nine
22 августа 2020 г. в 18:34
Спортивный фестиваль, конечно же, не закончился на первокурсниках. В этом году, судя по реакции публики и комментариям Сущего Мика, мы были не только для «разогрева», но и предложили хорошее зрелище, но всё же главными звёздами всегда были третьекурсники. В этом году так вообще: во всех социальных сетях только и кричали, что о Большой Тройке ЮЭй, которые великолепно себя показали на втором курсе, да и позже, в течение года достаточно часто мелькали в новостях по той или иной причине.
— Меня поздравляют с третьим местом! — радовался Денки, уткнувшись в телефон и листая ленту твиттера по тегу первогодок. — Токоями, о твоей причуде тоже хорошо отзываются, кстати.
— Не знаю про Токоями, я вижу только шутки про твоё лицо, — подленько захихикала Кьёка. — Не удивлюсь, если завтра ты проснёшься известным на весь мир. Известным на весь мир мемом.
— Это так жестоко с твоей стороны!..
— Они задают много вопросов, — спокойно сказал Токоями, тоже смотря в телефон. — И по поводу причуды, и куда более личное.
— Разве причуды — это не личное? — вставила Тсую. — Вас в школе не учили, что нельзя нигде оставлять информацию о своей причуде? Это опасно.
В школе об этом рассказывали, верно. Подобное в этом мире было обычным правилом, одним из многих. Не переходи дорогу на красный свет, не садись в машину к незнакомцам, не сообщай информацию о своей причуде широкому кругу лиц. Это мы собираемся стать про-героями, нам можно, хотя даже при всём при этом названия способностей и их слабости нигде не озвучиваются.
Обычным людям даже такая публичность противопоказана. Маньяки теперь узнают не только распорядок дня жертв, но и как можно больше информации об их способности (хотя по статистике чаще всего нападениям подвергаются беспричудные, это банально удобнее), чтобы легче было справиться с жертвой.
Вообще, очень малый процент причуд уникален. Даже у нас в классе множество достаточно распространённых: кислота Мины, взрывы Кацуки, управление стихиями у Шото и Денки, укрепление у Эйджиро… Но вот сила этих причуд делала их особенными. Да, возможно, по Японии бегают тысячи людей, которые так или иначе могут создавать взрывы, но сколько из них могут создавать взрывы такой силы?
— В любом случае, для нас это уже не актуально, верно? — улыбнулся Ханта. — До сегодняшнего дня ещё имело смысл скрывать свою причуду, но теперь о них знают все.
— Н-не о слабостях, — тихонько дополнил Коджи и покраснел так сильно, что впору было волноваться о том, не стало ли ему плохо.
На самом деле, Коджи был неплохим. Милый, тихий, добрый мальчик, который раз в неделю посещал психолога, чтобы разобраться со своими проблемами с речью. Как я поняла, начались они не так давно, но жестовый язык он уже успел выучить на вполне приличном уровне — получается, несколько лет точно прошло. Что именно произошло, Коджи не рассказал, а настаивать я не стала. Захочет — расскажет. Но, думаю, в этом же кроется причина того, почему такой «милый, тихий, добрый мальчик» решил стать героем.
Главное, не просто решил, а действительно поступил в ЮЭй. Это, на самом деле, очень и очень сложно сделать. Не будь у меня рекомендации, я бы даже пытаться так надрываться не стала.
— Мы сражались друг с другом, слабости даже были сняты на камеру...
— Ой, да не всё было снято, не паникуйте так.
— Мне кажется, учили всех, кроме Бакуго, — шепотом сказала Мина Эйджиро. Тот вскинул брови. — Потому что у него только и разговоры, что о взрывах и «я стану лучшим»…
Я перевела взгляд на Кацуки, но тот — удивительное дело — промолчал и продолжил жевать ленту своей медали, тыкая в телефон так, будто хотел его сломать. Задумчиво обведя взглядом одноклассников, я убедилась, что мне не показалось: абсолютно все проверяли не то социальные сети, не то новости. Момент выбран подходящий: первый этап для второклассников, тоже бег с препятствиями, заканчивал готовиться, и следить было не за чем. Прекрасный момент для чтения мнений о себе-любимом.
— Мою причуду называют жуткой, но в целом люди заинтересованы, — пробормотал Хитоши, недовольно щурясь. Пролистал ленту вниз, прищурился ещё сильнее: — «Лучше бы шёл в полицию», нет, спасибо.
Настроение у всех было не самым радужным, но ребята пытались шутить. Уверена, когда начнётся вторая часть фестиваля, все повеселеют, но сейчас атмосферу взволновал Тенья: он, бледный, вернулся к нам после того, как отошёл ответить на звонок, сложил свои обязанности старосты на Момо и ушёл. Объяснение было кратким: на его брата-героя напал злодей, и сейчас он в больнице.
Не чувствовать беспокойство за одноклассника было нельзя. Я подавила в себе желание проверить, всё ли с братом Теньи будет хорошо. Слишком много попыток на это уйдёт, да и зачем мне эта информация?
— Сугавара-чан... — я повернулась на неуверенный зов Изуку. — О тебе тоже есть целый тред. Достаточно популярный.
Мысленно перекрестившись, я попросила перекинуть начало мне в личку — для того, чтобы понять мою просьбу, большого знания жестового языка не требовалось, и Изуку понял меня без помощи Хитоши. Пришлось достать свой телефон, вытащить наушники и слушать роботизированный голос, читающий мне выделенное. Куда быстрее, чем пытаться продраться через постоянно теряющие свой смысл иероглифы самой, хотя и требует чуть большей сосредоточенности.
