Whale 52

      До упомянутого задания «Спасение», во время которого и должна была напасть Лига Злодеев, нужно было ждать несколько дней¹. Директор Незу после моего разговора со всем преподавательским составом ещё раз встретился со мной и, улыбаясь, настоятельно посоветовал больше не мучиться и не пытаться предугадать это событие слишком старательно. Я удивилась и замешкалась, не зная, как спросить о причине подобной рекомендации. Кажется, он понял вопрос по моему поведению и улыбнулся шире:       — Мы верим, что ученики будут в «сравнительной безопасности», но лучше будет, если у них будет подстраховка. К сожалению, мы сейчас не можем устроить тебе тренировки по применению причуды во время боя, но я рассчитываю на твою посильную помощь одноклассникам и без подобной подготовки.       Пришлось кивать и облегчённо вздыхать: что же, я просплю куда спокойнее, чем могла бы.       Стоя перед зеркалом утром одного из пресловутых дней, я задумчиво провела пальцами под глазом. Настоящие синяки под глазами у меня появились только тогда, когда я помогала Хитоши пройти экзамен. До этого превышение лимита использования причуды отражалось, скорее, тенями — не так заметно, не так ярко, как выделялись бы синяки. И тени эти исчезали за несколько дней здорового сна. В тот раз причуда наградила меня настоящими синяками — но они к началу учебы ушли, а вот тени остались. Я щедро замазывала их, конечно, но всё же…       Что-то мне подсказывало, что тени не уйдут больше никогда. Или, быстро поправилась я, до разгрома Лиги Злодеев — точно не уйдут. Не то чтобы я не считала всех остальных злодеев за пшик, а не угрозу, но Лига была исключением из правил: обычно злодеи не собирались подобными группами, а если и собирались, то обычно у них не было такой силы. Да и сюжета целой манги вокруг обычных злодеев не выстроишь. Подумать только, эти Ному могут выдержать столько атак Всемогущего — и жить дальше! Действительно безмозглые…       Несмотря на нормальное использование причуды, дни перед первым в своей жизни (и жизнях почти всех одноклассников) боем я проводила нервно. К счастью, безразличное лицо спасало весь остальной класс от нервотрёпки: они ведь умные, даже те, кто уже сейчас имеют все шансы оказаться в конце списка успеваемости. Заметь они мои эмоции — быстро бы поняли, что скоро случится что-то нехорошее. Но постоянно заламываемые пальцы правильно расшифровать мог только Хитоши, и всем, кроме нас двоих, было спокойно.       Хитоши успокаивал меня, как мог: постоянно отвлекал от бегущих по кругу мыслей то стонами «Если ты освобождена от домашки, то посиди рядом со мной за компанию хотя бы», то просьбами сыграть на скрипке как что-то привычное, так и что-то совсем новое.       Впрочем, я не только отвлекалась. Как-то, уже собравшись домой, так как уроки были закончены (Айзава-сенсей последний час знатно поупражнял нас всех на скорость с помощью своих супер-лент, и ладно бы с удовольствием, так он выглядел, будто ему безумно скучно!), я потянула Хитоши на другой этаж. Идти, конечно, было лень и, чего греха таить, немного некомфортно, но мне нужно было перехватить кого-нибудь из класса поддержки. Желательно, преподавателя. А дислоцировались классы поддержки достаточно далеко от геройских классов, так что побродить по махине ЮЭй пришлось немало, я под конец почти пожалела, что вообще всё это начала.       Когда один из учеников вывел нас на нужного преподавателя, жалеть я перестала. Путешествие того стоило: мне нужно было настроить свой «переводчик» и сделать это как можно быстрее, чтобы тот мог адекватно реагировать на мои жесты, в том числе сленговые и сокращённые, что полезно во время боя. Те положения рук, которые принимаются, когда я стреляю из лука или что-то делаю, тоже не должны учитываться — а настроить всё это без создателя не представлялось возможным.       Преподаватель, ответственный за Мастерскую, тоже был про-героем. Кажется, я даже видела его по телевизору не так давно, на каникулах… Только в телевизоре он не выглядел таким радостным, а тут — Погрузчик даже слегка улыбнулся, когда Хитоши под мою диктовку перечислил всё, что мне требовалось поправить.       — Можем сделать это сейчас, — предложил он. — Придётся задержаться где-то на час, но зато к послезавтра всё точно будет готово. Когда я создавал дрон, я просто закачал туда стандартный язык жестов. Приятно видеть, что ты с подобной внимательностью относишься к изобретениям, Сугавара-кун.       Я тут же согласилась, вопросительно тронула Хитоши за локоть — пойдёт домой или останется? Тот мотнул головой. Значит, останется. Прекрасно! Весь этот час я буду сосредоточена не на нём, но вот домой идти в одиночку было бы очень грустно. С другой стороны, пока я буду настраивать свой переводчик, очень грустно и одиноко будет Хитоши. Я прощёлкала варианты будущего и негромко хмыкнула. Ну, или не будет.       — Разве костюмы делают не ученики факультета поддержки? — внезапно заинтересованно спросил Хитоши.       — Да, их экзамен включает в себя создание костюма для случайным образом выбранного первогодки геройского факультета, — кивнул Погрузчик. — Но вариаций костюмов получается очень много, и из каждого я со старшекурсниками выбираю лучшее. Некоторые задачи особенно интересны, так что я взял их в свои руки. Например, твой лук, Сугавара-кун, или же…       — Вот вы где! О, ты пришёл не один! — в Мастерской, куда мы зашли, у одного из столов уже стояла девушка. Она быстро пробежалась взглядам по нашим с Хитоши лицам и широко улыбнулась. — Герои! Как приятно вас видеть! А знаете…       — Не сейчас, Хацуме…       — Ты ведь тот тип, которому нужно менять свой голос? — жадно спросила девушка у Хитоши, правильно оценив, что преподаватель к себе тянет только меня. — Слушай, у меня тут появилась идея!..       Как Погрузчик и предупредил, я задержалась почти на час. В жестовом языке (и у меня в голове) было достаточно сокращений, которые мой дрон до этого не знал. Чтобы записать всё это, пришлось потратить немало времени. Ещё я прошлась и по уже имеющимся фразам, чтобы точно убедиться, что всё переведено правильно. Кое-что, каюсь, сменила под себя — но так даже лучше, мне ведь будет удобнее.       Ещё я поговорила с героем по поводу своих стрел: в конце концов, я заказывала не только обычные и взрывные, но и светошумовые, и с газом — в идеале, с каким-нибудь сонным, чтобы можно было отправить рядом со злодеями, а потом просто связать сопящих ребят. Погрузчик вздохнул:       — Мы не успели. На тот момент важнее было доделать улучшения костюмов второкурсников и третьекурсников, многие из них с начала года ходят на стажировку.       