Два крыла для Ангела

Жорж вглядывался в видневшийся впереди дом Натана, поглаживая непривычно голый подбородок. Лёгкая щетина колола кожу пальцев, даря давно забытые ощущения. Привычка прореживать пятернёй бороду в моменты напряжённого ожидания сформировалась ещё во время службы в армии, да так и приклеилась намертво, дожив с ним до первых седых волос. Рядом, прислонившись к стволу старого клена, стоял Бубен, отключив ставший бесполезным фонарик. Утро вступило в силу. По воздуху поплыла какофония звуков: лай собак, хлопки калиток, звяканье железных ворот, ещё редкий говор людей. Рядом с подлеском, где пряталась команда Жоржа, проехал грузовик с надписью «Молоко», следом за ним — легковушка. Над головой Матусевича бойко затарахтел дятел. Жорж поднял рассеянный взгляд вверх, но птицу не разглядел. Ветер трепал кроны деревьев, закручивал жухлую листву вдоль кромки дороги в причудливом танце. — Лучше было закончить наше дело ночью, — кисло поделился своим мнением Бубен, отвлекая начальство от любования сизым небом. — Теперь мы на виду у всех. Жорж придерживался той же мысли, но приказы начальства не оспаривал. — Виктор сказал ждать сигнала. — Слышал, не глухой, — Митяй, кривясь, поскрёб щеку. — Мне отлить надо. — Так делай, чего организм просит, — буркнул Жорж, — я тебе не мамаша, чтобы ты мне отчитывался. Дерево перед тобой, выводи жеребца со стойла и отливай. Бубенцов насупился. — Мне отойти надо. Я уединение люблю в этом процессе. Матусевич воззрился на него со злым изумлением. — Боишься, что узрею твой член и обзавидуюсь? Стоявший неподалеку Яр, слушавший их разговор, весело хрюкнул. Бубен подарил ему испепеляющий взгляд, и парень, заткнувшись, сосредоточенно уставился на дом Шульца. — Я человек деликатный, — продолжал гнуть своё Митяй, понизив голос. — Можно сказать, воспитанный. Натурой светить на людях не люблю. — Я тебя в бане сто раз с голым задом видел. — Я в бане не отливаю. — Да? А Стас рассказывал, что в бассейне всегда дзюришь. Яр, не удержавшись, снова прыснул смешком, к нему присоединился сидевший за кучей хвороста старший из Шиловых. Бубен покраснел даже ушами. — Вернусь, надеру этому болтливому козлу седалищную часть. — Отпусти ты этого Писающего мальчика, — подал голос Глеб, — а то уже и мне ссать захотелось от ваших разговоров. Жорж, вздохнув, махнул рукой и проводил Бубенцова унылым взглядом, думая о том, что этот без малого сорокалетний мужик частенько проявлял редкое ребячество. Услышав хруст треснувшей под ногой сухой ветки, Матусевич вынырнул из размышлений. Шилов сменил позицию, заняв место Бубенцова. Изо рта Глеба тянулся пар — с утра подмораживало. — Митяй прав, штурмовать надо было это гнездо разврата ночью, — сказал он, кутая подбородок в ворот свитера, — или прямо сейчас. Время мы упускаем, шеф. Скоро народ на улицы потянется. Засветимся, если уже не засветились. — Расскажи мне то, чего я не знаю, а не то, что и без тебя самому известно. Шилов, горячась, сдвинул шапку на затылок. — Клим сказал, в доме непонятки творятся. Вик людей нагнал, и заперся с этим детективом… как его там? — Гришиным, — хмуро подсказал Жорж. — Гришиным, с его командой, и мутят что-то. Пацанов услали. Синеглазку и его дружка. Вместе с твоим ненаглядным Ником. И Стас с ними. В доме они не ночевали. Матусевич слушал, темнея лицом. — Куда услали? — Бог да Рамзин знают. Никто не колется. Брат к Кузьмичу подкатил за разъяснениями, да только он его послал далеко и больно. Чует мой зад, что затеваются большие дела, а мы тут торчим