Ахриман (original)

Мы с Брантом сидели в пустой аудитории, где через сорок минут должно было начаться занятие по судебной медицине. Последний раз я здесь была неделю назад, когда ещё не была Алхимиком. Не могу сказать, что смена статуса что-то изменила в моей жизни, кроме потери друга и приобретения чувства безысходности, в которое я погружалась все глубже и глубже день ото дня. Если раньше до вступления в клуб передо мной маячил призрачный огонёк надежды — близкое решение загадки случаев, произошедших с моими подругами и возможность распутать леску отношений с Тэо, то теперь я чётко понимала, что этот огонь померк, и я вновь оказалась во мраке. На записях с видеокамер, которые принёс Брант, не оказалось ничего интересного. Выяснилось, что до несчастного случая, произошедшего с Тесс, планетарные башни были чуть ли не самым популярным местом для посещения среди студентов. Только за июль там перебывал едва ли не весь колледж. После закрытия башен какое-то время туда всё же бегали влюблённые парочки, но потом и они перестали приходить в поиске укромного местечка, возможно из-за того, что служба безопасности ужесточила меры дисциплинарного взыскания. А это означало, что составить список подозреваемых не представляло никакой возможности и я оказалась в тупике. Что же касается Тэо, то за прошедшую неделю моего пребывания в клубе Алхимиков он отдалился от меня, как никогда за это время. Во-первых, он что-то сделал с камином в моей комнате, и потайная дверца перестала открываться, полностью, исключая возможность моих неосознанных вылазок. Во-вторых, он стал меня игнорировать, как будто выстроил вокруг себя кирпичную стену без окон и дверей. И хоть мы вместе обедали и делали домашние задания, мы никогда не оставались вдвоём. Все Алхимики в полном составе ходили всегда и всюду с нами. Он больше не реагировал на шуточки и провокации Нори, не смотрел в мою сторону, а на общих занятиях отсаживался от меня как можно дальше. В моменты наших редких разговоров Тэо был холоден, вежлив и немногословен. Одно время я полагала, что совместные уроки магии немного сблизят нас. В воображении я рисовала себе полумрак, зажжённые ароматические свечи… Близость его тела… Но всё свелось к тому, что пару дней назад, когда я готовилась ко сну, Тэо передал мне через Сину распечатку чёрной точки на белом листе бумаги. — Что это такое? — недоверчиво спросила я, беря листок с точкой из рук Сины. — Твой Мастер прислал тебе урок номер один, — улыбнулся молодой человек. — И что мне с этим делать? — Всё очень просто, — ответил Сина. — Берёшь листок с точкой и крепишь на стену на уровне глаз. Садишься в удобную позу и начинаешь концентрировать своё внимание только на этой точке. Ты должна отбросить все посторонние мысли и следить за тем, чтобы сознание не цеплялось за объекты, и перед тобой была только эта чёрная точка и ничего более. — И что мне это даст? — удивилась я. — Это в итоге даст тебе состояние внутренней тишины и умение концентрироваться на объектах по настоящему, а не просто скользить по ним мимолётным вниманием, отвлекаясь на посторонние мысли. Без этого навыка ты магией заниматься не сможешь. Я с недоумением посмотрела на молодого человека. Он что, шутит? Однако чем дольше я смотрела на него, тем больше убеждалась, что шутить он и не думал. — И как я пойму, что добилась нужного результата? Должны же быть критерии оценки… — осторожно спросила я, с недоверием поглядывая на белый листок бумаги.  — Не волнуйся, ТЫ ПОЙМЁШЬ, когда это произойдёт и тогда Мастер даст тебе следующий урок, — улыбнулся Сина. — И вот ещё что… Он порылся у себя в сумке и достал небольшой плакат с изображением не то Солнца, не то Луны на небе, двумя башнями, собакой, волком по бокам и раком в луже посередине. Из лужи шла жёлтая дорога и уходила куда-то вдаль за горизонт.  — Это тоже прислал твой Мастер, — кивнул Сина. — Повесь где-нибудь на видном месте, чтобы невзначай смотреть.  — Довольно странная картина… — пробормотала я, рассматривая плакат.  — Это изображение взято с карты XVIII аркана мажорной масти под названием Луна. И она означает «Путь» — путь для адепта, решившего идти дорогой обучения магии. Половинка Солнца и Луны означают сумерки, время перед рассветом или закатом — время магии. Волк и Собака по бокам сторожат дорогу, по которой нужно идти. Собака олицетворяет наших друзей, которые не советуют идти нам по Пути, а Волк — врагов, которые нам мешают. Рак представляет собой Чёрную магию — он пятится назад в болото, олицетворяющее инволюцию. Дорога проходит между башнями — тайнами оккультизма. Путь не ведёт ни в одну из них, а проходит между, и это очень важно понимать — для чего ты пришла в магию: ради самой магии и силы или своего развития. Ступивший на путь своего развития всегда одинок: никто не сделает за тебя то, что ты должен сделать. Друзья и враги — это всего лишь ширма, индикатор, который показывает, КУДА и ЗАЧЕМ ты на самом деле идёшь. Ангелом этого аркана называется Провидение — то, что управляет развитием человека, то, что направляет потоки событий в нашу жизнь. Тот, кто познаёт силу Провидения, познаёт Тайную сторону Мира и осмысленность происходящих событий. В этом случае человек начинает получать и читать знаки, извещающие о последующих событиях.  — М-м-м… Я даже не знаю, ЧТО на это ответить, Сина. Если честно, я ничего не поняла… — А и не требуется, чтобы ты СРАЗУ всё понимала, — усмехнулся молодой человек. — Понимание придёт позже. А пока от тебя требуется выполнять то, что говорит тебе твой Мастер.  — Хорошо. Я сделаю всё, что требуется, — кивнула я. Сина улыбнулся и, попрощавшись, ушёл, оставив меня в ещё большем недоумении. В тот же вечер я сделала всё, о чём он просил: прикрепила плакат на стенку и попыталась позаниматься с чёрной точкой, но у меня ничего не получилось — непрошенные мысли так и роились в моей голове, а сознание, несмотря на концентрацию, так и цеплялось за внешние объекты, непрошенные фантазии и образы. Заглушить эту симфонию в голове оказалась задачей непростой, а практически нереальной. Я честно старалась и занималась этим всю неделю, но ничего не получалось. Может я что-то делала не так? Но спросить у Алхимиков было выше моих сил. В какой-то момент вся эта идея с обучением магии показалась мне настоящим бредом, и я решила прекратить свои практики с чёрной точкой.  — О чём задумалась, Кисуля? — спросил Брант, вырывая меня из потока мыслей.  — Да так… — пожала плечами я. — Меня волнует Рио… Мы до сих пор не говорили, и он продолжает меня избегать. — Нашла о чём переживать, — закатил глаза рыжий. — Ботаник перебесится, остынет и сам приползёт. — А если нет?  — Значит он еще 'больший придурок, чем я думал, — ответил Брант, пожав плечами. — Ботаник сам решил сыграть в игру «Я вас не знаю, проходите, следующий!» Если у него проблемы с Алхимиками, то ты в этом не виновата ни коем образом. — А ты случайно не знаешь, с чего началась эта неприязнь?  — Нет, не знаю. Просто в один момент Алхимики стали его травить и всё… Всё началось где-то с июля… — С июля?! — удивилась я, уставившись на рыжего. — Ну, да… После того, что произошло с блондиночкой в башне… А что, у тебя есть какие-то соображения на этот счёт, Кисуля? — Нет… Не знаю, — пробормотала я. — Просто июль — это месяц начала отсчёта всех драматических происшествий… Тесс в башне Луны, изготовление мела из крови волка… Теперь ещё и начало травли Рио… — Думаешь, все эти события могут быть связаны каким-то образом? — удивился Брант. — Выводы невозможно делать, пока нет фактов. Я просто чувствую, что для одного месяца всего этого многовато… — Тогда почему бы тебе не расспросить самих Алхимиков? Ты ведь теперь одна из них. В чём проблема? — Проблема в том, что я не одна из них, — вздохнула я. — Да, они приняли меня в свой клуб, но я вижу, что Алхимики не считают меня своей. Они наблюдают за мной пока, их разговоры стихают, когда я подхожу ближе… Они постоянно о чём-то шепчутся и обмениваются многозначительными взглядами. Так что я — не одна из них… — Вода точит камень, Кисуля. Ты же не надеялась, что вступив в элитный клуб, там сразу станешь своей, — усмехнулся рыжий. — Любое доверие следует завоёвывать. В любом коллективе нужно самоутверждаться, а не ждать у моря погоды. — Это проще сказать, чем сделать. — Проще вообще ничего не делать и сидеть на пятой точке ровно, — парировал Брант. На этот раз я не нашла, что ответить. Брант был трижды прав, чёрт возьми. Я совсем расклеилась из-за неудач и событий, которые пошли не так, как хотелось. Может мне лучше расспросить Тэо и получить, наконец, ответы на все вопросы? Я подняла голову и увидела, что аудитория уже была буквально забита студентами. Тэо по обыкновению сидел вдали от моего места и сосредоточенно читал какую-то книгу. Глядя на него, я чётко решила поговорить с ним после занятия. Хватит уже играть в кошки-мышки. Если он не намерен меня обучать магии, а решил ограничиться глупыми заданиями, пусть сам мне об этом скажет и даст объяснения насчёт Рио.

