Ради общего блага

Одни двери навсегда закрываются, а другие открываются в самых неожиданных местах.

      Шумный замок стал непривычно тихим и пустым. Все студенты разбежались по гостиным, уступив спокойное время преподавателям. Ночь сменяла день, зажигая новую звезду с каждым часом все ярче предыдущей. Притих и Запретный Лес, все погрузилось в полночный сумрак, похожий на тягучую патоку.        В одной из белокаменных башен никто и не думал тушить свечи. Витражное окно подсвечивалось изнутри, а хозяин кабинета водил кочергой по тлеющим углям, предаваясь своим размышлениям. Пугающий въедливый взгляд разномастных глаз не выходил из головы, вызывая мигрень. Тяжело смотреть в безумие даже через стальную решетку правосудия. Устало опустив веки, профессор грузно опустился в кресло подле камина. Эта ночь обещает быть долгой.       — Если бы мне платили за каждую минуту ожидания, — темноволосый мальчик ковырял носом начищенной туфли прощелины тесных каменных плит, — Я бы уже скупил Косой Переулок, — от недовольного сопения слизеринца морщились даже обитатели картин. Сэр Кэдоган, зашедший на чай к какой-то даме с вуалью, явно не рассчитывал на компанию первокурсника.       — Прекрати ныть, — картина отъехала в сторону, являя миру корявое недоразумение в мантии, — И не цокай каблуками, — девочка деловито приподняла чёрный подол, показывая туфли с новыми набойками из магазина Горбина и Бэркиса.       — Легче дождаться Мерлина, — почти профыркал недовольный Том, кривя рот в усмешке, — Причесалась бы, — рукой он задел одну из кудряшек, которая тут же отпружинила и снова вернулась в исходное положение под очень странным углом, ведомым лишь хозяйке.       — Ради тебя? Смешно, — откинув мешающую копну, девочка уверенно двинулась вперёд, — Нам пора, мистер всезнайка, — решительно двинувшись вперёд, маленькая воительница запуталась в чёрном подоле и чуть было не потеряла честь и достоинство вместе с равновесием. Быстро взяв ситуацию под контроль, девочка чинно возглавила их немногочисленное шествие.       — Ходить сначала научись, потом обзывайся, — протянул довольный Том, радуясь неуклюжести однокурсницы как собственному превосходству, — Дед не успел передать тебе знание чинного шага? — прыснув от своей же шутки, мальчик вгляделся в красноватое лицо наследницы Гриндевальда.       — Если ты не хочешь узнать на себе, какие знания он мне передал, — девочка в два размашистых шага сократила расстояние со своим оппонентом, — То будь так любезен, заткнись, — она сказала что-то ещё, но Том не слышал раньше таких слов. И ему казалось, что спрашивать о них он не имеет никакого желания.       — Главное не пропустить, — шептал слизеринец, вглядываясь в потемневшие от времени каменные плиты коридоров. Трудно представить себе то, о чем знаешь пару слов из замшелого учебника. Шаркающие шаги завхоза заставили Тома сморщиться и отвлечься от Выручай-комнаты, — За гобелен! — потянув ничего непонимающую Гриндевальд за собой, мальчишка нервно дернул полог и закрыл рот своему товарищу по несчастьям.       — Можно было и аккуратнее, — ядовито заключила Мари, вглядываясь сквозь небольшую полоску света между гобеленом и стеной. И вот показалась сгорбленная фигура трухлявого старика. Мистер Хиггс, сухощавый и до жути враждебный любитель нарушителей, денно и нощно охранял покой Хогвартса. Не заметив первокурсников, он побрел дальше по коридору, отчего слизеринцы шумно выдохнули, — Мы почти пришли, — Гриндевальд указала тонким пальцем на ровную каменную кладку.       — Я тебя по голове случайно не ударил? — Том проследил за направлением указывающей конечности и удивленно воззрился на этот путеводитель, — По-моему, ты что-то перепутала.       — О Мерлин и Моргана, почему я связалась с идиотом, — девочка возвела глаза к потолку, надеясь получить там ответ, но не найдя там вышеупомянутых, зажмурилась и вспомнила гостиную тети Ирмы на Гриммо. Чем чётче Мари представляла тёмную гостиную с тяжелыми портьерами, тем яснее проявлялась в камне металлическая резная ручка, — Тебя случайно никто не бил? — слизеринка усмехнулась и рванула к двери, в предвкушении раскрытия одной из тайн Хогвартса. Ручка поддалась, и парочка вошла в просторную залу с дубовым паркетом. У дальней стены расположился камин с тлеющими дровами, возле него два пузатых кресла в бархатной чёрной обивке. По периметру комнаты своё место заняли высокие шкафы с резными львами, разевавшими пасти в оскале. Последним штрихом являлось зеркало в раме из бузины, под которую Ирма ещё будучи студенткой вставляла колдографии с однокурсниками.       — Это твой дом? — задумчиво спросил Том, пробегая глазами по бесчисленным книжным корешкам, стараясь запомнить названия.       — Поместье Блэков, — тихо ответила Гриндевальд, всматриваясь в янтарные всполохи огня. Сноп искр от тлеющего дерева отражался в карих глазах, создавая девочке чудной образ. Присев в кресло, она не отвела взгляда от жаровни, влекомая своими мыслями, которые уводили ее далеко за пределы замка.       — С закрытым ртом тебе намного лучше, — проговорил мальчик, выбирая книгу на сегодняшнюю ночь. Спать юный Том Реддл точно не планировал. Усевшись в удобное кресло с пухлым талмудом чего-то однозначно увлекательного, мальчик углубился в чтение под мирное сопение однокурсницы.        Геллерт почувствовал чью-то магию. Как будто тонкие серебристые нити тянутся к нему, переливаясь в свете, идущего от маленького окна у потолка. Мужчина прикрыл глаза, ощущая присутствие другого волшебника.       — Мари, приятно познакомиться, — шёпот отозвался от стен камер шипением, надзиратели не стали обращать на полоумного заключённого никакого внимания. Быть может, он совсем повредился рассудком.       — Я видела вас в книгах, вы же мой дедушка, правда? — девочка неуклюже переминалась с ноги на ногу. Потрёпанный, но рослый мужчина в робе пугал ее. Разномастные глаза смотрели с интересом, заставляя пятиться дальше в темноту.       — Верно, твой отец приходится мне родным сыном, к сожалению. Но не будем об этом, — Геллерт нахмурился, смутно вспоминая облик своего сына. Лишенный амбиций мальчик не смог выйти из его тени, — Мне больше интересна ты. Расскажи о себе, — мужчина подозвал девочку к себе, указывая на свободное место рядом с собой. Мари, понимая, что это всего лишь сон, уверенно примостилась к обречённому родственнику.       — Ну… мне уже одиннадцать, я учусь на первом курсе в Хогвартсе. Там очень красиво, вы были там? А ещё, шляпа распределила меня на Слизерин. Из-за вас меня не любят, — девочка оборвалась на последнем предложении, исподлобья смотря на волшебника. Бурные эмоции от школы чародейства и волшебства утихали под постоянными пересудами и колкими взглядами учителей и сокурсников.       — Милая, не стоит обращать на них внимания. Они преисполнены завистью, — Геллерт аккуратно приподнял детское личико, уже намеревавшееся расплакаться, — Тебя, дитя моё, будет знать весь мир. Так что им позволено злиться, пока они могут, — твёрдый голос взрослого понемногу успокаивал маленькую слизеринку, которая смотрела на гостя своего сна с явным интересом, — Трусливые волшебники не заслуживают твоих слез, — смахнув бегущую по щеке каплю, Гриндевальд в молчании рассматривал свою внучку.       — А почему вы меня успокаиваете? Зачем я вам? — Мари шумно шмыгнула носом, смотря в глаза собеседнику. Сомнения одолевали кудрявую голову, но ведь это ее сон, а значит ничего страшного не произойдёт.       — Дитя мое, я хочу лишь помочь тебе. Ты достойна обрести все то, чего я в твои годы был лишён. Моя судьба уже сломана, а твоя только расцветает, — мужчина посмотрел на свою собеседницу, пытаясь проверить, вжилось ли сказанное в нужной интерпретации. Судя по восторженным детским глазам — определенно. Геллерт не любил детей. Решительно не любил, потому что от них нет решительно никакой пользы. Они не захватывают миры, не останавливают смертельное заклинание и не совершают бунты, без крепко правящей руки. Легче управлять армией, чем одним таким маленьким существом. Они видят мир по-своему, с помощью какой-то своей призмы, которая теряется сквозь опыт прожитого.       — А часто вы будете мне сниться? — карте глаза вспыхнули интересом. На секунду, Геллерт мог поклясться, что увидел в этих глазах рубиновые проблески, что появятся через много лет совсем в других глазах.       — Каждый раз, когда будешь засыпать в Выручай-комнате. Здесь другая магия, защитные роля Хогвартса не действуют, — пояснил Гриндевальд, вставая с насиженного места. Ему хотелось бы воспитывать девочку самому, перед ним бы сейчас стоял совсем другой ребёнок. Но работать приходилось с тем, что имеется, — До встречи, Мария. Твой друг заждался, — сухие губы дрогнули в усмешке, а после силуэт волшебника растворился в темном углу темницы. Постепенно Камера стала приобретать цвета гостиной особняка. А значит, Мария уже не спит.        Дамблдор не знал, что станет с девочкой через семь лет. И никому кроме себя не признаётся, что знать этого он не хочет. Геллерт даже после своего безоговорочного поражения умудряется доставить огромное количество проблем. Свет забрезжил сквозь цветную мозаику витража. Он и не заметил, что засиделся в кабинете. Пора бы завязывать с вечерними размышлениями, они напрочь лишают сна. Альбус не тешил себя надеждами об отдыхе, поэтому поспешил подняться и расправить плечи.       — Профессор Дамблдор, простите за столь ранний визит, — в предрассветных солнечных лучах Гораций Слизнорт выглядел по-особенному смешно. Привычно отутюженный сюртук съехал на бок, пуговицы застегнуты через одну, а манишка и вовсе выбилась из костюма и упиралась в мясистый подбородок, — Пропали первокурсники, — водянистые глазки забегали по кабинету, избегая его хозяина.       — Можно узнать, какие именно? — из-за линз-половинок показался лукавый взгляд бледно-голубых глаз. Любопытные дети — здоровые дети. Если бы он волновался о каждой непоседе, седых волос на голове было бы намного больше.       — Мария Гриндевальд и Том Редлл, профессор, — протараторил мастер зелий, стараясь не смотреть на разом сникшее лицо преподавателя трансфигурации.       — Они не покинули стен замка, мы бы уже знали о подобном, — задумчиво поглаживая бороду, проговорил профессор, — Седьмой этаж, Гораций, — лукавая улыбка заняла своё прежнее место, — Сколько тайн Хогвартс таит в своих стенах.       — Как я мог позабыть, ну конечно, — тут же засуетился профессор, похожий на добротный зелёный пуф, — Далее я займусь своими студентами сам. Благодарю и более не беспокою, — услужливо улыбнувшись, Слизнорт скрылся в дверях, оставляя давнего знакомого восхищаться спокойствием и невозмутимостью раннего утра.       — Если ты сейчас не встанешь, — Мари стояла возле кресла, где преспокойно спал её однокурсник, планируя провести инквизицию, — Я заберу твою палочку и выкину в камин, — стоило ей договорить, как мальчик открыл один глаз и с любопытством уставился на Гриндевальд.       — И тебе доброе утро, — пробурчал Том, ворочаясь в кресле. Сон в такой позе дал о себе знать болью в шее, но книга со сказками Барда Бидля, прочитанная за час до рассвета, окупала все неудобства, — Который час?       — Не знаю, — растерянно отозвалась девочка, озираясь по сторонам в поисках часов. Как только Том задал вопрос, над камином появились часы с резными стрелочками, над которыми величаво возвышалась деревянная кукушка на катушке, — Мы проспали обход Слизнорта!        Этих слов хватило, чтобы глаза первокурсников расширились от испуга. Том уже мысленно паковал вещи и прощался с Хогвартсом, пока Мари бегала по комнате в панике.       — Успокойся, — мальчик взял себя в руки и здраво рассудил, что нужно как можно быстрее добраться до Большого Зала, — В течение получаса мы уже будем завтракать, — он ещё раз взглянул на часы, не предвещавшие ничего хорошего, — Но только если побежим! — схватив за руку ничего не понимающую Гриндевальд, он живо представил дверь и коридор, который находился за стеной. Дёрнув внезапно появившуюся ручку, первокурсники вырвались из комнаты и со всех ног припустили на первый этаж, перешагивая за раз несколько ступенек, боясь попасться на глаза профессорам.