без всякого толку. И вопрос — почему? Матусевич, промолчав, переключился на дом. Во дворе летней дачи Натана уже несколько часов ничего не менялось. Никто не двигался ни вне, ни внутри дома, насколько позволял видеть забор и открытые ставни. — Штурмовать надо. Вытащить мальчишку и двигать коней обратно, — вновь заговорил Шилов, — мы нужны не здесь, а там. Матусевич не отвечал, думая о том, что Ник со вчерашнего дня не ответил ни на один его звонок. Мобильный раз за разом сообщал ему, что с абонентом нет связи. Кузьмич сообщил встревоженному Жоржу, что Шевцов целый день мотался с Виктором, что жив, здоров, и очевидно, не зарядил телефон, но в свете новой информации на объяснение Кузьмича, известного своей маниакальной преданностью Виктору, следовало посмотреть под иным углом. Его взгляд блуждал по окнам. Слишком тихо, слишком спокойно. — Я могу с заднего двора войти, — предложил Глеб, — вырублю аккуратно сторожевого, если он там есть, и подам сигнал, а вы подваливайте следом, садками. Возьмём врага тёпленьким, в постельках. — Приказ был — ждать команду, — повторил Жорж. — С каких это пор ты таким исполнительным стал? — поддел Шилов. — Когда Стаса с Бубном прикрыл, не слишком-то переживал по поводу приказа Вика обо всех проколах ему сообщать. — Плохой пример, да науку по себе оставил. Потому сидим и ждём, пока приказ не поступит на штурм. Что за народ на хутор Вик нагнал? — Старичье «бригадное», давно жирком заплывшее. — Я не заплыл, — сухо выцедил Жорж, напомнив, что тоже из того же «старичья». Глеб смешался. — Я не то имел в виду… — Что «имел в виду» я понял, — Матусевич поднёс к глазам бинокль. — Даю добро проверить задний двор. Бери в помощь Яра. Упоминание «заплывшего жирком старичья» уязвило в самое нежное место. Может, и вправду заржавел? — Сам справлюсь, — отказался Шилов, и, вытащив из кобуры «беретту», исчез в кустах. — Без стрельбы, — бросил он ему вслед. Ответа не дождался и чертыхнулся. Не стоило посылать этого полоумного одного. Оба братца Шиловы были без башни. Мысли перекочевали к словам Глеба о развитой Виктором деятельности. Матусевича не оставляло чувство того, что Рамзин перестал ему доверять. Вывод был неприятным, и он хотел бы ошибаться, да только мыслить давно привык, не обманывая самого себя. Что-то творилось за его спиной, и Рамзин не спешил посвятить в свои планы собственного начбеза. Жорж утратил доверие, или же причина была в ином — его держали подальше от основных событий потому, что он заполучил свою «ахиллесову пяту», и эмоции, испытываемые им к Николаю, сделали его, по мнению Виктора, слабаком. То, что в доме засел Гришин со своими людьми, говорило о том, что параллельно с операцией по освобождению Антона Горина готовилась ещё одна. И то, что он не мог связаться с Ником, а Кузьмич изображал из себя идейного партизана, было тому лишним подтверждением. Звук заработавшего мотора автоматических ворот отвлёк его внимание. Из соседнего с домом Шульца двора выехала легковушка с затемнёнными стеклами. Жорж зашевелил губами, повторяя про себя номерной знак. Особой необходимости в этом не было, но включился автоматизм, давно вбитый в голову. Позади зашуршала листва, оглянувшись, Витязь увидел показавшегося из-за елей Митяя. — У тебя что, в мочевом пузыре Ниагарский… — Матусевич осёкся, увидев вышедшего вслед за ним седоволосого здоровяка в защитном комбинезоне. — Зула? Узнав старого сотоварища по бригаде Рамзина, Витязь понял, что в своих подозрениях не ошибался. Зула, в быту — Илья Зулин, был спецом