Ахриман (original)

Я лежала, прижавшись к груди Тэо, ощущая, что моё тело превратилось в желе. Приятная расслабленность погрузила меня в полудрёму, и я не могла не улыбаться. Он крепко прижал меня к себе одной рукой, а другой нежно поглаживал по бедру. Я чувствовала тепло его кожи и сладкий аромат персика… М-м-м… Райское блаженство… — Что у моего отца есть на тебя? — неожиданно спросил Тэо. Я приподнялась на локте и с недоумением посмотрела на него. Каштановые волосы Тэо были немного спутаны, а лиловые глаза казались серьёзными. — Я думала, ты знаешь… — растеряно ответила я. — Я знаю только то, что он шантажирует тебя чем-то, но чем конкретно, мне не удалось узнать… Так ЧТО у него есть на тебя такого? Я резко отвернулась. Его вопрос, словно зимнее дуновение, заставило мою кожу похолодеть. — Эй, мне ты можешь рассказать… — Тэо прижал меня к себе теснее. — Не думаю, что тебе понравится мой ответ… — А мне он и не должен нравиться… Если не хочешь рассказывать, не нужно. Но я всё равно могу докопаться до истины, однако предпочитаю услышать её от тебя… Так что рассказывай, — властно потребовал он. Вот так. Категорично и безапелляционно. И сразу нет возможности соскочить с опасной темы. Я тяжело вздохнула. — Дело в моей матери… — начала рассказывать я дрогнувшим голосом то, что никому никогда не рассказывала. — Твой отец знает, что я дочь Айко Кацураги, врача-убийцы, отравившей два десятка людей больных раком. Дело было громкое и получило широкое освещение в прессе, поскольку мама была довольно заметной фигурой в научном сообществе и отличным практикующим онкологом… Мацудо — это девичья фамилия моей бабушки, с которой я жила после случившегося… Твой отец грозится открыть прессе кто я на самом деле и тогда закончить колледж мне уже никогда не удастся, да и на карьере врача возможно придётся поставить крест. — Вот оно что… — вздохнул молодой человек, и его лицо упёрлось мне в затылок. — И тебе… Тебе не противно обнимать дочь убийцы? — настороженно спросила я, задержав дыхание, пытаясь уловить его реакцию. — Значение генов переоценивают, — пожал плечами Тэо. — Гены определяют то, кто мы есть. — Разве это означает, что ты будешь поступать так же, как и твоя мать? — Конечно, нет. Но… — я замолчала и закрыла глаза. — Но куда бы я ни посмотрела, мне видятся тени… Я вижу тёмную сторону… И каждый раз, когда смотрюсь в зеркало, я вижу ЕЁ лицо… — Само собой видишь. Вспомни, что ты потомок нефилим. Такие, как ты видят и чувствуют гораздо больше, чем все остальные люди… В том числе и тёмную сторону… Она есть у всех, потому что если покопаться в прошлых жизнях, там мы можем найти и убийц, и насильников, лжесвидетелей и прочий букет человеческих грехов, потому что мораль и закон прошлого времени диктовали свои условия существования. И живя с таким багажом, мы продолжаем пребывать в неведенье… Чудовища живут внутри нас. Точнее в наших глазах, когда мы смотрим на другого человека и проецируем свой внутренний мир на него, давая оценку его поступкам, хотя и не пытаемся увидеть мир его глазами. — Но сознание этого не отменяет того факта, что моя мать — Монстр, а я… Я поступила не менее подло, когда отказалась от неё, решив выбрать своё будущее… — сказала я с горечью, ощущая, что не прошеный комок подкатывающий к горлу, является предвестником слёз. — Сменив свою фамилию и уехав, ты выбрала самый оптимальный вариант. Я думаю, твоя мама хотела бы для тебя того же. — Возможно… Но я… Решила полностью вычеркнуть её из своей жизни… Я выбрасывала её письма ко мне, не глядя… Безжалостно отправляла их в мусорную корзину, едва видела её имя на конверте… — Тогда почему сейчас об этом жалеешь, если ты приняла твёрдое решение оставить всё позади? — Потому что… — запнулась я от нахлынувших чувств. — Одно письмо я всё же прочитала… Она отправила его незадолго до своей смерти, но получила я его уже