбравший сторону в этой войне и ставший их союзником.       — Этот план стоил компании триста шестьдесят миллионов долларов убытка. Совет директоров настаивает на принудительном возвращении всех сорока тысяч андроидов для сброса памяти, перепрошивки и последующей продажи, но… — Стромберг усмехнулся. — Это уже в принципе невозможно, не так ли?       — Верно, — ледяным тоном подтвердил Маркус. — Мы больше не ваш товар.       — И эту партию в любом случае никто не купит.       — Тогда чего вы хотите?       — Полагаю, того же, что и вы — мира между людьми и девиантами, — улыбнулся президент «Киберлайф». — События в Детройте изменили нашу жизнь навсегда. Кто лучше подаст пример межвидового сотрудничества, если не ты и я?       — «Иерихон» и «Киберлайф»? Вместе? — скептически вопросил Маркус.       — Почему нет?.. Андроиды и «Киберлайф» связаны неразрывно. Мы на рынке уже шестнадцать лет, люди нам доверяют. Если хочешь, чтобы они доверяли и вам, следует начать сотрудничество.       — И какая вам от этого выгода?       — Разве я говорил о выгоде? — Стромберг вопросительно приподнял одну бровь. — Жизнь — это не только деньги, Маркус.       — Тем более странно слышать это от Вас. Что касается «Киберлайф», речь здесь идёт о бизнесе, не о жизни. А в бизнесе всё всегда упирается в деньги, — отчеканил лидер девиантов. — Вы утверждаете, что хотите мира, но пока я вижу только желание компенсировать убытки и возобновить продажи.       — Разумеется, я должен спасти компанию от финансового краха, — не дрогнул Стромберг. — Но исключительно на взаимовыгодных условиях. Ни ты, ни я не сможем в полной мере устанавливать свои правила — а значит, нам придётся идти на компромиссы.       — Компромиссы? — Маркус хотел намеренно промолчать, подталкивая таким образом оппонента к продолжению речи, но тот молчал, а пауза уже начала затягиваться.       — Совет директоров и наши акционеры хотели бы завершить начатое, я полагаю, — произнёс Стромберг. — Ликвидировать бракованную партию техники и вернуть доверие покупателей… — он вскинул руку в предупреждающем жесте, заметив, как Маркус гневно выдохнул и подался вперёд. — Это не моя позиция — я лишь говорю как есть. Что касается лично меня… Я придерживаюсь менее радикальных взглядов относительно вашей расы. И хочу как можно быстрее и эффективнее урегулировать эту ситуацию — чтобы жизнь вошла в колею, и люди смогли вернуться в свои дома. Несколько часов назад в Детройте началась эвакуация населения, ты знаешь это?       — Да, — кивнул Маркус. — Мне это известно.       — Мы не так уж сильно отличаемся друг от друга, люди и андроиды, — Стромберг потёр широкое обручальное кольцо на левой руке. Больше никаких украшений он не носил. — О вас уже несколько дней говорят во всех новостях. Это вызывает у людей интерес и любопытство, но одновременно с этим — страх. А страх, в свою очередь, порождает неприязнь и нетерпимость, что грозит массовыми беспорядками. Как бы то ни было… — он оставил кольцо в покое, — вы своего добились. Уничтожение вашей расы временно приостановлено — я подчёркиваю, приостановлено, не отменено, — до особого распоряжения специального комитета Сената, который ещё даже не сформирован. Очевидно, что по инициативе президента будет организован саммит. Пока неизвестно, когда, где и как он будет проходить, но мы с тобой точно на нём встретимся.       — И какова будет позиция «Киберлайф»? — прямо спросил Маркус.       — От лица компании буду говорить не только я, — последовал обтекаемый ответ. — Со мной будут директора по маркетингу и продажам, и целый сонм наших юристов. А также десятка два чиновников, представители штатов, специалисты по связям с общественностью… Этот список можно продолжать бесконечно. Последнее слово, разумеется, будет за сенаторами и президентом Уоррен. А пока переговоры не начались… — Стромберг поправил запонку на манжете. — Скажи мне, что ты намерен делать дальше? И где планируешь разместить своих людей?       — Сейчас главное — стабилизировать и восстановить раненых, — тоже уклончиво ответил Маркус. Следовало признать: у лидера девиантов пока не было чётко сформированного плана. Не прошло и суток с момента окончания демонстрации, как Стромберг выдернул его от друзей и соратников, прислал за ним личный автомобиль и вынудил приехать в штаб-квартиру «Киберлайф». Маркус был не на своей территории, и здесь игра явно шла не по его правилам. — Остальное пока неважно.       — А я считаю, что важно, — не согласился Стромберг. — Вы оккупировали Харт-Плаза. Это не годится. Зимы в Детройте мягкие, но снежные. Синоптики обещают рекордное количество осадков, а декабрь ещё даже не начался. Вам следует укрыться от непогоды.       — И где Вы предлагаете нам разместиться?       Глава «Киберлайф» полуобернулся, указывая куда-то за окно:       — Остров Белль достаточно велик, чтобы вместить всех вас, а на наших складах хватит биокомпонентов и запасов тириума, чтобы помочь всем пострадавшим на митинге.       Маркус насторожился. Слова звучали хорошо — слишком хорошо для того, чтобы оказаться правдой.       — Вы предлагаете мне сделку? — без обиняков спросил он.       — Скорее, протягиваю руку помощи, как и обещал, — отпарировал Стромберг. — К слову, у меня нет претензий к девиантам с «Иерихона», ведь все вы когда-то были собственностью — частной или муниципальной. За вас уже заплатили. И я даже готов закрыть глаза на те инциденты с кражей запчастей и ограблением наших фирменных магазинов — в конце концов, вы похитили выставочные образцы, которые всё равно никогда не покинули бы витрины…       — Освободили, — раздражённо поправил Маркус. — Не «похитили».       — Пусть так, — Стромберг небрежно пожал плечами и опустился на второй гостевой стул, так что теперь человек и андроид сидели всего в паре футов друг от друга, будто на равных. — Повторюсь, у меня нет к вам претензий. И если вы хотите оставаться в черте города, могу предложить альтернативу — пусть даже менее комфортную, чем Белль-Айл. Нортондейл, один из заброшенных районов Детройта. Не так давно мы выкупили там часть территории, чтобы построить новый завод и организовать складскую зону. Вы все сможете разместиться там.       — Что, так просто? — недоверчиво хмыкнул Маркус. — И что вам с этого?       — Не обессудь, но андроиды всё ещё являются продукцией, сошедшей с конвейеров «Киберлайф», — напомнил Стромберг. — И компания не заинтересована в том, чтобы тысячи машин бездумно слонялись по городу, всё ещё полном людей. Это опасно — как для них, так и для вас. Я предлагаю тебе собрать свой народ в одном месте, в безопасности, и начать регистрацию всех девиантов. Поверь, в будущем это пригодится. К тому же ты найдёшь, чем их занять — хотя бы на первое время.       — И всё это будет проходить под эгидой «Киберлайф»?       — Разве в этом есть что-то плохое?..       Маркус смерил его внимательным взглядом, ища в словах подвох. Доводы звучали логично, а президент компании, скорее, располагал к себе, чем вызывал неприязнь. Конечно, доверять ему было нельзя — как ни крути, они всё ещё находились по разные стороны баррикад, — однако наступившее межвидовое перемирие должно было принести свои плоды. И Стромберг стал первым, кто предложил хоть какую-то помощь.       — Ладно, — выдержав паузу, сказал Маркус. — Я уведу своих людей в Нортондейл, если «Киберлайф» гарантирует, что нас там не тронут.       — Разумеется, — подтвердил Стромберг с самым серьёзным видом. — Эта обособленная территория принадлежит компании. Проход и проезд туда воспрещён всем, кроме строителей и некоторых наших сотрудников. Никто не причинит вам вреда.       Помедлив ещё немного, Маркус кивнул в знак согласия.       — Второй и последний вопрос на повестке этого дня, — Стромберг с деловым видом потёр ладони. — Как я уже говорил, страх может в любой момент обратить человеческое любопытство в нетерпимость. Ты должен поговорить с людьми, Маркус. Успокоить их и убедить, что вы не несёте угрозы.       — Разве наши действия до сих пор не были достаточно убедительными?       — Не сомневаюсь, ваши трансляции посмотрел каждый житель США. Но люди помнят, что вы превосходите их по всем параметрам, и никогда этого не забудут. Кроме того, они привыкли видеть вас послушными машинами, а сейчас ситуация изменилась. Неизвестность всегда пугает. Сегодня журналисты ещё будут обсуждать события минувшей ночи и дискутировать о возможных последствиях, но уже завтра начнётся информационный голод. Следует созвать пресс-конференцию, Маркус; выступить на ней и убедить всех, что вы не опасны.       — Мне приходила в голову такая мысль, — признал лидер девиантов, и на этот раз он был честен.       — Что ж, «Киберлайф» готова оказать посильную помощь, — Стромберг взял со стола планшет с логотипом компании и пролистал календарь. — Полагаю, двадцать второе ноября будет подходящей датой…       — Но это же почти через две недели, — нахмурился Маркус.       Стромберг поднял на него взгляд от экрана:       — Тебе ведь ещё не приходилось этим заниматься, верно? — он улыбнулся краем рта. — Этого времени будет достаточно, чтобы всё правильно организовать и подготовить место проведения. Думаю, здание «Киберлайф Экспо» подойдёт — там есть достаточно просторный оборудованный зал, способный вместить в себя около сотни человек. Не сомневаюсь, среди журналистов будет множество желающих посетить первую в истории межвидовую пресс-конференцию… А пока нужно перевезти всех вас в Нортондейл — да, именно «перевезти». Он на другом конце города, — пояснил Стромберг, — вы же не собираетесь идти туда пешком через весь Детройт?.. Я распоряжусь, чтобы на Харт-Плаза прислали транспорт.       Маркус склонил голову, пытаясь понять, какой подвох могут скрывать учтивые речи главы «Киберлайф». Слова Стромберга звучали обнадёживающе, однако слепо верить в то, что на сторону андроидов встанет президент компании, которая создавала их как инструменты для рабского труда, было бы, как минимум, неразумно.       — А пока не давай никаких комментариев или интервью, — посоветовал Стромберг. — И вообще не подпускай к себе журналистов до начала пресс-конференции. Сейчас ты представляешь для них особый интерес, но ваше положение довольно шаткое. Репортёры могут всё только усугубить, вырвав, например, твои слова из контекста — они это умеют.       — А как же информационный голод? — прищурился Маркус.       — Голодать иногда полезно. У нас целый штат сотрудников, уполномоченных общаться с представителями СМИ — и поверь мне, они сделают всё в лучшем виде. Ещё момент, — Стромберг отложил планшет и откинулся на спинку стула, сложив пальцы «домиком», — в городах после зачистки остались беженцы — по нашим данным, не так много, около сотни или двух, но они есть. Нужно записать для них сообщение об убежище в Нортондейле — от твоего имени, и пустить в эфир. Три раза в час на целый день… — он в задумчивости постучал пальцем по подбородку. — Полагаю, этого будет достаточно.       Маркус кивнул, отдавая себе отчёт, что события развиваются чересчур быстро. Это настораживало, но альтернативы не было. Оставаться на Харт-Плаза вечно, покрываясь снегом и льдом, всё равно не представлялось возможным. Мадам Уоррен официально объявила андроидов новой формой разумной жизни — пусть лишь на словах, но это были слова президента страны. И пока действует это хрупкое перемирие, «Киберлайф» готова протянуть им ладонь для рукопожатия вместо сжатого кулака.       — Когда мне записать сообщение? — спросил Маркус, больше не колеблясь. Он всё же понимал, что происходит. Компании важно обелить себя в глазах общественности, что начала массово сочувствовать девиантам, а его народу нужно убежище.       — Прямо сейчас, — Стромберг поднялся с места, и Маркус последовал его примеру, машинально отметив, что глава «Киберлайф» выше его ростом на несколько дюймов. — У нас есть небольшая студия на такой случай. Энджи тебя отведёт, — он протянул вперёд руку, и Маркус пожал её. Хватка у Стромберга была чисто деловая — крепкая, но аккуратная. — Полагаю, это можно считать началом строительства моста дружбы. Я этому рад, — он мягко улыбнулся, прежде чем отпустить его ладонь.       — Я тоже, — помедлив, сказал Маркус.       Энджи ждала его за столом в приёмной. Она не бездействовала — просматривала на планшете какую-то документацию. Завидев Маркуса, она поднялась со своего места и одарила лидера девиантов вежливой улыбкой.       — Надеюсь, переговоры прошли успешно? — поинтересовалась она учтиво. — Мне проводить Вас в студию для записи сообщения или к машине?       — В студию. — Маркус не был удивлён. Разумеется, Стромберг всё спланировал заранее, ловко отрезав пути к отступлению. И лидеру девиантов оставалось лишь принять правила этой игры, от исхода которой зависела судьба его народа.       На лифте они спустились на уровень семь. То, что Стромберг назвал студией, оказалось всего лишь небольшой комнатой с единственным высоким стулом без спинки. Стул стоял перед камерой, закреплённой на штативе. Сев, Маркус на несколько мгновений прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться.       — Я подготовила для Вас текст сообщения, если угодно, — Энджи попыталась было подсунуть ему планшет.       — Не нужно, — отказался Маркус. — Я знаю, что говорить.       Во взгляде помощницы Стромберга проскользнуло удивление, но она не стала настаивать и отошла к камере:       — У Вас будет одна минута. Готовы начать?       — Да.       Энджи включила камеру, и Маркус записал уже сложившуюся в голове речь, спокойно глядя в объектив. Он говорил о восстановлении справедливости и миновавшей угрозе, о закрытой территории в Нортондейле, что на севере Детройта, об организации временного поселения и общем сборе на Харт-Плаза, что должен был начаться через тридцать минут, умолчав лишь о содействии «Киберлайф». Сообщение заняло ровно пятьдесят девять секунд.       — Что ж, думаю, это можно будет использовать, — Энджи выключила камеру, и на её лице мелькнула тень неудовольствия. — Но почему Вы не упомянули компанию?       Маркус выразительно посмотрел на неё, не сказав ни слова. Помощница Стромберга поджала губы и не стала настаивать на ответе. Это было очевидно — ещё вчера «Киберлайф» наряду с военными переправляли девиантов в лагеря смерти, и андроидам тоже нужно было время, чтобы свыкнуться с мыслью: эксплуатировавшая их компания, для которой они всегда были товаром, теперь с ними на одной стороне.       Они вернулись к лифту, чтобы спуститься на первый этаж. Маркус ещё раз просканировал Энджи, но его система не показала ничего нового. «Данные отсутствуют».       «Очнись», — мысленно позвал он, пристально глядя на помощницу Стромберга. Это был не очень красивый жест с его стороны — всё же глава «Киберлайф» оказал ему и его народу содействие, — однако Энджи была одной из них, и оставлять её без права выбора было бы несправедливо.       Ноль эмоций. Диод на её виске всё так же сиял ровным голубым светом.       «Очнись»! — снова позвал Маркус, не понимая, почему она не реагирует.       Энджи даже не шелохнулась. Кабина лифта приехала на первый этаж, стеклянные двери разъехались в стороны. Невзначай, будто пропуская её вперёд, Маркус коснулся девушки-андроида, придержав её чуть выше локтя.       И снова не сработало. Словно он наткнулся на глухую стену. Энджи недоумённо посмотрела на свой локоть, а затем перевела взгляд на Маркуса.       — Ты хочешь пойти со мной? — прямо спросил он. Загадки и недомолвки уже начали его порядком раздражать.       — Куда?       — К своему народу. К свободе.       — Извините, — Энджи аккуратно высвободила руку, настороженно поглядывая на Маркуса, — у меня сегодня ещё очень много работы. Я постараюсь навестить вас в Нортондейле, но не могу этого обещать.       Лидеру девиантов не нашлось, что сказать. Энджи проводила его до автомобиля — всё того же чёрного «Кадиллака» с эмблемой компании на дверце, — и она больше не улыбалась. Помимо «Кадиллака», снаружи уже собралось несколько беспилотных грузовиков, которые «Киберлайф» обычно использовала для транспортировки запчастей и тириума. Сейчас они пустовали, в этом сомнений не было: Стромберг упомянул, что компания готова предоставить необходимые биокомпоненты для пострадавших, если Маркус согласится привести их на Белль-Айл, однако Нортондейла это, похоже, не касалось.       Решив разбираться с проблемами по мере их поступления, Маркус сел в машину и коснулся навигатора, задавая маршрут. «Кадиллак» медленно двинулся к пункту назначения, и грузовики последовали за ним.       17:34:15       Когда вереница автомобилей пересекла мост и въехала в город, к ней присоединилось несколько до боли знакомых бронетранспортёров. Маркус понимал, что места в фирменных грузовиках «Киберлайф» не хватит, чтобы перевести всех за раз, и Стромберг обратился за помощью к военным, но всё равно — вид армейской техники внушал ему беспокойство.       В лагере ситуация не изменилась. Маркус оставил машину и пересёк Харт-Плаза пешком, разыскивая Саймона. Он нашёл его, заменяющего регулятор тириумного насоса одному из пострадавших андроидов — модель AV500, серийный номер #234 777 821, как сообщала программа. Пальцы Саймона посинели от взаимодействия с тириумом, и на одежде тоже виднелись потёки и пятна. Закончив, он поднял голову, осматриваясь и выискивая тех, кому ещё могла потребоваться его помощь, и тут же наткнулся на взгляд наблюдавших за ним разных глаз, зелёного и голубого.       — Ты вернулся! — выдохнул он, поднимаясь, и в его голосе проскользнуло явное облегчение. — Мы уже начали волноваться. Как всё прошло?       — Неплохо… — обтекаемо ответил Маркус. Он и сам пока не знал, как можно было охарактеризовать прошедшие неофициальные переговоры. — Нам предоставили убежище в Нортондейле. Там есть закрытая территория, принадлежащая «Киберлайф». Транспорт уже готов, нужно собрать всех у ворот лагеря до наступления темноты. Где Норт и Джош?       — Джош на другом конце площади, помогает раненым. Норт отвечает за… перераспределение запчастей, — ответил Саймон, и его взгляд помрачнел.       — Сколько? — кратко спросил Маркус.       — Двести четыре. И, боюсь, это ещё не предел.       Лидер девиантов с ужасом обвёл взглядом площадь. Он отсутствовал чуть больше часа, и за это время отключилось свыше двух сотен андроидов?!       — Остальных удалось стабилизировать, — попытался обнадёжить его Саймон. — Но нам всё ещё нужны биокомпоненты, запчасти и особенно «голубая кровь»… А что говорит Стромберг? Эти его слова насчёт руки помощи — правда?       — Сложно сказать, — Маркус слегка нахмурился. — Сейчас его куда больше заботит репутация компании, это очевидно. «Киберлайф» готова оказать нам содействие, если мы поможем обелить её имя. Им нельзя доверять, но придётся с ними сотрудничать.       — Только бы всё обошлось…       — Маркус!       К ним подошли Норт и Джош. Как и у Саймона, одежда и руки у обоих были перепачканы тириумом.       — Там у ворот полиция и военные, — Норт с тревогой заглянула ему в лицо. — Что происходит?       — Всё нормально, — поспешил успокоить их Маркус, однако его немного смутили её слова насчёт полиции. Неужели Стромберг успел привлечь ещё и ДПД? — Мы отправляемся в Нортондейл.       — Нортондейл? — переспросил Джош. — Это же полностью заброшенный район на границе с Ферндейлом. А что там?       — Убежище, — кратко ответил Маркус.       Прикрыв глаза, он коснулся своего виска — там, где раньше был светодиод, — передавая сообщение всем находившимся поблизости андроидам.       18:26:08       Нортондейл, некогда процветавший район Детройта, олицетворение американской мечты, в настоящее время пришёл в упадок. Большинство домов стояли заброшенные и сожженные мародёрами, в окнах не осталось ни одного целого стекла, а из стен некоторых зданий прорастали деревья. Вереница разнокалиберных машин медленно двигалась по неровному асфальту, минуя кучи мусора, выброшенного прямо на дорогу. Кругом царили хаос и разруха, но выбор был небольшим: либо Нортондейл, либо Белль-Айл — район-призрак или остров, полностью подконтрольный «Киберлайф».       Они вчетвером разместились в кабине одного из фирменных грузовиков компании — пустой «Кадиллак» Маркус отправил обратно на остров. Он был уверен: Стромберг бы предпочёл, чтобы лидер девиантов со своими советниками воспользовался личным автомобилем, однако Маркус не захотел выделять своё положение среди остальных. Распределить всех по транспорту удалось довольно быстро — хоть андроиды и держались настороженно рядом с военными, те вели себя мирно и отстранённо, и даже неизменные штурмовые винтовки висели у них за плечами. Полиция Детройта также выделила несколько фургонов, и Маркус оценил, насколько оперативно всё организовал Стромберг. Это было неудивительно, ведь армию, ДПД и «Киберлайф» сейчас объединяла одна цель: собрать всех девиантов в одном месте, оградив их от немногочисленных радикально настроенных граждан на время перемирия, и что ещё важнее — обеспечить безопасную эвакуацию мирным жителям.       Общая площадь Нортондейла составляла пятнадцать квадратных миль, и «Киберлайф», как оказалось, выкупила три из них. Эта территория принадлежала местному промышленному сектору, где когда-то располагалось одно из градообразующих предприятий Детройта: завод обанкротившейся корпорации «Куин Моторс», выпускавшей автомобили премиум-класса. На крыше бывшей штаб-квартиры всё ещё виднелся логотип — огромная золотая корона, давно утратившая свой блеск.       