Рамзина в весёлые девяностые. Бывший военный, «афганец»-минер, лучшего профи у Виктора не было. Отслужив своё, Зулин ушёл на собственные хлеба, перебравшись в столицу и, получив от Рамзина солидное первичное вложение, организовал охранную фирму. Весьма успешную, как слышал Матусевич. — Что за дьявольщина здесь происходит? — Жорж в упор смотрел на Зулу, уже понимая, что появление того свидетельствовало о том, что Рамзин подключил к операции резервы со стороны, не озаботившись его советом. Зато, похоже, Бубен был обо всём осведомлен и не «коня на водопой» водил, а с глаз Витязя удрал к Зулину. Жорж был уязвлён по самые помидоры. Зулу никогда не любил, и тот отвечал ему тем же. Митяю, про себя, пообещал харю начистить. Позже, когда поймёт, что затеял Рамзин. Илья поднял руку, призывая успокоится — Витязь едва пар из ушей не пускал. — Мои ребята задействованы в операции. — Зачем? — вспыхнул он. — У Виктора возникли сомнения в том, что мы сможем собственными силами заломать пару-тройку разжиревших охранников сутенера и вытащить мальчишку? — Мальчишки там нет, — проблеял Бубен — мстительный огонёк в зрачках начальства заметил. — Ты что несёшь? — Дом пуст, ещё с ночи, — ответил, вместо вжавшего голову в плечи Митяя, Зула, — мои архаровцы всё уже проверили. Там ни души, зато взрывчатки хватит, чтобы от дома ни единого целого кирпича не осталось. Он, не оборачиваясь, ткнул пальцем в сторону дома. — Там не менее пяти охранников и парень… — О чём вам сказал сосед из вон того симпатичного особнячка, — Зула кивнул подбородком в направлении соседнего дома, — да вот только это «хаза» так же принадлежит Шульцу. И ваш болтливый «соседушка», приведённый к вам Шиловым, ни дня в этом поселке не жил. И свою песню пропел по сценарию самого Соловушки. А охрана из дома ушла ещё ночью. Между двумя домами через подвалы тоннель проложен. Натан себе запасной лаз устроил. Вот и пригодился. — Ловушка… — Матусевич поджал губу. — Верно, — Зула кивнул, — и войди вы в дом, взлетели бы на воздух. К чему вас и вели. Жорж сверлил Зулина пристальным взглядом — тот сказал ему не всё. — Виктор знал? — выронил он. — Догадался, что дело нечисто, — подтвердил Илья. — Уж слишком нарочито информатору под нос паренька сунули. Потому и привлёк моих ребят, проверить найденное тобой убежище Натана. Кто на это гнездо вышел? Глеб? Матусевич кивнул. — Через своих информаторов нашёл. Среди шлюх Соловушки. — Какой осведомлённый парень. В «ищейках» у тебя ходил? — К нему бы этот термин я не употреблял, — Матусевич дураком не был, понял, куда тот гнёт. — Глеба, значит, пасли. Он «крыса»? Ради него здесь задницы морозили? — Ради него, — подтвердил Зула, — Шульц его давно с патрохами купил, как и младшего братца. Натан должен быть уверен, что всё идёт по его плану. — И каков план? — Тебя тут подорвать, с «гвардией». — Бум, — театрально выдал Бубен, изобразив взрыв руками. — Спасибо, я понял, — сцедил Матусевич. Зула усмехнулся. — И этот «бум» нам-таки придётся устроить, да только наш собственный, контролируемый. Газ подорвём, а взрывчатку уберём. В посёлке наверняка свой «глаз» оставлен, чтоб отрапортоваться, что тебя с командой к праотцам отправили. — И когда этот момент настанет? — Когда Зверь с Яном сделают свой следующий шаг. — Следующий шаг… — Матусевич замолчал, мозг усиленно работал, анализируя услышанное. — Виктор начал войну, — понял он. Зула не стал отрицать очевидного. — «Если мы хотим пользоваться миром, приходится сражаться», — ответил он словами Цицерона. Матусевич