***

— Сегодня у нас последний семинар перед экзаменом… Мисс Аннис Мейсон говорила приглушённым голосом, который обязательно бы утонул в шумном гомоне всего потока, если бы занятие проводил любой другой преподаватель. Но только не на судебной медицине. Все студенты знали, что мисс Мейсон не любила повторять дважды и славилась своей непревзойдённой принципиальностью, готовой разнести в пух и прах любого зарвавшегося смельчака, решившего нарушить дисциплину или случайно прослушать важное объявление. Она стояла, облокотившись на кафедру, и с невозмутимым видом обводила своими ежевичными глазами весь поток студентов. И я готова была поклясться на чем угодно, что мисс Мейсон заглянула в лицо КАЖДОГО присутствующего, исследуя его на предмет невнимательности или иных причин, которые могли отвлечь незадачливого студента от занятия.  — Я раздам работы, — продолжила она после того, как отпила немного воды из стакана, — которые вы должны будете выполнить в паре. Ваша задача будет проста: сделать адекватное заключение о смерти и описать его как можно подробней, основываясь на данных, которые указаны в задании. Оценки за эти работы будут существенно влиять на баллы, которые вы получите за экзамен. — Мисс Мейсон, вы сказали, что задание должно будет выполнено в паре? — громко спросил Брант, откидывая выбившийся из хвоста рыжеватый локон. — Совершенно верно, мистер Сайто, — кивнула мисс Мейсон. — Оценки за эти работы будут выставлены одинаковые для выполнившей их пары. Поэтому очень важно не только правильно сделать заключение, но и научиться работать в команде с напарником, потому что каким бы талантливым не был врач, он никогда не станет профессионалом, если не будет уметь работать и доверять коллегам, где на кону будет не премия или бонус, а человеческая жизнь.  — Значит, мы САМИ можем выбрать себе партнёра? — обрадовался рыжий, поглядывая в мою сторону. — Отнюдь, мистер Сайто, — улыбнулась мисс Мейсон. — Друзьям или приятелям легче всего договориться, но в жизни так не бывает. Обычно нашими коллегами становятся случайные люди, с которыми у вас может и не возникнуть симпатии. Поэтому определиться с парами должен его Величество Счастливый Случай. Я разделила весь поток на равные большие группы. Фамилии одной группы я написала на бумажках, а другая группа будет испытывать судьбу и тянуть жребий с именами своих напарников. — Боже, как скучно! — недовольно пробурчал рыжий. — Наоборот, мистер Сайто, самое веселье вас ожидает впереди, — усмехнулась мисс Мейсон. — Во избежание самовольной смены партнёра, я зафиксирую КАЖДУЮ пару, как и номер задания, которое попадётся для выполнения, поэтому подтасовки будут полностью исключены. Поток студентов заволновался и загудел, словно пчелиный рой, оглядывая друг друга, как будто угадывая будущего партнёра. Мисс Мейсон подняла руку, и шум моментально стих, словно по мановению волшебной палочки. Она достала из сумки небольшой бархатный мешочек и стала вызывать студентов по одному, громко объявляя результаты жребия и фиксируя их в программе своего планшета. Когда очередь дошла до меня и мисс Мейсон назвала мою фамилию, поначалу я немного стушевалась под взглядами всей аудитории, но вспомнив то, чему научил меня Сина, я глубоко вздохнула и сделала себя прозрачной, ощутив, как внимание студентов стало скользить по мне и сквозь меня. Напряжение моментально спало и я почувствовала себя лучше. Когда я подошла ближе к кафедре, глаза мисс Мейсон сузились. Она странно посмотрела на меня, как будто пытаясь сфокусировать свой взгляд, зажмурилась и вновь открыла глаза. — С вами всё в порядке, мисс Мейсон? — озабоченно спросила я, разглядывая её лицо.  — Да… — рассеяно пробормотала она, вновь пытаясь сфокусировать на мне свой взгляд. — Видимо с головой что-то… — Может вам воды? — участливо предложила я. Мисс Мейсон тряхнула головой, будто стряхивая наваждение, и покачала головой.  — Нет, не стоит, — ответила она вновь уверенным голосом. — Всё в порядке. Тяните жребий, мисс Мацудо. Я запустила руку в бархатный мешочек и мою руку, как будто ударило током. Мне показалось, что одна из бумажек сама легла в мою ладонь и обожгла её, от чего я слегка поморщилась.  — Ну? — спросила мисс Мейсон с нетерпением, поглядывая на мой сжатый кулак, в котором пульсировал скомканный кусочек бумаги. Я разжала ладонь и расправила белый комок, но к тому времени, я уже чётко знала, ЧЬЁ имя мне досталось. — Тэо Ли! — громко объявила мисс Мейсон. Её голос сотряс аудиторию подобно грозовому раскату и головы студентов одновременно повернулись в сторону, где сидел молодой человек. Ни один мускул не дрогнул на его лице в этот момент. Он лишь слегка вздохнул, как будто с неохотой оторвался от книги и безразлично передёрнул плечами, всем видом показывая, что это его ни капельки не волнует. На негнущихся ногах я прошла на своё место, делая вид, что с интересом продолжаю наблюдать за дальнейшим распределением, но мыслями я