В общем-то, тред не был опасным. Пара тысяч лайков на первом твите, где кто-то спрашивал, кто я вообще такая, прикладывая скрин с трансляции, где я одиноко сидела на трибуне. Первый или второй этап, значит. Потом шло несколько предложений-рассуждений о том, что выгляжу я интересно и ещё интереснее было бы узнать мою причуду. После — несколько скринов тех моментов, когда в кадры попадали мы с Хитоши. Судя по отсутствию одноклассников вокруг, это был конец второго этапа, когда мы вместе наслаждались шоу. Ещё через некоторое время кто-то умудрился достать мои имя и фамилию, и судя по упоминанию родной префектуры — кто-то из школы. Не иначе как узнали меня с Хитоши.
Дочитав до этого момента, я почувствовала, как меня внезапно обдало холодком. Нужно будет сказать преподавателям, что можно сворачивать всё наше прикрытие — есть люди, которые отлично знают, что у меня за причуда. Мои бывшие одноклассники. Я не делала из своей способности большой тайны — да, не сообщала о ней в интернете и незнакомцам, как и обязывает банальная техника безопасности, но постоянно уходить от этого вопроса было бы слишком вызывающе. А значит, существовала вероятность, что кто-то из них придёт вот под такое обсуждение.
И как мы с Хитоши не подумали об этом? Ладно преподаватели ЮЭй, им простительно, они не знали всей ситуации и вполне могли решить, что я о своей причуде молчала, но мы-то? Идиоты. Я тяжело вздохнула и начала читать дальше. В ответах выражали в основном или сочувствие моей незавидной участи (как же, не приняла участие в фестивале!), или анализировали моё очень грустное лицо (но... обычное ведь лицо?), или строили догадки о моих отношениях с Хитоши (конечно же, люди сходились на том, что мы встречаемся). Типичный интернет.
Но ответы я прочитала все, а также лайкнула и ретвитнула, чтобы было удобнее следить. И вообще, наверное, на всякий случай начну искать своё имя в социальных сетях, вдруг ещё какие-нибудь желающие рассказать обо мне больше одноклассники появятся.
В остальном Спортивный фестиваль прошёл весело. Теперь, когда на экранах показывали не одноклассников, а каких-то почти незнакомых подростков, наслаждаться шоу стало куда как легче — да и само шоу захватывало куда как сильнее. А уж Большая Тройка предсказуемо довела полстадиона до криков, а социальные сети — до невнятного набора ничего не значащих символов. Они очень хорошо владели своими причудами, возможно, даже на уровне про-героев, этим и выделялись. И костюмы, и личности у них тоже были интересны — не удивлюсь, если ребята с факультета маркетинга в горло друг другу вцеплялись, желая заполучить возможность курировать одного из этой троицы.
Думаю, уже в следующем году подобная же битва будет происходить между ними за Шото, Кацуки и, скорее всего, Изуку. Пока у последнего достаточно печальная репутация, но он ведь главный герой — должен её выправить.
После того, как Спортивный фестиваль закончился, Айзава не дал нам так просто уйти, а заявился на трибуны собственной очень раздраженной персоной и сказал идти за ним. Как оказалось, в наш класс, на разбор полётов — классный руководитель буквально несколькими предложениями на каждого ученика выразил своё мнение об их способностях.
— Конечно, мы тренировались и до Спортивного фестиваля, и я давал вам советы, — своим бурчащим, однотонным голосом говорил он. — Но все мы отлично понимаем, что вы многого не договаривали, надеясь удивить своих одноклассников и не дать им заранее придумать варианты противодействия. К тому же, теперь я увидел вас в ситуации, приближенной к настоящему бою. Вскрылись ранее невидимые недостатки и достоинства каждого.
И похвала, и недовольство, и совет достались каждому — за исключением меня, конечно же. Тут была противоположная ситуация, ведь именно у меня было, что сказать учителю. Я не собиралась тянуть с неожиданно открывшимся мне откровением по поводу бывших одноклассников. Дрона у меня с собой не было, так что переводчиком опять работал Хитоши — и я видела, как осознание мелькнуло на его лице, когда он передавал мои слова Айзаве. Мрачное такое осознание.
— Это нехорошо, — согласился Айзава, постукивая пальцами по столу. Все ребята уже ушли из класса, оставив нас одних. — Рад, что вы это понимаете. Но мы что-то подобное и предполагали. Правда в любом случае рано или поздно будет открыта: информация о студентах ЮЭй, в том числе названия причуд, будет рассылаться интересующим агентствам перед началом стажировки, и мы обязаны писать там правду.
— Но... на это же нужно разрешение, — осторожно заметил Хитоши. Я закивала.
Название причуды можно с натяжкой приравнять к тому, что ты сам расскажешь интересующимся о своей способности. Без детальных подробностей и точного уровня силы, но всё же. Реестр причуд — сайт открытый, по названию ищется полное описание. Расписанный принцип действия, различные ограничения, побочные эффекты от использования, если таковые есть. На распространённые причуды информации больше, так как разные люди добавляют от себя разные подробности: кто-то побочных эффектов в список подкинет, у кого-то ограничения будут другие. Главным критерием, чтобы причуды определили как одинаковые, был одинаковый принцип действия. Но даже там люди могли, описывая свою причуду, упомянуть что-то такое, что другие забыли.
О причудах типа моей, фактически индивидуальных, информации было куда как меньше. Нельзя было точно определить, что общий принцип действия, а что — индивидуальные особенности, так что для начала записывали только самые-самые базовые механизмы.
Если найдут ещё одного человека с похожей причудой, то меня вызовут для уточнения и сравнения, впрочем.
Но даже самые базовые механизмы включают в себя описание этих моих вечных «а что, если», примечание об огромной скорости обработки поступающей информации и заметка о серьёзном побочном эффекте, выражающимся в несерьёзном нарушении работы мозга — дислексии, в моём случае, но, думаю, врачи решили, что у кого-нибудь другого может быть задет другой отдел, а поэтому не указывали точно.
— Ваши родители подписывали соглашение, когда вы подавали заявки на поступление, — равнодушно сказал Айзава. — В любом случае, вслух говорить можно другое, вряд ли герои будут стремиться нас поправлять. А Лига, если повезёт, не догадается взламывать чужие почты.