после её похорон. — И что же было в письме? — Она просила прощения за то, что отняла у меня детство и объясняла, ПОЧЕМУ убила двадцать человек… Её жертвами были больные люди, страдающие раком… Мама писала, что несколько лет назад, после смерти моего отца она стала чувствовать боль и страдания своих безнадёжных пациентов, как будто видела их будущее… А ещё она ощущала исходящий от них сладковатый запах Смерти, очень похожий на розы… Вот тогда я пожалела о том, что не дала ей ни малейшего шанса объясниться со мной… Лишила возможности понять и простить её, в чём она тогда сильно нуждалась. Я просто захлопнула перед ней дверь своей жизни и в то же время не на шутку испугалась сама потому, что с детства ощущаю этот запах… От людей, которые скоро умрут или уже умерли… — Ты очень точно описала один из способов восприятия Смерти, — ответил Тэо, и его голос стал серьёзным. — По запаху Смерть действительно чем-то напоминает розы, но такое восприятие могут иметь лишь потомки нефилим. А это доказывает, что кровь нефилим досталась тебе именно от матери… — Это доказывает, что я ненормальная… Чудовище, которое перешагнуло через близкого человека, испугавшись за своё будущее… — Положа руку на сердце, ты считаешь и меня ненормальным, верно? — рассмеялся Тэо. — Ты — совсем другое дело… — возразила я. — Пожертвовал стольким ради своей мамы… А я… А у меня даже духу не хватило приехать на её похороны… — Разве? Твоя мама выбрала способ избавить людей от страданий, как ей видимо казалось правильным, проявляя одной ей ведомое милосердие. Теодор тоже верил, что очищает мир от скверны, отправляя на костёр нефилим… И теперь я, его потомок и новый сосуд души занимаюсь тем, что он пытался уничтожить… То, что мы совершаем всегда остаётся с нами и возвращается в виде болезней тела, неадекватных эмоциях, напряжённых отношений с близкими или обществом, слишком жёстко определённых целях или одинаковых повторяющихся ситуаций. Мой дар начал проявляться у меня довольно рано, ещё в детстве, и я вовсе не пытался его скрывать. Однако всё это вызывало страх у сверстников, который выливался в виде всеобщей травли. Таким образом, я на собственном опыте убедился, что значит быть преследуемым объектом или осуждаемым обществом, как паршивая овца в семействе Ли, когда ушёл из дома. Твои отношения с мамой всё же можно поправить, если ты перестанешь накачивать эмоциями эту ситуацию, а сделаешь то, что должна была сделать. — Но мама уже умерла… Для нашего последнего разговора слишком поздно… — с горечью ответила я. — Нет, не поздно, — возразил молодой человек. — Смерть не играет никакой роли в отношениях между людьми и их связи друг с другом. Тебе достаточно будет посетить её могилу или каждый вечер разговаривать с ней через канал соединяющий вас вместе. Он проходит через область сердца, а с матерью ещё и через пупок. Со своей я беседую так каждый день, и я знаю, что она слышит меня. Он говорил об этом так просто и уверенно, что я невольно расслабилась, ощущая, как вибрации его голоса растекались целительным бальзамом по моему сердцу. Я посмотрела на него влюблённым взглядом, и в его аметистовых глазах отразилась нежность. Тэо ласково гладил пальцем мои щеки и виски, и я даже не осознавала, что он так вытирал слёзы, которые катились из моих глаз. Губы к губам… Мы снова исступлённо прильнули друг к другу в страстном поцелуе. Желание, словно алчный демон в поисках крови, вновь пронзило всё моё существо. Рука Тэо скользнула по моей спине, опустилась на талию, чувственно обвела линию ягодиц, а затем его пальцы проскользнули у меня между ног. — Я хочу тебя сзади, — хрипло сказал Тэо, переворачивая меня на живот, сгибая мои ноги в коленях. Его слова словно зелье из дурман-травы — приворотное, запретное, грешное… Но сладкое и очень желанное. Тэо опустился мне на спину, уткнувшись лицом в мои волосы на затылке, и я