его знаний классиков не оценил. *** В это же время Рамзин в своём кабинете слушал доклад Гришина. Люди Виктора и детектива прибыли на место аварии меньше, чем через полчаса после потери связи с Шевцовым и Стасом, застав работавшую в поте лица команду дорожных патрульных и толпу зевак. Для представителей правоохранительных органов это было обычным ДТП, в котором одна его сторона исчезла, оставив разбитую машину, а другая удрала с места происшествия на колёсах. В том, что машина, которой управлял Ник, была краденой, а номера фальшивкой, товарищам в погонах ещё предстояло узнать. Оставив на месте ловушки хитреца Фельца побродить среди зевак и выяснить, не видел ли кто чего для них полезного, Гришин немедленно возвратился к Рамзину и выложил всё, что они имели на этот час. Выходило, что автомобили Николая и Стаса перехватили за пару километров от намеченного ими места, где Шевцов должен был инсценировать свой побег с захваченными Анжеем и Наримом. Стаса сняли выстрелом, автомобиль Ника протаранили и, вытянув пассажиров, скрылись в неизвестном направлении, постаравшись оставить множество перекрывающих друг друга следов, чтобы окончательно запутать преследование. Гришин докладывал не сам. Рядом застыл Михаил, возглавлявший сопровождение машин Ника и Стаса. Виктор смерил охранника мрачным взглядом. — Язык раскатай, — велел он, как только Гришин замолчал. — Нас задержали на дороге, перекрыли путь двумя грузовиками и выдавили с шоссе в кювет, — оправдательную речь Михаил подготовил заранее. — Пока мы выкатили машину и догнали их, всё уже было закончено. Мы подобрали Стаса, отогнали его автомобиль, обыскали район, однако на хвост похитителям сесть по горячему не смогли. Не отыскали. Рамзин перевёл взгляд на Кузьмича. — Как Стас? — Жить будет, — проворчал тот, — только что в сознание пришёл. — Бронежилет выдержал выстрел, отделался треснувшим ребром и обширным синяком. К его счастью, целились не в голову. И добивать не стали, сочли мёртвым. — Передай сыну, что премия ему обеспечена. Клара им займётся. А ты, — хозяин дома переключился на Михаила, — отправляешься вместе с остальными хреноспасителями в охрану на периферию. Михаил, дёрнув кадыком, повернул на выход. Ещё легко отделались, ожидал куда худшего. На входе охранник столкнулся с Лёшкой Мальцевым, прибывшим от Фельца. Заметив сына, Гришин отошёл от стола. Коротко переговорив с Алексеем, он отослал его в помощь к своему технарю, а сам вернулся к Рамзину. — Узнать ничего путного от зевак не удалось, свидетелей с полезной информацией нет. Никто ничего не видел и не слышал, хотя шум от столкновения должен был быть отменным. Но патрульным сообщили, что на месте ДТП была стрельба. Преувеличили, конечно, выстрел был один. — Подведём итог, — велел Рамзин. — Зверю с Яном удалось захватить мальчишек с Ником. В принципе, это наш план изменило только отчасти, обе наших приманки попали по назначению. Антона Горина нам найти не удалось, зато в наших рукавах имеются несколько неотразимых козырей, которых ни Ян, ни его сообщник не ожидают… Дверь в кабинет распахнулась, обрывая хозяина дома. На пороге объявился Матусевич. Виктор откинулся в кресле, хмуря брови. — Ты покинул место операции? — холодно осведомился он. — Своё задание мы завершили. А с мелочами и Бубен без меня справится, вместе с Зулой, — Матусевич угрюмо обозрел всю компанию. — Все на выход. Рамзин нахмурился, однако напоминать ему о том, кто отдает приказы в его доме, не стал. На выход потянулись, не споря. Дождавшись, когда они