Вывод номер один: не стоило думать, что учителя глупее, чем они есть на самом деле. Вывод номер два: у меня не получится прятаться за фальшивой причудой вечно, первая стажировка уже в этом году. И что-то мне подсказывает, что до окончания этого года ситуация с Лигой вряд ли разрешится. Даже не способность подсказывает, а просто логика. Ну не верю я, что ставленники злодея, за которым Всемогущий бегал кучу лет (и, как оказалось, так и не смог догнать), так быстро проиграют. Ведь Лига Злодеев — это его, Все за Одного, детище, верно?
Точного ответа у меня не было, но некая связь определённо присутствовала.
Возможно, впрочем, если не привлекать особого внимания, то Лига мной и не заинтересуется. Или у них весь класс априори на карандашике?
— Да, Сугавара, — словно что-то вспомнив, сказал Айзава. — По поводу тебя... Так как ты не участвовала в Спортивном фестивале, предложений про-героев ты не получила, но государство прислало приглашение для тебя.
Я моргнула. То, о чём сейчас говорит Айзава, это не официальная стажировка, а общение с героем или приглашение в его агентство во внеучебное время, то есть после уроков. Обычно герои указывали сроки, в которые ученики, к которым они присматривались, могли прийти — таким образом, в отличие от официальной стажировки, можно было посетить несколько агентств и присмотреть для себя самое удобное.
— Нет, тебя не пригласили в одно из национальных агентств, если это то, о чём ты подумала, — вздохнув, пояснил Айзава. Он выглядел удивительно недовольным — то есть, недовольнее, чем обычно. — Как я понял по сопроводительному письму, одного про-героя просто... обязали тебя взять. И, скажу честно, письмо составлено так, будто тебя тоже обязывают к нему ходить.
Кивок получился очень медленный. Вот, значит, как. Государство решило даже не ждать официальной стажировки. Спасибо сенсею, что рассказал обо всём именно сегодня: предложения про-героев для всего класса он обещал предоставить к следующей нашей встрече.
Но одноклассников никто и не заставляет куда-то ходить, в отличие от меня, так что они могут подождать.
— Что за про-герой? — спросил Хитоши.
— Сэр Ночноглаз.
Ах. Я даже знала о нём. Стыдно было бы не интересоваться причудами, связанными со знанием будущего.
На выходе из класса меня ждала ещё одна встреча. От стены, как только мы с Хитоши попрощались с сенсеем и зашли за поворот, отлепился Кацуки. Выглядел он необычайно спокойным, и только пережеванная со всех сторон ленточка медали, которую он так и не снял, свидетельствовала о его недавнем гневе.
— Ты бы хоть снял, — с едва заметной брезгливостью сказал Хитоши. — Не позорься.
— Не буду я касаться этой штуки, — оскалился Кацуки. — Она мне не нужна. Исчезни отсюда, Глазастый, мне нужно поговорить с твоей подружкой.
Мы с Хитоши переглянулись. В его глазах я увидела «знаешь, я могу заставить его уйти», он в моих — наверняка что-то вроде «подожди меня, я ведь с ним уже сегодня говорила, нужно закончить». Не уверена, как много из этого он реально осознал, но, бросив на Кацуки свой мрачный взгляд номер четырнадцать (предостерегающий и обещающий все муки ада, если что-то пойдёт не так), пошёл дальше в сторону выхода из учебного корпуса. Наверняка будет ждать меня у ворот — когда кто-то из нас задерживался, второй обычно шёл именно туда.
— А ты не врала, не так ли?
Я вздохнула, прикрыв глаза. Он правда ожидает, что я ему отвечу что-то внятное? С моими-то возможностями? Но даже так — вопрос получился до безумия тупым. Впрочем, казалось, что Кацуки был больше настроен на некое подобие лирического монолога:
— Я сначала думал, что ты говорила про Круглолицую. Дерьмоволосый точно бы не умер, Птичью голову достаточно было просто запугать светом. А это оказался Половинчатый. Я понял почти под конец. Сначала даже подумал, что реально его...
Он оборвал сам себя, а я мелко покивала своим мыслям. Значит, действительно испугался, что убил одноклассника, как я и предсказывала. Честно говоря, я тоже перепроверила будущее, когда увидела неподвижно лежащего Шото — если бы он всё же умер, когда я знала заранее и имела возможность, особо не напрягаясь, этого не допустить... Не думаю, что смогла бы себе простить.
Цинизм цинизмом, а спокойно воспринять смерть знакомого человека, случившуюся, пусть и косвенно, но по моей вине, я бы не смогла. Даже сейчас, когда думаю о подобном развитии событий, как-то очень неприятно становится. Мне ли не знать, как легко одни варианты будущего заменяют другие.
— В общем, хотел сказать спасибо, — явно через силу выдавил Кацуки. Я вскинула брови и одними губами произнесла «Воу». Он тут же вызверился: — Чего удивляешься?! Думаешь, я совсем не понимаю, что могло произойти?!
Я отрицательно качнула головой. Не-а. Наверняка понимает, и понимает очень хорошо. Кацуки — один из самых умных подростков, которых я когда-либо встречала. Но, к сожалению, одновременно один из самых незрелых. Если он это в себе исправит, то станет очень, очень хорошим героем. Я не собиралась принижать его в этом.
— Хорошо, что не думаешь, — уже спокойнее сказал Кацуки и ухмыльнулся. — Я смотрю, ты тоже не глупая, Сугавара. Хотя и капец скучная.
Каюсь, несколько секунд я провела, задумчиво пялясь ему в спину: Кацуки, как «крутой парень», закончил говорить и сразу же развернулся, даже не попрощавшись. Что характерно, пошёл он не туда же, куда ранее ушёл Хитоши. Получается, у него есть ещё какие-то дела здесь, в ЮЭй? Я негромко хмыкнула и, поправив лямки рюкзака, пошла к Хитоши. Но каков наглец! Заявить такое и уйти, а если бы я была обычной девушкой? Сердечко-то в таком возрасте слабенькое, можно и того... влюбиться, я имею в виду, а не умереть.
