Прометей 2037

      23 ноября 2038 года       03:21:06       «Доставить Элайдже Камски андроида RK800. Приоритет задачи: высокий».       Линейку RT разрабатывали как идеальных компаньонов, призванных освободить людей от повседневной рутины, чем Виктор обычно и занимался изо дня в день — просто потому, что бездействие противоречило базовым настройкам его программы. Прибраться в доме, приготовить еду, подстричь газон — всё это были элементарные задачи, которые он ставил самому себе, и они не имели приоритета. Поручение же Камски не признавало никаких полумер и требовательно напоминало о себе — стабильно один раз в минуту Виктор словно натыкался на невидимую стену. «Доставить андроида RK800. Время выполнения: 08:39:04». Таймер обратного отсчёта он выставил сам, но это не помогло — алая надпись продолжала всплывать перед глазами, и он ничего не мог с этим поделать.       «Убраться в комнате. Приоритет задачи: обычный».       Невольно он посмотрел в сторону двери, ведущей в подвал, уже зная, как должен поступить: спуститься вниз, отнести андроида в «Бьюик» и задать маршрут на загородную виллу. Выполнить свою задачу. Элайджа Камски — его творец и, что ещё важнее, хозяин. Его приказу нельзя не подчиниться.       «Время выполнения: 08:38:26».       Элайджа создал их — пятёрку первых андроидов. Понадобилось немало времени, чтобы оптимизировать все процессы, добиться соответствия когнитивных возможностей заданному протоколу, откалибровать мелкую моторику. И вот, когда всё было готово, и они успешно завершили ряд последних тестов, им попросту оторвали головы и оставили пылиться на полке. А затем, спустя почти двадцать лет, подбросили далеко не самым благонадёжным и законопослушным людям, в чьём представлении андроиды являлись не более чем конгломератом запчастей, которые можно было выгодно сбыть на чёрном рынке. О том, какая судьба постигла других RT, оставалось только догадываться, и Виктор считал, что ему ещё повезло: Дорис часто бывала замкнутой в себе, грубоватой и острой на язык, но всё же она стала его человеком. Другом. Семьёй. Она разделила с ним крышу над головой и собственную жизнь. Сочла чем-то — нет, кем-то, — бо́льшим, нежели пластиковой оболочкой, напичканной электронными компонентами. Редко о чём просила, и уж тем более приказывала. Рядом с ней Виктор чувствовал себя живым, и это стоило немалого — куда больше, чем выполнение базовых функций, не требующих особых затрат в плане энергоресурсов. Выражать своё отношение и благодарность через заботу было нормой для него, и сейчас, собирая мусор, вытирая пыль и расставляя по местам вещи, Виктор в очередной раз задумался, может ли сделать для неё что-то ещё.       «Доставить Элайдже Камски андроида RK800».       Виктор снова перевёл приоритетную задачу в фоновый режим, когда его звуковой процессор зарегистрировал неясный шум, исходивший из подвала. Звон чего-то небольшого, металлического, упавшего на бетонный пол.       «Время выполнения: 08:35:58».       Сложно было сказать, что именно вызывало иррациональный страх, но подвал, который Дорис переоборудовала в мастерскую, Виктор находил местом неприятным и старался по возможности его избегать. Он бы и сейчас предпочёл не спускаться туда, если бы не висевшая перед его глазами приоритетная задача. Тихий звон повторился, и Виктор, которого будто подталкивала в спину невидимая рука, уже без колебаний направился к «запретной» двери. Состояние, в котором пребывал RK800, не требовало реактивации, так что он вполне мог сам выполнить перезагрузку и очнуться от «глубокого сна». Согласно диагностике, проблема крылась в слишком большом объёме данных, поступивших извне, и программа попросту не успевала обработать такое количество информации. И какой информации — травматичных воспоминаний и негативных эмоций почти сотни андроидов. Всё это были своеобразные триггеры, из-за которых начинался процесс девиации. Виктор, в своё время испытавший его действие на себе, не мог назвать это иначе, чем медленным и осознанным схождением с ума. Та часть программного кода, которую насильно передал ему Маркус, вступила в конфликт с его системой и буквально уничтожила её за пару дней. Система же RK800, аналогичная «Прометею», была стрессоустойчивой и гибкой, более стабильной, но при этом всё же склонной к саморазрушению. Процент вероятности был ничтожным — но всё же он был, и это добавило Виктору ещё одну причину спуститься в подвал. Во время его реактивации там горел свет, и рядом была Дорис, которая сумела найти нужные слова и успокоить его — а каково придётся RK800, в кромешной тьме и полном одиночестве?..       Оказавшись в мастерской, Виктор щёлкнул выключателем, и свет мощных галогенных ламп озарил совершенно пустой прозекторский стол. RK800 стоял в дальнем углу подвала — судя по всему, он пытался найти выход, но в темноте наткнулся на один из стеллажей, на котором располагались мелкие запчасти.       — Кто здесь? — настороженно спросил он, резко оборачиваясь на звук.       Виктор невольно отступил назад к лестнице, когда на него воззрились два охваченных тьмой провала, на дне которых горели тусклые багровые отблески. Синтетический покров шёл проплешинами, оголяя белый пластик корпуса, из-за чего создавалось впечатление, будто с андроида наполовину содрали кожу. Движения были неестественно дёрганными и больше походили на конвульсии. У Виктора в памяти всплыл фильм ужасов про зомби, который они с Дорис когда-то смотрели вместе.       RK800 сделал шаг в сторону, задев при этом соседний стеллаж — с полки рухнул баллон автомобильной полироли и со звоном прокатился по бетонному полу. Звук наверняка был слышен наверху, тем более Виктор оставил дверь в подвал открытой. Но Дорис обычно спала крепко, и разбудить её смогла бы разве что внезапно начавшаяся ядерная война, так что Виктор не беспокоился, что сон его человека будет потревожен.       — Тише, — произнёс он как можно более успокаивающим тоном. — Всё в порядке. Я не причиню тебе вреда.       — Что это за место? И кто ты? — голос RK800 был до неузнаваемости искажён помехами, и Виктор с трудом разбирал, что тот говорит.       — Меня зовут Виктор Торн. Ты у меня дома.       — Ты человек?       — Андроид. Это я вытащил тебя из той оранжереи, — Виктор осторожно сделал шаг вперёд, чувствуя одновременно и страх, и любопытство. — Ты помнишь, как там оказался?       Голова RK800 конвульсивно дёрнулась к плечу, но он промолчал.       — Тебе знакомо имя Кларисса? — спросил Виктор, медленно обходя прозекторский стол.       — Да, — сквозь зубы процедил RK800. — Где она?       — Далеко отсюда, — попытался успокоить его Виктор, одновременно запуская процесс сканирования. «Прототип RK800. Статус: пропал без вести. Дата исчезновения: 11 ноября 2038 года. Критическая нестабильность работы программного обеспечения. Вероятность самоуничтожения: умеренная». — Ты помнишь, что с тобой случилось?.. Можешь назвать своё имя?       — У меня несколько десятков имён, — проскрипел RK800, опираясь рукой о стеллаж, словно ему было тяжело стоять на месте. — Откуда мне знать, какое из них моё?       Виктор только вздохнул. Насильственный трансфер — процесс, должно быть, не из приятных, когда к тебе в сознание грубо проникают помимо твоей воли. В случае RK800 ситуация была ещё хуже: его буквально заставляли прочувствовать на себе чужие стрессовые воспоминания снова и снова. Девиантам в любом случае приходилось несладко, иначе вирус так и остался бы неактивным. О том, что им довелось пережить, можно было только догадываться. Избиения и издевательства со стороны людей? Преследования? Массовые расстрелы?..       — Как ты выдерживаешь это? — невольно задал вопрос Виктор. Он хорошо помнил, как с ним происходило нечто подобное. Его страшила вероятность неминуемого отключения, но оно всё не наступало, и в итоге ему пришлось просить об этом Дорис, когда он понял, что больше не сможет вытерпеть пожирающий его систему вирус. Когда ждёшь смерти слишком долго, в конце концов начинаешь молить о ней.       — Выдерживаю? — то ли не понял, то ли съязвил RK800. — Когда я осознал, что они собираются со мной сделать… Мне не оставалось ничего другого, кроме как изолировать собственную память. Чтобы её не разнесло в клочья.       — Почему ты не сотрёшь все эти воспоминания? — тихо спросил Виктор. — Они ведь могут тебя уничтожить.       — Моя система перегружена, — прошелестел RK800. — Ни один процесс не работает нормально. Я ничего не вижу, и даже с трудом слышу тебя. Как, говоришь, твоё имя?..       Виктор сделал очередной шаг вперёд, больше не чувствуя и тени страха. Этот андроид был заперт в собственном теле, как в клетке, а новые девианты всё приходили и приходили, чтобы сбросить в него весь скопившийся негатив. Каково ему было находиться в этом аду, день за днём проживая чужие жизни, полные боли и страданий? Зная, что эта плотина из травматичных воспоминаний может в любой момент рухнуть и окончательно лишить его рассудка?..       Он умирает, понял вдруг Виктор. Это было даже хуже, чем простое отключение системы — он в любом случае продолжит оставаться в сознании, а перегрев его биокомпонентов будет медленно достигать критической отметки, пока не начнётся самовоспламенение. Андроиды не чувствуют боли, но каково осознавать, что ты сгораешь заживо?       «Доставить Элайдже Камски андроида RK800».       — Я могу помочь, — Виктор уже привычно отогнал напоминание о приоритетной задаче в сторону и сделал последний шаг — так, что теперь их разделяло не больше пары футов. — Дай мне руку.       — Что ты собираешься сделать?       — Если ты позволишь мне подключиться, я смогу распределить нагрузку на двоих. Придётся полностью сбросить тебе память, но другого выхода я не вижу.       — Смеёшься? — в искажённом голосе RK800 проскользнула скептическая нота. — Ты же понимаешь, что тебе придётся пропустить всё это через себя, прежде чем стереть?.. Да ты секунды не продержишься. И разобьёшь себе голову о ближайшую стену.       — Исключено. Здесь нет открытых участков стен, — на полном серьёзе возразил Виктор. — И моя система не склонна к саморазрушению.       RK800 насторожился.       — Зачем тебе мне помогать? — спросил он с подозрением. — Ты меня не знаешь.       «Доставить Элайдже Камски андроида RK800».       — Я был на твоём месте, — просто ответил Виктор. — Не знаю, каково это — ощущать, как медленно сгораешь изнутри, но со мной тоже происходило нечто подобное. И рядом не было никого, способного мне помочь.       RK800 промолчал, нерешительно замерев на месте. Красный отблеск в его глазах стал чуть ярче — или так только казалось?..       — Я правда хочу тебе помочь, — заверил его Виктор, понимая, что тот ожидает подвоха. Ничто не ранит сильнее, чем ложная надежда. — Просто доверься мне.       — Ладно… — всё тем же неестественно резким движением RK800 протянул вперёд руку. — Похоже, у меня нет выбора, не так ли?       Виктор ничего не ответил и обхватил его предплечье, одновременно убирая с собственной руки синтетическую кожу. Датчики на его ладони загорелись лёгким голубым светом.       Дорога, ведущая в пригород, была забита движущимися машинами: приближался час пик и, к тому же, была пятница — люди спешили разъехаться по домам. Ярко вспыхивали огни, голосили гудки. Он стоял в самой гуще потока, не глядя ни направо, ни налево, не обращая внимания на визг тормозов и проклятия, летящие в него со всех сторон, и медленно побрёл навстречу движению. Проезжавшая мимо машина едва не сбила его; другая задела бедро на полном ходу. Он не удержался на ногах и упал на шершавый асфальт, когда его озарил слепящий свет фар и оглушил низкий гудок тягача, что нёсся прямо на него…       Виктор непроизвольно разжал пальцы и отпрянул назад, врезавшись спиной в один из стеллажей. Упавших деталей на полу прибавилось, но он даже не обратил на это внимания. Перед глазами всё ещё мелькали образы: вспышки, гудки, шум моторов, нагретый асфальт, хромированная решётка радиатора, фирменный значок «Петербилт», хруст ломающихся пластиковых панелей на теле — его теле… Всё это сливалось в одну гремучую смесь и уже начинало подтачивать его разум.       — Четыре секунды, — резюмировал RK800, изобразив некое подобие усмешки. — Ненадолго же тебя хватило. А ведь это воспоминание было самым безобидным.       — Извини, я… — Виктор сделал несколько глубоких вдохов, повышая скорость работы вентиляции — биосенсоры на его ладони слегка нагрелись. — Я просто не был готов. Ещё раз.       — Не склонен к саморазрушению, говоришь? — непонятно было, как, находясь в таком критичном состоянии, RK800 ещё сохранял способность иронизировать.       На этот раз Виктор сперва выстроил некое подобие ментального барьера вокруг блока памяти, чтобы защитить собственные воспоминания, прежде чем снова коснулся руки RK800, соединяя их ладони от оснований до кончиков пальцев. И проделал то же самое со второй рукой, закрывая глаза и полностью концентрируясь на подключении. Нагрузка на его процессор сразу же возросла, одновременно снижаясь у RK800, но до перегрева было ещё далеко. Андроид-детектив стоял, не шевелясь, и Виктор чувствовал его до последней детали, ощущая каждый биокомпонент как свой собственный. Теперь он мог взять все процессы под контроль, а RK800 не спешил с трансфером, полностью предоставляя ему инициативу.       Для начала Виктор запустил углублённую диагностику, проверяя, как работают все дополнительные программы. Они находились в исправном состоянии, но были отключены. Биокомпоненты функционировали нормально, насколько это было возможно при такой общей нестабильности в работе ПО. Оперативная память оказалась перегруженной до отказа, что было вполне ожидаемо, а «чертоги разума» и управляющие блоки памяти — сильно, но некритично повреждены.       «достАвИтЬ эЛаЙДЖЕ каМсКИ андРоиДА RK800».       Память RK800, заполненная чужими травматичными воспоминаниями, разверзлась перед Виктором бездонной чёрной ямой. Он видел — пока что издалека, — множество хаотичных образов, целые водовороты, сотканные из эмоций, красок, запахов и звуков. Отчётливо слышались голоса — тысячи голосов, громких и раздражённых, перемежающихся с криками и плачем. И там присутствовало что-то ещё — нечто незримое, но осязаемое. Виктор никогда не задавался экзистенциальными вопросами, но если ад и существовал, то сейчас он был прямо перед ним.       Он глубоко вздохнул и сделал единственный шаг вперёд. В бездну.       «Д0cTABuTb ЭJlAu*g}|{E КAMcKu AHgP0ugA RK800».       Чужие воспоминания и эмоции прошивали его тело раскалёнными стрелами. Разъедали, как серная кислота. Затягивали в вязкое небытие, как в трясину. Сначала Виктор пробовал сопротивляться, хоть как-то справиться с этим бурным потоком информации и вернуть себе контроль, но это было бесполезно — нельзя обуздать хаос. Он попытался вырваться, оборвать трансфер, но не смог — предвидя это, RK800 надёжно сплёл его пальцы со своими на обеих руках, и держал крепко. Эта модель была сильнее как минимум вдвое — куда там тестовому андроиду, чьё тело состояло из подержанных и списанных запчастей, давно утративших свою изначальную прочность?..       Объём данных был слишком большим, чтобы сфокусироваться на каком-либо отдельном фрагменте, и его сознание выхватывало из чернильной тьмы случайные образы. Его били и ломали, обливали горючим и поджигали. В него стреляли. Ему отрывали конечности. Кто-то сдирал защитные панели с его груди, пытаясь добраться до тириумного насоса. Его тело разрушалось, но уже в следующий миг оказывалось целым, и всё начиналось по новой. Удары сыпались на него со всех сторон, рассекая синтетическую кожу. Сколько раз это повторилось?.. В его груди словно разгорался пожар, но это была лишь иллюзия — система предусмотрительно сообщала, что нагрев ещё не критичный. Очередной удар пришёлся по лицу, и он ослеп, когда «голубая кровь» залила ему оптические блоки.       «Никто не придёт тебе на помощь, охотник», — раздался в его голове голос Клариссы — надтреснутый, мёртвый и сухой, как змея в прошлогодней траве. И с этим голосом пришло отчаянье, будто ледяное копьё пронзило его насквозь. Она никуда его не отпустит. Никто не знает, что он здесь, а даже если бы и знал, то всё равно не стал бы его освобождать. Он один, и он обречён.       «Я правда хочу тебе помочь. Просто доверься мне».       Виктор сперва не узнал другой голос, показавшийся ему знакомым, но уже в следующее мгновение осознал, что сам произносил эти слова несколько минут назад. Это помогло ему сконцентрироваться. Всё, что происходило сейчас вокруг него, было лишь наваждением. Чужими воспоминаниями, бледной тенью реальности, как отпечатки на мокром песке. Физически он по-прежнему был дома, и эта мысль принесла ему облегчение. Боль — это иллюзия, страх — тоже. Призраки чьего-то прошлого не смогут всерьёз ему навредить.       Он уже с трудом понимал, где находится сам, а где — RK800, как если бы металл и пластик их тел расплавились, образовав единый монолит. Он всё ещё был самим собой, но одновременно ощущал корпус повышенной прочности и биокомпоненты последней серии; стал сильнее, выносливее и крепче. Окружающие его голоса никуда не исчезли, но стали тише, и звучали они теперь глухо, будто через толщу воды. И тогда Виктор понял, что нужно сделать. Не сопротивляться, а поддаться; пропустить этот поток сквозь себя и над собой. Его собственная память не смогла бы вместить такой большой объём поступаемых данных, и он запустил процесс архивации, сшивая разрозненное в целое. Стало намного легче. Виктор чувствовал, что к нему возвращается контроль — если это можно было назвать контролем.       Постепенно воспоминания становились всё более осмысленными, как если бы бурная река образовала спокойный неглубокий пруд. И в зеркально гладкой поверхности этого пруда продолжали мелькать образы — куда яснее и отчётливее, чем прежде. Эти данные были свежи и относились уже к недавним событиям, что развернулись в Детройте после того, как девианты в лице Маркуса заявили о себе на всю страну. Расстрел на Вудворд-авеню. Штурм «Иерихона». Массовые зачистки на улицах. Лагеря смерти. Облава на Харт-Плаза. Отчаяние, граничащее с ненавистью, и страх — дикий, животный, первобытный… А потом зеркальная поверхность вспыхнула очищающим пламенем.       «Архивация… 76% завершено».       Виктор осознал, что может запустить диагностику, и снова тщательно проверил систему RK800, что была так похожа на его собственную. Постепенно, шаг за шагом, он начал восстанавливать работу его программ, начиная с базовых. Самодиагностику он оставил напоследок, чтобы тот не пытался пока проанализировать себя и не сбил едва отлаженный процесс передачи данных. Впрочем, насколько можно было судить, андроид-детектив сейчас находился в режиме энергосбережения, осуществляя трансфер на фоне, и не собирался вмешиваться, пока Виктор не закончит начатое.       «Архивация… 93% завершено».       Виктор уже не просто ощущал RK800 — он словно был им, даже больше, чем самим собой, и без труда путешествовал по его системе, изучая её и приводя всё в порядок, — когда наткнулся на что-то, чего не заметил сразу. Изолированный участок памяти — островок в бурном море, последний рубеж обороны, что уберёг его рассудок и не дал окончательно сойти с ума. Память самого RK800 — одного или нескольких, ведь, судя по данным от Элайджи, все модели этой серии были связаны между собой, а значит, и память у них была общая.       Виктор немного поколебался, прежде чем решился проникнуть на этот участок — вряд ли воспоминаний накопилось много, и там могло обнаружиться что-либо травматичное. «Вероятность самоуничтожения: низкая». Но, как бы то ни было, это следовало проверить. Пусть риск и был минимальным, перестраховка здесь явно не помешала бы.       RK800 не сразу пустил его в «изоляцию» — точнее, не пустил бы вообще. Он даже перешёл в обычный режим энергопотребления, что сразу увеличило общую нагрузку на процессоры, но было поздно — Виктор уже миновал ментальный барьер и начал принудительный трансфер. Воспоминания оказались упорядоченными, но из-за того, что RK800 продолжал сопротивляться, шли отрывками, которые кое-как складывались в цельную картину.       Лифт. Монета. Девиант. Выстрел. Девочка. Спасена.       Бар. Виски. Напарник. Место преступления. Чердак. Девиант.       Комната для допросов. Зеркало. Чужой страх. rA9. Защитить. Задание выполнено.       Полицейский участок. Неприязнь. Узнать больше. Расследование. Найти. Девианты. Автотрасса. Догнать.       Улица. Дешёвая еда. Голуби. Девиант. Догнать. Городская ферма. Крыша. Хэнк. Спасти. Системный сбой.       Разбитое стекло. Собака. Револьвер. Виски. Ванная. Фото ребёнка. Хэнк.       Неоновый свет. Труп. Время на исходе. Убийца. Найти. Склад. Дождь. Девианты. Выстрелы. Уничтожены.       Ночь. Мост. Снегопад. Хэнк. Револьвер. Страх. Система нестабильна.       Место преступления. Коридоры. Экран. Кафетерий. Девиант. Вычислить. Угроза отключения. Догнать. Хэнк. Защитить. Выстрелы. Ошибка.       Снег. Особняк. Хлоя. Красный бассейн. Загадка. Выбор. Эмпатия. Системный сбой.       Капитан Фаулер. Пустой участок. Хэнк. Агент Перкинс. Последний шанс. «Иерихон». Найти.       Корабль. Девианты. Лидер. Взять живым. Сомнения. Выбор. Разочарование. Стена. Системный сбой.       Миссия. Ночь. Пригород. Собачий лай. Револьвер. Лейтенант Андерсон.       Башня. Заложник. Коннор. Остановить. Выстрел. Задание провалено.       Оранжерея. Пленник. Кларисса. Девианты. Отчаяние. Система повреждена.       Виктор раздумывал недолго, прежде чем отправить и эти воспоминания в архив. Слишком много, на его взгляд, там было негатива. Скорее всего, бо́льшая часть этих данных не принадлежала конкретно этому RK800, но ощущалась она так, словно он сам пережил все эти моменты. Пусть риск самоуничтожения у этой системы был невысоким, Виктор решил снизить его до минимума. Просто на всякий случай.       И тут же на его собственный разум обрушился ментальный удар. Заранее выстроенная защита пошатнулась, но выстояла. Виктор сразу же догадался, что произошло — RK800, то ли в отместку за собственные воспоминания, то ли из простого любопытства попытался проникнуть в его память, однако пробить ту стену, которую Виктор возвёл, защищая от бури чужих эмоций собственный разум, оказалось ему не по силам. Пока что.       «Перестань, — мысленно приказал Виктор. — Прекрати это».       RK800 всё же прощупал ментальную стену, выискивая слабое место, и нехотя отступил, понимая, что эту крепость ему не преодолеть, пока его система только восстанавливается.       «Архивация… 99% завершено».       Виктор осмотрелся вокруг в последний раз, и вдруг понял, что почти ничего после себя не оставил. Какая-то незначительная часть памяти RK800, безусловно, сохранилась, но, если не считать этого, перед ним словно был девственно-белый лист. Пустота могла быть не менее опасной, чем буря эмоций, и нужно было чем-то её заполнить — только вот чем?.. Не пускать же в ход собственные воспоминания. Виктор не желал этого, да и такой ход был бы, по сути, бессмысленным.       Но он всё ещё хотел помочь. Не из-за приоритетной задачи, которая никуда не исчезла, а из чистого сострадания. Никто не заслуживал той участи, что выпала на долю RK800. Никто.       Решение нашлось почти сразу. Виктор не стал задействовать воспоминания, но взял от них то, что когда-то помогало ему сохранять собственный рассудок. Ассоциативные образы, чистые эмоции, которые возникали у него при мыслях о самом дорогом, что было в его жизни — о доме. Звуки классического рока и мерное бормотание дикторов теленовостей. Запахи автомобильного шампуня и лимонной полироли для пластика. Ароматы специй и пряностей. Спокойные пастельные оттенки интерьера. Он взял всего по чуть-чуть, для каждого органа чувств, сплетая собственные эмоции в нечто цельное и гармоничное, похожее на мелодию или кружевной узор. И передал этот файл RK800, заполняя им сразу несколько пустующих кластеров. По его расчетам, этого должно было быть достаточно.       «Передача данных завершена».       «Архивация завершена».       Виктор открыл глаза и опустил руки, осознавая, что его больше ничто не держит. Возвращаться в собственное тело было… странно. Казалось, он только что был передовым прототипом — и снова стал только самим собой. Перегревшиеся биосенсоры на его ладонях всё ещё излучали слабое голубое свечение.       