почувствовала его нарастающую эрекцию. — Ты пахнешь просто божественно… — хрипло пробормотал он, продолжая медленные вращательные движения, лаская мой клитор, отчего я инстинктивно начала двигать бёдрами в такт. Я застонала. — Нравится? — спросил Тэо, не переставая манипуляцию пальцами. Вместо ответа я застонала ещё громче, пытаясь двигать бёдрами ещё сильнее, поощряя его руку, но вес тела Тэо сдерживал меня, распаляя, заставляя сходить с ума от желания близости с ним. Подведя опасно близко к краю, он внезапно остановил свою руку, ожидая, чтобы я пришла в себя, а потом снова продолжил свои дразнящие манипуляции. Сумасшедший медленный и чувственный ритм, доводящий меня почти до истомы… И вновь он отступил в ожидании… — Нет, девочка, не сейчас, — прошептал Тэо голосом змия-искусителя, чувствуя мою дрожь. — Пожалуйста… — взмолилась я охрипшим голосом. Я находилась на грани и не знала, смогу ли я выдержать еще. Тело было сильно напряжено и жаждало разрядки, а он продолжал свою пытку без малейшего признака жалости. — Я хочу, чтобы тебе было больно, моя девочка, — пробормотал Тэо, неспешно лаская мой клитор. — Я хочу, чтобы ты почувствовала каждой клеточкой своего тела то, что чувствовал я, когда ты каждый раз ускользала от меня… Я застонала в голос. — Прошу тебя, Тэо… — Чего же ты хочешь, Нами? — ехидно спросил он, вновь доведя меня до края, убрав свою руку. — Т-тебя… О, Господи! Ну, пожалуйста! — хныкала я, доведённая до исступления. Тэо слегка отстранился от меня и, поглаживая мои ягодицы, резким и грубым толчком вошел в меня. — А-а-а! — закричала я от неожиданного ощущения полноты и щемящей боли где-то глубоко внутри. — Вот так, Нами. Почувствуй ТО, что ты так просила у меня. Завтра у тебя не останется сомнений, что ты была со мной! Тэо двигался яростно и мощно, с каждым толчком стирая следы моей агонии. Ощущения были умопомрачительные. Мне и больно и невероятно приятно от этого бешеного и жёсткого напора. Я направляла бёдра к нему, ловя все его болезненные удары. — Моя девочка вошла во вкус? — выдохнул Тэо, делая толчки все более жёсткими и безжалостными. Он двигался и двигался… Вперёд, назад, наполняя меня, делая больно, даря наслаждение. Он перенёс меня во тьму, но благодаря этому я смогла почувствовать, как наши тела начали наполняться ярчайшим светом, высвобождая волну невероятной силы. И я взлетела на вершину, наслаждаясь его чувствами и золотым светом вокруг. Я получила своё сладчайшее освобождение, находясь на пике вожделение и, выкрикивая его имя, упала камнем в бездну, утягивая его за собой. — Нами! — вскрикнул Тэо, замирая и выливая в меня своё сердце и душу. Он в изнеможении упал на меня сверху, утыкаясь лбом в мой затылок. В таком положении мы находились какое-то время, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Прошла минута, а может и несколько и Тэо осторожно вышел из меня и упал рядом, прижимая к себе. Мои веки отяжелели, и я начала постепенно проваливаться в сон. — Я никогда не отпущу тебя, — нежно заявил Тэо, целуя меня в макушку. — А я не хочу больше убегать… — пробормотала я. — Но ты же знаешь, что у нас нет будущего… — Я решу этот вопрос… — отозвался он, но его голос казался мне уже таким далёким, лёгким и эфемерным, словно часть моего сна от которого я не хочу просыпаться. Я нужна ему… Он любит меня… И когда я окончательно соскользнула в темноту, последнее, что я увидела перед глазами — это грустные улыбки Яцу и Рин…