В красках диалог я Хитоши так и не пересказала, только объяснила, что Кацуки пришёл поблагодарить за совет, который я ему дала во время Спортивного фестиваля, пусть и благодарность получилась очень в его стиле.
— Ты уверена, что это вообще была благодарность? — с сомнением протянул Хитоши. — Там звучало слово «спасибо»?
«Звучало, звучало», — небрежно показала я. — «И ты не слышал, как именно он это сказал. Ему гордость и собственное эго не позволили бы сделать это как-то ещё лучше. Я вообще приятно удивлена, что он поблагодарил».
Хитоши явно остался не убеждённым, — он считал Кацуки зарвавшимся ребёнком ещё сильнее, чем я, а потому к подобным проявлениям нормального поведения относился скептически, — но, готова поспорить, уже примерно понял, какой совет я могла дать однокласснику. Вряд ли, правда, всё-таки подумал на предупреждение о чьей-то смерти, скорее, об очень серьёзных травмах.
Исцеляющая Девочка как-то собрала весь наш класс в своём медицинском кабинете и подробно, медленно, приводя примеры из своей геройской и врачебной практики объяснила, что она лечить способна, а что — нет. Последнего набралось достаточно много, все остались под впечатлением.
Дома нас встретила радостная Кейко с парой своих подружек, и тут же всей гурьбой бросились нас тискать и нахваливать Хитоши за то, что он смог пройти в третий этап фестиваля. Хитоши держался молодцом, даже в лице почти не менялся, пока взрослые девушки его нахваливали, только едва заметно краснел. Как оказалось, все трое смотрели Спортивный фестиваль на учебе, пряча телефоны от преподавателей, а потом сразу же побежали домой — встречать героев. Точнее, героя, так как я во всей это свистопляске не участвовала.
— Ты выделяешься из толпы, я думаю, у тебя получится попасть в топ-30! Тем более что у вас у всех уже был дебют! Пусть вы защищали только свои жизни, но это стало известно широкой публике! — щебетала одна из девушек. — И причуда у тебя такая...
— Волнующая, — с едва заметной усмешкой дополнила Кейко.
— Да!
— Я сейчас умру, — тихонько сказал Хитоши.
— Как же так, только поступил, и уже умирать? — «удивилась» вторая подружка. — Это не дело, Шинсо.
Мы достаточно быстро покинули девушек, тем более что разговор достаточно быстро перетёк с обсуждения первокурсников на Большую Тройку, потом — вообще на красивых про-героев, а после на столе как-то незаметно оказалась бутылка вина... Девочкам захотелось культурно провести вечер, всё с ними ясно.
Если не ошибаюсь, одна из этих девушек была той, с кем Кейко предварительно договорилась о сожительстве. До поступления я точно видела в будущем, что весь 1-А будет жить в общежитии — и, на самом деле, ничего так и не изменилось. Зимой мы с Хитоши уже точно будем там, осенью... вроде тоже. Предсказывать точную дату и причины мне не хотелось.
Если катализатором послужит что-то серьёзное, я заранее узнаю и уже потом буду думать, что с этим делать, если же нет, то пусть. Может, ЮЭй уже давно пытается выбить из государства или спонсоров деньги на общежития, и теперь у них наконец получится? Хотя не то чтобы эта школа нуждалась в дополнительных вложениях...
День после Спортивного фестиваля для студентов ЮЭй был выходным, а в этом году ещё и так удачно вышло, что он приходился как раз на конец учебной недели — у нас было несколько свободных дней. Конечно же, мы с Хитоши оторвались! Мы приходили домой позже, чем обычные школьники, из-за геройских занятий, которые шли после обычных уроков, и домашнего задания задавали больше, чем обычным школьникам, из-за этого же. Лично я домашнее задание не делала, но его делал Хитоши. Я в это время сидела и слушала аудиоучебники, потому что отчитываться учителям о выученном материале мне всё равно приходилось, и даже в индивидуальном порядке. А тут — выходные! Домашка уже сделана! Завтра не нужно рано вставать!
Мы съездили домой, погуляли по родному городу, сфотографировались с парочкой узнавших нас людей, решили вести аккаунты в разных социальных сетях от своего имени, потому что Денки уже пожаловался в беседе класса, что кто-то попытался выдать себя за него (а вдруг с нами произойдёт то же самое, и доказывай потом, что это не ты писал), зашли в пару приютов для животных и потискали котиков и собачек, наелись вредной еды и вернулись в свои дома вечером.
Денки я в качестве утешения отправила штук пять мемов. Он, действительно ставший достаточно известным мемом, не оценил.
Вообще, в беседу класса я почти не писала: не видела смысла и не хотела травмировать бедных деток своим способом общения, но тут просто не выдержала. Очень уж история о том, как Денки доказывал, что именно он — настоящий, с помощью сначала просто своих фоток, а потом и кривовато написав на щеке собственный юзернейм, была... ну, в стиле Денки.
Хитоши под моими мемами быстренько объяснил классу, что читать и писать текст для меня куда сложнее, чем запомнить картинку с нужным значением, так что за психику детей я была спокойна. А то как-то в средней школе, помню, заглянула одна сплетница мне в телефон, чтобы узнать, что это я там пишу... Очень шокированное у неё было лицо. Видимо, я просто не ассоциируюсь с подобным типом общения.
Поездка до ЮЭй в первый учебный день после Спортивного фестиваля была настоящей пыткой. Люди знали, что этот поезд едет до нужной для студентов ЮЭй остановки, а потому приглядывались к подросткам пристальнее. Более того, я уверена, что несколько людей, которые пытались пробиться к нам, ехали в этом поезде специально, чтобы встретить кого-нибудь. Я мёртвой хваткой вцепилась в локоть Хитоши и с наслаждением пару раз наступила на ногу тому мудаку, который залез бы мне в этой толкучке под юбку, не сделай я подобного.