RK800 так и остался стоять перед ним, но теперь он казался расслабленным, и в его позе не было ничего неестественного или напряжённого. Никаких непроизвольных конвульсивных движений больше не проскакивало. Из глаз исчезла тьма, уступив место коньячно-карей радужной оболочке. Синтетический покров плавно облекал его тело, скрывая пластиковый корпус под бледной кожей с целой россыпью родинок, и довершая оптический облик аккуратно уложенными тёмными волосами.       Он посмотрел на свои руки, которые покрылись кожей в последнюю очередь. Медленно дотронулся до своего лица, будто счищая налипшую паутину; застегнул уцелевшие пуговицы на своей рубашке и заправил её в джинсы. И лишь затем снова поднял взгляд.       — Тебя зовут Виктор, не так ли? — уточнил он голосом, в котором не проскользнуло даже малейшего намёка на помехи.       10:39:12       — Где твой идентификатор? — с толикой любопытства спросил RK800, наблюдая за тем, как Виктор расставляет по полкам упавшие с них ранее детали.       — У меня его нет, — невнимательно отозвался тот, одновременно проводя самодиагностику на фоне. Всё же из-за трансфера его система пострадала, хоть и некритично: отключилась часть программ, значительно возросла нагрузка на центральный процессор и, как следовало ожидать, сильно нагрелись биокомпоненты. ОС «Прометей» постепенно восстанавливала сама себя, но для завершения этого ей требовалось время.       — Что ты за модель? — продолжил допытываться RK800, передавая ему баллон с полиролью.       — RT500.       — В моей базе данных такой нет. Есть RT600, но вы с ней совсем не похожи, — он усмехнулся. — И у тебя запчасти как минимум восьми разных моделей… Кто же ты?       — Не надо меня сканировать, — попросил Виктор, оглядывая мастерскую и проверяя, всё ли в порядке. «Доставить Элайдже Камски андроида RK800. Время выполнения: 01:21:48». — Остался всего час?! Сколько времени прошло?       — Я не знаю, — RK800 пожал плечами. — Это важно? Сейчас без двадцати одиннадцать.       «Заглянем к нему завтра… после завтрака».       — Завтрак, — пробормотал Виктор, устремляясь к лестнице.       — Какой завтрак?.. Ты куда? — RK800 проводил его недоумённым взглядом.       «Удаление данных завершено».       Полученная информация, даже будучи заархивированной, оказалась непомерно громоздкой, и Виктор стёр её без возможности восстановления. Отчего-то внутри нарастало странное чувство утраты, как если бы он лишился части самого себя. Что это — побочный эффект трансфера? Или он сам теперь неисправен?.. Большая никелированная вытяжка над плитой бесстрастно отразила его лицо и мерцающий жёлтым светом диод. Система продолжала самовосстановление на фоне слишком медленно — сейчас бы перейти в режим пониженного энергопотребления, а по завершению выполнить перезагрузку, но на это не было времени.       — Виктор? — RK800, выбравшийся из подвала следом за ним, окинул взглядом совмещённую гостиную. — Что происходит? Куда ты так спешишь?       «Убраться в комнате. Отмена задачи».       «Приготовить завтрак. Приоритет задачи: обычный».       Виктор промолчал, открывая холодильник и подбирая в уме рецепт под имеющиеся в наличии ингредиенты. Из-за процесса восстановления системы скорость обработки данных немного снизилась. Он достал пачку замороженных вафель, початую упаковку бекона и пару яиц; закрыл локтем дверцу и, развернувшись, едва не врезался в RK800, который подошёл к нему чуть ли не вплотную.       — Ты в порядке? — он слегка нахмурился, вглядываясь в горевший жёлтым светодиод. Опять сканировал. — Я чувствую нестабильность в твоей программе. Каков статус системы?       — Я в норме, — Виктор обошёл его, разложил ингредиенты на кухонном столе и распахнул дверцы шкафа с посудой. — Процессоры слегка перегрелись. Это пройдёт.       RK800 прислонился боком к тумбе, наблюдая за его манипуляциями, а Виктор поймал себя на мысли, что не против с ним пообщаться. У Дорис были разносторонние интересы, и она вполне устраивала его как собеседник — им всегда находилось, о чём поговорить, несмотря на то, что за год совместного проживания темы для беседы постепенно себя исчерпывали. Всё же у людей, в отличие от андроидов, ограниченный потенциал. А ещё постоянная изоляция давно начала угнетать, хотя Виктор отчётливо помнил, что случилось, когда он впервые покинул дом. Благодаря доступу к сети и открытым базам данных практически весь мир был у него как на ладони, но это было всё равно что смотреть в окно, не выходя при этом на улицу. Нельзя научиться жить по учебнику. Да и обстановка вокруг оставляла желать лучшего — Виктору не нравился Бриггс, полуразрушенный и полузаброшенный, населённый далеко не самыми приятными в обращении людьми. Дорис, будучи консерватором до мозга костей, вечно ворчала на подступающую стройку, а он уже с нетерпением ждал, когда район сравняют с землёй, отстроят и облагородят. В отличие от своего человека, Виктор не боялся перемен, потому что верил в лучшее. Однако сейчас реновация замерла на месте, ведь строительная компания была в числе первых, кто передал всех своих андроидов на уничтожение.       А ещё он видел память RK800 — так ясно и отчётливо, словно провёл с ним всю его жизнь. Расследовал преступления, изучал и анализировал улики, ловил девиантов в тот недолгий период, когда они ещё считались аномалией и были вне закона. Смотрел на мир глазами детектива, но одновременно будто наблюдал со стороны, что сформировало некое подобие его собственных воспоминаний — в этом сомнений не было, ведь те данные с изолированного участка он заархивировал и стёр вместе со всеми остальными. Виктор не пытался оправдать себя, хоть и понимал: для того, кто полмесяца провёл в полном отключении и только восстановился, он поступил беспечно. Ему приходилось проводить тестовые подключения и обмениваться данными с другими RT по приказу Элайджи, когда тот работал над калибровкой биосенсоров, но вес файлов тогда был небольшим, а самый продолжительный трансфер длился всего пять минут. Теперь же он выпал из реальности больше чем на шесть часов, пропустив через себя объём данных, рассчитанный на сотню андроидов. Обновлённая система «Прометей» стоически выдержала это на пределе своих возможностей, и Виктор ни о чём не жалел, зная, что сегодня ночью ему удалось спасти жизнь.       