Время от времени я поглядывала на Хитоши и не могла не улыбаться: друга взяла в оборот Мэй... или же он взял в оборот её, уже и не понять. Очень уж активно они что-то чертили на предложенном Мэй куске бумаги, не менее активно переговариваясь и перетягивая бедную бумагу друг на друга. Скорее даже, не так: активно говорила, чертила и перетягивала Мэй, Хитоши же с неумолимостью бульдозера твердил что-то своё, крепко сжимая пальцы на чертежах, чтобы совсем уж не потерять инициативу.       «С пользой провели время?» — лукаво спросила я после. Лукавство вряд ли можно было прочитать у меня на лице, но Хитоши как-то справился и закатил глаза.       — Предпочёл бы не повторять, — со вздохом ответил он. Я фыркнула. — Серьёзно. Не ты с ней болтала.       О геройском уроке, операции «Спасение», Айзава-сенсей сообщил как бы между прочим, прямо перед началом этого самого урока. Посоветовал ученикам надеть костюмы, чтобы «потренироваться в максимально приближенных к реальности условиях». Все, конечно же, бросились за чемоданчиками со своим снаряжением. Я пропустила энтузиастов вперёд, то же сделал Хитоши и, оценив моё напряженное состояние, успокаивающе скользнул рукой по лопаткам.       Не то чтобы я волновалась до трясучки, но определённо сильнее, чем когда-либо прежде. Сложно сильно волноваться с моей причудой и привычкой её постоянного использования, но тут я отвечала не только за себя — я отвечала ещё и за других, потому что именно я решила внести изменения в будущее. Означает ли это, что именно на мне будет лежать ответственность, если станет хуже, а не лучше? Я для себя так адекватно и не ответила на этот вопрос. С одной стороны, да, это ведь я всё начинаю. С другой стороны, я не всегда действую самостоятельно, внося изменения — иногда я, как в этот раз, просто сообщаю кому-то о факте будущего, и эти люди сами решают, как распоряжаться открывшимся знанием.       Переодеваясь, девушки достаточно живо переговаривались. Я слушала, но без особого интереса. Обсуждали из каких ситуаций нужно будет спасать, кого нужно будет спасать, как спасать, у кого это лучше всего получится… Мне досталось несколько любопытных взглядов, но я молчала, застыв на месте и в одной руке держа маленькое зеркальце, в другой — специальный карандаш, которым я рисовала себе синие квадратики под глазами. А нужно ли оно мне, подумала я, меня ведь никто, кроме рядовых злодеев, и не увидит, и все эти злодеи отправятся в тюрьму. Потом решила, что нужно, и всё-таки несколькими быстрыми движениями завершила свой «мейк-ап».       Путешествие в автобусе ознаменовалось шутками над Кацуки, который заколебал, пожалуй, всех в классе. От начала учебного года не прошло и недели, а он не прекращал показывать свою исключительность. На обычных уроках взрывался (к счастью, не в прямом смысле), когда хоть кто-то смел не понимать материал настолько же быстро, насколько это делал он сам, за что учителя его даже не наказывали — попросту игнорировали уже. На уроках геройской направленности Кацуки дарил всем нам взрывы со своих рук в прямом смысле, ещё и кричал, как не в себя. Айзава главное чудо нашего класса не игнорировал, а с помощью своих лент делал из него мумию и оставлял остывать. Уже на третий раз Кацуки понял, что чем меньше он орёт и кидается на одноклассников, пусть и исключительно словесно, тем больше времени у него остаётся на тренировки. Как итог — стал меньше орать, но явно только титаническими усилиями воли.       — Он будет популярным, — заметила я с помощью своего дрона. Кацуки, сверкая глазами, повернулся ко мне с торжествующим оскалом; другие одноклассники тоже прислушались. Я поспешила обрадовать класс и разочаровать одного отдельного человека: — Это не предсказание, это просто мои мысли. Но я уверена, что Бакуго будет популярным.       — Ха!       — Ты не сказала «самым популярным», — словно невзначай заметил Хитоши.       — Самый популярный? — я подняла глаза на Кацуки, взгляд которого потерял любую толику одобрения. Если она вообще появилась, когда я его поддержала. — Ты никогда не станешь самым популярным, если будешь продолжать быть таким же грубым и пугающим.       Я не стала ничего говорить про эгоизм — право слово, это не минус для героя. Дрянной характер? Не так уж важно, кто-то мог найти в этом своеобразный шарм. Герой, если хотел стать популярным, не мог себе позволить только одного: быть откровенно грубым с людьми, которых должен защищать. Но даже в нашем классе было несколько людей, которые могли сравниться с Кацуки в силе. И кого люди выберут как свой новый Символ Мира — улыбающегося и немного неловкого Изуку или бросающегося на всех и каждого, словно бешеное животное, Кацуки? Приплюсуем сюда спокойного и уверенного в себе Шото, пафосного и аристократичного Фумикаге… И это только наш класс — а выбор уже очевиден. Даже Старатель, при всей его замкнутости, никогда не был груб. Холоден? Да. Игнорировал? Да. Но не грубил.       Конечно, в интернете появлялись видео, где он вёл себя не самым подобающим образом (в основном, откровенно игнорировал спасённых людей и просто фанатов или отмахивался от них), но никогда не получали широкой популярности. Агентство Старателя даже не обращало на это внимания, хотя могли бы и удалять видео со всех платформ, до которых дотянутся. Но для чего? Каждый в Японии знал, что у Старателя не лучший характер.       Нас встретила про-героиня Тринадцатая². Голос у неё был очень располагающим, я почти заслушалась, но быстро очнулась и начала щёлкать варианты. Айзава-сенсей, кажется, объяснил детям, что Всемогущий ненадолго задержится, — прямо как я и советовала, — Тринадцатая начала объяснять принципы управления причудами. Я пропускала мимо ушей. Ох, знали бы одноклассники, сколько раз мне в моей «государственной программе» мозги по этому поводу мыли! Хитоши знал, Кейко знала, я им жаловалась, когда Кубота слишком уж сильно приседал на уши между тренировками.       Портал открылся прямо на наших глазах, неожиданно и без предупреждения. Я тут же завертела головой. Как нас раскидают, куда нас раскидают, как сделать так, чтобы одноклассникам был нанесён наименьший урон… это всё я уже знала. Главное сейчас — случайным действием не запустить пресловутый эффект бабочки и не сбить увиденное будущее. Портал стал больше, шире, оттуда повалили люди, а вместе с ними — вышел один Ному.       — Сотриголова и Тринадцатая… А разве Всесильный не должен был быть здесь тоже? — человек с кучей ладоней (я мысленно пожелала, чтобы это были какие-нибудь муляжи, а не настоящие отрубленные конечности) тянул слова обидчиво, словно маленький ребёнок. — Столько народу… столько усилий… и его здесь нет?       — Держитесь за мной! — воскликнула Тринадцатая.       — Момо, поменяйся со мной местами, — излишне спокойно для данной ситуации сказал за меня дрон. Момо посмотрела круглыми глазами, и я, разочарованно всплеснув руками, дёрнула её на себя и передала в руки Хитоши (тот подтолкнул её, возмущённо вскинувшуюся, ближе к Изуку, как мы и договаривались), а сама прыгнула к Кьёке.       Директор Незу спросил меня: существует ли вероятность того, что ученики не вступят в бой? Я честно ответила: такой пока не видела, так что лучше сосредоточиться на другом. Человек-портал в любом случае раскидывал и злодеев, и учеников по разным уголкам «карты», надеясь нанести урон если не геройскому сообществу (всё же, смена растёт), то хотя бы репутации ЮЭй как лучшей школы. Если же преподаватели появлялись раньше, чем произойдёт «рокировка», Томура не ленился ласково приложить своей причудой ближайшего ученика — а с помощью человека-портала таким учеником мог стать совершенно любой из нас.       Директор Незу покивал и сказал, что помощь придёт в течение десяти минут после того, как мы зайдём в здание. Я попросила пятнадцать, очень смутно понимая, через сколько времени от начала урока нападут злодеи, но надеясь, что пятнадцати минут хватит, чтобы ситуация не вышла за пределы «безопасного для вторжения остальных преподавателей» отрезка.       До этого момента я испытывала на себе действие только трёх причуд: Хитоши, Айзавы-сенсея и Очако. Телепортация стала четвёртой, и я бы лучше устроила Хитоши ещё одну тренировку, чем попала под действие этого черного тумана. В один момент я была в одном месте — а через секунду, безо всякого перехода, уже в другом. Не было никаких неприятных ощущений или тошноты, но резкой смены картинки и ландшафта под ногами оказалось достаточно, чтобы я закачалась и чуть не упала. Быстрый взгляд в сторону показал, что чёрный туман, как я и предсказывала, был настолько любезен, что даже мой дрон переместил. С другой стороны, телепорт же открывался прямо под нашими ногами — кто стоял близко, тот и попал в одно место.       То ли ребята, которых притащила с собой Лига Злодеев, были совсем слабыми, то ли А-класс оказался слишком сильным даже без надлежащих тренировок, но большинство должны были закончить этот «урок жизни» даже без серьёзных травм. Большинство — но не Изуку Мидория. Я, помнится, прощёлкала несколько десятков вариантов: Изуку отправлялся в разные части комплекса и с разными людьми, но хотя бы один сломанный палец и — опционально — несильно раненые отправившиеся с ним одноклассники всё равно присутствовали. Возможно, если бы я озаботилась этим вопросом больше, у меня получилось бы достичь идеального результата, но я, скрепя сердце, не стала слишком зацикливаться на одной задаче, чтобы не отхватить побочных эффектов. Отправить к Изуку двух девочек — Тсую и Момо — было полумерой, но полумерой слишком эффективной, чтобы от неё отказаться.       Будь моя воля — я бы вцепилась в Хитоши, отправившись вместе с ним и Шото в зону обвалов. Увы, без Момо Кьёка и Денки пострадали бы слишком сильно (причуда показала мне парочку неприятных картин: бледный Денки, болезненно придерживающий кровоточащую руку, Кьёка с огромным синяком на лице, перетекающим и на шею… дальше смотреть было бессмысленно даже несмотря на понимание того, что Исцеляющая Девочка быстро их вылечит. Вылечит-то вылечит, а боль никто не отменял — Изуку был единственным мазохистом в классе), так что я решила пойти с ними. Хитоши по моей просьбе отправился вместе с уже второй день как простуженным, а потому не самым боеспособным Маширао — они должны выйти из зоны пожаров без единой царапины, только Маширао потом сляжет со своей болезнью на несколько дней.       Осматриваясь, я параллельно проверяла варианты. Что будет, если я прямо сейчас достану одну из тех вещей, что рассовала по карманам, когда переодевалась из школьной формы в геройский костюм? Что будет, если я что-нибудь с этой вещью сделаю? Что будет, если я сделаю что-нибудь сама, без применения этих вещей?       К счастью, нам не нужно побеждать злодеев — нам нужно просто продержаться против них… даже меньше десяти минут, если так подумать. Я тут же пожалела, что поспорила с директором Незу. Пятнадцать минут — слишком много! На открытом пространстве горной зоны можно хорошо так отхватить даже за рекордно короткое время. Я заозиралась, почти машинальным жестом поднимая руки к луку… и тут же их опуская. Нет, нет. Злодеи встали кругом, не больше двадцати в сумме. Соответственно, они стоят недостаточно кучно для любой из моих стрел. Молния Денки? Земля не даст атаке задеть множество людей. Усиление звука Джиро? Хорошая идея, но, чтобы мы с Денки тоже не попали под атаку, звук должен быть направлен только в одну сторону — и остальные противники не будут долго раздумывать перед нападением.       А пока не нападаем мы — стоят и они. Какое-то время. Я перехватила руку Денки, которая потянулась к гарнитуре у уха, и предупреждающе сжала, прежде чем отпустить. Всё равно не получится, да и не нужно, а злодеи напрягутся.       Носком обуви я уже некоторое время расколупывала в земле трещину. Несмотря на название зоны, в которой мы оказались — горная — её нельзя было назвать сплошным камнем. Кое-где он расходился, и в этих местах камень напоминал, скорее, излишне сухую землю или глину.       — Стоим и улыбаемся, — сказал за меня дрон. Я подняла глаза на злодеев. — Мы можем договориться? Пожалуйста?       — Ты что делаешь! — зашипела на меня Кьёка. — Они явно не настроены болтать!       Злодеи были полностью согласны с ней — часть из них заусмехалась, некоторые (особо впечатлительные, по всей видимости) даже засмеялись. И все или потянулись за оружием, или начали показывать нам свои причуды. Спасибо им за это сказать, что ли... Я вздохнула. Что же, попытка потратить десять минут на болтологию провалились с треском: самые смелые из злодеев уже начали подходить ближе. Наших причуд они не знают, поэтому опасаются, но скоро до них дойдёт: раз мы не напали сразу, значит, находимся не в самом выгодном положении. Ну, ладно. Побегаем. В конце концов, все мы на геройском факультете — тренированные ребята.       — Кьёка, следи за тем, чтобы мы не были на пути ударной волны, и бей их так, чтобы теряли сознание, Денки — будь человеком-шокером, — быстро показала я и достала лук ещё до того, как дрон закончил говорить.       То ли моё общение с Погрузчиком пошло на пользу, то ли до нашего класса дошла очередь в разработке костюмов и оружия, но в колчане были не только уже привычные обычные и взрывные стрелы, но и те самые светошумовые. Попадёшь куда-нибудь рядом со злодеем, и ему и его друзьям звёзды перед глазами обеспечены надолго.       