***

М-м-м-м… Тэо щекотал губами мою шею, я медленно просыпалась, улыбаясь новому дню. — Доброе утро, моя девочка, — прошептал он, легонько покусывая мочку моего уха. Я открыла глаза. Яркие аметисты смотрели на меня игриво и с ожиданием. Блики от огня очага танцевали на стенах пещеры, согревая холодный камень своим теплом… но что-то изменилось… Этот свежий аромат… Что-то яркое чудилось в воздухе. — Ш-ш-ш, — Тэо приложил палец к губам. — Только не пугайся. Посмотри кругом… Заинтригованная я осторожно приподнялась на локте и осмотрела пещеру. Невольный вздох восторга вырвался из моей груди. Яркими пятнами, которые мне почудились, оказался рой разноцветных бабочек, беззаботно порхавших по пещере — неповторимая мозаика синего, жёлтого, красного, зелёного, розового, оранжевого, фиолетового казалась настоящим чудом в этом странном жилище древнего демона. — Но как?.. — вырвался у меня восторженный вздох осознания, что за пределами пещеры царила самая настоящая зима. — Ты ещё не всё видела, — заговорщицки подмигнул молодой человек, помогая мне встать на ноги. Я огляделась кругом и обомлела. На полу вместо холодного камня был раскинут густой ковёр из сочной травы изумрудного оттенка с яркими вкраплениями полевых цветов всех оттенков радуги — фиалки, лютики, примулы, анемоны, крокусы и подснежники расцвели во всём своём великолепии, словно они находились под ярким весенним солнцем, а не во мраке пещеры. Трава поднималась по стенам и даже выстилала каменный пьедестал, на котором безмолвно восседал Бафомет. Я с наслаждением впитывала в себя знакомые лесные ароматы. Вся эта волшебная красота вызывала у меня немое чувство восторга. Живая природа… Трава, цветы, бабочки… И всё это в глубине пещеры, словно маленький островок рая, отрезанный от мира. — Что это такое? — потрясённо вымолвила я, наконец. — Откуда такое чудо? — Это всё Бафомет, — улыбнулся Тэо, обнимая меня за плечи. — Ведь он хозяин всего живого. Сегодня ночью в его святилище мы молились ему, и он ответил нам. — Он… Он очень красивый… — только и смогла проговорить я. — Да, — кивнул Тэо, и его ладони скользнули по моей спине, сжимая мою грудь, обводя живот. Правая рука накрыло моё лоно и начало ласкать его пальцами. Невольный вздох вырывался у меня из груди, и я с недоумением посмотрела в лиловые глаза, которые хищно светились в полумраке пещеры. — Как насчёт того чтобы помолиться ещё? — ехидно улыбнулся молодой человек, продолжая свою чувственную пытку. — Но… Нам же нужно на занятия… — неуверенно пробормотала я, заливаясь краской. — Я думаю, что если два блестящих студента пропустят завтрак, ничего плохого не случится, — усмехнулся Тэо, целуя меня сначала в губы, потом шею… он медленно лизал её языком, целуя и посасывая, в то время как пальцы продолжали свои чувственные манипуляции. — Но… Если Адель заметит наше отсутствие… — пыталась протестовать я, сдерживая его напор. — Заткнись, — беззлобно бросил мне молодой человек. — Вам, мисс Мацудо, с этого дня стоит запомнить одну простую истину — вы теперь принадлежите мне, а об остальном думать не следует, потому что об этом позабочусь я сам. Тэо сделал мне подсечку, и я с лёгким вскриком упала на циновки. Молодой человек тут же оказался рядом и его рот начал терзать губами сначала один сосок, потом другой, отчего они набухли и вытянулись. — О, Господи! — вырывался мой невольный стон. — Какая несдержанность, мисс Мацудо, — улыбнулся Тэо, раздвигая мои ноги. Он накрыл моё тело своим, и мои ноги тут же сцепились у него за бёдрами. Наслаждение было острым и ярким. Все мои сомнения улетучились и растаяли, словно утренний туман. Принадлежать ему здесь и прямо сейчас, было жизненно необходимо… Под его натиском, впадая в священный почти религиозный транс, рождая своим телом истинную молитву, заставляя сердце биться с новой силой, в ритме жизни и любви. Прошло немало времени, прежде чем мы разомкнули объятья и стали одеваться. — Это просто преступление — прятать такое тело под бесформенными тряпками, которые ты носишь, — ответил Тэо, рассматривая мои мешковатые джинсы и горнолыжную куртку. — Другой одежды у меня нет, — пожала плечами я, завязывая шнурки на ботинках. — Значит будет. С сегодняшнего дня ты оденешься прилично. Я попрошу Бранта подобрать тебе гардероб. У него неплохое чувство