Как известно — коты спят столько, сколько захотят, и Эдриан в этом плане не был исключением. Потому что и в бытность человеком очень любил поспать. Да не просто очень, а
очень-очень. Интересно, и откуда пошли слухи, что он лентяй?
Было на редкость прекрасное позднее утро. За окном сияло солнце, пели птички, общая идиллия упорно стремилась к бесконечности. Кот зевнул, лениво потягиваясь, но тут же снова лег и перевернулся на спину, купаясь в тёплых солнечных лучах. Грех в такое утро сразу вставать! Как тут не понежиться на солнышке?
Эдриан невзначай дёрнул ухом, прислушиваясь. Царившая в доме тишина одновременно успокаивала и наталкивала на ненужные вопросы. Внутренний паникёр почему-то вдруг решил побороться с внутренним пофигистом. Пока они быстренько между собой решали, кто в данной ситуации главный, кот пытался насладиться последними спокойными минутами. Ведь он-то точно знал, кто победит. В последнее время паникёр включался практически по любому поводу и этим нормально так портил коту жизнь. Странное чувство? Маринетт наверняка натворила какую-то дичь, нужно срочно спасать! Приснился плохой сон? Что-то произойдёт! Сейчас! Вот… Вот прямо сейчас. Да. Ну, а вот и сегодня то же самое. Дома подозрительно тихо. Потрясающий, а главное очень стоящий повод для беспокойства.
Одним словом, полежать коту не дали, поэтому он встал на лапы, снова потянулся и как можно медленнее огляделся вокруг. Всё на месте, как и вчера вечером. Посторонними не пахнет. Ну, тихо. Ну и что, что Мари к этому времени уже просыпается? Подумаешь… Мало ли, куда может понадобиться сходить ведьме. «Тогда почему я не слышал, как она ушла?» Паникёра было уже не остановить. Вдруг что-то случилось?
Кот ещё раз внимательно прислушался. Через открытое окно слышался плеск воды в реке неподалёку, пели птицы, ветер шумел в траве. Внутри дома не раздавалось абсолютно никаких звуков. Внутренняя Истеричка уже приготовилась к веселухе, но Усилие воли быстро её заткнуло. Ничего ведь пока не произошло, так? «Пока…» Первым делом просто пройдёмся по дому и оценим ситуацию, а там уж можно будет и паниковать.
Кот запрыгнул на стол и осмотрелся вокруг. На стуле стояла корзина с какой-то травой, но у Мари это постоянно бывает, ничего необычного. Стопка книг, несколько исписанных листов, всё, как всегда. Итак, на кухне чисто. Идём дальше. Эдриан немного помялся, прежде чем войти в комнату девушки. Он редко там бывал, стараясь не ущемлять ведьму в потребности иметь личное пространство (пусть она сама постоянно ущемляла его этими поглаживаниями по голове, почёсываниями за ухом и тому подобными проявлениями заботы). Что тут у нас?
Так, стоп-стоп-стоп. Всё же хорошо. Мари просто ещё спит. Кошак облегчённо выдохнул, хотя какой-то осадок на душе всё же остался. Чего это она до сих пор не встаёт?
Черный нос вдруг быстро задёргался вместе с хвостом, шерсть на загривке мгновенно поднялась дыбом. Пока обоняние и внутреннее чутье били тревогу, кот, машинально принюхиваясь, несколько секунд пытался понять, что же теперь-то этой кошачьей тушке не нравится? По уже устоявшейся традиции, тело сообразило быстрее, но вот наконец и до головы доползла нужная мысль — в комнате странно пахло. Мозги тут же словно накрыло толстым ватным одеялом. Кот сразу завертелся по комнате, чтобы найти источник запаха. Происходящее напоминало ситуацию из плохого анекдота: тут всё головокружительно пропахло обычной валерьянкой.
Если бы Эдриан мог, он бы захихикал, но особенности тела этого сделать не позволяли, поэтому пришлось ограничиться мурлыканьем. Одновременно со страхом пришло чувство эйфории. Наконец, источник дурманящего аромата был найден: рядом с кроватью Мари лежал маленький пустой пузырёк. Эдриан медленно подошёл к нему на заплетающихся лапах и наклонился. В нос ударил запах валерьянки с сильной примесью колдовства. Одним словом, на всю комнату распространяло свой дурманящий аромат немыслимо сильное снотворное.
Кот и раньше не очень положительно относился к новому телу, а сейчас и вообще буквально его возненавидел. Он, конечно, знал, как эта безобидная на первый взгляд травка действует на кошек, но ощутить это на себе было совсем не так здорово, как могло бы показаться. Да, своеобразное «опьянение» от неё наступило, но, если с ним такое только запах делает, то что тогда должно твориться сейчас с Маринетт, если она это, судя по всему, выпила?! И вообще, она таким извращённым способом в транс решила войти или что?!