Конечно же, первым делом я именно что ослепила троих злодеев — может, даже четверых. Для этого сразу после выстрела пришлось съёжиться, жмурясь и опуская голову, чтобы закрыть глаза вытянутой для выстрела рукой. Кьёка как раз пинала Денки в противоположную от света сторону, да и сама стояла спиной, так что они оба были в безопасности, разве только от звука да вспышки вздрогнули. Я тут же бросилась ближе к дезориентированным злодеям. Отработанный на тренировках тюк по голове одному — упал, тюк второму — упал, тюк… до третьего тюк не дошел, потому что мне пришлось отшатнуться назад, чтобы не попасть под удар того злодея, которого задело постольку-поскольку. А удар у него был хороший — то ли камни вместо рук отрастил, то ли из земли под ногами их выдрал…       Я опять бросилась в сторону, краем глаза замечая, как споткнулся один из злодеев о ту расширившуюся трещину. Кьёка тут же повернулась к нему, ненадолго прерывая свой залп звуками (которые, даже не направленные на меня, были очень уж громкими — мне почти захотелось обменять свои проблемы с речью на проблемы со слухом), и без всякого сожаления треснула его ногой по голове, а потом, не иначе как на всякий случай, оттолкнула подальше. Я достала из кармана округлый флакончик с духами, который так удобно помещался в руке и, замахнувшись, почти не глядя кинула его вправо. Оттуда раздался крик. Вот что бывает, когда очень хочется показать всем свою крутую огненную причуду, а устойчивостью к огню обладают только руки… духи — спирт — помогли избавиться от ещё одного противника. С ожогами на лице сильно не побегаешь.       Парень с руками-камнями всё никак не унимался, заставляя меня прыгать, как угорелую, и учтиво ломая кости своим же союзникам — как ни странно, инерция у его рук была хорошая, и он не всегда успевал отвести удар от неожиданно возникшего на пути злодея. Я почти достала резинового утёнка, которым очень удобно было бы заткнуть рот плюющемуся кислотой парню (подошел бы вообще любой предмет, способный залезть в рот, но под руку попался только утёнок), как поняла, что с секунды на секунду всё закончится… и чуть не попала под очередной удар камнем с правой.       Первый же настоящий бой показал самый очевидный недостаток даже не моей причуды, а меня самой: я не умела адекватно реагировать на получаемую информацию. И, наверное, не умела задавать своей способности правильные вопросы — такие, чтобы ответы помогали мне не только в последний момент не получать по голове, но и почаще огрызаться в ответ. А то я только и могла, что избегать урона. Ход с духами и утёнком был придуман на месте, да, но у меня в карманах была куча других вещей — и было немало времени для их использования.       — Эктоплазм-сенсей! — с облегчением воскликнула Кьёка, когда первый его клон возник прямо перед ней и очередным злодеем. А потом ещё один, ещё один и ещё… Шестой избавил меня, наконец, от общества надоедливого злодея, на восемнадцатом возникновение копий прекратилось — каждому злодею досталось по герою.       — Вы в порядке? — обеспокоенно поинтересовался учитель у всех нас. Я кивнула, Кьёка тоже, а вот Денки отличился:       — Ох, как мне плохо… — простонал он и помассировал виски. — Я чувствую, что мой мозг сейчас вскипит…       — Было бы, чему кипеть, — ответила Кьёка, но как-то без огонька, скорее даже обеспокоенно. — Эктоплазм-сенсей, это какой-то тест?       — Увы, — помолчав, ответил Эктоплазм и перекинул своим клонам верёвки, чтобы те злодеев не только вырубили, но и связали. — Я бы очень хотел, чтобы это нападение было тестом, но это — настоящие злодеи. Хорошо, что вы почти справились и без меня, впрочем.       Кьёка вскинула брови, но тут же нахмурилась, а Денки, наоборот, поперхнулся и, судя по всему, даже забыл про свою головную боль. Я неуверенно потянула учителя за плащ, обращая на себя внимание. Я не знала, стоит ли сообщать одноклассникам о своём участии во всём этом деле — в конце концов, учителя всегда могут заявить, что подмогу вызвали Айзава или Тринадцатая, а я могу сказать, что не особо смотрела будущее на этот день… но мне хотелось узнать, как дела у нашего классного руководителя. Что, если моя просьба не о десяти, а о пятнадцати минутах стоила ему того будущего, которое я и пыталась предотвратить?       — Как остальные? — правильно истолковал мой молчаливый вопрос Эктоплазм. Я кивнула. В целом, можно и так спросить, да. — К сожалению, я видел не всех ваших одноклассников, но они в порядке. Айзава на момент нашего прибытия сражался достаточно бодро.       — Учителя справятся с этими злодеями, верно? — спросила Кьёка, и тут из центра комплекса раздался разгневанный рёв, не похожий на рёв ни одного животного, которых я имела счастье видеть в зоопарках и на экране телевизора или компьютера. Ному. — Что это?!       — Айзаве помогает достаточно героев, я со своей способностью буду только мешаться, — Эктоплазм вежливо остановил дёрнувшихся в сторону звука Денки и Кьёку. — К тому же, я должен защищать вас и следить за этими преступниками. Давайте пойдём ко входу в комплекс, там нас будут ждать ваши одноклассники.       Я задумчиво склонила голову на бок. Возможно, ЮЭй всё же выбирает людей не только по способностям, но и по психологическим портретам? Как они оба дёрнулись в сторону опасности, а не от неё, говорит или о желании помочь, или о глупости. А вот если бы Эктоплазма не было (и, соответственно, никто бы их не придержал), а они всё равно туда пошли — вот это было бы исключительно глупостью. Сенсей остановил начинание в зародыше, так что не понятно, как сильно геройский инстинкт превышает здравый смысл у Кьёки и Денки.       Я бы поставила на то, что вообще не превышает: Кьёка показала себя достаточно здравомыслящим человеком, а Денки, несмотря на его характер, тоже далеко не дурак. Хотя… если учитывать, что его причуда здорово встряхивает ему мозги при применении… может, и пошел бы. Но недалеко. Нас с Кьёкой двое, остановили бы.       К тому моменту, как мы дошли до места сбора остальных разметанных по комплексу одноклассников и учителей, всё уже было закончено. Ному лежал тёмной кучкой где-то вдалеке, рядом с ним находилось три фигуры, в одной из которых легко узнавался Всемогущий. Второй, кажется, была Полночь, а вот третью я так и не смогла разглядеть. Все злодеи были деморализованы и лежали в одной неаккуратной куче — к ней же присоединились те, кого принесли с собой клоны Эктоплазма.       Хитоши тут же оказался рядом, ненавязчиво оттеснив Денки. Денки, кажется, этого даже не заметил — насчёт последствий от причуды он явно не врал, так что больше морщился буквально от всего происходящего вокруг, чем нормально воспринимал окружающий мир.       