fire walk with me

      Виктория, сперва оглядевшись, идет по коридору. Макс едва за ней успевает, время от времени озадаченно глядя на нее.       - А что, собственно…       - Ш-ш-ш, - Виктория оборачивается и подносит палец к губам – Макс почему-то уверена, что этот жест надолго останется у нее в памяти, - ты хочешь разбудить всю общагу?       Макс быстро затихает, и до комнаты Виктории они идут молча.       Оказавшись внутри, Макс невольно вспоминает, зачем она приходила сюда в последний раз. Она вдруг понимает, что не может вспомнить деталей – так ли выглядела ее комната в тот раз или что-то изменилось, но одну деталь она вспомнила: фигурки, которую она тогда сфотографировала, на месте не было.       Виктория ее спрятала? Неужели стесняется?       Макс невольно улыбается мысли о том, что Виктория убрала фигурку перед тем, как позвать сюда Макс – ей это кажется очень милым.       - Так и будешь стоять там? – раздраженно ворчит Ви. – Не знаю, что смешного, но выглядишь ты глупо.       - Нет, я… - Макс опять теряется и испытывает огромное желание закрыть лицо ладонями, потому что щеки у нее просто пылают. Она сцепляет пальцы в замок так, что даже больно немного, и делает пару нерешительных шагов вперед под недовольным взглядом Виктории. – Что случилось?       Виктория поворачивает голову в сторону ноутбука.       - Я вспомнила о нашем разговоре, - говорит Виктория, старательно глядя в сторону, - у маяка. После этого я была в комнате Нейтана, - она боковым зрением косится в сторону Макс, чтобы увидеть ее реакцию, - и мне удалось кое-что найти. Я… - она кусает нижнюю губу, – я подумала, тебе стоит это увидеть.       Виктория садится за ноутбук, Макс подходит и становится рядом. Она может почувствовать запах духов Виктории, который, как этого можно было ожидать, очень приятный и легкий. Щеки горят еще сильнее, когда Макс ловит себя на мыслях о цветочных духах Виктории.       Макс смотрит в экран и видит, что на флешке, вставленной в ноутбук, одна папка – «М». Виктория кликает по ней – в ней несколько текстовых документов, названных числами по порядку, и несколько файлов в формате JPG.       Далее Виктория нажимает на документ, находящийся в самом начале списка и названный «0». Макс наклоняется ближе и читает. «23 февраля, 2013       Вчера М. показал мне папки с фотографиями девушек. Раньше он, когда я спрашивал об этих папках, отвечал, что «время еще не пришло», и я «не готов», но сегодня он сам предложил мне посмотреть. В папках были личные дела девушек, несколько их личных фотографий, а потом начиналось то, что сфотографировал М.       Девушки с фотографий были явно чем-то накачаны. Я такое видел в Вортексе, когда люди принимали больше, чем могли выдержать. Лица тех девушек были какими-то… пустыми. Одновременно беспомощными и отчужденными. М. что-то втирал про то, как это эстетично, как тяжело поймать в кадре настоящие, неподдельные эмоции. Он выглядел очень взволнованным, говоря об этом. Мне это не понравилось. Я не вижу ничего красивого в обдолбанных людях, которые настолько далеко, что не чувствуют реальности, да и просто – ничего не чувствуют. По-моему, даже смерть выглядит намного привлекательнее. Но я не сказал об этом М. Думаю, если бы я сказал ему хоть что-то в этот момент, ничего хорошего бы из этого не вышло.       М. уехал, а я остался. Мне было скучно, и я по очереди открывал ящики стола, за которым обычно работает М. До самого нижнего ящика я не нашел ничего интересного. В нижнем была газета, датированная 2010 годом. В ней на первой полосе была статья о пропавшей девушке и ориентировка. Я узнал ее – ее имя было на первой папке.       Холли Бейкер, 18 лет. Пропала без вести. Рост – 155, вес – 45. Цвет волос – блонд, цвет глаз – зеленый. Небольшая родинка под правым глазом. Татуировка в виде цветка на правом предплечье.       Я зачем-то сфотографировал это.       Что он с ней сделал?       Сегодня виделся с Рэйчел. Она вела себя странно. Просила у меня дурь – видимо, поругалась с Фрэнком. Я ей ничего не дал, потому что я и сам у него по уши в долгах. Было сложно понять, расстроило это ее или нет – она вообще не изменилась в лице, просто ушла. Я не могу перестать думать об этом. Надо завтра поговорить с ней».       Макс отрывается от чтения и поворачивается к Виктории, которая, в свою очередь, выжидающе смотрит на нее.       Макс выглядит ужасно растерянной и отводит взгляд позднее, чем нужно.       - Ты показываешь мне это, чтобы…? – тянет она озадаченно, пока Виктория закатывает глаза.       - А кому я должна рассказать? – вспыхивает она, но продолжает уже тише. – Тейлор? Или Кортни? Или, может, полиции? Да им всем насрать, - горько шепчет она, - и…       Макс внимательно смотрит на нее. Такой она Викторию никогда не видела: грустной, опустошенной, даже… уязвимой? Это было странно и жутко неловко, но при этом ужасно притягивало и волновало.       - Я не справлюсь одна, - заключает Ви совсем неслышно.       До Макс постепенно начал доходить смысл ее слов – полутемная обстановка комнаты с ароматом цветочных духов слишком сбивала с толку, – и она нахмурилась:       - То есть, ты хочешь, чтобы я, - медленно проговорила она, - помогла тебе вытащить Прескотта из тюрьмы, так, что ли?       - Да? – Виктория поднимает на нее глаза. – Я понимаю, что…       - Нет, Виктория, - Макс улыбается, и в ней закипает ярость. Даже, скорее, праведный гнев. – Ты не понимаешь. Он убил мою лучшую подругу. Ты, - она указывает на нее пальцем, - это понимаешь? Он, возможно, убил Рэйчел… и бог знает, какую еще херню он успел натворить за свою жизнь. Ты можешь себе представить, как будут чувствовать себя родители Хлои, если узнают, что я защищаю человека, который убил их дочь?       Макс щурится, тяжело дышит и удивляется, что оказалась способна на такую длинную тираду.       Что, Виктория, нечего сказать?       - Назови хоть одну причину, почему я должна помогать тебе, - говорит Макс уже немного спокойнее.       Виктория не произносит ни слова.       - Так я и думала, - дрогнувшим голосом произносит Колфилд.       Макс возвращается в свою комнату, вся встревоженная и раскрасневшаяся. Она приваливается спиной к двери и чувствует странную ярость, к которой добавляется что-то еще – обида какая-то, что ли, – и сдерживает эту ярость от того, чтобы снова превратиться во что-то разрушительное.       В очередной раз ей больно.       - Че как, Максимус? – Макс вздрагивает. Поднимает голову и видит Хлою, вальяжно развалившуюся на ее кровати. – Какие планы на ближайшие выходные? Вытаскивать из тюрьмы моего убийцу?       - К-конечно, нет, Хлоя, - отвечает Макс, отворачиваясь. – Как я могу…?       - Рэйчел, кстати, общалась с ним, - заявляет Прайс, задумчиво глядя в потолок. – Помнишь, как он обрадовался, когда ты появилась перед ним в ее одежде? Он подумал, что это она.       А ведь действительно. Макс вспомнила, что от кого-то точно слышала, что Прескотт дружил с Рэйчел, что никак не укладывалось у нее в голове: как мог один и тот же человек дружить и с Хлоей, и с Нейтаном?       Ерунда какая-то. В этом нет вообще никакого здравого смысла.       - Да, я тоже не самая большая его фанатка, - усмехается Хлоя, - но, знаешь…       Макс оборачивается. Хлоя все еще смотрит в потолок, а затем медленно переводит взгляд на нее.       - Хотя нет, забудь. Ты… сказать по правде, я даже видеть тебя не хочу. Сама свой бардак разгребай.       Макс моргает, и Хлои уже нет в комнате. Остается только она и пустота. *       Следующие два дня проходят как в тумане. Макс проводит их за поеданием всех запасов съестного в своей комнате и просмотром всего подряд на ютубе, настойчиво отгоняя от себя бумерангом возвращающиеся мысли о Виктории, Прескотте и Джефферсоне.       Будто это вовсе не она и не с ней.       Но ко второй ночи становится невозможно – она не может уснуть из-за тревоги, и мысли о том, что же еще она может найти на той флешке, на этот раз не уходят.       Макс, лежа в постели в три часа ночи, обреченно смотрит на часы и вздыхает. *       В восемь утра, проспав от силы часа два, Макс, потягиваясь, поднимается и, бросив привычно недовольный взгляд на отражение в зеркале, плетется в душ. Сегодня у нее есть одна лекция в 12 часов, и она, размышляя об этом, ловит себя на мысли о том, что ей как-то уже и не хочется заниматься искусством. Не хочется вообще ничего в принципе.       В душевой нет никого, кроме Виктории. Это едва ли не заставляет Макс выдохнуть с облегчением, поскольку, если она поговорит с ней сейчас, то не придется делать это позже и при еще более неловких обстоятельствах.       Ви в пижаме стоит напротив зеркала и оборачивается на звук открывшейся двери. Завидев Макс, она вспыхивает и отводит взгляд, инстинктивно поджимая губы.       - Виктория, я… - Макс делает вдох и собирается с мыслями, - …подумала еще раз. Я хочу тебе помочь. Ну, то есть, не знаю, смогу ли я помочь тебе с судом и всем таким, но, по крайней мере, если мы вместе сможем в чем-то разобраться, я буду рада.       Уголки губ Виктории выдают то, что она довольна словами Макс. Она, глядя на нее, чуть прищуривается и произносит:       - Сейчас ты принесешь нам кофе, и можем читать дальше.