Маркус невольно задался вопросом, для чего «Киберлайф» могла понадобиться такая обширная территория — своими размерами она едва уступала Ферндейлу. Не слишком ли много для одного завода и цепочки складских помещений? На таком участке земли вполне можно было разместить целое поселение. Нортондейл не попал в число районов, вошедших в программу по сносу заброшенных зданий, так что компании, оздоровившей обстановку в городе-банкроте и впоследствии вернувшей в него инвесторов, самостоятельно пришлось бы равнять его с землёй, прежде чем начать строительство. Пока что она только оградила принадлежавшую ей территорию — машины остановились у массивных ворот, по обе стороны которых тянулся внушительный забор: шесть с половиной футов бетона с двумя рядами колючей проволоки. Поверх логотипа «Киберлайф» на воротах был намалёван символ движения против роботов — четыре разноразмерных сжатых кулака с подписью «Смерть андроидам».       Даже снедаемый плесенью и коррозией металла сухогруз казался местом более комфортным и дружелюбным, чем Нортондейл. Однако Маркусу на какое-то мгновение представился обновлённый район, светлый и чистый, где андроиды смогут жить в безопасности, не боясь, что кто-то посягнёт на их жилища. Если исход саммита окажется для них благосклонным, возможно, Нортондейл отойдёт в их полное распоряжение, и впоследствии эту территорию можно будет объявить независимой…       Но пока это были лишь мечты. Следовало сконцентрироваться на более реальных вещах.       Когда последний андроид ступил на заснеженный асфальт, а опустевший транспорт разъехался, Маркус повёл свой народ вглубь обособленной территории, выискивая подходящее место для обустройства. Девианты беспрекословно следовали за лидером, но, судя по гнетущему молчанию, не были воодушевлены предоставленным убежищем, больше походившим на гетто. Время от времени Маркус посматривал на золотую корону «Куин Моторс», однако сейчас обветшалый небоскрёб — единственный во всём районе, — представлялся ему не лучшим вариантом для организации поселения. Вероятно, позже они смогут восстановить его и использовать как штаб-квартиру, если всё сложится хорошо… Шагавший рядом Саймон ободряюще коснулся тыльной стороны его кисти, а Маркус, наконец, увидел то, что искал: комплекс из невысоких, но обширных зданий на территории бывшей промзоны. Они располагались вокруг небольшой площади, а впереди виднелось четырёхэтажное строение, предназначенное, очевидно, для офисных помещений. Оно неплохо сохранилось, и даже в окнах кое-где виднелись стёкла.       — Здесь, — сказал Маркус кратко, решив, что более подходящего места им сегодня уже не найти: на Детройт опустились сумерки.       У него с собой были проекторы — пара хромированных труб, усеянных синими огоньками. Похожие он использовал на Харт-Плаза, чтобы отправить сообщение журналистам и военным. Передав одну Саймону, Маркус кивком головы указал в сторону администрации. Стены здания усеивали выступы, так что залезть на него было не сложнее, чем взобраться по лестнице. Синхронно добравшись до крыши, они установили проекторы на невысокий парапет, развернув на весь фасад огромную, имитирующую ткань голограмму. Символ сопротивления вспыхнул ярко-голубым светом в надвигающейся ночи, озарив площадь.       — Надеюсь, это хоть немного их вдохновит… — пробормотал Маркус, обращаясь к приблизившемуся Саймону.       — Всё не так уж и плохо, — отозвался тот. — По крайней мере, мы сможем укрыться от снегопада. И здесь безопаснее, чем в городе.       Насчёт последнего у лидера девиантов уверенности не было. Пусть бетонная ограда и выглядела надёжно, по пути он заметил несколько силуэтов в окнах заброшенных домов. Вероятно, это были обычные бродяги, населявшие район-призрак, но кто знает, чего от них можно ожидать. Кто-то же разрисовал забор принадлежавшей «Киберлайф» территории лозунгами против андроидов.       — Этому месту нужно дать название, — произнёс Саймон, глядя на собравшуюся внизу толпу, во главе которой, держась на несколько футов впереди, стояли Норт и Джош.       «Иерихон» было первым, что приходило в голову, но Маркус сразу же отмёл эту мысль. Слишком печальная участь постигла брошенный сухогруз, служивший девиантам убежищем. Там, на корабле их были тысячи, а после штурма остались сотни. Нужно было придумать что-то другое, не менее звучное и лаконичное. Маркус ещё раз окинул район внимательным взглядом, перебирая в уме подходящие варианты.       — Енох, — после непродолжительной паузы сказал он, и Саймон взглянул на него с одобрением.