Людей толпилось много, и я всё никак не могла увидеть всех своих одноклассников и сенсея. Шото вижу, Кацуки вижу, Эйджиро вижу… Изуку, как и ожидалось, щеголял одним сломанным пальцем, Момо и Тсую были невредимы.       — Я видел Айзаву-сенсея, он в порядке, — успокоил меня Хитоши. — Держится за свою руку, но в порядке.       Это было… облегчением. Я перестала тянуть шею и посмотрела на Хитоши, который был на добрых тридцать сантиметров выше. А зачем, спрашивается, я так стараюсь высмотреть одноклассников за преподавателями и куда более высокими одноклассниками? Я ведь могу перепоручить эту ответственную задачу своему высокому другу.       — Можешь посмотреть, все ли здесь? Всё ли с ними хорошо? — по привычке спросила я у Хитоши… правда, не учла, что дрон повторит за мной. Ближайшие одноклассники и даже преподаватели автоматически повернулись в мою сторону, я же от смеси недовольства, смущения и стыда заломила пальцы так, что чуть их не сломала.       Удобство дрона я уже оценила — судя по всему, жизнь щедро решила предоставить мне возможность оценить ещё и его неудобство. Для того, чтобы общаться без озвучивания, пришлось бы его выключить. Безусловно, ещё через пару недель занятий я окончательно привыкну и начну выборочно включать-выключать свой динамик, но пока что… пока что возник казус. Хитоши, впрочем, моему настроению не внял, а даже наоборот — друга чуть не расплющило от смеха и умиления, но он стойко сдержался, хотя лицо на пару секунд дрогнуло.       Высмеивать меня никто не стал, как-то комментировать произошедшее — тоже. Наоборот, Тенья, будто очнувшись, согнал всех одноклассников в одну кучку, пересчитал и громогласно объявил, что обошлось почти без травм. «Почти» — это потому что Изуку, прямо как я помнила, всё-таки умудрился в очередной раз поломать себе пальцы. Исцеляющая девочка уже оказала ему помощь и даже не постеснялась высказаться на тему «совсем себя не жалеешь, подумай, что дальше будет!». Выглядел он после этого пришибленно.       — Слушайте, у всех были такие лёгкие противники? — наконец, не выдержал Эйджиро и обвёл всех нас восторженным взглядом. — Мы с Бакуго легко справились!       — «Мы» ни с чем не справлялись! — в отместку рявкнул Кацуки. — Я их раскидал!       — Да никто не спорит, никто не спорит, — всё ещё не терял настроя Эйджиро. — Так что?       Выяснилось, что не всем так же повезло. Дело было не только в причудах, но и в погодных условиях: например, в зоне пожаров, где находились Хитоши и Маширао, им ничего не угрожало… кроме самих пожаров. Нет, обошлось без ожогов, но вид у ребят был подкопчённый и усталый от высокой температуры. Им не потребовалось активно защищаться — злодеи, даже несмотря на то, что в большинстве своём имели подходящие подобному месту причуды, просто не смогли скооперироваться. А одиночек или Маширао укладывал своим хвостом, или Хитоши вежливо спрашивал «А как пройти в библиотеку?», или просто обходили. Помощи учителей они дождались без проблем.       А вот Фумикаге и Коджи пришлось потрудиться. Они отправились в грозовую зону, где не было ни нужных для адекватного использования причуды Коджи животных, ни постоянной темноты, которая была необходима Фумикаге. Сильно они о своих приключениях не распространялись — Коджи стеснялся, Фумикаге величественно отворачивался — но и так было понятно, что «лёгким» их бой назвать было сложно.       Мне, Кьёке и Денки пришлось побегать и показать чудеса реакции, Денки ещё и выложился так, что ему почти «отбило мозги» — как он сам выразился. Я задумчиво посмотрела на мрачного одноклассника. Никакой привычной смешливости и беззаботности, одно страдание во взгляде… Насколько я успела понять класс 1-А, Денки не был склонен к такого рода драматизму. Вот преувеличить свои достижения — это он всегда готов, но не наоборот. Неужели и правда так плохо?       — У меня сильная причуда, — мрачно пояснил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Но если я буду использовать её слишком сильно, то стану дурачком.       — Что-то изменится? — фыркнула Кьёка. Денки даже глаза открыл и от возмущения надулся. — И надолго?       — Всегда по-разному, — недовольно признал он. — Никогда не засекал. Но если просто приблизиться к порогу, то будет просто плохо, вот как сейчас.       — «Слишком сильно» — это только заряд большой мощности или частота применения тоже считается? — внезапно для всех влез Изуку. — Ты пробовал несколько часов подряд создавать совсем слабые заряды? А какой у тебя максимум? А что будет, если…       — Заткнись, задрот! — рык Кацуки заставил подпрыгнуть не только Изуку, но и других одноклассников, до того он был громким и неожиданным.       — Замолчите все, — устало заткнул нас подошедший Айзава. — Вижу, Иида уже вас собрал, отлично. Выходим из комплекса и едем обратно в ЮЭй, у нас внеплановый классный час.       Пока мы всё той же толпой шли в сторону автобуса, я внимательно разглядывала Айзаву. Хитоши был прав: он выглядел усталым, постоянно недовольно морщился, берёг обмотанную эластичным бинтом в районе локтя руку, но в остальном был здоров. С глазами всё хорошо, а это — его главное оружие. Можно выдохнуть. Я и выдохнула, растёкшись по сидению автобуса пародией на цветную медузу. Айзава занял одно из до того свободных мест, и в его присутствии (пусть он и сидел с закрытыми глазами) разговор ни у кого не клеился. Конечно, некоторые энтузиасты в виде Мины и Эйджиро шушукались, что-то мурлыкала себе под нос Урарака, но не более.       Настроение, оживлённое из-за того, что никто не пострадал, опять увяло. Не знаю, как Хитоши, но мои эмоции отличались от общей атмосферы класса прямо-таки разительно. Скорее всего, дело было в том, что они только начали осознавать произошедшее, тогда как я уже множество раз всё осознала, поменяла и осознала ещё раз. И теперь наблюдала за одним из лучших из возможных результатов.       Айзава даже не дал нам переодеться обратно в школьную форму, сразу заводя в класс и плотно закрывая за последним из учеников дверь. Я выплыла из своего расслабленного и довольного состояния и насторожилась. Казалось, что наш классный руководитель не склонен к лишней театральности. Что это тогда такое?       — Как я уже сказал, в связи с произошедшим я считаю нужным устроить внеплановый классный час, — сказал Айзава и кивнул мне. Я медленно кивнула в ответ. Понимания, на что только что согласилась, не было, ну да и не важно. Почку так не продают, а всё остальное я или могу исправить, или уже добровольно отдала в руки педагогического состава школы. — Я не буду хвалить вас или, наоборот, ругать за сегодняшнее поведение. Вы впервые встретились с противниками, которые хотели вас убить, и вышли из этой ситуации с минимальными травмами, это уже достойно уважения. Важнее то, что вы с ними ещё встретитесь.       — Вы имеете в виду нашу стажировку? — любопытно спросила Тсую. — Или именно этих злодеев?       — Сегодняшних вы уже, конечно, не встретите, — не без иронии заметил Айзава. — Они отправятся в тюрьму. Но с так называемой «Лигой Злодеев» столкнуться придётся.       — Откуда вы!.. — жарко начал Тенья, а потом осёкся и посмотрел на меня. — Понятно…       Я, не скрываясь, тяжело вздохнула и упёрла взгляд в лежащий на парте лук. Дрон висел над плечом, издавая тихий, но всё ещё немного раздражающий звук работающей машины. Я предполагала, что во время классного часа пригодится голос, верно. Но если Айзава думал, что я и до его — или, скорее, всех учителей — решения рассказать одноклассникам, что происходит, дойду — он ошибся. Уже прошедший эпизод высосал из меня все соки. Я могла бы прийти сегодня чуть более подготовленной к тому, что случится после стычки с Лигой Злодеев, но я просто не захотела. Потом пришлось бы по новой перепроверять, не изменило ли новое знание то будущее, которое затрагивает события с Лигой… так что — нет.       К счастью, Айзава не заставил меня говорить. Рассказал сам — не всё, конечно, но многое из того, что я поведала учителям, было просто какими-то страшными смутными предположениями, так что правильно сделал. Получилось коротко: Лига Злодеев собирается убить Всемогущего, но мимо вас и ЮЭй в целом они тоже проходить не собираются, и как-то так получилось, что именно классу 1-А будет доставаться больше всего (Изуку на этом моменте побледнел — видимо, понял для себя, почему), как хорошо, что Сугавара может попытаться это предотвратить. Давайте не будем ей мешать, давайте будем ей помогать, так что если она о чём-то просит — выполняем, хорошо, дети? Хорошо, дети. Ах да, как я уже говорил, никому не сообщаем о её причуде.       — Но она же не может считаться беспричудной, — рассудительно сказал Мезо. — Я не думаю, что нас будут прямо спрашивать, но лучше же иметь готовый ответ? Чтобы было совсем не подозрительно.       — Это не может быть слабая причуда, — сказал Шото. К нему повернулось полкласса. Во-первых, Шото открывал рот раз в столетие, это стоило внимания. Во-вторых, вещь он сказал интересную. Я покивала для себя. Нельзя, верно. — Она не проходила экзамена. Ни обычного, ни для учеников с рекомендацией.       — Совсем никакого? — Юга удрученно покачал головой. — Но тогда, chers camarade de classe³, это выглядит просто возмутительно!       Если не знать, что я трудилась над своей причудой с помощью государства, и от него же получила направление в ЮЭй и, фигурально выражаясь, поцелуй в лобик — так сильно им хотелось видеть обученного героя с подобной способностью — то Юга был прав. Выглядело странно. Среди абитуриентов с рекомендациями меня не было — а их насчитывалось меньше десятка, если я не ошибаюсь, сложно не заметить. В турнирной таблице практического экзамена для обычных поступающих моё имя тоже не числилось.       — Отличное предложение, Шоджи, и хорошее наблюдение, Тодороки, — сказал Айзава. Юга был проигнорирован, на что отреагировал презабавно. «Звезда в печали», — подумала я и даже развеселилась. — Мы с другими преподавателями думали, стоит ли скрывать реальную причину, но в конце концов решили, что нет. Сугавара поступила в ЮЭй не по рекомендации известной школы, префектуры или героя, а по распоряжению правительства. Конечно же, у неё очень сильная причуда. Мы не решили, какая именно, так как Сугавара сама должна будет придерживаться этой легенды.       Не растеряться было сложно. Я неловко похрустела пальцами. Тишина, образовавшаяся в классе уже тогда, когда Айзава объявил о «распоряжении правительства», на меня не давила. Давило всеобщее внимание и то, что в голову, как на зло, приходил лишь какой-то бред.       Итак, попыталась собраться я, что мы имеем? Мне нужна очень сильная причуда, которую сложно контролировать и не стоит применять направо и налево. Не обязательна связь с моей дислексией, в конце концов, у этого заболевания могут быть и вполне тривиальные причины. Я перестала хрустеть пальцами. Какая же я глупая. Я несколько лет училась в классе с такими же, как я, «одарёнными» детьми, и с достатком насмотрелась на опасные причуды.       — Можно взять причуду «Пожиратель», — сказал дрон. — Она даже есть в реестре, если кто-то полезет проверять. Позволяет с помощью прикосновения отправлять вещи… куда-то.       — Разве это опасно? — с сомнением спросил Ханта. — Мне кажется, взрывы у Бакуго будут хуже.       — «Куда-то» можно отправить и человека, — возразила Момо. Я кивнула. Да, можно. — После взрыва Бакуго людей можно лечить, а этот Пожиратель, если не контролировать, заставит человека навсегда исчезнуть.       — На самом деле, всё ещё опаснее, — сказал Хитоши, за что был ткнут одним из концов лука прямо по боку. — Ау. В общем, воздух таким образом тоже можно заставить исчезнуть. И, если не ошибаюсь, не целого человека, а только его части. Эта способность будет намного опаснее, чем у Бакуго.       Что характерно, никто спорить не стал, даже сам Кацуки, хотя я почти ожидала от него яростного спича. Но спича не последовало: он сидел, сжав зубы, и смотрел куда-то мимо Айзавы. Задумался, что ли? А я уже почти утвердилась во мнении, что все мыслительные процессы в его голове происходят с бешеной скоростью и безумно коротки, иначе силу и быстроту реакции на любые раздражители объяснить сложно.       — Значит, Пожиратель, — подытожил Айзава. — Отлично. Ещё я должен вам напомнить, что через две недели будет Спортивный фестиваль, но вы, думаю, и сами можете сопоставить даты. Сугавара?       Я подняла взгляд.       — Все эти две недели на практических занятиях ты будешь страдать, — серьёзно сказал он мне. Я заморгала. Руки застыли прямо в воздухе. Возможно, даже лицо приняло немного удивлённое выражение, настолько странно было услышать нечто такое от учителя. И от какого! Не от добродушного и шутливого Эктоплазма, не от Полночи, которой только дай поиздеваться, а от серьёзного и усталого от жизни Айзавы. — Тебе нужна причина не участвовать в Спортивном фестивале, и истощение организма от многократного использования лечения Исцеляющей Девочки — это причина.       Можно было, наверное, сказать, что наши занятия проходят в пределах класса, а значит — не обязательно истязать меня на самом деле, но это был бы плохой ответ. Я выбрала хороший ответ: кивнула и сцепила пальцы в замок. Глупо было бы отказываться от «страданий», которые на деле, наверняка, означали повышенное внимание к моим тренировкам. Учитывая неутешительные результаты стычки со злодеями, усиленные тренировки мне не помешают.       