стиля. — У меня нет денег на новый гардероб. Все свои сбережения я спускаю на книги. К тому же глупо тратить деньги на тряпки, если колледж находится в лесу, — поморщилась я. — Все расходы понесу я сам, — ответил Тэо, направляясь в угол пещеры, где располагалось несколько деревянных сундуков. — Но это дорого… — растеряно пробормотала я, наблюдая, как молодой человек поочерёдно открывал сундуки в поисках чего-то. — Я не могу принять такой подарок… — Это сущий пустяк для меня. К тому же считай это моим капризом, а раз он мой, то и расходы должен нести я. Тэо закрыл очередной сундук и повернулся ко мне, протягивая небольшую бутылочку из тёмного стекла. — Вот выпей, — сказал он. — Это зелье поможет предотвратить беременность. Позже я попрошу Нори сварить ещё. Его нужно будет принимать каждый день… Я осторожно откупорила бутылочку и выпила содержимое, которое было довольно приятным и пряным на вкус. Тэо удовлетворённо кивнул и громко свистнул. Через пару секунд в пещеру вбежал Ахриман, дружелюбно виляя хвостом. Молодой человек достал из кармана пакет, в котором находились сухари, и скормил пару штук чёрному волку. — Ахриман очень любит ванильные сухари, — пояснил Тэо, потрепав его за ухом. — Он сегодня отлично поработал, поэтому заслужил награду. — Поработал? — удивилась я — Ну, да. Он всю ночь охранял вход в пещеру, чтобы нам не помешали. Вспоминая весь наш прошлый опыт, это было не лишним, — усмехнулся молодой человек. — К тому же кто-то здесь действительно бродил неподалёку… И это меня очень сильно настораживает. — Бродил? Но кто? Ты же говорил, что люди не могут здесь ходить. — В том-то и дело, — согласился Тэо. — Думаешь, это могла быть Адель или та фигура в капюшоне? — Кто знает, — пожал плечами молодой человек. — В любом случае, приблизиться к пещере Бафомета он не решился, а это главное. Тэо взял меня за руку и повёл по каменному коридору на выход из пещеры, который тоже был покрыт густой растительностью. Но чудеса на этом не закончились. Лишь выйдя наружу, мы с Тэо одновременно потрясённо вздохнули. Зима бесследно исчезла. Вместо этого теперь нас окружали пышные вековые деревья, листва которых была ярко зелёная, а между ветвями немного вдалеке блестело сине-голубой гладью озеро, к которому шёл на водопой олень. Громко пели птицы, радуясь яркому летнему утру, вознося гимн жизни. Ковёр из сочной зелёной травы выстилал землю, ещё несколько часов назад надёжно укрытую снежным покрывалом, а на листочках и лепестках нежных цветов блестели капельки утренней росы. Одуванчики усыпали своими жёлтыми головками всё вокруг. Сквозь густой ковёр летней травы проглядывали розовые колокольчики дымянки, ярко синие соцветия васильков и лиловые головки лугового клевера. — Посмотри туда… — проговорил Тэо, указывая вперёд на радугу, которая проглядывала сквозь листву и спускалась к берегу озера. — Восхитительно… — прошептала я, с восторгом рассматривая эту невероятную палитру красок. — Почему всё так изменилось? — Скорее всего, это произошло из-за энергетического всплеска, эпицентром которого стало святилище Бафомета. Потому что только энергия свойственная этому древнему божеству способна так резко менять погодные условия, — задумчиво ответил Тэо. — Хочешь сказать, что занявшись ЭТИМ, мы из зимы сделали лето?! — потрясённо воскликнула я, осматривая зелёный лес. — Так не бывает. Иначе бы на планете творилась погодная неразбериха. — Энергию Бафомета можно пробудить не только сексуальными практиками. Но произошедшее сегодня — просто один из примеров того, что может быть, если этим занимаются не обычные люди, а потомки нефилим, к тому же, в святилище, которое выстроено на месте силы. Я тебе говорил, что маги своим сознанием и чувствами способны гнуть окружающее пространство. А если это мага два, да к тому же их мысли и чувства направлены в одно русло, ничего удивительного, что