Ахриман (original)

— Где же Яцу? — растеряно пробормотала я. — Проверю в ванной, — сказал Брант, пересекая комнату. Я огляделась кругом. В моей комнате было почти стерильно чисто — все вещи разложены по полочкам, пакеты, которые принёс рыжий, аккуратно составлены у двери, кровать застелена, книги ровной стопочкой стояли на письменном столе и кругом ни пылинки или малюсенького пятнышка. Было видно, что Яцу убиралась в комнате сразу после того, как я ушла на Осенний Фестиваль. Такой уж была моя подруга — помешанная на чистоте и уюте. В глаза бросалась даже тщательнейшим образом вымытая тарелка и столовые приборы, которые принёс Рио с кухни. Видимо, она ушла спустя некоторое время после того как поужинала.  — В ванной всё чисто и очень пахнет хлоркой, — поморщился Брант, показываясь в проёме двери. — Рио, во сколько ты принёс Яцу ужин? — спросила я своего друга, поворачиваясь к нему лицом.  — Дайте-ка подумать… — задумчиво почесал затылок Рио. — Мой перерыв настал в 20:30, я собрал на тарелку еду и сразу же отправился к ней… На часы я не смотрел… Возможно, это заняло минут двадцать… — Значит, примерно в 21:00 ты был у Яцу? Так? — уточнила я. — Выходит так… — кивнул Рио. — Она что-нибудь говорила о том, что собирается делать или делала до этого?  — Ничего такого… — пожал плечами Рио. — Дверь была заперта на ключ, я постучался, и она открыла мне. Похоже, мисс Кино что-то читала, потому что у неё в руках была какая-то маленькая коричневая книжка. Я отдал ей тарелку и сразу же ушёл, потому что мой перерыв длится всего час, а мне тоже нужно было поесть, — ответил мой друг. — Так… Предположим, что она сразу же поела, поскольку была голодна, потом помыла посуду… — рассуждала я. — Допустим на всё про всё ушло минут тридцать… Выходит, она куда-то ушла между 21:30 и 22:30… Куда можно было направиться ТАК поздно?  — Может, в библиотеку? Она работает круглосуточно, — предположил Брант. — Ботаник сказал, она что-то читала… Я оглядела комнату ещё раз и заметила небольшую потёртую книжечку, лежащую на прикроватной тумбочке, на которой было оттиснуто название «Книга Зоар». Я взяла её и раскрыла на первой странице с публикационными данными. В самом углу была сделана пометка чёрными чернилами: «Собственность Рин Хиро». Пролистав книгу, я обнаружила закладку и место, отчёркнутое теми же чёрными чернилами: «Исполины были на земле — это Аза и Азаэль, потому что поверг их Творец, низведя с уровня вечной святости. Сказано о них: «И птицы да летают над землёй». Они представляются людям в виде людей. Но как же они могут изменять свой вид, принимая образ человека? Они принимают несколько образов, и в час, когда опускаются в этот мир, они облачаются в воздух этого мира и кажутся людьми. Творец поверг с небес Азу и Азаэля, затеявших мятеж наверху, и они приняли земное облачение, существуя в этом облачении не имея возможности освободиться от него, вернувшись на своё место, подобно остальным ангелам, и поэтому остались на земле. А затем они начали увиваться за женщинами мира. И доныне, до сего дня, они живут и существуют, обучая колдовству людей. И они поражали сыновей, которые назывались великанами и богатырями. И эти исполины называются также ангелами. (Бней Элоким — сыны Божии)» На полях так же была пометка чернилами: «нефилим».  — Нужно проверить библиотеку. Зачем только она туда пошла, да ещё в такой день, ума не приложу! — нахмурилась я. Положив книгу на тумбочку, я сделала два шага в сторону двери, как вдруг неожиданно ощутила сильную вибрацию. Земля под ногами закачалась, стены заходили ходуном, и мощный толчок сбил меня с ног. Брант успел подхватить меня, но не смог удержать равновесие сам, и мы рухнули на пол вместе. — Землетрясение! — крикнул Рио, падая на пол. Мощные толчки сотрясали всё вокруг. С полок попадали книги и разные безделушки, упал шкаф, со стены сорвалось и разбилось вдребезги зеркало. Звуки бьющегося стекла и дребезжащей мебели. Неожиданно погас свет, окуная комнату во мрак. Стуки, скрипы, скрежет, чьи-то взволнованные крики где-то вдалеке. Чтобы защитить от падающих предметов и мебели, Брант накрыл меня своим телом, придавливая к полу. Через пару минут этой дьявольской пляски всё так же неожиданно закончилось, как и начиналось. Повернув голову и убедившись, что опасности нет, Брант поднялся на ноги и помог мне встать. В комнате было темно, но лунного света, льющегося из узкого окна, хватало, чтобы ориентироваться в пространстве. — Ну, ничего себе! — воскликнул рыжий. — Вечеринка продолжается, как вижу! Но его слова утонули в оглушительном звуке раскатов грома. — Смотрите! Смотрите! — завопил Рио, показывая в сторону окна. Я подняла глаза. На тёмном небе, где ещё недавно сверкали звёзды и светила луна, как при ускоренной съёмке, клубились и собирались чёрные грозовые тучи. Снова накатил раскат грома, и всё небо озарилось яркими вспышками молний. В комнате на мгновение стало светло как днём. И снова оглушительный гром. Струйки молнии испещряли полотно ночного неба, а яркий свет выбелил наши испуганные лица. Это было ужасающее и в тоже время завораживающе прекрасное зрелище бушующей стихии, которое на пару секунд лишило нас воли и мыслей. Разверзлась бездна, а небеса содрогнулись, обнажая неуправляемую свирепость матери природы, вызывая в нас первобытный, почти священный ужас перед её бесконечной мощью.  — Яцу… Она не в библиотеке… — безжизненно пробормотала я, отступая от окна, глядя сквозь, куда-то в даль. — Кисуля, о чём ты? — спросил Брант, обеспокоенно рассматривая моё лицо. Я резко развернулась и бросилась вон из комнаты. — Кисуля, стой! Куда ты?! — послышался крик моего друга. Но мне некогда было объяснять то, что я скорее почувствовала или возможно внезапно поняла. Это знание вошло в меня с ослепительной вспышкой молнии, рассекло мой рассудок и свернулось узлом в области сердца. Я была уверена — сейчас в эту самую минуту с Яцу происходило нечто страшное… Возможно даже пострашнее бушевавшей снаружи стихии. Я мчалась по тёмному коридору, который заполняли обеспокоенные студенты, освещая себе путь мобильными телефонами. Брант и Рио нагнали меня спустя минуту. — Кисуля, ты сошла с ума? Куда тебя понесло? — В башню Юпитера. Яцу там, — одними губами сказала я. — Ты серьёзно? — удивился рыжий. — Да. Брант ничего не ответил, а лишь крепко схватил мою холодную руку и решительно потащил в смежный коридор. — Я знаю путь короче, — бросил он на бегу. Мы пробежали по бесчисленной веренице галерей и коридоров, пробираясь сквозь толпу студентов. Казалось, весь колледж не спал в эту странную ночь и возбуждённо бушевал, словно потревоженный улей. Поднявшись на четвёртый этаж, мы попали в зал с гобеленами, скрывающий вход в башню Юпитера. Моё сердце учащённо забилось. Я повторяла вновь и вновь, что всё должно быть хорошо. Мы должны успеть. Обязаны её спасти, потому что по другому нельзя! Потому что Я ОБЕЩАЛА ей, что мы вытянем друг друга. И она поверила в нас… Поверила МНЕ! Брант продолжал сжимать мои холодные пальцы, но я не чувствовала его прикосновения. Мы буквально взлетели по винтовой каменной лестнице вверх, перескакивая через высокие ступеньки, забывая об осторожности. Поднявшись в башню, вспышка молнии на секунду ослепила нас, заставляя зажмуриться, но уже через секунду, мы поняли, что опоздали. Яцу была там. Лежала на каменном полу, раскинув в стороны руки и ноги. Электрические разряды освещали бледное бескровное лицо моей подруги. Вокруг неё был очерчен круг, а правая рука сжимала красный мелок. Все было, как тогда с Рин… Слабая надежда на то, что всё в конечном итоге будет хорошо, потухла, словно крошечная искра, которую безжалостно поглотил мрак. Это был самый настоящий кошмар… Только намного страшнее…