Пока что я могла только худо-бедно избегать чужих атак, изредка используя полученные от Эффекта бабочки знания, и то — полученные ещё до начала боя. В идеале мне бы хотелось не избегать чужих атак, а атаковать самостоятельно, в нужные моменты выполняя подсказанные причудой действия. И наработать такое получится только с помощью практики.       После этого классный руководитель великодушно отпустил нас домой. И мы пошли. Сначала, правда, нужно было переодеться в школьную форму — и тут одноклассницы меня удивили. Ноль вопросов, ноль странных взглядов исподтишка, только Мина, уже застёгивая блузку, словно невпопад сказала:       — Мы должны собраться все вместе.       — Все вместе? — переспросила Урарака. — Девичник?       — Можно и девичник, но я говорила немного о другом! — не смутилась девушка и ярко улыбнулась. Я перестала тереть лицо у зеркала, смывая свои голубые квадратики, и переглянулась с Кьёкой. Она свой «боевой раскрас» уже смыла, и теперь собирала вещи в косметичку. — Я сегодня поговорила с Киришимой, он должен поговорить с мальчишками. Нам нужно лучше узнать друг друга!       — Со временем мы все узнаем друг друга и так, — рассудительно отметила Тсую, расчесываясь. — Зачем устраивать из этого кавардак?       — Чтобы узнать друг друга быстрее, конечно же! — всплеснула Мина руками и внезапно повернулась ко мне. — Вот тебе, Сугавара-чан, будет легче видеть будущее, если мы будем знакомы ближе?       Врать я не видела смысла, так что медленно кивнула. Да, лучше. Не потому что я буду знать своих одноклассников, конечно, нет, моя причуда сосредоточена на мне самой. Но у меня будет больше вариантов влияния на одноклассников, а от большего количества вариантов — большее количество последствий. И… если подумать… то главный герой и главная цель злодеев — далеко не я и даже не мой друг Хитоши. Это Изуку, с которым у меня нет ничего общего, это Кацуки (почему их целью станет Кацуки — я никак не могла понять, но и видений об этом развитии событий у меня было пока что немного) и, безусловно, Всемогущий. Который связан с Изуку.       Была только одна проблема. Я открыла ящик, в который уже успела сложить свой дрон, включила его и натянула перчатки. Хотелось бы отмолчаться, но тогда мне же будет хуже.       — Я не особо общительный человек, — неживым голосом сказал дрон. — И я не люблю большие компании незнакомых людей. Простите, но моя способность видеть будущее улучшится не настолько сильно, чтобы я пожертвовала своим комфортом.       Закончив, я стянула перчатки. Ну, всё. Наконец-то домой. Хоть что они тут будут планировать — мне всё равно, остаток дня общаюсь только с Хитоши и Кейко.       — Зато честно, — вздохнув, протянула Момо. — А я согласна. Только, может, позже, после Спортивного фестиваля? И тем для разговора будет больше. Сейчас мы все немного друг другу враги.       — Никакого с вами веселья, — проворчала Мина. — Зачем считать друг друга врагами даже на чуточку, когда можно не делать этого вовсе?       Несмотря на то, что сама Момо мне не очень нравилась, — преимущественно из-за такой сильной причуды без видимых недостатков, каюсь, было обидно и за Хитоши, и за себя, — я была согласна с ней, а не с Миной. Устраивать встречу сейчас, когда никто никого толком не знает — это глупо. На данный момент класс уже начал разделяться на небольшие группки, и этот процесс не остановить, подобное происходит в любом коллективе. Безусловно, не помешает какое-нибудь мероприятие, чтобы получше узнать людей за пределами своей «группки», но это может подождать.       На выходе из школы меня, как всегда, ждал Хитоши. На этот раз вместе с ним шел бонус: присевший на уши Эйджиро. Я оценила совершенно безнадёжный, остановившийся взгляд интроверта, страдающего от пристального внимания экстраверта, и поспешила на помощь. Краем уха уловила, что Эйджиро втолковывает Хитоши про всё то же, что они задумали вместе с Миной, и хмыкнула.       — Мина вам сказала, да? — проницательно сказал Хитоши уже на полпути к дому, восстановившись после подлой атаки вниманием и словами. — У нас все согласились. Не считая Бакуго, но его никто не слушает.       «У нас — нет», — ответила я. — «Я бы даже сказала, большинство не согласились или просто не высказали энтузиазма».       — Не похоже, — нахмурился Хитоши. — Мне почему-то казалось, что у нас активные одноклассники.       «Возможно, это на нашем фоне они активные», — я вслух вздохнула и ненадолго остановилась, просто перебирая пальцами. — «Мы бьём все рекорды, Хитоши».       — Ну так это же прекрасно, — с деланой радостью улыбнулся он, и я прыснула.       Обещанные «страдания» начались на первом же практическом занятии, которым оказались основы геройской деятельности, то есть — со Всемогущим в качестве преподавателя. Я в тот день пришла в школу не очень подготовленная, справедливо решив, что страдания классный руководитель предпочтёт устраивать самостоятельно, а если и не предпочтёт, то это же Всемогущий! Пусечка просто, без подсказок не умеет вести уроки. Лично я безумно умилялась, Хитоши прыгал от какого-то сочувствия к смирению и обратно.       Но Всемогущий оказался куда более жестоким, чем я о нём думала. В пару с Шото он меня не поставил — может, помнил, чем закончилась наша первая и последняя битва, может, просто не хотел упрощать мне жизнь повторяющейся задачей. Ну и зря, в тот раз я была готова максимально, да ещё и вместе с Фумикаге, который сделал большую часть работы… Всемогущий поставил меня в пару с Бакуго. И сказал:       — Сегодня вы будете пытаться не захватить своего противника, а отобрать у него что-то сравнительно мобильное. Это может быть вещь или заложник, и использовать для обозначения этого мы будем… та-да!       «Вещи или заложник» оказались скрученным на манер личинки пледом, красивенько так перевязанным верёвочкой, чтобы не распался. Верёвочка тонкая, тут же отметила для себя я, и зашарила по одному из самых больших своих карманов. Я уже сходила ещё раз в Мастерскую к Погрузчику, принесла ему список тех вещей, которые просто обязаны затеряться у меня в карманах — всё остальное я принесу сама, но банальности типа зажигалки или верёвки должны присутствовать. Ещё одним слоем верёвки можно будет привязать это чудо к себе, чтобы руки были свободны, хорошо.       Всемогущий вещал дальше — о том, что плед лёгкий и не двигается, и это небольшое послабление, так как мы зелёные первогодки — а я пыталась понять, как выбраться из этой ситуации. Пока без причуды, мне не хотелось тратить свои попытки на бесполезные варианты: сначала нужно было услышать распределение ролей, и потом уже — быстро думать.       