останутся в одиночестве, Витязь подошёл к столу. — Что происходит, Вик? — произнёс, не тая кипения. — Ты решил оставить меня за бортом? — Ты в самой гуще событий, — заверил Рамзин. — И должен был «умереть» в том доме, вместе с командой. Возвращаться сюда я вам запретил. Думаю, Зула тебе мой приказ передал с определённой ясностью. — Он мне его передал, и дом был взорван. Шилов, как и предполагалось, исчез, убедившись перед этим, что я, Бубен и Яр с Константином вошли внутрь дома перед подрывом газопровода. О том, что мы воспользовались обнаруженным лазом в соседний дом, ему неизвестно. Мы ушли, выждав время. — Твоё «воскрешение» не должны были видеть. — Ты о Климе? Он нас не видел, — Матусевич пожал плечами. — Клим покинул дом вместе с группой, посланной тобою, если верить Кузьмичу, к месту, где похитили мальчишек. И Ника, — добавил с нажимом. — Ничего не хочешь мне рассказать? — Хочу, — Рамзин сверлил его из глубин кресла рассерженным взглядом, — сядь. Не люблю смотреть на собеседника снизу вверх. — Тогда тоже поднимись. — Угнезди свой зад в кресло, — он заиграл желваками, — иначе вылетишь из охраны. Лицо Матусевича пошло волной гневной гримасы, но приказ работодателя выполнил. — Я думал, что заслуживаю доверия, — враждебность тона Жорж поубавил, но щедро долил обиды. — И ты его не лишился. Ты делал свою часть задачи, что была важна. — Не видя всего плана в целом. — Только до поры, до времени. — Тогда считай, что эта пора настала. Я хочу знать, что происходит. — Облава на Яна со Зверем. Если есть мозг, должен был и сам догадаться. — Да уж «допетрил». И каков план, в который ты меня «забыл» посвятить? А заодно расскажи, — прервал он открывшего рот Рамзина, — какова в нём роль Николая? Это ведь из-за него ты отстранил меня от руководства операцией? — Ей руковожу я, как и твоим заданием, — Виктор потянулся к лежавшей на столе пачке сигарет, выбив одну, сунул в рот, — ты — лишь мой начбез, весьма зарвавшийся в последнее время. — А ты меня накажи, — посоветовал Матусевич. — Мозг уже затрахал. Чего ещё хочешь? Рамзин, пустив дым в потолок, на мгновенье задумался. — Могу уволить, — холодно предложил он. Витязь смотрел на него через пелену дыма. Двадцать лет. Он отдал этому ублюдку двадцать лет и своего брата. — Вик… — ради Ника гордыню пришлось усмирить, согнув бычью шею. В доме Шевцова он не обнаружил. — Я своё заслужил, не раз под пулю за тебя подставлялся, пережил с тобой то, чего врагу не пожелаешь. Не сволочись. Рамзин, вдохнув, затушил сигарету в дно пепельницы, разогнал рукой дым у лица. — О том, что готовили вам в посёлке, ты уже знаешь, — сказал он. — Знаю, Зула просветил. — Да только это была лишь часть плана Яна и его подельничка. Вторая часть, что стала нам известна уже по ходу, включала в себя похищение Анжея с Наримом. Тут нашу «инициативу» перехватили. — Поэтому ты их из дома отправил? — Матусевич сощурился. Делать соответствующие умозаключения умел быстро. — Приманку из них сделал? — Анжей сам себя на эту роль предложил, и дружка своего уломал. А похитить их должен был Ник и выйти через них на логово Яна. С ним и Зверя взять со всей шайкой-лейкой, для чего на Анжее маячок спрятали. Теперь понял, отчего тебя в стороне держали? Матусевич смотрел на него, не мигая. Рамзин пожалел, что затушил сигарету, укрыться за дымовой завесой сейчас бы не помешало. Молчал Жорж с минуту, что показалась вечностью. — Ах, ты ж… — наконец, сорвалось с губ Матусевича. — Знаю, — перебил он, прежде чем дойдёт дело до драки. Не факт, что