Из поезда мы вывалились выжатые, как лимон.
К счастью, геройская часть уроков в этот день порадовала: возможно, из-за непрекращающегося дождя, который помешал бы заниматься на улице (хотя, думаю, в какой-то момент нас вытащат тренироваться и в подобную погоду), возможно, по расписанию, но мы выбирали свои геройские имена. Айзава ещё и выдал одноклассникам списки про-героев, которые приглашали их к себе. Мне тоже достался лист с адресом, датой, названием агентства и именем героя. Я беззвучно вздохнула. Вот так, Лейко. Не стала сопротивляться и начала плыть по течению, и теперь других вариантов как-то даже и не остаётся. Только подчиняться.
Отличились Кацуки и Шото: для них предложений было слишком много, прямо как для второ- и третьекурсников, так что Айзава сказал, что выслал данные на почту. И честно добавил, что тратить кучу листов для печати, а потом ещё и нести всё это добро в класс он не нанимался. Я задумчиво посмотрела в затылок уже уткнувшемуся в свой телефон Кацуки, который сидел по диагонали от меня, и решила, что мои уши мне ещё дороги. Но было интересно узнать, сколько предложений поступает старшекурсникам. У Хитоши их насчитывалось тринадцать, он уже успел показать мне на пальцах. У Денки, судя по его счастливому возгласу, без пары десятков четыреста. Стопка лежащих перед ним листов была убедительной.
Я повернулась назад и поймала взгляд сидящего за мной Токоями. Взяла свой листочек и помахала им.
— У меня двести девяносто одно предложение, — правильно понял вопрос парень и щёлкнул клювом. Судя по глазам, это был недовольный щёлк. — Можно было тоже на почту прислать. Слишком много для бумаги.
— Если хочешь получить список на почту, останься после урока, — раздался голос Айзавы. — Это я тебе, Фумикаге.
— Благодарю.
Я опять поймала взгляд Токоями и ткнула пальцем ему за спину. На последней парте моего ряда сидел Шото. Вот кто не будет кричать, если его спросить о количестве приглашений. Токоями — удивительное дело — и на этот раз понял, что я имела в виду, и обернулся. Шото, услышав вопрос, поднял голову от своего телефона и посмотрел на меня. Я чуть склонила голову на бок, немного удивлённая. Сразу вычислил зачинщика, получается.
— Четыре тысячи сто двадцать три, — глядя на меня своими разноцветными глазами, сказал он. Я моргнула. Простите? — Из них пятьсот восемьдесят четыре из Токио, четырест...
Замахав руками, я прекратила только начавшееся перечисление. Нет, спасибо, таких подробностей мне знать не надо. Своё любопытство я уже удовлетворила и теперь молча пыталась обработать полученную информацию.
Стоит заметить, что это огромное число — не число агентств. Это число героев, которые отправили приглашение определённому ученику. Среди этих приглашений штук десять или даже двадцать вполне могут быть от одного агентства, просто от разных героев. А уж героев по всей Японии было много.
Оставшимся без предложений одноклассникам от про-героев Айзава выдал список из сорока национальных агентств. Я передёрнула плечами. Что-то мне подсказывает, что стажироваться я буду у сэра Ночноглаза, а работать — только там.
Нужно будет задать сэру важный вопрос: каким образом он работает на себя, в своём агентстве, а не на родное государство? Тоже ведь видит будущее, хотя принцип работы его причуды очень отличается.
После того, как все более-менее успокоились, Айзаву заменила Полночь. Замена логичная: каким бы Айзава хорошим героем ни был, он всё ещё, если можно так выразиться, подпольный. Ему не знаком маркетинг и продвижение себя-любимого, а вот Полночь на этом собаку съела. Посмотреть только на этот её костюм — ну сплошное же потакание мужчинам, чтобы тратили деньги на её мерч, чтобы следили за ней как за героиней. Ей не обязательно рвать на себе костюм, чтобы её кожа производила усыпляющий яд: лицо-то открыто, там, что, кожи нет? Но она рвёт. Обычно совсем немного, где-нибудь на руке, но эффект всё равно бомбический.
Так что Полночь, помогающая нам с выбором геройских имён — хорошее решение.
Я над своим уже думала. Понятное дело, имя лучше как-то связать со своей причудой. Можно сделать связь прямой — Пророк, Провидица, Гадалка, да мало ли похожих слов! — или ассоциативной, как у самой Полночи.
Показать классу своё творение я вышла почти сразу (Хитоши написал на выданном планшете то, что я попросила, без всяких вопросов, поулыбавшись: наверное, вспомнил, как мы думали над нашими геройскими именами), после Тсую.
— Вестница, — посмаковала Полночь и улыбнулась. — Просто и со вкусом, мне нравится.
Хитоши решил назваться Гипнозис. Я тоже слегка улыбнулась, вспомнив, как мы это придумывали. Промывателем Мозгов или чем-то столь же прямолинейно указывающим на причуду ему быть не хотелось, слишком грубо и длинно, а вот Гипнозис показался нам подходящим вариантом.
Все остальные тоже подобрали себе имена, остался один Кацуки. Я интереса ради прощёлкала будущее на несколько лет вперёд. Ха. Щеголяет с геройским именем. Значит, в какой-то момент всё же придумает себе нечто адекватное.
— Выбирайте место для практики тщательно. До конца недели я должен увидеть у себя на столе подписанные бланки с тремя героями, которых вы выбрали. И только попробуйте мне указать только одного, про могут внезапно отказать в связи с тем, что на них свалилось слишком много работы, — напоследок сказал нам Айзава, отдавая названные бланки одновременно со звонком на перемену.
Мне бланк достался тоже, но я понимала, что чисто номинально. Чтобы не особо сильно из коллектива выделялась. Выбора-то всё равно уже нет.