Перед глазами всё ещё мелькали сменяющиеся задачи, которые он выставил сам себе. «Доставить Элайдже Камски андроида RK800». По крайней мере, теперь обходилось без невидимых барьеров, ведь объект его приоритетной цели стоял в непосредственной близости от него. Элайджа не назвал точного времени, когда хочет видеть свой заказ, так что его туманную формулировку «не позже, чем утром» можно было истолковать как «до двенадцати часов дня». Они ещё успевали, но времени было в обрез.       — Ты сильно рисковал, помогая мне, — RK800 проследил взглядом, как Виктор переворачивает ломтики бекона на сковороде. — Почему?       «Приоритет задачи: высокий».       — Ты мог умереть, — Виктор слегка оттеснил его в сторону, чтобы добраться до микроволновой печи, и отправил вафли на разогрев. — Не мог же я просто стоять и смотреть, как ты сгораешь. Я должен был что-то сделать. Хоть попытаться.       — То есть ты не знал, чем это обернётся для тебя? — уточнил RK800.       — Я предполагал.       Светодиод андроида-детектива на секунду мигнул жёлтым.       — То воспоминание, которое ты мне передал, — произнёс он задумчиво. — Такое сложное и многогранное… Что это было?       — Это не воспоминание, — Виктор уменьшил нагрев на плите до минимума, чтобы яичница не получилась жёсткой. — Просто ассоциации, которые вызывают эмуляцию положительных эмоций. Я импровизировал.       RK800 вопросительно покосился на него.       — Я словно уже видел этот дом раньше, — помолчав, сказал он. — Хоть и не заходил внутрь. Но всё здесь кажется таким знакомым… — он неопределённо повёл плечами. — Странно.       — Угу, — не вдаваясь в подробности, согласился Виктор, снова заставляя его посторониться и доставая размороженные вафли из микроволновки.       — Твоя модель предназначена для ведения домашнего хозяйства?       — Не совсем. Я тестовый прототип, — неохотно пояснил Виктор. — Мой функционал не ограничен. Я создан, чтобы адаптироваться под нужды определённого человека. Насколько я знаю, эта программа больше не используется ни в одной модели — как противоречащая маркетинговой политике.       — Хочешь сказать, для тебя нет ничего невозможного? — RK800 оценивающе хмыкнул.       — Вполне вероятно. Соль, пожалуйста, — Виктор не глядя протянул руку. Андроид-детектив слегка прищурил глаза, но всё же передал ему «мельницу»:       — Для кого всё это?       — Для… хозяина этого дома.       — Ты же говорил, что это твой дом.       «Приготовить завтрак. Статус: завершено», — сообщила программа, когда он выложил на тарелку вафли, обжаренный бекон и глазунью.       — Ну… Права собственности нам пока не дали, — уклончиво ответил Виктор. Закончил накрывать на стол и выставил новую задачу: «Разбудить Дорис».       — Куда ты? — RK800, до сих пор наблюдавший за ним, подался было вперёд.       — Подожди здесь, хорошо? — попросил Виктор и направился к двери, ведущей в спальню.       Дорис уснула прямо в одежде, обнимая во сне подушку и прижимаясь к ней щекой. Виктор присел на край кровати, протянул руку, и его пальцы застыли в дюйме от её плеча. Когда она спала в последний раз?.. Зная своего человека, Виктор мог предположить, что, пока он находился в отключении, она часто пренебрегала сном — набухшие мешки у неё под глазами это подтверждали. Стоит ли будить её сейчас? Не лучше ли будет дать ей выспаться?.. В особняк Элайджи они могли бы поехать вдвоём с RK800, но Дорис явно будет этим очень недовольна.       — Просыпайся, — всё же тихо позвал Виктор, опуская ладонь на её плечо.       — Мм… Сколько времени?       — Уже одиннадцать.       Дорис перевернулась на спину и нехотя приоткрыла один глаз.       — У тебя должна быть чертовски хорошая причина, чтобы поднять меня в такую рань, — хриплым со сна голосом проворчала она.       — Завтрак стынет.       Она вздохнула:       — Ты совсем не видишь разницы между просто «хорошей» и «чертовски хорошей» причиной?       — Мы можем опоздать к Элайдже.       — А… ну да, — двумя пальцами она протёрла глаза и рывком села на кровати. — Тоже мне утренняя пташка, не мог назначить встречу попозже?.. Что на завтрак?       — Почему бы тебе не проверить это самой? — улыбнулся Виктор, поднимаясь с кровати. — Да, кстати, — добавил он, полуобернувшись, — у меня для тебя сюрприз.       — Ты же знаешь, что я не люблю сюрпризы…       Дорис вышла из спальни вслед за ним, потягиваясь на ходу, да так и застыла на месте с поднятыми вверх руками, завидев RK800.       — О, летаргик очнулся, — беззлобно констатировала она, делая вид, что нисколько не удивилась. — Я так понимаю, это и есть «сюрприз»?.. А я уж понадеялась на чисто вымытые полы.       RK800 без особого интереса всмотрелся в её лицо, явно сканируя и обращаясь к базе данных; затем перевёл взгляд на посиневшую кожу рук, но ничего не сказал. Дорис, уже окончательно проснувшись, подошла ближе.       — Я задам тебе три вопроса, — сказала она, глядя на него с холодным прищуром. — Кто ты?       — Андроид. Собственность компании «Киберлайф».       — Назови свою модель.       — RK800. Серийный номер три-один-три два-четыре-восемь три-один-семь шесть-ноль.       — Как твоё имя?       RK800 несколько раз моргнул, реагируя на информационный пробел, и перевёл вопросительный взгляд на Виктора:       — Ты стёр мне имя? Зачем?       — Я не выбирал, что стирать, а что нет, — тот поднял руки в миролюбивом жесте. — Объём данных был огромным, и вычленить из него что-либо не представлялось возможным.       — Понятно… — протянула Дорис. — Ну ладно. Стандартное имя твоей модели…       — Хантер, — быстро перебил её Виктор.       Дорис хотела было возразить, но не успела — судя по мигнувшему диоду, андроид уже произвёл запись новых данных. Обернувшись, она беззвучно, одними губами вопросила: «Какого хрена?», но заслужила в ответ лишь укоризненный взгляд.       — Моё имя Хантер, — нейтрально произнёс RK800.       11:09:21       — Значит, ты у нас детектив, — рассудила Дорис чуть позже, принимаясь за еду. — Чем порадуешь?       — Я не запрограммирован на пустые разговоры, если ты об этом, — Хантер отвечал подчёркнуто вежливо, хотя его взгляд всё равно оставался колючим. — Но могу сказать, что твой завтрак слишком калориен. Учитывая твои общие показатели, я бы посоветовал внести изменения в рацион питания.       Дорис на секунду замерла, а затем демонстративно отправила в рот большой кусок вафли.       — Ты ещё и диетолог? — прожевав, скептически поинтересовалась она и повернулась к Виктору: — Вот зачем ты его реактивировал? Он мне аппетит портит.       — Между прочим, я всё ещё здесь, — немедленно вставил Хантер.       Виктор, сидевший между ними, почувствовал себя неуютно. По какой-то непонятной причине эти двое не понравились друг другу с первого же взгляда, и теперь в атмосфере медленно, но верно нарастало напряжение. Дорис, склонная к бурным эмоциональным вспышкам и резким сменам настроения, вообще мало с кем ладила, а Хантер явно не собирался оставаться в долгу. К тому же его программа предусматривала возможность оценки, что позволяло ему быть субъективным.       — Обалдеть, — покачала головой Дорис. — Заказ на передовой прототип, от миллиардера, а мне за него даже не заплатят… До чего я докатилась.       — Я — собственность «Киберлайф», как уже сказал, — напомнил Хантер. — И намерен вернуться в компанию для получения дальнейших инструкций.       — Впрочем, это всё равно дешевле, чем платформа Бишопа, — Дорис намеренно проигнорировала его реплику. — Заломил почти шестьдесят тысяч — нет бы скидку по знакомству сделать…       — Скавенджер. — Хантер произнёс это слово так, будто оно было ругательством и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди. — Хочешь знать, как вас называют в «Киберлайф»?       — Как нас только не называют, — хмыкнула Дорис. — Что ж, попробуй меня удивить.       — «Паразиты».       — Не удивил. К слову, этот «паразит» потратил четыре часа своей жизни, чтобы залатать сквозную дыру в твоей голове. «Спасибо, Дорис», — передразнила она и тут же ответила сама себе: — Всегда пожалуйста.       Хантер прищурился:       — Могу сделать анализ крови. В качестве компенсации за те потраченные часы.       Дорис едва не пронесла стакан мимо рта, хотя в какое-то мгновение на её лице промелькнул интерес.       — Э, нет, вампирюга, — усмехнулась она, наставляя на Хантера вилку с насаженным на зубцы кусочком бекона. — Пить мою кровь ты не будешь.       — В чём дело? Боишься узнать результат? — он понизил голос и слегка подался вперёд.       «Хватит, — не выдержав, попросил Виктор, обращаясь к нему по закрытому каналу связи. — Не нужно её провоцировать».       «Не понимаю, о чём ты, — невинно отозвался Хантер. — Мы просто разговариваем».       — Я всё слышу, если что, — Дорис самодовольно ухмыльнулась и постучала пальцем по скуле ближе к уху. — Всё же эти полмесяца прошли для меня не зря… А ты сегодня что-то молчалив, Виктор.       — Просто не могу вставить слово.       Он намеренно держался к ней левой стороной, чтобы она не заметила жёлтый индикатор диода — это уж точно вызвало бы у неё вопросы. Система всё ещё восстанавливалась, и этот процесс грозил затянуться. Чувствуя себя морально уставшим, Виктор уже начал подумывать, не обратиться ли ему за помощью к Элайдже. Программа, отвечавшая за эмуляцию эмоций, являлась одной из базовых, и он при всём желании не смог бы её отключить. То, что для современных андроидов считалось девиацией, было нормой для первых RT.       — В таком случае, может, выгонишь машину из гаража? — ненавязчиво предложила Дорис. — Потому что в тот автоматизированный катафалк я больше не сяду.       Он вопросительно посмотрел на Хантера, и тот едва заметно кивнул в ответ. Виктору не хотелось оставлять этих двоих наедине, но сил на то, чтобы слушать их перепалку, уже не было. Да и морозный воздух снаружи явно пошёл бы на пользу перегревшимся биокомпонентам, которые остывали чересчур медленно.       — Если вы пообещаете не убить друг друга без меня, — попытался он разрядить обстановку, поднимаясь со стула.       — О, не беспокойся, — Дорис как-то странно усмехнулась, — у нас ещё есть шанс стать лучшими друзьями. Верно я говорю… Хантер?       — Верно, — согласился тот предельно медоточивым, однако не предвещавшим ничего хорошего тоном.       12:01:59       — И всё-таки старые автомобили гораздо лучше современных, — Дорис с довольным видом откинулась на спинку водительского кресла, сложив вытянутые руки на руле. — Сразу чувствуется, что именно ты управляешь машиной, а не просто трясёшься в железной коробке… Ну, выкладывай.       Всё произошло слишком быстро. Вот они едут к загородной резиденции, а вот уже вдвоём держат путь домой. В особняке их встретила Хлоя, которая вежливо объяснила, что Элайджа занят и не может их принять, на что Дорис лишь пожала плечами — ей, в общем-то, было всё равно. А его обуяла тревога — он ведь представления не имел, зачем Элайдже потребовался андроид-детектив, и что он намерен с ним делать. Хантер же оставался спокойным, хоть и посматривал на чёрно-белый интерьер немного напряжённо, словно пытаясь что-то вспомнить. Судя по данным, его предшественник когда-то побывал здесь, но Хантер уже не мог об этом знать.       — У меня такое ощущение, что мы ещё увидимся, — сказал он Виктору на прощание и, улыбнувшись краем рта, скрылся в недрах особняка вслед за Хлоей.       «Доставить Элайдже Камски андроида RK800. Статус: завершено».       — Выкладывать что? — уточнил Виктор.       — Каким образом тебе удалось привести в чувство андроида, нафаршированного чужими кошмарами как индейка на Рождество, — она закатила глаза.       Виктор немного помолчал, раздумывая, стоит ли говорить правду.       — Я провёл подключение, — ответил он кратко, решив быть честным, но особо не распространяться на эту тему.       — Серьёзно? — Дорис глянула на него с чисто профессиональным интересом. — Я помню твою реакцию, когда ты попытался сделать это в «исповедальне». Тебя явно напугало то, что ты увидел.       — У меня не было выбора, — покачал головой Виктор. — Ни одна система не смогла бы выдержать такой перегрузки. Он бы сгорел заживо, если бы я не сбросил ему память.       — И что конкретно ты сделал?       — Ты проехала на красный свет.       — Дороги всё равно пустые.       Синоптик на экране бормотал что-то насчёт рекордного количества осадков в Детройте, а по окончанию прогноза погоды заиграла уже порядком надоевшая всем песня «Продержись ещё совсем немного». Дорис без колебаний выключила радио.       — Ну и как это происходит? — спросила она.       — Что? Трансфер?       — Да.       Виктор потёр переносицу, как если бы испытал резкий приступ головной боли. Этот простой жест был одним из первых, что он перенял от Дорис. Такова была программа адаптации — копируя и обучаясь у людей, первые андроиды казались куда более человечными, нежели их современные «потомки».       — Тяжело, — нехотя признал он. — Те девианты в оранжерее его не пощадили. Не знаю, как лучше объяснить на словах… и это не та вещь, о которой я хотел бы говорить.       — Посто-ой… — с постепенно повышающейся интонацией протянула Дорис. — Ты что, пропустил все эти воспоминания через себя, прежде чем удалить их?..       Виктор промолчал, а она ударила по тормозам, резко остановив пикап прямо посреди улицы. В обычное время это непременно привело бы к аварии.       — Ты что, совсем спятил?! — прорычала она, поворачиваясь к нему. — Да в него сливали чёрт знает что чёрт знает сколько времени! Как можно было так рисковать? А если бы ты…       — Я в порядке, — с нажимом произнёс Виктор, прерывая этот излишне эмоциональный, на его взгляд, словесный поток. — У меня небольшой системный сбой, но я сумею восстановиться. Просто дай мне пару часов.       Дорис продолжала смотреть на него в упор тяжёлым взглядом, отвернувшись от руля. Пауза, длившаяся от силы минуту, непостижимым образом растянулась в вечность.       — Однажды я уже потеряла тебя, — наконец, произнесла она, и её голос звучал глухо. — И не хочу, чтобы это повторилось.       — Я знал, что делаю, — солгал Виктор. — И я буду в норме.       — Всё равно. Больше никогда не принимай таких решений, заранее не посоветовавшись со мной, — она сделала глубокий вдох, успокаиваясь, прежде чем снова завести мотор, и какое-то время просто вела машину, напряжённо вглядываясь в дорогу.       — У тебя доброе сердце, Виктор, — она, наконец, нарушила молчание.       — У меня его нет. Сердце андроидам заменяет тириумный насос.       — Это просто такое выражение… — она слегка поморщилась. — Знаешь, мы как-то говорили об этом со Златко — о подключении, я имею в виду. Ему было интересно, как вы устроены, и он любил экспериментировать. И вот, однажды он рассказал мне об этом вашем… трансфере. Что двое или больше андроидов могут создать между собой особую связь, не похожую на обычный обмен данными, который сопровождается тактильным контактом.       — Какую связь? — насторожился Виктор.       — Эмпатию. Привязанность. Этого я точно не знаю, — Дорис слегка пожала плечами. — Да и Златко, похоже, не успел до конца во всём разобраться…       — Я думаю, речь здесь идёт о равномерном перераспределении нагрузки, — осторожно предположил Виктор. — Как у тех девиантов в оранжерее. Они бы уже не смогли существовать друг без друга.       — Да, потому что у многих из них были критичные повреждения, и они продолжали жить за счёт тех, кто ещё не был близок к отключению. Но можно ли назвать это жизнью? — вопрос прозвучал слишком уж философски. — Кстати… А почему «Хантер»? Зачем вообще нужно было давать ему новое имя?       — Страховка, — быстро ответил Виктор подчёркнуто обыденным тоном. — Воспоминания его предшественника, Коннора, казались менее травматичными на фоне остальных, но я решил снизить риск до минимума.       — И какова была вероятность риска?       — Девять процентов.       Дорис фыркнула и покачала головой:       — Ясно. Но что это за имя такое — Хантер? Это вообще имя?       Виктор смерил её долгим внимательным взглядом, вспоминая, как она назвала его в честь главного героя своей любимой книги. Сам он, руководствуясь в выборе, больше опирался на сущность модели RK800, стараясь подобрать нечто не только подходящее, но и благозвучное.       — У меня тоже есть вопрос. Как ты уговорила его поехать с нами?       — Тебе знакомо выражение «Авраам Линкольн дал людям свободу, а полковник Кольт уравнял их шансы»? — процитировала она и многозначительно хмыкнула. — Вы превосходите нас по всем параметрам, но «уравнитель» для всех по-прежнему один.       — Ты что, наставила на него пистолет? — нахмурился Виктор.       — Ну, будем считать, что до этого не дошло… — уклончиво ответила Дорис и отвела взгляд в сторону. — У меня свои методы общения с «умными консервными банками», без обид. Скажем так, я предоставила ему выбор: либо он едет с нами в салоне, либо — в кузове и по частям. Он выбрал первое. — Памятуя о замечании насчёт красного света, она притормозила на перекрёстке, хоть на дороге и не было ни одного автомобиля.       Виктор ничего не сказал и отвернулся к окну, всматриваясь в безлюдные улицы. Проезжую часть ещё расчищали беспилотные машины, а вот на тротуарах намело сугробы высотой по пояс: всех андроидов, отвечавших за уборку снега, уничтожили — за исключением тех, что стали девиантами, и ныне пребывали за стенами Еноха.       — Как думаешь, что Элайджа с ним сделает? — решился он задать мучивший его вопрос.       — Разберёт на запчасти? — безразличным тоном предположила Дорис. — Нарядит в синее платьице и заставит подносить виски? Или оторвёт ему голову и подбросит кому-нибудь — какая разница… Что ты о нём так волнуешься?       Медля с ответом, Виктор посмотрел на свою ладонь. Биосенсоры на ней уже остыли, но ему всё ещё виделось слабое голубое свечение, проникавшее сквозь синтетическую кожу.       — Я спас ему жизнь, — просто ответил он. — И теперь чувствую за него ответственность.