Эдриану вдруг стало неудержимо весело, приходилось из последних сил сдерживать овладевавшее им безумное желание броситься скакать по комнате. Что-то всё ещё удерживало его, но запасы этого «чего-то» стремительно иссякали, а если он сейчас бросит всё и слетит с катушек, то Мари тут запросто уснёт вечным сном. Нужно было срочно избавиться от запаха. Мечущийся взгляд наткнулся на слегка приоткрытое окно; кот сделал над собой усилие и отошёл от пузырька. Высокий подоконник стал для него настоящим препятствием: в попытках заскочить на него пришлось несколько раз достаточно ощутимо свалиться откуда вниз башкой. В конце концов, с грехом пополам, нахватав кучу шишек и синяков, ему удалось оказаться наверху.
С улицы пахнуло свежим воздухом, но Эдриану на него было уже до лампочки, потому что остатки самообладания и здравого смысла удерживали его от падения головой вниз, только уже за окно. Мир кругом радостно плыл и переливался, но с каждой секундой становилось всё легче хотя бы прямо стоять без риска свернуть себе шею.
Кот вдохнул полной грудью и оглянулся на комнату. На его пессимистичный взгляд всё казалось более чем паршиво: Мари дрыхнет и не просыпается, повсюду воняет какой-то дрянью, а он в силу особенностей новоприобретённого организма не может без последствий даже просто пройти мимо.
Больше всего, конечно, пугало, что Маринетт вообще не двигалась. Коту на мгновение даже показалось, что ведьма не дышит, но он поспешно отогнал эту мысль, успокаивая себя тем, что ему отсюда просто не видно, да и соображает он пока туговато. Всё же привычная скорость мысли медленно возвращалась, принося с собой идею.
— Как же мне всё это не нравится… — пробормотал Эдриан себе под нос, готовясь к прыжку, — Больше никаких приключений на мою шкуру, всё, хватит, на всю жизнь с ней набегался.
Реакция не успела вернуться до конца, поэтому лапы больно ударились об деревянный пол под тяжестью кота. Задняя лапа мигом напомнила о себе и о недавнем ранении, Эдриан зашипел от боли, но, не останавливаясь и стараясь не дышать, кинулся к выходу из комнаты. Уже за дверью, где пахло не так сильно, он позволил себе присесть и прислониться к стене. Лапа болела не сильно, скорее всего, заново он ничего себе не повредил. По крайней мере, хотелось так думать. Перспектива вот так вот ждать, когда запах выветрится, кота ни капельки не привлекала, не ровен час, Мари там окочурится, пока он ждёт. Но что тогда делать?
— Помнишь, как зарёкся колдовать? — с усмешкой в усы спросил он вдруг самого себя и тут же сам себе ответил, — Так вот придётся на всё это плюнуть и валить спасать одну девчонку. И побыстрей.
Уже на вполне себе окрепших лапах кот направился к книжным полкам. Где-то тут должно быть, он же точно видел… Ага, есть! Вот и она. На самом верху, кто бы сомневался? Хорошо хоть шкаф был достаточно массивным и крепким, чтобы выдержать довольно увесистую откормленную тушку, или по крайней мере выглядел таковым. Эдриан запрыгнул на нижнюю полку, нашёл пустое место повыше и перелез на него. Чем выше, тем становилось труднее, например, сейчас полка наверху была под завязку забита книгами. Кот выбрал фолиант потолще, протянул наверх лапу и подцепил его когтями за обложку, рискуя навернуться обратно на пол и получить этим самым фолиантом по башке. Книга была очень тяжёлой, но долго с ней возиться всё же не пришлось: глухой стук корешка книги об пол отозвался эхом по комнатам. Эдриан уже приготовился схлопотать от Мари за разведение бардака, но мигом вспомнил, что схлопатывать пока не от кого. Это ещё больше подтолкнуло его действовать быстрее.
— Ничего-ничего, я тебя мигом на ноги поставлю… — прокряхтел он, втискиваясь в узкое образовавшееся пространство между книгами, — Так, полдела сделано.