Всю неделю класс во время перемен стоял на ушах. Не то чтобы обычно 1-А был оплотом спокойствия, но в эти дни мы явно били свои же рекорды. Преподаватели смотрели на это сквозь пальцы: во время уроков всё было как обычно, а значит, и беспокоиться не о чем.
Признаться честно, я то и дело косилась на Тенью. Он выглядел... как обычно. Не знаю уж, что ему сказал брат и как они поговорили с родителями, но держался он хорошо. Как всегда активен, как всегда громок, как всегда чёток. Возможно, пару раз я видела его серьёзный, почти злой взгляд куда-то в пустоту, но это ведь логичная реакция на случившееся. Я читала новости: Ингениум пострадал от некого Пятна, которого журналисты уже пафосно окрестили Убийцей Героев, и теперь лежал в больнице с неутешительными показателями: если и сможет ходить, то нескоро, а о геройской карьере стоит забыть навсегда.
Не заинтересоваться Пятном после такого было сложно, и мы с Хитоши заинтересовались. Точно так же, как и весь класс, впрочем; хотя мы старались держать свой интерес в тайне от Теньи или хотя бы не обсуждать это при нём. Первые дня три. Потом Тенья возмутился и сказал, что он не хрустальный, и говорить начали прямо в классе.
Пятно был... неоднозначной личностью. Информации о нём было много: он убивал не всех героев, всегда оставлял в живых обычных свидетелей и охотно делился своей идеологией и причинами, по которым он выбрал именно этого героя как свою жертву. Иногда причины были серьёзными: замятые преступления, различные денежные махинации... иногда они были высосаны из пальца: зарабатывает слишком много, берёт на себя слишком мало геройских обязанностей...
Интернет-сообщество бурлило. Одни говорили, что Пятно прав и героями должны становиться только лучшие из лучших, только люди, которые действительно собираются защищать, эдакие идейные, потому что именно они помогают лучше всего. Другие им отвечали: ну и сколько таких идейных на всю Японию найдётся? По три человека на каждый город?
Хитоши был в чём-то даже согласен с первыми (хотя, конечно, отрицал методы Пятна), я — полностью на стороне вторых. У нас даже были увлекательные споры за чашкой утреннего кофе, когда кофе был позабыт, я активно жестикулировала, Хитоши не менее активно драл горло, Кейко слушала подробности о геройской деятельности, которые мы приводили как аргументы, с круглыми глазами.
— Если бы героями становились только по желанию и только те, кто готов реально пожертвовать своей жизнью ради других людей, ты могла бы заниматься тем, что тебе нравится, — в какой-то момент сказал Хитоши. Я медленно положила ладони на стол. — И тебя бы не заставляли использовать причуду ради блага страны. Ты бы не стала героем, будь у тебя выбор. Ты была бы счастливее.
«Я не несчастна», — справедливо заметила я, недовольно покрутив запястьями. — «Не делай из меня жертву».
— Но ты ведь она и есть, — он пожал плечами.
Даже если в его словах и было зерно истины, этот и все остальные аргументы тонули под теми причинами, по которым и существует современная геройская система. Понятия «злодей» и «преступник» уже давно размылись. Кто такие злодеи? Преступники, использующие причуду? Или только те, кто реально нападает на людей, используя свою причуду? Тогда нападающие без использования причуды — это не злодеи? Герои помогают полиции с любыми видами преступлений: что злодейскими, что нет, всё равно никто уже не понимает, как одно отличить от другого. В школе нам об этом уже успели рассказать на простейшем примере постоянно появляющихся заголовков по типу «герой такой-то раскрыл преступление, что в это время делала полиция?» или «полиция арестовала злодея, неужели герои не так уж и нужны?».
Где полицейскому придётся писать кучу бумажек, чтобы выбить себе разрешение на некое действие, герой может просто взять и сделать. Иногда полиции выгоднее передать материалы дела герою, чем заниматься им самим. Иногда герою выгоднее не брать на себя дело, а озадачить знакомого копа — хотя последнее происходит реже, чем первое, оно всё же происходит. В основном по причине того, что дело мутное и некрасивое, а герои, всё же, личности публичные, их работа часто становится достоянием общественности.
Вывод: совсем без героев придётся туго. Ну, или полиция просто станет теми же героями, но с другим названием.
Впрочем, герои нужны не только из-за их полномочий. Точнее, в связке с этим: Японии в её нынешнем положении нужны люди, которые будут патрулировать и могут быстро среагировать на любую непредвиденную ситуацию. Ей нужны люди, которые обладают сильной причудой и обучены применять её в бою, потому что среди злодеев встречаются очень опасные для населения экземпляры, которых не всегда можно взять обычным оружием. Японии нужно много людей в правоохранительных структурах — и именно эта нужда перечёркивала всю идеологию Пятна напрочь.
Не найдётся такого количества идейных. А герои нужны везде: патрулировать улицы, следить за границами (а они, между прочим, водные), следить за лесами, за водоёмами внутри страны, следить... В общем, любая оперативная работа доставалась, как правило, именно героям, и не просто так. И работы такой было много.
От себя я ещё и просто недоумевала: а какая разница спасённым гражданским, какой именно герой их спас? Ну делает он это ради денег, так делает ведь! Спасает людей! Так ли важны причины, по которым человек этим занимается, если он выполняет работу качественно?
Я была полностью согласна с тем, что героев, нарушивших закон, следует разоблачать, каким бы ни был их рейтинг, и судить без поблажек. Я была полностью согласна с тем, что героев, которые пренебрегали своими обязанностями (когда это доказано!), нужно лишать лицензии. Но в остальном — нет, речи Пятна вызывали у меня лишь усталость.
Самое интересное, что Хитоши был не один такой в нашем классе. Понятное дело, полностью никто Пятно не поддерживал, но были частично согласные. Например, Денки. Он вообще любил поговорить, и на тему Убийцы Героев уже успел завести диалог чуть ли не с половиной класса. На одной из перемен, когда он доставал сидящего за мной Токоями, я просто не выдержала — дело было тем же днём, когда Хитоши привёл тот так возмутивший меня аргумент, так что я была раздражена.