была далеко. Что это только что было?! Бумажка САМА прыгнула ко мне в руку! Неужели это ещё один из фокусов Мины? Я вновь посмотрела на Тэо, в надежде поймать его взгляд, но он не смотрел на меня и продолжал увлечённо читать. Я нетерпеливо заёрзала. Интересно, он вообще понял, что это не было случайностью? Распределение на пары вскоре закончилось и мисс Мейсон начала лекцию. Пришлось слушать и старательно записывать. Однако, несмотря на риск прослушать важную информацию, я продолжала посматривать на Тэо, который сосредоточенно делал записи. Я заметила, что его левая рука была с силой сжата в кулак, однако лицо не выражало никаких эмоций. Длинные рукава его белой рубашки были завёрнуты до локтей, и я увидела, как играют мускулы. Я сглотнула слюну. Какой же он красивый и ему так идёт белый цвет. На секунду мне даже показалось, что я вновь вдыхаю сладостный персиковый аромат и ощущаю шелковистость его волос кончиками пальцев. Чистое искушение… Казалось, лекция тянулась бесконечно. Интересно, это потому что судебная медицина была последним занятием на сегодняшний день, или потому что я ждала момента, когда вновь смогу оказаться в непосредственной близости от молодого человека? Когда лекция закончилась, и студенты стали расходиться, Тэо неожиданно для меня резко встал со своего места, забрал сумку и направился к кафедре. Нетрудно было догадаться, чего он хотел. — Мистер Ли, я уже всё сказала насчёт правил распределения, — донёсся до меня голос мисс Мейсон, когда я подошла ближе. — Все студенты разбились на пары, и я не буду ничего менять, потворствуя вашим капризам. Мисс Мацудо останется вашим напарником, и я советую вам не тянуть с выполнением задания, оценки за которое повлияют на ваш экзамен. Папку с заданием вы можете взять в деканате.  — Значит, ничего не поделаешь! — ответил Тэо низким голосом. — Простите, что отнял у вас время. Повернувшись, он быстро вышел из аудитории, даже не взглянув на меня, отчего на глаза навернулись слезы. — Мисс Мацудо, с вами всё в порядке? — спросила мисс Мейсон. — Да… я… Просто устала… — прошептала я, склонив голову. — Я знаю, что мистер Ли не подарок, но правила одинаковы для всех и я не делаю исключений ни для кого, вы знаете, — ответила мисс Мейсон, скрестив руки на груди. — Я справлюсь с этим, мисс Мейсон, — сказала я, и голос мой прозвучал ещё более жалко, чем я рассчитывала. — Не сомневаюсь в этом, — кивнула преподаватель. — Я слышала, вы вступили в клуб Алхимиков…  — Да, неделю назад… Я прошла испытание, и меня приняли, — кивнула я.  — Господи, более неподходящего клуба для интеллекта вроде вашего я бы и придумать не могла! Вся эта магия и прочая чушь, не лучшее хобби для будущего первоклассного врача, мисс Мацудо, — усмехнулась мисс Мейсон. — И что вас заставили бродить по лабиринту? Я давно уже говорила администрации, что в этих руинах опасно ходить. Слишком велика вероятность обвала или обрушения стен. Лучше бы их вообще закрыли. Надеюсь, с вами ничего не случилось там? — Ну… Там прорвало трубу… Но Тэо успел вытащить меня… — Что?! — воскликнула мисс Мейсон. — И вы до сих пор молчали?! Она потрясённо уставилась на меня и её красивые тёмные глаза расширились.  — Со мной всё в порядке, — попыталась вывернуться я. — Вы понимаете, ЧТО из-за какой-то детской шалости вы могли лишиться жизни?! Нужно немедленно поставить Директора в известность! Мисс Мейсон достала из сумочки телефон и уже открыла список контактов, но я удержала её руку. — Пожалуйста, мисс Мейсон, не нужно ставить Директора Ли в известность, — пролепетала я с испугом. — Со мной всё хорошо, и я не намерена уделять этому инциденту большего внимания. — Вы в этом уверены? — она испытующе на меня посмотрела, и её глаза сузились.  — Да. Абсолютно, — ответила я, вложив в свой голос как можно больше уверенности. — Ну, хорошо, — кивнула преподаватель. — Только пообещайте мне мисс Мацудо одну вещь — если вы почувствуете хоть малейшую угрозу, то сразу, не раздумывая, приходите ко мне. Я понимаю, что на вас много всего свалилось — несчастные случаи с мисс Рин Хиро и мисс Яцу Кино и ещё нагрузка в колледже… Но о своей безопасности вы должны думать в первую очередь.  — Я прослежу за ней, мисс Мейсон, не волнуйтесь! — воскликнул Брант, возникший, как будто из ниоткуда. — Рассчитываю на вас, мистер Сайто. Когда мы с Брантом вышли из аудитории, я с облегчением выдохнула. Вот чёрт! Ещё бы немного и столкновения с Директором было бы не избежать. Я настолько погрузилась в свои переживания, что когда на моё плечо легла рука Бранта я неожиданно вздрогнула и подняла на него удивлённые глаза. Но это был не Брант, а Тэо. Сердце ёкнуло и, казалось, разбилось вдребезги о грудную клетку. — Пойдём со мной, — проговорил он глухим голосом, развернулся и направился к южной лестнице. Я была настолько шокирована, что Бранту со смешком пришлось слегка подтолкнуть меня вперёд, прежде чем я начала двигать ногами. Шажок, еще… и вот, наконец, я бежала за Тэо Ли, который дожидался меня у лестницы. — Куда мы направляемся? — спросила я, решив нарушить тишину. — Ко мне — делать задание по судебной медицине, — отозвался он, не глядя на меня. — У меня потом идут зачёты один за другим, поэтому если мы не займёмся этим сегодня, то потом выкроить время будет сложно. — А как же ужин? — спросила я, чувствуя бурчание в животе. — Я распорядился, чтобы нам накрыли, — ответил молодой человек. Больше он не проронил ни слова, а я не решалась больше заговорить. Когда мы пришли в его комнату, в гостиной царил полумрак, который прогоняли мерцающие отблески огня в камине из чёрного мрамора. Тэо взял мою сумку, открыл потайную створку встроенного шкафа и положил её туда. Да уж, в этой комнате таились сплошные сюрпризы. Тэо повернулся ко мне, и каминный огонь окрасил его лицо и волосы золотыми бликами. Он взял меня за руку и повёл к массивному столу, на котором был накрыт ужин на двоих. Я взглянула на хрустальные бокалы, блестящие фарфоровые чашки и тарелки, расписанные вручную изображением райских птиц и цветов, и поразилась их красотой.  — Может, хочешь бокал вина? — предложил Тэо. — У меня есть отличное каберне. — Я не пью… И к тому же нам нужно заниматься… — пролепетала я.  — От одного бокала ничего не будет. К тому же жаркое из ягнёнка лучше пробовать с каберне. — Тогда один бокал, пожалуйста… Молодой человек взял со стола бутылку и налил вино в бокалы, а один передал мне, но я тут же забыла о напитке: всё мое внимание обратилось к книжному шкафу. Я увидела здесь Гермеса Трисмегиста в издании Мепарана, «Ключ Мудрости» Артефия, «Книгу Зоар», Альберта Великого в издании Питера Джемми, «Ключ к алхимии» Фладда, «Великое и непревзойдённое искусство» Раймунда Луллия, а также в изобилии находились греческие философы и всевозможные религиозные трактаты. Я подошла к шкафу поближе и достала весьма раритетное издание «De rerum natura» Лукреция. Открыв книгу, я с интересом взглянула на слова, написанные на латыни. — «В поисках слов и стихов, которыми мне удалось бы ум твой таким озарить блистающим светом, который Взорам твоим бы открыл глубоко сокровенные вещи. Ничто не возникает из ничего: значит, изгнать этот страх из души и потёмки рассеять должны не солнца лучи и не света сиянье дневного, но природа сама своим видом и внутренним строем»* — продекламировал Тэо хорошо поставленным голосом. Я закрыла книгу и не отрывая глаз от его, продолжила: — «Ничто не обращается в ничто: надо добавить ещё: на тела основные природа все разлагает опять и в ничто ничего не приводит».* — Тоже увлекаешься Лукрецием? — улыбнулся Тэо. — Да, — подтвердила я. — Его поэма «О природе Вещей» в своё время произвела на меня огромное впечатление. Иногда я её перечитываю снова и снова. — Я тоже, — кивнул молодой человек и в его лиловых глазах отразились блики пламени от камина. — У меня есть экземпляр 1473 года. — Первое печатное издание? — удивилась я. — Да. В своё время оно обошлось в целое состояние, но оно того стоит. — Могу себе представить! — искренне восхитилась я. — Я могу как-нибудь тебе её показать… — улыбнулся Тэо, и в его глазах вспыхнул азарт. Внезапно мимолётная тень пробежала по его лицу и погасила улыбку. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Давай поедим и приступим к выполнению задания, — отозвался он глухо, помогая мне сесть за стол. Ужинали мы в полном молчании, но я отдала должное восхитительно приготовленному ягнёнку и терпкому полнотелому каберне с ароматом чёрной смородины. Когда мы закончили, Тэо достал из сумки голубую пластиковую папку с несколькими листами задания и протянул мне. Я взяла папку и тут же стала внимательно изучать.  — Судя по фотографиям среза матки и результатам анализов, — начала я, перелистывая страницы, — могу сделать вывод, что смерть молодой женщины наступила в результате обширного воспаления мышечного слоя, то есть миометрита. Гангренозного миометрита, поскольку мышечная стенка матки имеет признаки газовой гангрены, которая, скорее всего, наступила в первые пять или шесть дней после родов и после глубоких травм на фоне проникновения анаэробных микроорганизмов… — Да, гангренозный миометрит имеет место быть, но ты не заметила того факта, что срок беременности восемь недель и выкидыша не случилось.  — Ох, точно! — воскликнула я, внимательнее вчитываясь в задание. — Как же она умудрилась получить ТАКОЕ воспаление на столь раннем сроке?! Моментальный клостридиоз из ничего?! Так не бывает… — удивилась я.  — Там есть фото в конце, где в матке имеется одна штука, которая, судя по всему, и является причиной воспаления, но она ставит меня в тупик, — ответил Тэо. Я открыла нужную страницу и взглянула на фото матки в разрезе, где виднелся какой-то красно-зелёный рог. — Что это за гадость?! — воскликнула я, разглядывая фотографию.  — Это почка фикуса. — Чего-чего?! — Почка фикуса, — повторил Тэо спокойным тоном. — А что ЭТА ПОЧКА там делает? — удивилась я.  — Её ввели во влагалище, как же ещё, — пожал плечами Тэо. — Зачем же?  — Скорее всего, эта женщина, ну или кто-то другой хотели избавиться от ребёнка таким примитивным и ужасным способом. — Какой кошмар! — выдохнула я, с ужасом взирая на фотографии.  — Да, — поморщился Тэо. — Но это не объясняет причины, откуда на обычном домашнем растении взялся такой букет микробов. Не могли же этой почкой специально поковыряться в бактериальной культуре… Я чувствую, что Аннис Мейсон не случайно подкинула нам это дело. Здесь должен быть какой-то подвох… Не зря же в задании стоит вопрос: «какую экспертизу следует провести для составления полного заключения о смерти молодой женщины?» — М-м-м, — задумалась я, покусывая нижнюю губу. — Скорее всего, так и есть, только микробы взялись не с поверхности растения, а изнутри… Когда-то я читала статью по ботанике, в которой рассказывалось, что сокодвижение в фикусовом дереве уникально… Фикус может захватывать из почвы любые бактерии и разносить по своим листьям. При этом само дерево не болеет, а бактерии сохраняются живыми… Таким образом, ответом на этот вопрос будет: «Сделать бактериологический анализ сока из почки, земли в горшке и самого растения в доме потерпевшей, если её нашли там». Лиловые глаза Тэо потрясённо расширились. Он подошёл ко мне вплотную и сжал мои плечи. — Ты просто поразительна! — воскликнул он. Что-то в его взгляде — нежность, мягкость и истинное восхищение, взволновали меня до глубины души. Я любовалась его красивым лицом и мягкими каштановыми волосами, ниспадающими на плечи… Самый прекрасный парень, которого я когда-либо видела. Моё тело сладко заныло от ноющего пульсирующего чувства внизу живота. Я прижалась к нему всем телом, и его руки моментально обхватили меня, прижимая к себе ещё сильнее. Тэо нежно взял моё лицо в свои ладони, вглядываясь в мои зрачки, ища в них ответ, известный лишь ему одному… Мои губы дрожали. Под своими холодными пальцами я ощущала его тепло и трепет… Всё было словно во сне. Обеими руками я обхватила его за плечи и приблизила свои губы к его губам. Этот порыв произошёл неожиданно, как будто сам собой, но этого оказалось достаточно, чтобы он впился в мои губы в страстном поцелуе. В голове звучала тысяча колоколов, а сердце отбивало ликующий ритм, готовое вырваться из груди. Тэо целует меня! Он хочет меня! Я почувствовала, что уже не смогу больше обходиться без его объятий, без его ласки, без его любви, которая читалась в его взгляде, ещё недавно бывшем таким холодным. Я так многое хотела сказать ему, но оказалось, что слова были вовсе не нужны. Понимание его переживаний пришло само собой… Он тоже испытывает эту невыносимую жажду, удовлетворить которую можно лишь друг в друге. Тэо целовал меня все более и более страстно, словно хотел с жадностью выпить всю мою кровь. Его руки заскользили вниз по моей спине, а жаркие поцелуи осыпали уже мои лицо, шею и плечи. Я громко застонала, рождая в голове единственное слово, которое пронзало все моё существо, заставляя трепетать от любви: «Да!» Но что-то пошло не так… Внезапно я почувствовала, что теряю его. Его тело окаменело, напряглось… Тэо резко оторвался от меня и отошёл на два шага назад, отчего я чуть не рухнула на пол. Опьянённая своими чувствами я вновь хотела прильнуть к нему, но он выставил вперёд руку. — Нет, — его голос звучал решительно, но хрипло. Я растеряно посмотрела на молодого человека.  — Почему? — только и смогла произнести я, задыхаясь от подступающих к горлу рыданий. — Потому что… Если ты и я случимся, то это приведёт к последствиям, о которых мы оба потом пожалеем… Это дьявольское искушение может ввергнуть нас в бездну, из которой мы не выберемся никогда. Лиловые глаза Тэо холодно смотрели на меня. В этот миг я даже подумала, что все эти жаркие поцелуи и трепет его тела привиделись, словно в невероятно правдоподобном сне. Он глубоко вздохнул, пересёк комнату, взял с письменного стола серебряную рамочку с фотографией и протянул мне. Я с любопытством взглянула на изображение очень красивой женщины с длинными каштановыми волосами и лиловыми раскосыми глазами. — Это… — Это моя мама… Лорелея Ли, — ответил Тэо. — Она очень красивая… — восхитилась я. — Да… — горько ответил Тэо — На свою беду… Я оторвала взгляд от фотографии и с недоумение взглянула на молодого человека.  — Это из-за моего отца… Он всю жизнь любил окружать себя дорогими вещами и красивыми женщинами. Ни одна не могла устоять перед его дьявольскими чарами… И мама не устояла… Она прощала ему всё: частые отъезды, постоянные измены и даже согласилась воспитывать Сину и Нори, когда он привёл их к нам в дом. Всё во имя любви к человеку, который был недостоин этих светлых и бескорыстных чувств. У меня была младшая сестра… Хилари… Тэо взял со стола еще одну фотографию двух детей: мальчика с лиловыми глазами и бледной темноволосой девочки с каре. — У Хилари был врождённый порок сердца… По показаниям лечащего врача ей была назначена операция… Моя мама нашла хорошего кардиохирурга, но отец настоял, чтобы операцию провёл молодой и талантливый специалист… Во время операции что-то пошло не так и Хилари умерла… Моя мама пережила и этот удар… Даже тогда она не винила этого ублюдка… Но всё же она не смогла ему простить тот факт, что Вито Ли каждый вечер трахал молодого и талантливого кардиохирурга, проводившего операцию, и продолжил это делать даже после смерти Хилари. Мама застала их в отеле… В расстроенных чувствах она села за руль и не справилась с управлением… Её машину нашли в овраге…  — Она…  — Она осталась жива, — глухо отозвался Тэо, глядя куда-то сквозь меня. — Но её существование едва ли можно назвать жизнью… Она находится в коме и вряд ли когда-нибудь придёт в себя… Когда я увидел маму в таком состоянии и узнал причину, я взбунтовался… Высказал отцу всё, что о нём думаю и ушёл из дома, бросив школу… Я жил в гетто, занимался случайными подработками… Детективы моего отца находили меня, но я снова убегал… С моей помощью эта история попала в газеты. Заголовки пестрели шокирующей историей о том, что перспективный наследник самого Вито Ли опустился на дно и занимается бродяжничеством. Таким образом, я мстил ему за маму, потому что статус и репутация — единственное, за что он трясётся в этой жизни. И тогда он придумал способ, вернуть меня… Отец собрал консилиум врачей и адвокатов… Не знаю, сколько денег он за всё это отвалил, но через суд отец добился права отключить маму от аппарата поддерживающего жизнеобеспечения в любой момент. Это был его последний аргумент, и самый веский… Мне пришлось вернуться в дом и жить по ЕГО правилам: отлично учиться, быть всегда и везде первым, воспитанным, идеальным и достойным в его понимании наследником фамилии Ли. В газетах появилась статья о том, что Вито Ли, наконец, удалось вернуть паршивую овцу в стадо, хотя никто даже не догадывался, КАКОЙ ценой… Он пригрозил мне отключить маму в тот же момент, когда я выскажу хоть какой-то признак неповиновения… — А, Адель… — Адель выросла вместе со мной и моими братьями… Отец взял её на воспитание, когда её родители, близкие его друзья, погибли… Не думаю, что на тот момент его заботили нежные чувства… Просто Адель является наследницей громадного состояния, которым частично может распоряжаться законный опекун… Но дело также было не только в деньгах. Отец завоевал доверие и любовь маленькой девочки и превратил её в свои глаза и уши в нашем доме. Адель всю жизнь ябедничала и сливала все наши с братьями тайны, секреты и шалости. И особенно ей полагалось следить за мной, после того, как отец вернул меня домой. Она выявляла любые признаки малейшего неповиновения, передавала, ЧТО я говорю, КАК я говорю, с КЕМ общаюсь и дружу, достаточное ли количество времени уделяю учёбе, с какими девушками общаюсь… Отец стал вмешиваться буквально во всё, что составляло мою жизнь… Точнее больше не мою… МОЕГО в ней почти ничего не осталось… Тэо тяжело вздохнул и откинул со лба упавшую прядь. — Идея со свадьбой полностью принадлежит Адель, — начал он после небольшой паузы. — Она любит меня… И довольно давно… Или думает, что любит… После случая с шахматной партией она пошла к отцу и намекнула, что отдаст всё своё состояние семье Ли и продолжит свою деятельность по слежке за мной до окончания колледжа, но только в качестве законной жены. Отца такой расклад более чем устроил, потому что не существует девушки, которую бы он одобрил более чем Адель… — А ты… испытываешь к ней чувства? — осторожно спросила я. — Ты издеваешься? — усмехнулся Тэо, усаживаясь в кресло. — Одно время я жутко ненавидел её, но мне приходилось сдерживать себя, а потом я понял, что она обычная запутавшаяся девочка, которую сделали игрушкой для махинаций. Я испытываю к ней только жалость и больше ничего… — Неужели твой отец не понимает, что это противоестественно поступать таким образом? — удивилась я. — Одно время я задавал себе этот вопрос много раз, а потом пришёл к выводу, что он даже верит в то, что поступает ради высшего блага. — Разве он сам никогда не любил? — Любовь? — удивился Тэо. — Его понятия в этом плане очень размыты. Он, безусловно, любил мою маму и очень долго её добивался, но это не помешало ему трахать Аннис Мейсон, убийцу Хилари, и продолжать это делать даже после несчастного случая с мамой.  — Мисс Мейсон?! — удивлённо вскрикнула я. — Да, — кивнул Тэо. — Аннис Мейсон была именно тем перспективным кардиохирургом, которая взялась оперировать мою сестру. Их связь с отцом возникла в первый год, когда отец стал директором колледжа Мунсаль, а Аннис была студенткой-отличницей. Я ненавижу эту женщину всеми фибрами души, и ты понимаешь, почему я отчасти возненавидел и тебя, когда подумал, что ты являешься её протеже… В моей голове сразу понеслись картинки с воспоминаниями: лицо Тэо, когда я разговаривала с мисс Мейсон, пытаясь отвлечь её, Мисс Мейсон в своём кабинете, рассказывающая, как она заработала фобию после неудачной операции, в ходе которой под её ножом умер ребёнок… Так это была сестра Тэо… Хилари… — Теперь ты знаешь всё, — грустно сказал он, тяжело вздыхая. — Поэтому ты и я… Это уже не для нас… Когда я понял истинную природу наших отношений, я осознал, что удовлетворение сексуального желания ничего не решит, а может затянуть узел между нами только сильнее. Я и так схожу с ума, каждый раз, когда вижу тебя… Меня рвёт, ломает и выворачивает наизнанку от желания прикоснуться к тебе или просто взять за руку… У тебя есть огромная власть надо мной, потому что куда бы ты ни шла, мне хочется бежать следом… Рядом… Лишь бы ты вновь посмотрела на меня… Поначалу я считал тебя дьяволом, явившегося сюда, чтобы пытать и мучить меня, наверное, ещё и поэтому мне хотелось мучить в отместку тебя саму… Эти чувства… Они так органично переплетаются с чувствами Теодора, что отличить одно от другого было практически невозможно… Я и Бранта послал втереться к тебе в доверие, чтобы он наблюдал за тобой, потому что сам не мог понять, ЧТО ТЫ ТАКОЕ. — Тэо… Я тоже… лю…  — Не надо! — резко одёрнул он меня, отчего я вздрогнула. — Молчи! Не нужно! Всё это пропадёт зря… На кону жизнь моей мамы и это намного важнее, чем весь этот ад, который я испытываю, медленно сгорая, находясь рядом с тобой… Я рассказал тебе всё, потому что одному мне с этим не справиться и ты должна мне помочь. Вито Ли способен разрушить и твою жизнь, поверь, ему это ничего не стоит… Я хотела что-то возразить, но в это мгновение дверь резко отворилась и в комнату ворвалась Адель. Её золотые волосы были растрёпаны, а глаза метали гневные молнии. — Тэо, какого чёрта ты делаешь с ЭТОЙ мышью здесь?! — закричала она, уперев руки в бёдра. Через секунду в проёме двери появились Сина и Нори. — Ты не пришёл на ужин! И она не пришла! Я так и знала, что это неспроста! — продолжала визжать Адель. — Йоу! Пахнет семейной разборкой! — весело воскликнул Нори. — Как же мы вовремя! Попкорн есть? — Мы делали задание по судебной медицине, которое задала Аннис Мейсон. И решили поужинать прямо здесь, потому что у меня совершенно нет времени, и ты это прекрасно знаешь! — ответил Тэо ледяным голосом. — Это понятно, но какого черта ОНА здесь?! — не сдавалась Адель, повернув свое хорошенько личико, искажённое яростью в мою сторону. — Нас разбили на пары. Если не веришь, спроси у Аннис Мейсон! — прошипел Тэо. — Чего ты хотела добиться, ворвавшись сюда? Сколько раз я просил тебя не вмешиваться во всё, что касается учёбы! Ты прекрасно знаешь, как рейтинг оценок ВАЖЕН для меня! Тэо смерил блондинку холодным взглядом, и она моментально сдулась как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. — Прости меня, — захныкала она, прильнув к нему всем телом. — Что за скучная разборка! — деланно вздохнул Нори. — Даже фарфор не побили! Но никто не рассмеялся его шутке. Я ощущала, несмотря на свои извинения, Адель нисколько не поверила Тэо. Её васильковые глаза, которые чем-то напоминали выражение директора Ли, уставились на меня немигающим взглядом. Плохо. Плохо. Очень плохо… Что-то рвётся внутри с треском… Расползается на две половинки лопнувшей ткани… Боль пахла сильно, ядовито и мощно… Алая туфелька на изящной шпильке топчет едва родившиеся лепестки нежности… Васильковые глаза глядят пусто, как когда-то давно… Всё смело время, разметало жизни… Осталась лишь боль, за которой нужно идти… Ведь больше ничего другого не остаётся…