Осталось всего две полки. Кот выглянул наверх. Дальше можно лезть, не изголяясь, там, вроде, есть место и книг немного. Так он и поступил, слишком поздно осознавая свою ошибку. Как это всегда водится, на верхних полках (даже у чистюли Мари) всегда скапливается порядочное количество пыли. И вот гордый своими навыками скалолаза Эдриан вздохнул, отправляя целое облако в свободный полёт. Сразу же за этим в носу у него нестерпимо зачесалось, и кот оглушительно чихнул, затем ещё и ещё: массивный дубовый шкаф дрогнул, книги на нижних полках затряслись, заваливаясь в стороны. Помимо нескольких фолиантов, на одной полке с котом стояла ещё целая куча разных мешочков и, конечно же, склянок. Уж чего-чего, а этого добра было хоть отбавляй — просто завались. Дрожь от шкафа немедленно передалась и им; скоро весь воздух вокруг хрустально звенел, и, наконец, раздался звук бьющегося стекла. Не переставая чихать, Эдриан обернулся, чтобы увидеть, как одна за другой на пол валятся банки и склянки с самым разным содержимым.
Вот теперь желания расталкивать Мари мигом поубавилось, ибо кот прекрасно понимал, чем ему всё это грозит. Ведь помимо вполне себе обычных ромашки или, например, календулы с шалфеем в баночках были такие редкие штуки, как благодатка, железная трава, ещё называемая Слезами Юноны, и кровохлёбка, одним словом, он тут случайно уничтожил целый склад уникальных ингредиентов для зелий, которые наверняка стоили поистине баснословных денег.
Мигом оценив ситуацию, кот сокрушённо вздохнул. Делать нечего — ведьму по-любому надо срочно будить, а там уж будь, что будет. В этот раз он решил пренебречь риском. А вдруг Мари решит его не убивать?
Наконец, выглянув наверх, Эдриан мельком зацепил взглядом тёмно-зелёную обложку Гальдрбука*. «Эх, гулять, так гулять», — фыркнул кот и отправил гримуар на пол. Вслед за ним, правда, вниз полетело ещё несколько книг с самых разных полок, и всё это с запредельным грохотом. Когда шум валящихся со шкафа предметов наконец утих, кот отправился туда же (тоже шлёпнувшись — будь здоров).
На полу уже царил самый настоящий хаос, осколки стекла лежали вперемешку с сухими травами и были разбавлены разными выжимками, зельями, экстрактами и настойками. Надо ли говорить, какой реакции на это всё стоило ожидать? Не позволяя инстинкту самосохранения подать голос раньше времени, Эдриан, аккуратно обходя осколки и лужи, оттащил гримуар к столу.
— Так, где-то тут было… Ага! Вот оно! — Кот перелистнул несколько страниц и наконец наткнулся на нужную, отчего поднявшееся было настроение снова упало, — Вот же дьявол…
Половина рецепта была «крайне удобно» записана рунами, которые Эдриан ещё в бытность человеком не совсем переваривал. Потому что почти не понимал, разве что на самом примитивном уровне. Пока радовало одно — в тексте вроде не встречалось рун «огонь» или «тепло», потому что с разведением и варкой полноценного зелья он бы в кошачьем теле точно не управился. По крайней мере, ингредиенты были вполне понятны: обычный корень бузины, чуть более редкая вербена и какой-то не то чертогон, не то чертополох; из-за того, что книга упала на разлившиеся настойки, нижний угол страницы намок, и чернила слегка расплылись.
Эдриан фыркнул и оглядел огромную лужу на полу. Оставалось самое трудное: из плавающих в ней островков ингредиентов найти нужные, не перепутав с чем-нибудь ещё.
Ярко-розовые лепестки вербены было видно издалека. Чтобы добраться до них, коту пришлось пройти под столом мимо лежащих повсюду осколков, по широкой дуге обойти горстку остатков валерьянки и, на ходу примечая склянку с порошком из бузинного корня, перелезть через кучу валяющихся книг. Лапой осторожно отодвинув в сторону нужные лепестки и бутылочку с порошком, кот ещё раз огляделся вокруг. Осталось найти только чертогон. Или чертополох. Эдриан вздохнул. Ещё бы угадать, что же на самом деле нужно-то.
Пришлось сесть и подумать. Если тут нужен чертополох, то кот чисто физически ничего не сможет сделать, ибо тот закончился у Мари ещё неделю назад, хотя в данной ситуации чертополох как раз идеально бы подошёл. Но и чертогон, хоть он и не совсем для того, может использоваться для снятия подобных вещей…
Эдриан тряхнул головой и решительно кивнул. Попробовать в любом случае стоит. Но уже здесь пришлось столкнуться с препятствием: характерных синих цветов-шариков нигде поблизости видно не было. Но он же точно их где-то видел, вспомнить бы только, где…
Если бы не отличное зрение и капелька удачи, кот бы и не заметил три тёмно-синих мохнатых шарика под столом в тёмном углу. Мысленно вспоминая о спящей Маринетт, которой срочно нужна была его помощь, Эдриан уверенно направился за ними. Эта незадачливая ведьма сама себя из неприятностей не вытащит.