Витязь не сломает ему в ходе рукопашной шею. — И скажу, что ребятки этот план сами с Ником разработали. Я никого не неволил. Получил предложение и согласился. А Николай сюда не балет танцевать пришёл, знал, что рисковать придётся, не раз, для дела. Такую уж выбрал судьбу, когда из шлюхеров Соловушки ушёл. Витязь, закрыв глаза, шумно выпустил воздух. Довод Рамзин привёл веский, но разжать пудовые кулаки не вышло. Костяшки пальцев хрустнули. Жорж пожалел, что не позвонки шеи Виктора. А как было бы сладко… Он поднял веки, глянув с угрюмой решимостью. — Потом… обо всем этом поговорим, — бросил, как выплюнул. — Сейчас что с этими тремя? — Захвачены людьми Зверя, — не стал скрывать Рамзин, — хотя и не совсем так, как мы задумали. Конвой перехватили не в намеченном месте, а ранее, но своего мы достигли. Ник, и Анжей с Наримом отправились к Яну. Передвижения маячка мы отслеживаем, держимся на расстоянии. Мальчишек и Ника везут куда-то на восток, за город. Ситуацию мы контролируем. — И, по-твоему, твой план следовало скрывать от меня? — Ты не позволил бы рисковать Нику. — Я не позволил бы тебе рисковать двумя подростками, — холодно уточнил Матусевич. — И ты говоришь мне не всё. — Он уложил локти на столешницу. — Я тебя как облупленного знаю, Вик. И недостатком интеллекта не страдаю. Каким образом Николай должен был передать парней Яну? Если связи у него ни с ним, ни со Зверем нет? И кто был тот информатор, что рассказал об Антоне Горине, которого якобы забрал Натан? Задал Матусевич вопрос не в бровь, а в глаз, однако от необходимости дать ответ его спас появившийся в кабинете Кузьмич. Он сообщил, что под воротами стоит машина Айнура с охраной, и Искандер требует встречи с Рамзиным. — Что ж я всем сегодня такой нужный-то, — пробормотал Виктор, поднимаясь вслед за Жоржем. Встречи с Искандером он сегодня не планировал. И уж тем более не планировал того, что тот появится в компании висевшего на его шее полуобморочного Нарима. Узрев обоих, Рамзин крепко выматерился. Матусевич, с видом, ясно говорившем всё, что он думал об умении своего начальства строить «великие прожекты», сложил руки на груди. — Какого… чёрта? — выдал Рамзин, закончив сотрясать воздух ненормативной лексикой. — Это вы мне объясните, Виктор, что здесь происходит, — парировал Искандер, усаживая Тариза в освобождённое Матусевичем кресло. — И соизвольте немедленно освободить запертую вами Катерину, или я лично подниму на ноги все свои связи, и вас запрут в клетку, как бешеного зверя. — Оскорблять хозяина в его собственном доме… — Заперев под замок женщину, сыном которой вы распорядились, как своей собственностью, вы лишили себя всякого права требовать, чтобы к вам относились с должным уважением, — отрезал Искандер, разгибаясь. — Я дам вам возможность оправдаться, Виктор, но если ваше пояснение мне не понравится, я приму меры, чтобы остановить вас и ваших людей. У вас пять минут, Виктор. Он вскинул к глазам наручные часы. — Время пошло. — Анжей… — прохрипел норовивший завалится на бок Нарим. Чтобы держать глаза открытыми, ему приходилось прилагать титанические усилия. Искандер подпёр его подушкой. — И приведите вашего врача, — сказал он, отрываясь от Тариза. — Похоже, Анжей дал ему лошадиную дозу снотворного. Добудиться парня Айнуру, появившемуся в доме Навроцких, следуя оставленным Анжеем в телефонном сообщении инструкциям, удалось с большим трудом. Из бессвязного лепета Тариза понять удалось лишь то, что Анжей принял участие в некоей миссии Рамзина, в которой должен был