fire walk with me

      Время проходит незаметно. В к началу ноября учебный процесс начинает приходить в норму, а новость об убийствах постепенно перестает быть новостью. Полиция, недовольная тем, какого рода огласку дело получило в средствах массовой информации, принимает решение не публиковать никакую информацию до вынесения приговора.       Город оправляется от потрясения, снова начинает дышать. Ужасные события, встряхнувшие Аркадию Бэй и заставившие ее жителей говорить об этом как минимум несколько раз в день, уходят на второй план.       И к Макс, и к Виктории, и к Уоррену приезжали родители и уехали лишь после того, как убедились, что дети в порядке.       Макс, правда, с трудом могла скрывать свои эмоции перед ними. Она не знала, как объяснить им, что произошло, почему у нее в комнате ужасный беспорядок и почему она не может больше смотреть на свой фотоаппарат. В любом случае, если они и почувствовали, что что-то не так, то сильно наседать не стали. Услышав пять раз сказанное "все нормально", они кивнули и сказали: «Что ж, если ты в этом уверена». В разговоре с Макс они упомянули Хлою; несмотря на то, что большинство новостей писали о ней обезличенно – "бывшая студентка", "жертва", "убитая", – новость о том, что это именно она, донеслась и до Колфилдов.       - Джойс отказалась с нами разговаривать, – горько произнесла миссис Колфилд. – Не представляю, через что ей сейчас приходится пройти.       Родители Виктории, в свою очередь, приехали на несколько дней позже. Макс в тот день сидела в ее комнате. Ну, как сидела, – они обе полураздетые сидели на полу и целовались с перерывами на просмотр фильма, а потому очень занервничали из-за настойчивого стука в дверь.       - Виктория! – послышался женский голос. – Это мы.       - Блять, – одними губами произнесла Вик с выражением совершенно искреннего ужаса на лице. – Мои родители. Я совсем забыла.       Они в панике вскакивают, Макс натягивает на себя пижаму и убирает ноутбук с пола. Виктория в панике пытается привести себя в порядок.       - Минутку! – кричит она в сторону двери, причесываясь перед зеркалом. – Заправь кровать, – шепчет она Макс.       Только когда кровать заправлена, одежда надета, а волосы причесаны, Виктория открывает дверь. Макс с абсолютно невинным видом сидит на стуле и показательно встает, когда родители входят в комнату.       - Мама, папа, – "здоровается" Вик и коротко обнимает обоих.       Мама у Виктории высокая и светловолосая, накрашенная яркой помадой и одетая в деловом стиле. За пару секунд Макс отмечает холодный и отстраненный взгляд, которого не достигает ее улыбка. Отец же чуть ниже жены, аккуратно постриженный и строго одетый, к удивлению Макс, выглядит более приветливо. Он одет в рубашку и брюки, но Макс быстро отмечает детали вроде торчащего уголка рубашки и пятнышка от пены для бритья на щеке.       - Это твоя подруга? – все так же улыбаясь, спрашивает миссис Чейз, за долю секунды окидывая Макс взглядом вверх-вниз – едва уловимо. Макс же бросает мгновенный взгляд на Викторию – та кивает.       - Да, – улыбаясь, говорит Макс, неловко протягивая руку для рукопожатия. – Мы очень хорошие друзья.       Виктория смотрит на нее с видом ты-что-серьезно но спустя мгновение отворачивается, инстинктивно осматривая комнату. Ее мать садится на кровать, устало вздохнув и отставив сумку в сторону.       - Что ж, – произносит она, – я уже говорила, но скажу еще раз: услышать о том, что произошло с Нейтаном, было просто шоком для нас.       Отец согласно кивает и садится рядом, потягиваясь.       - Знаешь, я ведь видел лично его всего пару раз, но даже тогда мне показалось, что у этого парня какие-то серьезные проблемы, – говорит он задумчиво, склонив голову набок.       - Да, что ж, – в голосе Виктории проскальзывает нотка раздражения, – многие это видели.       Они молчат какое-то время. Макс неловко переминается с ноги на ногу, периодически посматривая в сторону двери.       - Я, пожалуй... – начинает она, но Виктория обрывает ее:       - Нет! – слишком быстро, Вик моргает и быстро собирается. – В смысле, ты можешь остаться. Я уверена, родители не против.       Родители же лишь синхронно пожимают плечами – вроде как, «оставайся, раз уж ты здесь», и Макс, еле слышно вздохнув, встает в дверях, облокотившись на стену.       - Виктория, – в конце концов начинает миссис Чейз, – вообще, мы приехали с намерением забрать тебя отсюда. Мы уже обсудили этот момент с Уэллсом – не то чтобы мы доверяли его компетентности, но тем не менее, – и он сказал нам, что многие сейчас забирают документы из школы. Это вполне объяснимо и рационально.       Виктория и Макс вновь переглядываются: они обсуждали это. Они и сами понимали, что сейчас, после того, как Джефферсон, ставший, можно сказать, главным привлечением потенциальных учеников, оказался не кем иным, как убийцей, Блэквелл теряет весь свой престиж и обретает дурную славу. Нет смысла оставаться здесь. Нет смысла больше учиться в школе, которой нечего тебе предложить.       - Я... – Виктория теребит в руке уголок кашемирового кардигана и выглядит крайне неуверенно. Она знала, что ей рано или поздно предстоит этот разговор, но он все равно застает ее врасплох. – Я не могу сейчас уехать.       - О чем ты? – удивленно спрашивает ее мама. – Ты теряешь здесь время. Сейчас очень важно не упустить момент и заняться тем, что пригодится в твоей будущей карьере.       - Да, я знаю, но...       - Без "но", Виктория. Ты так долго к этому шла, – на этом предложении тон смягчается, и миссис Чейз берет руку дочери в свою. – Будет очень неприятно, если сейчас все твои возможности будут просто упущены, согласись.       Макс видит, как Виктория колеблется. Сама Макс легко объяснила родителям, что и без блестящей репутации Блэквелла рано или поздно найдет себе занятие, но с Викторией все обстояло иначе: она так и не пришла к однозначному решению. Ей нужно было найти свое место; ей нужно было, как она сама сказала, «не разочаровать родителей».       - Твои родители, – миссис Чейз вдруг обращается к Макс, – наверное, тоже хотят забрать тебя?       - Ну, они... эм... – Макс сильно нервничает, - ...предлагали, да... но...       - Вот видишь!       - Я... я пока не могу принять это решение, – произносит Виктория, глядя в пол. – Простите.       - Виктория, детка, – говорит ее отец, – конечно. Мы понимаем, – он выразительно смотрит на жену. – Никто не заставляет тебя решать прямо сейчас, но чем быстрее мы закроем этот вопрос, тем лучше.       - У тебя прекрасное портфолио, – добавляет мать. – Пара звонков, и мы устроим тебя в любую школу. Но тянуть с этим все равно не стоит.       Виктория кивает. Миссис Чейз оборачивается к Макс и, улыбаясь, говорит:       - Прости, мы должны обсудить кое-какие семейные вопросы.       Макс спохватывается и торопливо уходит, пробормотав нечленораздельные, но все же извинения и бесшумно закрыв за собой дверь.       Оказавшись у себя, она обхватывает руками плюшевого мишку и падает на кровать, с отсутствующим видом глядя в потолок. Она знала, что все может закончиться для них в любой момент? Да, знала. Тогда почему сейчас было так больно?       Так себя чувствовала Хлоя, когда Макс уехала от нее? Если да, то это просто ужасно. Чувство пустоты, отдающее горечью где-то на кончике языка.       Она знала, что она не может требовать, чтобы Виктория осталась. Ей нечего здесь делать, и они обе это прекрасно понимали. В конце концов, если встает очевидный выбор между отношениями и успешной карьерой, всегда разумнее выбирать второе. А Макс... Макс было все равно, что с ней будет дальше.       Ведь так?       Краем глаза Макс замечает что-то – размыто из-за слез, и это что-то мгновенно заставляет ее сесть на кровати и вытереть рукой глаза.       - Серьезно, – говорит она, шмыгнув носом, – эта комната – какой-то центр паранормальной активности.       Рейчел, сидящая на софе, удивленно вскидывает брови:       - Ты о чем?       - Ну, – неуверенно протягивает Макс, – я видела Хлою...       Рейчел молчит, чуть склонив голову набок, а потом медленно произносит:       - Нет, солнце. Хлои я в этом мире не видела. Смею предположить, что это твои галлюцинации.       Макс закатывает глаза:       - Ага, а ты нет?       - Мы серьезно сейчас будем об этом спорить? – смеется Рейчел. – Окей, Макс, давай, хватит страдать. Я вообще-то с хорошими новостями.       - Мне бы сейчас не помешала парочка, – ворчит Макс, ложась обратно на кровать.       - Вообще, есть и плохая новость: Марк нанял хорошего адвоката, и они хотят добиться доказательства того, что моя смерть была непреднамеренной, - с отвращением говорит Рейчел. – Ну, и... вы ведь знаете про Холли Бейкер, так? – дождавшись утвердительного ответа, Рейчел продолжает:       - Я, скажем так, недавно довела Марка до нервного срыва и он сказал мне, что с ней сделал.       Макс приподнимается на локтях, с удивлением дожидаясь продолжения.       - Да-а, – неловко тянет Рейчел, отводя взгляд в сторону. – Ну, если без ужасных графических подробностей, то он сказал мне, что у него есть... ячейка. На складе хранения.       - Нет! – от неожиданности восклицает Макс. – Он же не...       - Нет-нет, она не в ней, – спешит с ответом Рейчел. – Но там он хранит... определенные трофеи, связанные с ней.       - Это... отлично, – медленно проговаривает Макс. – В смысле, если удастся доказать, что он убил ее, тогда никакого ему срока за непреднамеренное убийство уже не добиться. Это уже пожизненное.       - Правильно, – улыбаясь, кивает Рейчел, – и это значит, что вам нужно узнать, что там.       - Но ты...       - Вам, – все так же с улыбкой настойчиво повторяет Рейчел. – Узнать. Я не могу делать за вас всю работу.       - Ну, видимо, мы идем на склад, – лениво потянувшись, Макс берет в руку телефон. – Надо сказать Уоррену.