Обернувшись к болтающим парням (болтал, скорее, Денки, Токоями вставлял иногда своё авторитетное мнение и продолжал слушать заливающегося соловьём одноклассника), я отстучала по парте призывный клич для Хитоши. Тот на морзянку (на самом деле мы знали её очень плохо, но одно слово заучили как раз для этого) отреагировал быстро.
— Хочешь что-то сказать? — спросил Денки, сверкая глазами. — Я, кстати, так и не спросил твоего мнения по поводу...
— Она резко против, — перебил Хитоши и усмехнулся. — Уверен, сейчас тебя будут ругать.
— Я готов, — картинно приосанился парень. — Я смогу отбить любой аргумент!
Я склонила голову на бок. Не стоит говорить такое человеку, который может проверить, точно ли все аргументы ты способен отбить. Проверила ли я это на самом деле? Нет. Для разговоров я свою способность как не использовала, так и не хотела использовать. Но ведь сам Денки об этом не знал.
Впрочем, у меня был вопрос, на который я хотела знать ответ.
— Оча... то есть, Урарака? — переспросил Денки; улыбка медленно сошла с его лица. — А что с ней не так?
— Очако хочет стать героем ради денег, если упрощать, — повторил за мной Хитоши, хмурясь. — Лейко, а ты уверена, что такое вообще стоит просто так... Урарака, тебе нормально?
— Да, — девочка нахмурилась и скрестила руки на груди. Как только её имя было упомянуто, она обернулась в нашу сторону. — Я не делаю из этого тайны, это правда. Я хочу стать героем, известным героем, чтобы заработать много денег и помогать своей семье.
«Она хочет стать героем по корыстной причине», — медленно показала я. Хитоши проговорил вслух. — «Пятно бы её убил. Ты, даже если одобряешь просто недопущение таких людей к геройской профессии, должен лишить её шанса получить геройскую лицензию. И меня, если уж на то пошло».
— Тебя?! — пораженно воскликнул Изуку. Я повернула голову в его сторону, одновременно отрывая взгляд от Денки и осматривая весь класс. Ого. Похоже, все нас очень внимательно слушают. — Но ведь у тебя такая полезная причуда...
«Именно», — я покивала. — «У меня очень полезная причуда, и использовать её в геройской деятельности меня обязало правительство. Я могу спасти много жизней, но я не стала бы этого делать. И раз уж нас слушают все, то у меня вопрос: сколько из вас захотели стать героями ради спасения чужих жизней? Не из-за желания прославиться, не из-за желания заработать денег, не из-за того, что происходят из семьи про-героев и у них, фактически, не было выбора... А исключительно ради других?»
— Мало, — негромко сказал Шото. — И те герои, что говорят по телевизору, что помогают людям ради помощи людям — врут. Как правило.
В его словах была странная эмоция, которую я не смогла понять. Вроде не горечь, но нечто неприятное. Я внезапно вспомнила, что Старатель, вроде как, не самый лучший отец. Возможно, мне стоит попытаться проверить эту информацию. Неделя вопросов и чуть более частого общения с Шото, и я, скорее всего, смогу узнать подробности. Если там нет ничего криминального, то я отстану, если есть... то, наверное, придётся брать дрон и идти к Шото напрямую.
Такие вопросы лучше обсуждать.
— Это значит, что и героев останется мало, — задумчиво высунула язык Тсую. — Количество злодеев не уменьшится, только увеличится, и общество обратится в хаос. Я говорила Каминари-куну, что это очень глупые мысли.
Продолжить увлекательную беседу нам не дал зашедший в класс Сущий Мик. Все тут же расселись по местам, но во время урока многие были очень рассеяны. Видимо, обдумывали свою позицию: или соглашались с моими словами, или искали контраргументы.
На самом деле, неудивительно, что одноклассники не думали о таком простом факторе, как количество героев. Мало кто об этом задумывается, известными становится буквально одна-две сотни героев в каждом регионе, и легко думать, что это всё. На самом деле их куда больше. А идеология Пятна романтична, подростки достаточно легко на такое ведутся. Ещё Пятно лестно отзывался о Всемогущем — это ещё больше склоняло японцев на его сторону.
Понятное дело, что Денки не дурак: он абсолютно точно не на стороне Пятна. Интересные идеи — интересными идеями, а этот мужчина всё же убивает и калечит людей, которые просто делают свою работу. Да и вряд ли бы увлечённость Пятном задержалась бы у него надолго: сами герои и ученики постарше, которые понимали систему, отзывались об Убийце Героев достаточно пренебрежительно по причине невозможности исполнения его утопичных планов. Через некоторое время Денки сам бы понял свою оплошность.
— Спасибо, — в конце учебного дня поблагодарил меня Тенья.
— Она правда так считает, не обольщайся, — цокнул стоящий рядом Хитоши, посмотрел на мои руки. — И говорит, что Пятно — двинутый идеалист. Твой брат был хорошим героем, и напали на него, скорее всего... Лейко?
Я остановилась. Решила, называется, проверить будущее на несколько дней вперёд, пока говорю. Первые три «если» не показали ничего интересного, обычные уроки, а вот четвёртое уже навевало некоторые опасения. Тенья будет ходить с перевязанной рукой. Судя по всему, что-то случится с ним во время практики. Я предупредительно подняла ладонь, останавливая обеспокоенного Хитоши и щёлкая варианты.
Агентство сэра Ночноглаза и то, куда пойдёт Тенья, находятся в совершенно разных местах, так что у меня не получалось нащёлкать такой исход, где я была бы непосредственной свидетельницей событий — видимо, вероятность была настолько мала, что за тридцать попыток не попалось ни одной. Плохо. Тенья пойдёт стажироваться в Кюсю — ну, хорошо, хоть это узнала...