быть задействован и Тариз, но Навроцкий вывел друга из строя, не позволив ему рисковать собой. Вытрясти большего не удалось, Нарим постоянно сползал в сон, и Искандер нагрянул в дом Виктора. Кричавшую за дверьми Катерину турок услышал ещё из лобби, и сейчас с трудом удерживался от желания самолично врезать самодуру-Рамзину по физиономии. Благо, отменное здоровье и крепость мышц ещё позволяли навалять тому по первое число. — Ты запер мать мальчишки? — развернувшись к Виктору, переспросил изумлённый Матусевич. — Она не желала слушать мои доводы, — буркнул тот, велев Кузьмичу привести Клару и найти Тимофея. — Забирайте Катерину, её сына — и скатертью дорожка, Айнур. — Ну уж нет, — Искандер уходить не собирался, и, сняв пальто, сбросил его на спинку кресла, — Катерина и Нарим уедут, как и Тимофей, но я уйду отсюда только, когда получу Анжея. — Этого придётся подождать, — насмешливо выдал Матусевич. — Почему это? — Потому что наш гений интриг отправил пацана вместе с Ником в лапы Яна. Как приманку. И на приманку клюнули. Рамзин подарил своему начбезу угрюмый взгляд: — Не мог за зубами язык удержать? Матусевич пожал плечами: — Искандер нам не враг, а союзник. А ложь приведёт только к тому, что он отправится туда, куда обещал — в милицию. Айнур выдал тираду на турецком, сопровождаемую впечатляющими жестами. — Перевести? — продолжил язвить Витязь. — Или сам догадаешься? — Заткнись, — недобро бросил ему Вик. — Айнур, попытайтесь понять, для Анжея не будет жизни, пока мы не выйдем на Яна. Он не оставит парня в покое, пока не закончит то, что начал. — И только в нём дело? — взорвался старик. — Не в мести за вашего друга, умирающего в больнице? Вы потеряли остатки разума, Виктор! — У нас всё под контролем. Рядом с Анжеем находится мой опытный телохранитель, и нам известно куда их везут. Я не позволю с головы парня и волосу упасть. — Голову Пшек, возможно, и не тронет, — с мрачной миной выдал Матусевич. — Да заткнись ты уже! — в сердцах бросил Рамзин. Только его дровишек в разгоравшемся костре и не хватало. — Прекратите… Слабый голос Тариза, сумевшего совладать с еле ворочавшимся языком, заставил мужчин умолкнуть. Парень смотрел на них из глубин кресла, вцепившись в подлокотник побелевшими пальцами. — Сейчас… не это… главное, а Анжей, — выдавил через усилие. — И Ник, — упрямо добавил Матусевич — забыть о Шевцове он им не позволит. — Ян имеет на него зуб не меньший, чем на обоих Навроцких. После того, что Серж сотворил с белобрысым ублюдком с твоего, Вик, позволения. Ответ Рамзина прервало появление Катерины и Клары. Обе женщины столкнулись в проёме плечами, и Матусевич пропустила вперед Тариз. Та сразу же метнулась к сыну. Обхватив лицо Нарима в ладони, женщина укрыла сына от остальных, но Клару подпустила. Пока обе хлопотали над Турком, пытавшимся успокоить мать невнятным мычанием, остальные следили за происходящим, не вмешиваясь. Кузьмич появился в кабинете, когда Клара закончив осмотр Нарима, велела отвести его в гостевую спальню — Тариз снова клевал носом. Как только женщины с Наримом покинули кабинет, Кузьмич доложился, что Тимофея не обнаружил. Ни в отведённой ему комнате, ни на территории дома. Сафронов исчез. Тишину, повисшую в кабинете, прервал голос всё того же Матусевича. — Контролируешь ситуацию, говоришь, — излился он желчью, глядя на побагровевшего Рамзина. — Ну, ну. Не добавив больше ни слова, Жорж покинул кабинет. Пора было ему браться за дело самому. И первым, к кому пойдёт на поклон, скрипя каждым суставом, будет Зула.