В итоге даже думать особо не пришлось, так как мне невероятно повезло. Пока Всемогущий передавал мне плед, я уже доставала верёвку, тут же начиная приматывать ношу к себе. Кто-то из одноклассников прыснул, но я не обратила внимания, уже сосредоточенно щёлкая варианты. Если я выйду на эту «тренировочную площадку» с добрый район размером за Кацуки… если я выйду впереди него… если я проскользну прямо перед ним… если я задену его рукой… если я задену его этим пледом… В итоге пришлось задеть вытаскиваемым луком, а потом — совершенно проигнорировать сердечное пожелание «следи за своей палкой, Светофор!».       Насчёт прозвища, впрочем, следовало бы выяснить поподробнее, но позже.       А потом я пошла. Всемогущий дал мне фору не во времени, а в расстоянии, так что какое-то время я спокойно шагала, оттягивая время. И только перед самой отмашкой для моего противника — побежала, вытянула из колчана две стрелы и запульнула обе прямо в стремительно приближающегося благодаря своим взрывам Кацуки.       Я рассчитывала на то, что нововведения — светошумовых стрел — он ещё не видел, и не прогадала. До этого я демонстрировала только взрывные, так что Кацуки, должно быть, подумал, что много взрывов не бывает, и решил просто подорвать мой подарок… зря. Может, от света и звука своей причуды он был защищён, но вот от наработок факультета поддержки — нет. Пришлось ему, громко ругаясь, остановиться и затрясти головой (даже не оглушило, подумать только!), давая мне время на то, чтобы спрятаться в одном из совершенно пустых изнутри домов и забиться в угол.       Под конец, правда, Кацуки меня всё же нашел — он сносил стены каждому попадающемуся на пути дому, и, к сожалению, именно ту, которая открывала прекрасный вид на меня. Осколки от стены немного повредили мне костюм, Кацуки немного подкоптил мне волосы, когда я уже улепётывала, но в целом, мне удалось победить по техническим причинам — в последний момент я отцепила от себя плед и кинула прямо в Кацуки. Кацуки как раз встречал меня взрывом… плед пал смертью храбрых.       К чести Кацуки стоит сказать, что он попытался отвести руку, но это мало на что повлияло. К ещё большей чести Кацуки стоит сказать, что он даже не стал на меня бросаться, просто развернулся и пошел в сторону класса, громко и чётко рассказывая миру, как же он недоволен. Я как раз вытаскивала дрон — как только узнала, что уроком будет сражение один на один, так сразу его убрала.       — Почему Светофор?       — Потому что слишком много ярких цветов, — рявкнул Кацуки. — На волосы свои смотрела? А на костюм? Вот и заткнись.       Благоразумно промолчав и о том, что у светофора другие цвета, и о том, что мой рот даже не открывается, я от него отстала. Пусть перегорит и успокоится… если подобные слова вообще существуют в его лексиконе, конечно. Я приткнулась обратно к Хитоши и, выключив дрон, принялась жаловаться ему на то, что в ушах до сих пор звенит от дурацких взрывов, а волосы жалко.       — Волосы всем жалко, — вслух прокомментировал он и ядовито усмехнулся. — Готовимся, дамы и господа, готовимся. Скоро весь наш класс будет ходить без бровей и с укороченными причёсками.       Девочкам — да и некоторым парням — такое предположение очень не понравилось, и Кацуки не улучшил ситуацию своим злобным, почти карикатурным, смехом. Эйджиро задумчиво чесал пальцем свою покалеченную шрамом бровь. Его уже давно спросили, как он получил такую отметину, и парень честно ответил, что оцарапался о свою же причуду. Я тогда ещё подумала, что получилось безумно удачно: шрам был светлый, едва заметный, не создавал большой проплешины в брови и — более того! — не уродовал лицо в целом. Даже наоборот, с ним Эйджиро казался постоянно… не игривым, наверное, но весёлым — точно.       Уже рассматривая мрачно наблюдающего за остальными одноклассниками Кацуки, я внезапно поняла, что, скорее всего, Всемогущий устраивал страдания не для меня. Страдания предназначались для Кацуки, которого с завидным постоянством макали головой в факт того, что не такой уж он и исключительный на самом деле.       А вот Айзава, как и обещал, устроил мне страдания. Ставил против одноклассников в боях (групповых и не очень) и смотрел. Ну, то есть, применял свою причуду. За ошибки, порождаемые невозможностью посмотреть в будущее, меня нещадно путали в лентах и даже очень мягко заставляли есть землю. Я удивлялась, как он умудряется управлять своими бинтами с такой виртуозностью, имея не связанную с подобным причуду, Хитоши блаженно созерцал. Тоже с земли, потому что в какой-то момент Айзава решил, что нечестно будет давать мне какие-либо привилегии и что все в классе равны.       Проще говоря, землю ели все. Но я — чаще.       — Ты успеваешь использовать свою причуду, когда я моргаю или отвожу взгляд, — утвердительно произнёс Айзава. Я кивнула. Да, я успевала. И не один раз. — Почему тогда ты ничего не можешь сделать?       — Моя причуда строится на вопросах… — я подробнее объяснила ему принцип. Дрон повторял. Айзава медленно кивнул. — Мне кажется, я просто не знаю, какие вопросы следует задавать.       — Если вне боя ты можешь позволить себе вариативность, то в активном бою — нет, — наконец, сказал он. — Я уже оценил, как ты действуешь, когда используешь свою причуду: немного нескладно и медленнее, чем обычно, но это можно поправить. Натренируй себе вопросы. Прямо как стрельбу из лука, ты ведь уже инстинктивно стреляешь, верно?       Я медленно кивнула. Да, стрельба уже не требовала от меня былой сосредоточенности, разве только в момент перед самым выстрелом, быстрое прицеливание. Но что значит «натренируй вопросы»?..       — Свяжи свои действия в бою с возможностями своей причуды, — терпеливо разъяснил Айзава. — Всегда принимай такую позицию, из которой сможешь задать заученные до автоматизма вопросы. Настоящий эффект бабочки можно использовать только заранее. В другом случае подобное слишком ненадёжно и может плохо закончиться. Что касается времени на осмысление полученной информации… хм. Оно тебе нужно?       Я отрицательно покачала головой. Нет, время мне нужно только для составления плана, для выводов. Знания, которые даёт причуда, запихиваются в мозг в «обработанном» виде… Но подумать только! Шаблоны для боя. И как я раньше до подобного не додумалась? Айзава ещё сильно упростил систему, можно ведь сделать её разветвлённой — сначала делаем упор на понимание причуды противника и его слабости, потом — вопросы, которые будут полезны при борьбе с определёнными типами способностей… Конечно, для хорошей работы подобной системы нужен опыт, но я начну с малого, расширять буду позже.       А первыми подопытными станут любимые одноклассники и сам классный руководитель. Нужно решить, какие вопросы являются самыми важными, чтобы их и задавать, пока ещё есть время на подобные эксперименты.