fire walk with me

      Это было что-то новенькое.       Макс, уже, впрочем, не сильно удивленная, вытирает рукой кровь под носом. В голове нещадно звенит, но она этого не замечает.       Она уже видела странные реалистичные сны раньше. Но никто из людей в тех снах прежде не разговаривал с ней; более того, сны были больше похожи на воспоминания – так что же изменилось?       Макс потягивается и не может сдержать улыбки: хорошо, когда у тебя снова есть назначение. Даже если она пока не знает, что это за назначение.       Такие размышления заставляют ее открыть список контактов и выбрать в нем знакомый номер эксперта по сверхспособностям.       - Уоррен?       - Да, – голос парня какой-то сиплый. Он прокашливается.       - Ты занят?       - Нет, я как раз собирался позвонить тебе, кстати, – сообщает Уоррен. – Может, увидимся?       Они договариваются встретиться на парковке, и вскоре Макс, нехотя достав из глубин шкафа свою осеннюю парку, выходит на улицу. Погода в этот день безветренная, но холодная, а небо серо-голубого цвета.       Макс по кривой обходит Кортни и Тейлор, стоящих возле входа в общежитие, но Кортни, увидев ее, восклицает:       - Колфилд!       Макс оборачивается, мгновенно готовясь защищаться от... чего бы то ни было, и выжидательно смотрит на двух девушек.       - Я... хотела тебя кое о чем спросить, – издалека начинает Кортни, пока Тейлор, уставившаяся в телефон, неловко переминается с ноги на ногу позади нее, делая вид, что не замечает разговор. – Я знаю, что мы с тобой не друзья и все такое, но все же.       Макс приподнимает одну бровь, чуть склонив голову набок. Это, что, касается Виктории?       - Слушай, Макс, в общем, – Кортни всплескивает руками, – дело касается Виктории.       Ну еще бы.       - До нас с Тейлор, – она полуоборачивается в сторону блондинки, все еще активно игнорирующей ситуацию, – доходят разные слухи, знаешь? И Виктория в последнее время просто... почти перестала с нами общаться. Ну, то есть, она отвечает на наши сообщения, да, но ее почти невозможно застать у себя или уговорить куда-то сходить. Это так странно, и мы не знаем, что происходит. Ну, то есть, конечно, она переживает, но...       Макс бросает взгляд на время на телефоне. Уоррен, наверное, ее уже ждет.       - И? При чем тут я?       - Я думаю, ты знаешь, при чем, – уклончиво отвечает Кортни, но при этом она не выглядит враждебно или как-то еще. Будто по-настоящему беспокоится. – Ну, так вот, Макс, – вздыхает она, – я знаю, что вы сейчас... общаетесь. Передай ей, пожалуйста, что мы скучаем.       - Да, хорошо, – удивленно отзывается Макс, непроизвольно оборачиваясь в сторону ворот. – Слушайте, я тут немного тороплюсь, так что...       - Конечно, окей, – Кортни вскидывает руки и отходит к Тейлор. – Спасибо.       Что ж, это было странно.       Макс, выйдя на парковку, осматривается по сторонам – дважды – и с удивлением отмечает, что Уоррен все еще не подошел. Она, замедлив шаг, проходит через всю парковку и останавливается у противоположной ее стороны возле машины Уоррена.       Ее взгляд останавливается на одной точке на асфальте, и она невольно вспоминает день своей встречи с Хлоей и то, что произошло здесь тогда.       Она закрывает глаза, вспоминая. Она вспоминает то, как Нейтан, намереваясь, кажется, ее как минимум уничтожить, быстрым шагом приближается к ней, – и жест, оставшийся почему-то в памяти: то, как он отодвинул Уоррена, попытавшегося его остановить. Она вспоминает стук разбитой камеры об асфальт. Потом, уезжая, Макс видела, что парни с ненавистью друг в друга вцепились. Макс, чувствуя, конечно, беспокойство, ощущала также чувство раздражения из-за того, что некоторые люди не умеют решать конфликты цивилизованно.       Вскоре на парковке появляется Уоррен и быстрым шагом подходит к Макс.       - Прости, что так долго, – виновато говорит он, открывая двери автомобиля.       Макс усаживается на переднее сиденье рядом с ним и говорит:       - Ну? Давай, рассказывай.       Уоррен, обреченно вздохнув, уныло повествует о том, как прошел их визит и что после этого он нашел себя в самой неожиданной компании.       - Да, вот, и потом мы с ним пили где-то в лесу, – подытоживает он. – А потом он дал мне переночевать в своем трейлере, сказал, что слишком пьяный, чтоб везти меня в город. Он вообще очень тяжело это все переживает, сказал, что Помпиду в принципе единственная причина, почему он все еще жив.       Макс сочувственно кивает, но не находит, что на это ответить. Она теребит рукав, но все же решает, что ей нужно знать.       - Уоррен, м-м... я знаю, что это не мое дело, но я должна спросить...       Уоррен уже знает, что она спросит. Он отворачивается.       - Да, – опережает он ее, – наверное. Скорее всего, ответ на любой твой вопрос – "да".       Это выбивает ее из колеи.       - Хорошо, – осторожно кивает она. – Я собиралась спросить, связывает ли тебя с Нейтаном что-то, о чем ты мне не рассказываешь.       - Мы... я правда не знаю, как тебе сказать, Макс, но в целом – да.       По правде говоря, связывало, и даже больше, чем Уоррен позволил себе рассказать раньше. Он не мог об этом вспоминать, но теперь уже не оставалось выбора, да и время, нельзя было это отрицать, было на исходе.       - Я не все тогда тебе рассказал. Потом я видел его еще раз. В тот день, – тихо говорит Уоррен. – Мы тогда поругались.       - Поругались? – переспрашивает Макс, и Уоррен задумывается, верное ли слово он подобрал. *       По правде говоря, они действительно поругались, но не сразу. Вечером того же дня, когда Нейтан влетел к нему в комнату и потребовал объяснений, они пересеклись еще раз. Уоррен возвращался из библиотеки поздно вечером, волоча тяжелый рюкзак, в котором нес четыре научно-фэнтезийных книги из одной серии и один учебник по роботостроению (больше книг на одного человека брать было нельзя). Заходя за угол, он сначала ничего не заметил. Однако когда он почти прошел табличку, сообщавшую, что его общежитие построено благодаря средствам семьи Прескоттов, краем глаза он заметил какое-то шевеление в темноте.       На крыльце возле входа в правое крыло кто-то сидел. Присмотревшись повнимательнее, он заметил огонек сигареты.       - Че уставился? – поинтересовались из темноты, и Уоррен мгновенно понял, кто там сидел.       - У тебя там все нормально? – спросил Уоррен, перебрасывая рюкзак с одного плеча на другое. – Холодно уже.       - А тебя ебет, сука, нормально у меня все или нет?       Уоррен, тяжело вздохнув, для себя решает, что оно того не стоит и что ему действительно, пожалуй, не так уж и необходимо это знать. Чуть дернув плечами, он разворачивается.       - Нет, – торопливый голос с крыльца, даже, наверное, слишком торопливый. Слышны шаги, и, обернувшись, Уоррен видит, что Нейтан уже стоит на тротуаре в нескольких шагах от него.       В пальцах он держит сигарету и телефон, а его лицо какое-то еще более уставшее и нервное, чем несколько часов назад, когда Уоррен видел его в последний раз. Уоррен чуть склоняет голову набок и, поддавшись внезапному импульсу, обходит его по кривой и садится на нижнюю ступеньку крыльца, ставя рядом свой рюкзак и хлопая ладонью рядом с собой.       Нейтан, помедлив, подходит к нему и усаживается рядом. Их руки соприкасаются, и Уоррен сразу замечает, что тот мелко дрожит.       - Ну? – спрашивает Грэхэм. – В чем дело?       Нейтан только отмахивается, затягиваясь почти истлевшей сигаретой.       - Во всем, – выдохнув облачко дыма, нехотя отзывается он. – Пиздец всему.       - Например? – непонимающе уточняет Уоррен, за что оказывается награжден весьма недовольным взглядом.       - Бля, поверь мне, если бы я и хотел тебе об этом рассказать, я бы не нашел, с чего начать, и сидели бы мы тут, пока утро не наступит, – на одном дыхании, раздражаясь.       Уоррен молчит, чувствуя тревогу, почему-то расползающуюся внутри.       - Я могу чем-то помочь? – осторожно спрашивает он.       - Да чем ты поможешь? – агрессивно отвечает вопросом на вопрос Нейтан.       Уоррен, едва справляясь с нарастающей тревогой и неприятной нетерпеливостью, тоже чувствует подступающее раздражение.       - Тогда я не знаю, зачем теряю здесь время.       В конце концов, дома его ждет серия книг, которую он давным-давно хотел почитать, интернет и теплое одеяло.       Он вновь поднимается на ноги, чтобы уйти.       - Я вообще не понимаю, нахуй ты прицепился, - цедит Нейтан, исподлобья следя за ним.       Уоррен чуть ли не театрально смеется:       - Я прицепился? Ты сам ко мне сегодня пришел.       Нейтан тоже встает и подходит опасно близко.       - Пришел, чтобы спросить тебя то же самое: че ты, блять, хочешь от меня? – обеими руками вцепляется в ткань толстовки, чуть встряхивая парня. – Нахуй ты впрягаешься за меня? Нахуй тащишь меня в больницу с передозом? Зачем? Почему ты не можешь просто дать мне спокойно получить свое?       - Ну в суд на меня подай за то, что мне не плевать! – огрызается Уоррен.       И тогда с яростью, еще не исчезнувшей из блестящих глаз, Нейтан наклоняется, держа Уоррена за толстовку, и целует, неожиданно для них обоих. Уоррен как-то совсем неуместно мысленно отмечает, что губы у него холодные, но не потрескавшиеся, как у него, и что ему, пожалуй, даже нравится. И когда рука Нейтана, оказавшаяся на его талии, прижимает его еще крепче, из него вдруг выбивается совершенно неестественный продолжительный стон, и Уоррен сам удивляется, что вообще способен на такие звуки.       Уоррен в полной растерянности. Он совершенно упускает тот момент, когда Нейтан отстраняется и, напоследок бросив на него взгляд, полный ужаса, исчезает за воротами общежития, оставляя его одного.       *       - Поругались, – повторяет Уоррен. – А потом он меня поцеловал. И я был не против.