***
Пятью минутами раньше. Старые газетные страницы шуршали под пальцами, когда Райнер осторожно их переворачивал. Кое-где бумага была грязной, рваной или замасленной, но Воин все равно относился к ней как к дорогому трофею. Он бережно водил пальцем по строчкам, рассматривал картинки и карикатуры и впитывал информацию. Гонения разведчиков, несостоявшаяся казнь командора Смита, переворот, разоблачение королевской семьи и коронация Хистории ― в голове не укладывалось, что все это происходило пока он вместе с Бертом и Имир прятался за пределами Розы. Но больше всего его поразил портрет новой королевы. Со старого листа бумаги на него смотрела Криста. «Так вот что скрывала Имир». ― Райнер, я хотела с тобой поговорить, ― Пик подошла как всегда тихо, но Браун успел вырвать и спрятать в нагрудный карман портрет Кристы. ― О чем? ― Да так… Мы с Порко беспокоимся за тебя. Ты совершенно закрылся. Да, мы тоже не подарок, но… ― Тебе не о чем беспокоиться. Я Воин Марли и знаю свое место. Нас всю жизнь учили, что важен результат, а не комфорт. Да и привык я к вам в качестве напарников. К тебе, к Порко. Даже к Зику с его замашками. Из-за последней фразы Пик фыркнула. Да, было время, когда она боготворила Йегера, терпела отношение к себе, как к ездовому тягловому животному. А еще млела, когда он замечал, что ее больше не держат ноги, и милостиво предлагал донести девушку до ближайшей лавочки или кровати. Но после его предательства, Пик уже никому не верила. ― Просто не хочу проснуться и понять, что ты нас продал да еще и к бывшим дружкам переметнулся. Райнеру ее тон совсем не понравился. Возможно она, как и Порко, была права, но вот права так говорить с ним ей никто не давал. Как и Порко. Голова начала болеть с новой силой, Райнер сильно поморщился, стараясь справиться с эмоциями. Нельзя, нельзя ей ничего говорить. Не отвечай, даже не думай. Прими сказанное как должное, как делал уже множество раз и смирись. Сейчас главное ― найти Зика и мелких, а остальное не важно. Его личные желания никому не важны… «У Зика определенно должна быть еще доза того лекарства, ― мелькнула в голове трусливая мысль. ― Вколю себе его спинномозговую жидкость и снова потеряю интерес к жизни. Стану Воином. Надо было сделать это еще перед праздником, когда вернулся. Может и дурных мыслей не было бы. Но Габи так просила сходить вместе с ней на ярмарку… Слабак, какой же я слабак». Должно быть, пока Райнер думал его губы сами искривились в безумной улыбке. Пик отступила на шаг. ― Э, Райнер. С тобой все в порядке? Ты меня напрягаешь в последнее время. Думаю, нам пора свернуть операцию и вернуться на корабль. Ты вообще странный в последнее время. Страннее, чем дома! Не зря же Бертольт перед смертью Зику сказал, что нельзя тебе на Парадизе оставаться. Что, опять переклинило и Солдатом себя считаешь? И все. В этот момент в голове как будто что-то перегорело. Вспыхнуло. Треснуло. Неуправляемая нервная дрожь пробежала по всему телу, и Браун сам испугался себя. Но было уже поздно. История девятилетней давности повторилась. ― Заткнись, сука, ― Райнер схватил растерявшуюся Пик за горло, прижал ее спиной к стене амбара, и стал медленно отрывать ее от земли. ― Отпусти, ― она хрипела, задыхаясь, но Райнер все равно сильнее сжимал пальцы. ― Я не могу тебя отпустить, потому что я больше не твой командир. Ты меня не слушаешь, Порко меня не слушает. Только ходите вокруг и говорите, какое я дерьмо! ― и Райнер ударил Пик затылком о стену. ― Никогда, слышишь? ― еще удар о стену. ― Никогда не смей говорить, что я изменник. Не говори о прошлом, а имя Берта вообще не смей произносить своим поганым ртом. Вы ему, как и людям, с которыми я в Солдата играл, в подметки не годитесь. А сейчас у нас есть прямой приказ, и мы не будем его нарушать. Найду Зика и лично сожру! Говоря это, Райнер не прекращал бить Пик о стенку амбара. По доскам уже стало расплываться кровавое пятно, а вот жизнь в глазах Пик угасала. А затем Райнер отпустил ее тело, и она упала на землю. Черные волосы девушки слиплись от сгустков сворачиваемой крови, кое-где через отверстия в черепной коробке проступали частички мозга. И это жуткое зрелище Райнеру почему-то очень понравилось. ― Эй, ― Пик щелкнула пальцами перед глазами Райнера. ― Ты тут, Воин? Эх, мне даже обидно. Попыталась тебя на эмоции развести, а ты опять в свои мысли ушел, ― она помолчала, оценивая взглядом тяжелое дыхание и капли пота, выступившие на лбу Брауна. ― Правда, когда ты меня за горло схватил, я жутко перепугалась. Думала все, сбрендил! Даже обратиться решила, но побоялась. Сорвала бы операцию к чертям. Хорошо, что ты отпустил. Райнер не веря несколько раз моргнул и уставился на свои руки, которые, казалось, еще помнили ощущение прикосновения к шее Пик. Ничего не было. Просто фантазия больного разума. ― Ладно, ― его голос дрогнул, но быстро приобрел привычные нотки. ― Раз ты считаешь, что операция провалена, то я не буду тебе мешать. Принимай командование и веди нас назад. ― Ты так спокойно это говоришь. Не понимаешь что ли, что тебя пустят в расход? О себе не хочешь думать, так о Габи подумай. Ты же у нее один остался… ― Она вполне может быть уже мертва. Пик покачала головой и, сделав жест следовать за ней, пошла к сараю, в котором расположился Порко. Но Райнер не сдвинулся с места. Все стоял и смотрел на стенку амбара будто старался разглядеть на ней скрытый смысл. И от такого поведения Пик стало совсем не по себе.***
― Так, Пик, что с лицом? ― Порко подсел ближе и приобнял девушку за талию, за что сразу же получил по рукам. ― Голова разболелась, ― ответила она и потерла затылочную часть. Говорить соратнику, что ее снова с трудом держат ноги и резко начало мутить, Пик не собиралась. ― А ты как? Опять за языком не следишь. ― Да… ― Порко снова предпринял попытку обнять подругу и на этот раз преуспел. Пик знобило. ― Он все утро читал подшивки старых газет, а потом предложил сделать крюк через какое-то ранчо. Из-за этого мы потеряем целый день. ― Через владения. Тут нет такого понятия как «ранчо», ― задумчиво сказала Пик. ― А если он считает, что так лучше для операции, то пусть так и будет. Пойми, Порко, он знает здесь каждый уголок, понимает как думают местные. Без него мы бы не зашли так далеко. ― Это меня и бесит. Я… ― Порко замялся. ― Я постоянно думаю, как бы прошла операция, если бы этот идиот не летал в облаках, когда за ними погнался гигант. А сейчас происходит то же самое. Райнер убьет всех нас. ― Время покажет. «Точнее не скажешь», ― Райнер, стоя за стеной, слышал каждое слово. Но выйти и посмотреть в глаза соратникам не смог. Только рисунок, на котором была изображена коронованная Хистория, грел душу сквозь карман куртки.