Кюсю — это место, где сейчас бушует Убийца Героев, внезапно вспомнила я. Его второй район. В первом он развлекался три недели, в Кюсю — всего одну. Ингениум был одним из первых его жертв.
Очень захотелось выругаться. Мысленно я могла себе это позволить, так что одновременно с поиском подробностей очень нежно крыла родным русским чужое желание отомстить. Ну что за идиот, а?! Когда причуда подкинула короткий разговор с Шото, где он подтверждал, что имела место быть драка с Пятном, я еле удержала лицо. Конечно. Лезть на человека, который победил твоего брата: опытного героя с теми же способностями, только усиленными. Молодец, Тенья.
Можно было бы предположить, что он попался Убийце Героев случайно, но тот не трогал случайных свидетелей: если они попадались под руку, им доставались исключительно совместимые с жизнью и работой травмы. Если они не нарывались, Пятно их отпускал. Бегите, мол, детки. Я пришёл не за вами.
Ещё один плюсик в романтический образ.
Добиваться ещё больших подробностей я считала бессмысленным: целенаправленно ли, не целенаправленно ли, но Тенья пошёл на практику именно в тот район, в котором сейчас резвится Пятно; он не убежал, когда его встретил, и не вызвал героев, а напал сам.
— Больше трёхсот вариантов будущего, — негромко сказал Хитоши. Считал секунды, во время которых я была сосредоточена, наверное. — Ты увидела что-то?..
«Скажи ему, что что-то может случиться с моей сестрой», — быстро придумала рабочее оправдание я. — «Я решила проверить будущее своей старшенькой на фоне происшествия с его братом, все дела».
Тенья в это поверил. Посерьёзнел, опять поблагодарил за мою позицию по поводу Пятна — зачем? — и пожелал найти выход из ситуации с Кейко. Я чуть крепче сжала зубы, но промолчала. Нужно обдумать, что делать.
— Что-то случится с ним? — быстро сориентировался Хитоши, когда Тенья ушёл. — Пятно, что, объявит на его семью охоту?
«Он сам объявит на Пятно охоту», — мрачно ответила я. — «Идём к Айзаве-сенсею, я хочу, чтобы голова за нашу безопасность болела у взрослых».
В учительской меня в компании Хитоши встретили несколько настороженно, но в целом приветливо: раньше, когда мне нужно было сообщить нечто секретное и опасное, я приходила одна. Ну, с мрачным весельем подумала я, придётся учителям привыкать, что не важно, в чьей компании я прихожу: новости будут плохие.
Хорошее пусть переживают без моего участия.
— Тенья встретится с Пятном на своей практике, — сразу после приветствий высказал Хитоши, даже не дождавшись, пока я сама начну говорить. Но он был прав, так что я чуть передёрнула плечами и продолжила с того места, на котором он остановился. — Лейко не знает точно, в какой именно день, но ближе к концу. В этой встрече будет участвовать Шото. Возможно, кто-то ещё, про это информации пока нет.
Айзава закрыл глаза ещё на первом предложении и сидел неподвижно, словно камень. Видимо, отказывался принимать реальность. Объяснимо, в целом, мне тоже такая реальность не нравится.
— Лейко попробует выяснить подробности, но говорит не мешать Тенье записываться на практику туда, куда он хочет.
— Почему? — так и не открыл глаза Айзава.
— Пятно поймают, разве не понятно? — Полночь отвесила нашему классному руководителю лёгкий подзатыльник. — Что-то заржавел ты, Сотриголова.
— Можно помешать, просто позже.
— По крайней мере, не сейчас, пока ей ещё мало известно, — Хитоши покачал головой одновременно со мной. — Позже — можно вмешиваться, но только тогда, когда Лейко скажет. Пятно уже месяц ловят, слишком многое может пойти не так.
— А предупредили нас, значит, заранее, чтобы мы тихонько готовились, — тяжело вздохнул Айзава и, наконец, посмотрел на нас. В глазах у него застыла вселенская печаль. — Кыш отсюда, дети.
Второй раз просить не пришлось, мы отлично «кышнулись» и с первого. После уроков хотелось домой, хотя я уже прикидывала, сколько дней после попыток выяснить нечто, совершенно не относящееся ко мне, да ещё и предотвратить это так, чтобы одновременно поймать преступника, мне придётся провести без сна. Выходило, что немало: нужно выяснить дату инцидента, время, ещё я точно видела какие-то разрушения, которые не мог создать бой Пятна, Теньи и Шото — значит, нужно и про это разузнать, нужно направить героев к Пятну так, чтобы тот точно не сбежал и никого не убил, а ещё лучше просчитать далекоидущие последствия, потому что подобное происшествие точно засветится в новостях. Сложно? Сложно. Но не сложнее, чем протащить Хитоши через экзамен, так что я справлюсь.
— Слушай, — сказал Хитоши, пока мы ехали в поезде. — А может, к чёрту сложные планы? Я просто тоже запишусь куда-нибудь в Кюсю, у меня есть два предложения оттуда, ты узнаешь день, время и место, и я прибегу. Пятно любит поговорить, так что он попадётся, я оденусь так, чтобы он не узнал меня. Постоит на месте, пока мы зовём остальных героев, да и всё.
«Учителя уже знают, а у тебя нет лицензии», — отказалась я. А потом задумалась. — «Хотя, знаешь, как-то это получается лицемерно. Я ведь причуду применяю».
— Именно, — пробормотал Хитоши. — А если причуду применю я, проблем будет меньше у всех.
Хитоши, конечно, был прав. Но применение моей причуды отследить было нельзя, и участие в поимке Пятна останется исключительно в памяти участников операции, не на бумаге, тогда как если во всё вмешается Хитоши, придётся или писать правду (а это, скорее всего, штраф, что для героя не очень хорошо), или подделывать информацию. Но существует вероятность, что немножечко соврать в данной ситуации — наилучшее решение.
Я прикрыла глаза, пообещав себе, что начну решать все эти проблемы уже дома, а по дороге попробую расслабиться.