***

Наутро следующего дня выпал снег, и колледж Мунсаль, словно закутанный в белое пушистое покрывало, затаил дыхание и замер. Казалось, мир ослеп, оглох и полностью растворился в белом. Снегопад не прекращался ни на минуту, беспрерывно падая несколько часов. За ночь температура упала до минус двадцати градусов и свирепый нетипичный для этой местности холод заморозил всё вокруг и превратил в ледышки голые деревья. Цветущая пышная осень резко сменилась суровой зимой. Из-за произошедшего землетрясения накануне, а может из-за несчастного случая в башне Юпитера, занятия были отменены и студенты, воспользовавшись неожиданной удачей, придумывали себе развлечения по душе — играли в снежки на улице, смеялись в кругу друзей или просто праздно шатались по замку, кутаясь в свитера и шарфы. Мы с Рио сидели в библиотеке, ожидая Зоя. Я чувствовала страшную усталость — сказывалось напряжение тяжёлой ночи — мрачные мысли и скорбь терзали меня бессонницей. Мне всё время чудилось, что Яцу тихонько спала рядом — на своей половине кровати. Я вздрагивала от этой мысли, зажигая лампу снова и снова, чтобы убедиться в реальности произошедшего кошмара. Плакать я не могла. Сколько бы ни старалась, из глаз не пролилось ни слезинки. Бесконечная скорбь сковала мои чувства и завязалась узлом на горле. Рио пытался меня разговорить, но отвечала я односложно, и вскоре он оставил свои попытки. Зоя мы ждали довольно долго, зато, когда он появился, при виде его спокойного сосредоточенного лица мне стало немного лучше. — Я проверил камеры наблюдений, — сказал рыжий, присаживаясь за стол рядом. — Ботаник принёс ужин для Дорогуши в 21:04, ушёл в 21:18, а сама Дорогуша вышла из коридора ровно 21:45. Она никуда не заходила и сразу же отправилась к башне Юпитера. Я проследил её путь со всех камер на разных этажах. — Кто-нибудь ещё входил в башню Юпитера? — В галерее с гобеленами камер нет, как и в самой башне, но лестница, ведущая туда была пустой, вплоть до того момента, пока по ней не поднялась Дорогуша. Я отсмотрел целый день. Никто, кроме нас и Дорогуши там не был. — А есть какой-нибудь другой путь в галерею, кроме лестницы? — спросила я. — Нет, — покачал головой Брант. — Я даже специально спросил об этом охранника. Лестница, ведущая в галерею — единственный способ туда попасть… И это значит, что Дорогуша сама с собой это сделала… — пожал плечами рыжий. — Но ведь были подземные толчки… А потом выключился свет. Камеры могли что-нибудь пропустить! — не сдавалась я. — Яцу не могла такое совершить! — Нет, Кисуля, — устало вздохнул Брант, откидывая выбившийся локон со лба. — Система безопасности колледжа работает от автономного источника питания. Даже если нет электричества во всём замке, она работает несмотря ни на что. К тому же эти камеры снабжены функцией ночного виденья… Она сама…  — Не смей! — крикнула я, до боли сжимая кулаки, отчего Брант побелел, как полотно, испуганный моей внезапной вспышкой. — Не смей так говорить о Яцу! Она бы никогда такого не сделала! Она боялась этого дня, хоть и старалась выглядеть безмятежной! Она была такой хрупкой и нежной, несмотря на всю свою силу! Я обещала ей… Обещала и подвела её! И тут поток рыданий неожиданно накрыл меня с головой. Всё что накопилось за последние сутки, полилось нескончаемым потоком. Брант бережно прижал меня к своей груди, и я расплакалась горько и отчаянно, утыкаясь лицом в его свитер, пахнущий парфюмом Light Blue от D&G. — Я тоже согласен с вами, мисс Мацудо, — сказал Рио после того как мои рыдания превратились в редкие всхлипывания. — Мисс Кино никогда бы с собой такого не сделала. Когда я относил ей еду, она не была похожа на человека, который задумал совершить нечто недоброе по отношению к себе.  — Точно! — воскликнула я, отпрянув от Бранта, поразившись мысли, которая пришла мне неожиданно в голову.  — Что такое, Кисуля? — удивился рыжий. — Мел! — воскликнула я. — У неё в руках был мел! Откуда бы она его взяла? Она никуда не выходила из комнаты. В моих вещах ничего подобного нет, и в её тоже — поскольку я сама помогала их укладывать, когда Яцу переезжала ко мне. — Дорогуша могла найти его в той же башне, а не приносить с собой, — заметил Брант. — Вот именно! Мел мог попасть в руки Яцу только в башне Юпитера, а это значит, что кто-то оставил его там заранее. Нужно отсмотреть записи с июля для всех башен, где произошли инциденты, то есть с момента его изготовления и составить список тех, кто пользовался лестницей, ведущей в галереи за всё это время! Тот, кого мы ищем, обязательно должен был попасть под прицел камер!  — Кисуля, ты — гений! — восхитился рыжий, стискивая меня в объятиях. — Ну, что ты, Брант, — зарделась я. — Просто сопоставила факты и всё. Мы должны постараться найти того, КТО это сделал. А если найдём, то может быть, поймём, как помочь Яцу и остальным.  — Я сделаю это, Кисуля, — пообещал Брант. — Прямо сегодня, но с небольшим условием.  — Каким? — удивилась я — Если ты немедленно отправишься в постель и как следует выспишься. У тебя круги под глазами и усталый вид. Во что превратится твоя чудесная кожа, после такого стресса… — запричитал Брант, критически осматривая моё лицо. — Хорошо, договорились. — улыбнулась я. Мысль о том, что появилась возможность сдвинуться с мёртвой точки в этом деле и помочь Яцу, приободрила меня и вселила новую надежду. Рио остался заниматься в библиотеке, а Брант вызвался проводить меня до комнаты, и заодно забрать одолженные мне на вечеринку жемчужное ожерелье и золотое зеркало. Вручив ему пакеты и выслушав наказ поспать как минимум часа три, а потом съесть все-все вкусности, которые он добудет специально для меня, Брант галантно поклонился, поцеловал мне руку и удалился, оставив меня одну. Чувство невероятной нежности разлилось у меня в груди. Как же хорошо, когда есть такие друзья! Вместе мы обязательно сможем найти ответ. И тут я ударила себя по лбу: «Какая же я дура!» — Брант столько всего для меня сделал, а я даже толком его не поблагодарила сегодня, а только накричала. Надо срочно исправлять ситуацию! Он должен выслушать меня, а то… А вдруг потом будет поздно… Совсем, как с Яцу… Повинуясь внезапному порыву, я выбежала из комнаты вслед за Брантом. Однако, миновав коридор и спустившись по лестнице к пульту охраны, я его так и не нашла. Заметив небольшую группку студентов неподалёку, я спросила, не видели ли они молодого рыжеволосого человека с пакетами в руках, и одна из девушек пояснила, что видела парня с похожими приметами, спускающегося на цокольный этаж. Поблагодарив её, я бросилась к лестнице. Интересно, куда это неожиданно понесло моего друга? Спустившись вниз по лестнице, я попала в просторный коридор с многочисленными ответвлениями и деревянными дверями, по которому деловито расхаживали студенты. Ох, нет! Так мне его никогда не найти! — Девушка, не стойте на пути, — послышался ворчливый девичий голос где-то сбоку. Я повернула голову и увидела, как миниатюрная брюнетка с пирсингом в губе и носу пыталась двигать заполненную до отказа одеждой металлическую раму-вешалку на колёсиках, а я неожиданно встала у неё на дороге.  — Простите, — извинилась я, пропуская её вперёд — Что, первый раз здесь, что ли? — недовольно пробурчала брюнетка, толкая раму. — Да… Я… Ищу своего друга, и мне кажется, я потеряла его в толпе. — Друга? — удивилась девушка. — А из какого он клуба? — Клуба?  — Это вообще-то Мастерская Талантов, если ты не знала, — высокомерно проговорила она. — Театральный клуб, Хореографический, Изобразительное искусство… В каком клубе состоит твой друг? — Не знаю… — растерялась я. — Я просто шла за ним и потеряла из виду. Высокий такой… Длинные рыжие волосы, зелёные глаза, а в руках пакеты… — Так тебе Брант что ли нужен? — спросила брюнетка.  — Да, именно Брант! — воскликнула я радостно. — Ты с ним разминулась немного. Он направился в музыкальную студию. Это прямо по коридору и налево, — ответила девушка. — Большое спасибо! — крикнула я на бегу, направляясь в указанную дверь, на которой висело объявление: «Тихо. Идёт репетиция». Я осторожно повернула ручку и на цыпочках вошла в помещение, из которого доносились звуки рок музыки. Картина, представшая передо мной, заставила меня тут же спрятаться за деревянный шкаф, стоящий у входной двери, потому что на небольшой сцене репетировали «Рубедо», одетые в художественно порванные джинсы и белые футболки с перевёрнутой пятиконечной звездой. Нори играл на синтезаторе, Сина на ударных, а Тэо на гитаре. Помещение сотрясалось от мощных аккордов и казалось, вибрировало от громкого звука. Брант был здесь, он стоял прямо перед сценой и слегка подёргивался в такт. В это мгновение Тэо подался вперёд к микрофону и запел: I am watching the rise and fall of my salvation There’s so much shit around me Such a lack of compassion I thought it would be fun and games (be fun and games) Instead it’s all the same (it’s all the same) I want some things to do Need to feel the sickness in you I feel the reason as it’s leaving me No not again (make me bad) It’s quite deceiving as I’m feeling the flesh make me bad I feel the reason as it’s leaving me No not again (make me bad) It’s quite deceiving as I’m feeling the flesh make me bad Yesterday I got so old I felt like I could die Yesterday away from you It made me want to cry Go on go on. Just walk away Go on go on. Your choice is made Go on go on and disappear Go on go on away from here And I know I was wrong When I said it was true That it couldn’t be me and be her Inbetween without you without you without you Yesterday I got so scared I shivered like a child Yesterday away from you It froze me deep inside Come back come back, don’t walk away Come back come back come back today Come back come back why can’t you see? Come back come back come back to me And I know I was wrong I said it was true That it couldn’t be me and be her Inbetween without you without you without you All I do is look for you I need my fix, you needed to Just to get some sort of attention, attention What does it mean to you? (What does it mean to you) For me it’s something I just do (I just do) I need to feel the sickness in you I feel the reason as it’s leaving me No not again (make me bad) It’s quite deceiving as I’m feeling the flesh make me bad I feel the reason as it’s leaving me No not again (make me bad) It’s quite deceiving as I’m feeling the flesh make me bad Come back come back (does it make me bad?) (don’t walk away) Come back come back today (make me bad) Come away why can’t you see (make me bad) Come back come back to me (without you) Make me bad (without you) Make me bad (without you)* Музыка закончилась, а Тэо продолжал ещё какое-то время стоять с закрытыми глазами и тяжело дышать, постепенно приходя в себя, как после трансового состояния. — Никуда не годится! Стоп! Полная