***
Девушке снилась река. Широкая водная гладь медленно и величественно несла свои воды мимо стоящей на берегу Мари. Только еле слышный шелест волн нарушал тишину вокруг. Было чувство, что вода уносит все тревоги с бегающими по поверхности бликами солнечных лучей. Ветер лениво гулял между гибкими ветвями ив и шевелил волосы на лице ведьмы. Мари растворялась в ощущении безопасности и безмятежного спокойствия, ей было так хорошо, как не было уже давным-давно…
В почти недвижимом воздухе где-то далеко над сверкающей водной гладью медленно начали сгущаться тучи, но вместе с глухими раскатами грома вокруг вдруг разнёсся мелодичный хрустальный перезвон, словно на том берегу зазвенели десятки маленьких колокольчиков. Все эти звуки плавно сливались в тихую мягкую мелодию. Но вот, секунда за секундой, громкость всё увеличивалась, темп постепенно нарастал, образуя собой всё ухудшающуюся какофонию. Ведьма поморщилась, не желая расставаться с ощущением спокойствия, но оглушительные звуки вынудили её зажать уши руками.
Так продолжалось некоторое время, но наконец звук прекратился, плавно растаяв в воздухе. Девушка, увидев, как всё вокруг потихоньку меркнет и расплывается, крепко зажмурилась, а когда снова открыла глаза, ничего уже не увидела от разливающегося кругом ослепительного света… Пришлось хорошенько протереть слипшиеся глаза, чтобы разглядеть очертания предметов в её собственной комнате.
Маринетт потянулась и протяжно зевнула, не в силах отделаться от ощущения, что что-то не так. И вот вроде всё хорошо, тихо, спокойно, словом — идиллия, но некие смутные сомнения не покидали её, поэтому, перебарывая себя, пришлось всё же встать. Ко-о-ое как.
Потягиваясь и лениво зевая, девушка отправилась наливать себе утренний кофе. Это позднее утро казалось ей таким прекрасным и беспечным, что хотелось… Мы так никогда и не узнаем, чего же ей хотелось такого, потому что ведьма вышла из-за угла и окинула взглядом открывшуюся ей комнату.
Итак. Что?
— Что это здесь творится?! — прогремело вдруг за спиной кота, заботливо смешивающего ингредиенты в небольшой мисочке, отчего тот в испуге подскочил и зашипел от неожиданности. Увидев в дверном проёме живую и вполне себе здоровую (правда, немного заспанную) девушку, он, надо ли говорить, страшно удивился. Потом обрадовался. И сразу вслед за этим, краем глаза проверяя размер причинённого им ущерба, испугался.
Маринетт с полными ужаса глазами подошла к царящему на полу хаосу, наклонилась и подняла с пола две половинки разбитого полупрозрачного лилового флакона.
— Это что, безвременник? Мои последние восемь капель?! — в отчаянии воскликнула она, на что кот попытался вставить хоть слово в свою защиту:
— Я тебя того, спасать хоте…
— Эдриан! — Теперь её взгляд упал на книги, — Ты что сделал?!
Девушка, забыв про то, как ещё минуту назад ей хотелось спать, бросилась к разбросанным по полу сокровищам в надежде спасти хотя бы книги. Пока она, одну за другой, складывала драгоценные экземпляры в стопки на полу подальше от луж, кот сбивчиво пытался объясниться.
— Я пришёл, а ты спишь — не просыпаешься, и воняет там чем-то, ну, я пошёл чего-нибудь сообразить, а то мало ли…
— То есть как это, сплю и не просыпаюсь? Я сегодня до рассвета эпифиллум под голубой луной собирала! Разумеется, что ранней пташкой после бессонной ночи не встанешь! А валерьянка из кармана вывалилась, я хотела утром убрать.
Кот ошеломлённо присел. Все его напускные суровость и угрюмая мрачность исчезли под натиском неожиданности, да так, что, оправдываясь, он даже не успел надеть назад эту свою маску, и сидел теперь такой растерянный, такой трогательно-настоящий, что у Мари мигом отпало желание ругать его.
— Я, это… Прости, а? Я же как лучше хотел…
Ведьма фыркнула, ещё раз оценивая масштабы бедствия и кота с милейшими виноватыми глазками.
— Ну ты даёшь, конечно… И что с этим всем прикажешь делать?
Эдриан устремил на неё пока не стремящийся стать наглым взгляд. Вот и погеройствовал, чтоб его…