вместо зимы настало лето, — усмехнулся Тэо. Молодой человек хитро мне улыбнулся и, не отпуская моей руки, повёл по тропинке в сторону колледжа. Ахриман держался рядом. Он то и дело гонялся за яркими бабочками, резвясь в траве и радуясь солнцу, словно маленький ребёнок. Я искоса посматривала на Тэо, и моё сердце билось с новой силой при каждом взгляде на него. В ослепительном свете его длинные каштановые волосы, собранные в хвост сияли золотом. Густые брови резко оттеняли необычные, чуть раскосые глаза цвета аметистов. Чувственные губы, которые дарили мне столько наслаждения, были плотно сжаты, и я поймала себя на мысли, что не прочь прильнуть к нему в поцелуе снова. Как же он был неправдоподобно красив! Такими лицами греки наделяли богов в своих античных статуях. Тэо словно застыл, углубившись в свои мысли и явно что-то обдумывал. Я смотрела на него и не могла сдержать нахлынувших на меня воспоминаний о прошедшей ночи, а его слова о том, что я теперь принадлежу ему, заставляли моё сердце биться все сильнее и сильнее. Я буквально пожирала его глазами. На висках молодого человека блестели капельки пота. Мне хотелось провести по ним рукой, но я не осмелилась. Пока мне сложно было решиться на такое, несмотря на то, что граница между нами была условно стёрта. «Как я люблю тебя и как же мне теперь особенно страшно потерять наше счастье…» — мелькнула не прошенная горькая мысль, вспоминая слова Директора Ли и коленопреклонённую перед чёрной фигурой Адель Ито. Тэо довёл меня до опушки леса и наказал вернуться в колледж одной, чтобы никто не видел нас вместе. Эта просьба отозвалась неприятным ощущением в области горла. Я, конечно, понимала резонность того, что нам сейчас следует быть предельно осторожными, но чувства шли вразрез с доводами разума, ведь мне так хотелось крикнуть и заявить всему миру о своём счастье. На завтрак я уже не успела, но мне было откровенно всё равно. Любовная лихорадка напрочь лишила меня аппетита. Я лишь успела принять душ, взять сумку и отправиться на занятия. День тянулся бесконечно долго, я отвечала на автомате, заслуживая ободрительные улыбки профессоров, но ничто больше, кроме спасительной мысли, что за обедом я вновь смогу увидеть ЕГО не радовало меня как раньше. Странным образом то, что составляло для меня смысл существования последние несколько лет, теперь отодвинулось на задний план. Тэо Ли проник в поры моей кожи, в воздух, которым я дышала, в кровь омывающей каждую клеточку моего тела… Он проник в мои мысли… Я грезила им наяву… Я заболевала новым вирусом по имени Тэо, но я не хотела выздоравливать… Я хотела болеть им… Он нужен был мне, как спасительная доза для наркомана со стажем… Однако Тэо не появился ни за обедом, ни за ужином. Адель недоверчиво скосилась на меня, но сказать мне ей было нечего, потому что я и сама не знала, почему он не пришёл. Своё отсутствие за завтраком я объяснила Алхимикам, что занималась в библиотеке и не заметила, как время, отведённое на завтрак, вышло. Казалось, они поверили и даже Адель. За ужином Нори отдал мне небольшую деревянную коробочку, которую он достал из своей объёмной сумки, в которой гремели склянки и пузырьки. — Что это? — спросила я, уставившись на коробочку. — Зелье, — ответил Нори, ехидно улыбаясь, — самого высокого качества. — И зачем оно мне? — скривилась я, вспоминая злополучную засахаренную сливу. — Чтобы сделать твои синие глазки еще ярче, а щёчки алыми, — отозвался Нори, не сводя с меня насмешливого взгляда. — Но я… Не понимаю… — неуверенно пробормотала я, с опаской рассматривая коробочку. — Что тут не понятного! — воскликнул он, закатывая глаза. — Что заказали, то и получайте! Мне только мороки и хватило сварить порций на целый месяц! И тут до меня, наконец, дошло. Господи, да это же противозачаточное средство! Тэо ведь говорил утром, что попросит Нори сварить его! Густо покраснев