жопа! — резко сказал Нори. — Тэо, ты поёшь как раздражённая, неудовлетворённая тёлка. Нужно агрессивнее и жёстче. Что за сопли, я не пойму?! Лиловые глаза Тэо гневно сверкнули. — Тоже мне Курт Кобейн нашёлся! Я этот текст писал и знаю, блять, как нужно, понял? — Мы уже два часа репетируем, а ты только косячишь! — с раздражением продолжил отчитывать его Нори. — Ты потерял свой читательский билет в библиотеку или тебе кое-кто не дал? — Мне? — Тэо притворно удивился. — Зато, смотрю, у тебя всё зашибись. Тебе дали и ты ничего не терял. Сколько раз говорил: берись за ум и учись, как следует. Ты завалил уже три экзамена. Опять ждёшь, что папочка решит всё за тебя? — Это к делу не относится! Мы говорим о музыке! — злобно ответил Нори. — Ещё одна новая песня? — спросил Брант, привлекая к себе внимание братьев. «Рубедо» посмотрели в его сторону.  — Да, Тэо написал. Что-то на него снизошло творчество в последнее время, — усмехнулся Сина. — Наверное, топит горе, после проигрыша в шахматы той малютке, — ехидно поддел Нори. — Ещё раз для особо одарённых — это была ничья, придурок! — рявкнул Тэо на брата. — Конечно, конечно! — деланно закивал Сина. — Помним, любим, скорбим. И братья дружно расхохотались. — Заткнитесь оба! — зашипел Тэо, метнув в них убийственный взгляд. — Вы меня достали! Предлагаю разбежаться на сегодня и закончить репетицию. Он ловко спрыгнул со сцены и направился к выходу. Проходя мимо Бранта, Тэо коротко кивнул ему и рыжий последовал за ним. Я судорожно вжалась в шкаф, молясь, чтобы они меня не заметили. Чёрт! Чёрт! Ну и вляпалась же я в историю! Молодые люди остановились у входной двери в опасной близости от меня, и я почувствовала, как холодный пот заструился вниз по спине. Подслушивать было, конечно, нехорошо, но мне жизненно необходимо было узнать, зачем Брант пришёл сюда. Рискуя быть обнаруженной, я подалась вперёд, чтобы можно было лучше видеть парней. Рыжий протянул Тэо два пакета с зеркалом и ожерельем, которые я отдала ему двадцать минут назад, и манерно откинул со лба выбившийся локон. — Вот. Всё в целости и сохранности, — отчитался Брант. — Платье и туфли она оставила себе? — спросил Тэо, забирая пакеты из его рук. — Да. Кисуле они очень понравились. К тому же размер и цвет подошли идеально, — улыбнулся рыжий. — Хорошо, — кивнул молодой человек. — Кстати, — заговорил Тэо после секундной паузы, — в последнее время твои отчёты стали не слишком информативными. Я, по-моему, достаточно чётко обозначил твою задачу — войти к ней в доверие и предоставлять мне информацию о том, ЧТО она делает, с КЕМ общается и особенно КОГДА остаётся одна.  — Но я выполнил всё, что ты просил, — быстро возразил Брант. — Кисуля большую часть времени проводит за зубрёжкой и у неё не остаётся ни сил, ни времени даже для вступления в клуб по интересам. Поэтому жизнь её весьма скудна на события. Круг её общения ты давно и сам знаешь. С людьми она не очень хорошо сходится… Вообще Кисуля замкнутая и очень себе на уме. Ну, а по поводу того, чтобы она оставалась одна — это было проблематично сделать, когда Дорогуша пасла её днём и ночью. К тому же я проявил чудеса изобретательности, накачав нашу амазонку снотворным, подсыпав его в еду, чтобы ты смог перехватить Кисулю в библиотеке. Поэтому тебе не в чем меня упрекнуть. Сердце замерло. Он — что?! Это сделал Брант?! Всё это время — ОН?.. Тэо смерил Бранта долгим немигающим взглядом, и тот не выдержав такой ментальной атаки, опустил глаза в пол.  — Что-то мне всё равно не даёт покоя… — задумчиво проговорил Тэо, продолжая буравить рыжего. — Твоё отношение к ней… Оно стало иным… Между ВАМИ что-то произошло? Он сделал ударение на слове «вами» и его голос в мгновение стал холодным. Брант сглотнул слюну и чуть передёрнул плечами. Было видно, что он здорово нервничал. Всем своим видом рыжий напоминал маленького лисёнка, случайно попавшего на глаза огромному голодному хищнику. — Ну что ты! — стал оправдываться Брант, переминаясь с ноги на ногу. — Я лишь делаю свою работу. И делаю её хорошо, потому что найти подход к этой девчонке очень сложно… Она не такая как все… — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Тэо. — Это сложно объяснить, — пожал плечами Брант. — Вроде бы с первого взгляда все ясно как день — типичная ботаничка с романтизированным представлением о жизни, но когда ловишь на себе её задумчивый взгляд, кажется, что на тебя смотрит бездна… И от этого становится жутковато… Милая девушка с кукольным личиком и глазами выворачивающими всё внутренности наружу… Возможно поэтому её сторонятся окружающие… Они отдают должное её уму, внешности и манерам, но не подпускают близко, как и она сама… Возможно, люди просто инстинктивно чувствуют, что она странная… Его слова прозвучали, словно пощёчина, и отдались вязкой тягучей яростью в животе. — Я рада, что ты видишь меня такой… — громко сказала я, покидая своё убежище. — Потому что тебе больше нет нужды играть роль моего друга. Парни вздрогнули и резко обернулись. Их глаза удивлённо расширились, а лица слегка побледнели. Брант тряхнул головой и на мгновение зажмурился, как будто пытался убедиться в том, что перед ним стою именно я, а не призрачное видение. — Кисуля… Я… — сдавленным голосом начал Брант.  — Не смей меня так больше называть, — холодно ответила я, обрывая его на полуслове. Брант сглотнул слюну и виновато опустил глаза.  — Платье и туфли я верну. Мне ничего не нужно от ТЕБЯ, — сказала я, не глядя на Тэо, перед тем как громко хлопнуть дверью. Сердце сжималось от боли, к глазам подступили слёзы, а в голове звучал презрительный ангельский голос: «Очень скоро у тебя не останется никого из тех, кого ты решишься назвать другом. А я подожду этого момента, чтобы увидеть твоё личико…» Ну, уж нет, Тэо Ли, ты никогда не увидишь моего лица, чтобы насладиться этим зрелищем! ___________________________________________ *Перевод с английского языка песни «Make me bad» by «Korn» Я чувствую, как моё спасение то приближается, то отдаляется, Но вокруг меня слишком много дерьма, Мне не хватает жалости Я думал, мы с тобой играем, и будет весело (играем и будет весело) Вместо этого все осталось по-прежнему (все по-прежнему) Я хочу заболеть тобой... Я начинаю ощущать свой рассудок, только когда он покидает меня. Нет, только не опять! (Сделай мне больно ) Все это напоминает глюк: я чувствую, как собственное тело предает меня. (Делает мне больно) Я начинаю ощущать рассудок, когда он покидает меня. Нет, только не опять! (Сделай мне больно) Все это напоминает глюк: я чувствую, как собственное тело предает меня. Вчера я постарел настолько, что мне казалось, я могу умереть. Вчера я был не с тобой, и из-за этого хотелось плакать. Давай, давай, просто беги! Давай, давай, свой выбор ты уже сделала! Давай, давай, исчезни и спрячься Давай, давай, беги! Я знаю, что был не прав, когда сказал тебе правду: Это ты во всем виновата! Без тебя, без тебя… Вчера я так испугался, что дрожал, словно дитя Вчера я был далеко от тебя, И от этого внутри все застыло Вернись, вернись, не уходи Вернись, вернись, сегодня же Вернись, вернись…разве ты не понимаешь? Вернись, вернись, вернись ко мне Все, что я делаю — ищу тебя. Мне нужна моя доза тебя, А тебе было нужно Просто получить немного моего внимания, внимания Что это все значит для тебя? (что это значит для тебя) Я делаю то, что делаю (просто делаю) Я хочу чего-то... я хочу чувствовать эту болезнь тобой…