Кровавый художник

      В маленькой квартирке царила абсолютная тишина, прерываемая только дыханием двоих, обнявшихся в гамаке. Чонгук проснулся рано, долго смотрел в окно на светлеющее небо, но всё же аккуратно разомкнул кольцо крепких рук, которые обнимали его всю ночь, чтобы он с непривычки не вывалился из гамака.       Босые ступни коснулись мягкого пледа, заваленного с одной стороны остатками ужина, а с другой бумагой — Тэ времени зря не терял и огромную часть вечера убил на рисование омеги, говоря, что обязательно напишет полноценный портрет или соберёт полный альбом набросков. Так как, завтрак готовить пока рано, а заняться Гуку нечем, то он решил повнимательнее изучить жилище, сладко сопящего в гамаке, художника.       Внимание сразу привлекла дверь, за которую омега пока не заглядывал. Пыльный чулан завален всяким хламом. Слева лежали холсты, обёрнутые тканью, чтобы живопись не повредилась, справа на полках были свалены, наверное, все мировые запасы канцелярки и художественных материалов. А прямо перед Чоном стоял мольберт, накрытый тканью.       Заинтересовавшись, омега сдёрнул ткань и ахнул. Перед ним была точная копия последней картины «кровавого художника». Все холсты слева, кроме одного, тоже были копиями остальных «кровавых шедевров». Последнее полотно было совсем свежим — местами масляные краски ещё не до конца просохли, видимо, Тэ недавно исправлял на нём что-то.       Чонгук смотрел на самого себя, только тот Чон, что был на картине, казался каким-то печально-задумчивым. Омега вздрогнул, когда почувствовал, что кто-то дышит ему в затылок, но уже через несколько секунд его талия оказалась в плену рук, с ладоней которых уже много лет не смывается до конца краска.       — Нашёл? — бархатистым шёпотом на ухо и тёплым дыханием по коже. — Наверное, теперь мне пора объясняться, да? ***       Чон сидел на полу и уплетал яичницу с овощами, внимательно слушая Тэ. Когда он услышал в новостях об этом «кровавом художнике», то сразу понял, что всё подстроено так, будто именно он и есть преступник. Именно те антикоагулянты, те же материалы (не считая, конечно, крови), которыми пользовался Тэ, та же черта ставить номера на картины из одной серии (тут Гук ударил себя по лбу за невнимательность — как можно было этого не заметить?!), да, и в стиле письма сходства не мало. Ким сразу понял, что если сам не доберётся до истины, то его засадят, ведь алиби у него не было от слова совсем.       Поэтому и зацепился за имя главного следователя по этому делу, поэтому и дал номер Гуку, но не рассчитал, что может в один миг стать зависимым от одной кроличей улыбки и блестящих глаз.       Чон слушал, кушал и не перебивал. Получается, что они хорошенько так потоптались на одном месте всем своим следственным составом, пусть и состоящего, по факту, только из него и Джуна. Тэхёна пытались подставить, а это значит, что от имеющихся улик толку остаётся мало, и Чон, встав с пола, торжественно заявил:       — Ким Тэхён, как главный следователь по делу о «кровавом художнике», прошу Вас принять участие в расследовании.       Тэ не смог сдержать улыбки, но максимально серьёзно заявил:       — Можете рассчитывать на меня, господин Чон! — а низкий поклон альфы, последовавший за этими словами, вызвал новую вспышку смеха. …Кажется, этим двоим, самую чуточку, не до расследований…