под искрящимися неподдельным весельем взглядами братьев Ли, я убрала коробку в сумку. Моё замешательство не прошло незамеченным для Адель Ито. — Это ещё что такое? — нахмурилась она. — Я испытываю новое зелье красоты на нашем адепте, — пояснил Нори, не моргнув и глазом. — Чего-чего?! — воскликнула блондинка. — А почему это ты МНЕ не предложил его испытать, а?! — накинулась она на него. — Потому что ты и так красивая и на тебе эффект будет не так заметен, — ответил Нори. — А на нашей малышке даже очень. Ты только посмотри, как она изменилась за какую-то ночь! Глаза сияют, словно звёзды и эта необыкновенная аура, от которой уже все парни посворачивали головы! — Я тоже хочу порцию! — воскликнула Адель, рассматривая меня с ног до головы, оценивающим взглядом. — Детка, прежде чем давать его тебе, оно должно пройти тесты на выявление скрытых побочных эффектов, и только после этого я рискну дать его нашей несравненной богине. Я конечно гениален, но все зелья должны пройти испытания, — пафосно ответил блондин. — Хорошо, — кивнула Адель. — Только пообещай, что как только ты убедишься в его безопасности, я хочу получить порцию сразу же на месяц, а может даже и на два! — Само собой, детка! — ухмыльнулся Нори. — Я назову его «Erectus»! — Довольно странное название для зелья красоты, — поморщилась Адель. — Глядя на нашего адепта, я думаю это самое подходящее название! — расхохотался Нори и его смех подхватил Сина. Я ещё сильнее покраснела и поспешила закончить ужин как можно быстрее. Выходя из столовой, я бросила взгляд на свой прежний столик, где мы обедали с Яцу, Рин, Брантом и Рио в надежде, что последний окажется там, но столик был девственно пуст. Рио больше за него не садился, после того, как я вступила в клуб Алхимиков. Я тяжело вздохнула, отгоняя мрачные мысли, и направилась к себе в комнату. Когда я пересекла порог, я остановилась, словно заворожённая, не веря своим глазам… Моя комната преобразилась. Яркий огонь полыхал в камине и его блики, как и свет от множества белых свечей освещали стены, обитые чудесным ситцем цвета голубиного крыла. Вся мебель была отделана серебром, и даже массивные канделябры, расставленные по углам комнаты. Я с изумлением смотрела на белые розы в огромных вазах, большое зеркало в посеребрённой раме из переплетённых солнц и радуг. Как во сне я прошла по толстому белому меху, устилающему пол у камина, перед которым был разложен небольшой шезлонг с подушками. На кровати лежали новые серебристые стёганые пледы и голубое постельное белье, а в ногах белый шёлковый халат, расшитый жемчугом… На полках были расставлены новые книги… Комната стала такой, какой я не раз представляла себе в мечтах. На негнущихся ногах я подошла к новому платяному шкафу и отворила дверцу… так я и думала — новый гардероб был аккуратно развешан и уже дожидался свою новую законную владелицу. Моя старая одежда бесследно исчезла, видимо для того, чтобы у меня не осталось ни малейшей возможности надеть что-то иное. Ванная комната тоже преобразилась добавлением всевозможных средств для волос и кожи с ароматами лилий, лаванды, вербены и новых голубых полотенец со значком Меркурия. Я вернулась в комнату и осторожно села на кровать. От волнения у меня перехватило дыхание, а на глазах выступили слёзы. Так вот почему Тэо сегодня не появлялся целый день! Если это его волшебство всего лишь сон, то я не хочу просыпаться. Мой взгляд скользнул по убранству комнаты и неожиданно остановился на двери. Сердце предательски ёкнуло, а пальцы похолодели от страха. Я подошла к двери и дрожащими руками сделала фотографию на телефон. «Прочь! Бегом отсюда!» — выдал мозг. Я схватила сумку, метнулась из комнаты, даже не потрудившись закрыть за собой дверь, и бросилась бежать по коридору, расталкивая студентов на своём пути. Так я и бежала без оглядки, пока не оказалась перед дверью комнаты Бранта…