74 глава
14 августа 2019 г. в 13:50
Как отлючился в машине, Анжей не запомнил — минивен ощутимо тряхнуло, и он отчалил в темноту второй раз за сутки. Очнулся тогда, когда их вытащили из автомобиля. Его с Тимом просто сволокли, как два мешка, и поставили босыми ногами на налипший к земле, укатанный тонкий лёд. Ника вынесли под руки, обмякшего, потерявшего сознание. Голова блондина безжизненно моталась, упираясь подбородком в грудь.
Тимофей, поставленный рядом с Навроцким, цокал зубами. Холод в минус пять поднял волоски на коже и согнул спину. Анжей, дрожа, как осиновый лист, рассматривал высившееся перед ними здание — заброшенную четырёхэтажку с оконами-провалами. Осколки выбитых стёкол усеивали зачахшие клумбы. У осыпавшегося бордюра застыл до скончания века ржавый «Запорожец», с открытым багажником и вырванным сердцем-мотором.
На двери единственного подъезда сохранилась табличка с истёртыми буквами, сообщавшая, что перед ними находилось «Общежитие Сахзавода №1». Первое общежитие, и единственное. Неподалеку виднелся полузасыпанный мусором и землёй фундамент второго здания, так и не поднявшегося выше нулевого цикла.
За общежитием высились стены пришедшего в полный упадок самого сахзавода — унылое напоминание о последствиях глобальной перестройки страны, что угробила большинство предприятий, существовавших под крылышком совхозов. Остановка завода привела к запустению некогда оживлённого посёлка, оставив после себя никому не нужные останки хранилищ свеклы-сырца, крытого железом ангара и общежитие с койко-местами. Его и облюбовали «санинцы» под своё логово. О последнем говорили припаркованные, как попало автомобили, все как на подбор — пафосно тюнингованные, с мощными движками. У крыльца стояло несколько крепких парней в кожанках, за поясами двоих торчали пистолеты. «Зверёныши» с любопытством смотрели на вновь прибывших.
Анжея толкнули в плечо в сторону подъезда, куда уже вошел «дядюшка» с Климом Шиловым. Подмышку прострелило болью — рана на месте удалённого маячка всё ещё кровоточила. Тим направился к крыльцу первым, Анжей — вслед за ним. Сзади волокли Ника, цепляя коленями блондина мёрзлый асфальт.
За дверьми подъезда тепло их не ждало, по зданию гуляли сквозняки. Всех троих подняли на второй этаж и поместили в комнату, на двери которой висела табличка с надписью «Комендант». Окна здесь были целы, в углу стояла простая алюминиевая бочка, переделанная умельцами под печь, но тепла она давала мало. Угли давно выстыли, однако внутри было куда теплее, чем снаружи.
На голом полу в углу высилась стопка казённых тощих матрасов с кучей тряпья и одеял с жирными отпечатками чернильных номеров. Больше никакой «меблировки» не наблюдалось. Старую раму окна, под которою поддувал высвистывавший ветер, закрывала проржавевшая решетка.
Руки, связанные за спиной, освободили. Очевидно, сопротивления от них не ждали, побега и подавно.
— Сидеть тихо, — велел пленникам один из «зверёнышей» и закрыл дверь. Ключ провернулся в замке.
Навроцкий, осматриваясь, потёр руки, восстанавливая кровоток.
— Вот и приехали… — пробормотал он и двинулся к брошенному у стены Нику.
Встав на колени, он перевернул блондина набок и склонился к его лицу, со страхом вслушиваясь в дыхание парня. Шевцов дышал неглубоко и часто.
— Анжей… Тут одежда есть.
Навроцкий оглянулся на рыжика. Сафронов, подойдя к матрацам, поднял из небрежно сваленного в кучу тряпья старый поношенный свитер и штаны — обноски, скорее всего собранные по покинутым комнатам общежития.
— Одевайся, — посоветовал он, устраивая голову Шевцова на коленях. — Не до брезгливости сейчас. И одеяло подай, нужно Ника согреть.
Тимофей сунул голову в горловину свитера и бросил ему «комплект». Натянув обноски, он шагнул к подмеченному среди тряпья одеялу, но тут же с криком отскочил назад.
Оставив Ника, Анжей поспешил к другу. Увидев, что его напугало, он присел у кучи, из-под которой выглядывала ранее не замеченная Тимофеем темноволосая голова.
Отбросив тряпьё, Навроцкий открыл лежавшее на матрасе тело. Смотревший через его плечо Сафронов, узнав Антона Горина, сообщил ему о том, кто делит с ними плен.
— Уверен?
— Это Антон. Он… жив?
Анжей приложил пальцы к шее Горина и уловил слабую пульсацию.
— Жив.
Подтверждая его вывод, Антон застонал. Поднявшись с колен, Анжей потянул из-под него сложенное в квадрат одеяло.
— Что с ним стряслось, потом разберёмся, — сказал Тимофею, расставив приоритеты, — сперва позаботимся о Нике. Штаны надень, — посоветовал он, слушая как Тимофей выбивает зубами стокатто, — по нервам твоя зубодробёжка бьет.
Лис всегда был теплолюбивым, холод переносил плохо. Сафронов наклонился к брошенным на пол штанам. Анжей принялся облачаться вслед за ним. Надевать на себя обноски, пропахшие грызунами, хранившее иллюзорные флюиды чужого тела было противно, но куда более важным было выжить.
Перетащить Ника оказалось непросто. Анжея мутило, прокатывая по внутренностям позывы к рвоте, а Тимофей никогда особой силой не отличался. Но со своей задачей справились и уложили Николая на один из матрацев у стены. Закончив укутывать Шевцова и заботливо подложив под его голову скомканный свитер, Анжей отошёл в угол и там, присев на корточки, его вырвало.
Тимофей встревоженно следил за другом.
— Я в порядке, — не оборачиваясь, бросил Анжей, вытирая рот рукавом свитера.
Сафронов промолчал. Поднявшись на ноги, Навроцкий проковылял к окну. Рама была надежно заколочена «свежими» гвоздями. Створки было не открыть, но он не сдался, пока не попробовал. Окно не поддалось.
— Всё равно там решётка, — утешил его Тимофей, когда Анжей сел рядом на матрац и сгорбил спину.
Навроцкий не ответил, обречённо уставившись в истёртые деревянные половицы. Только дурак не понял бы, в какой глубокой заднице они оказались. Вот только попасть с ними в беду Сафронов никак не должен был.
— Как ты оказался в их руках? — с тоскливой досадой выдал он. — Ты должен был отправиться к Айнуру!
— Я не поехал…
— Уже знаю, — перебил он с бессильным гневом, — ты не послушал того, что сказал тебе Нарим. Сделал всё по-своему.
Сафронов отвёл взгляд.
— Я был зол. И вам стоило рассказать мне о том, что вы задумали. Я не был достоин доверия?
Упрёк Тимофея не подействовал — Анжей был готов сейчас слышать только самого себя.
— Я сделал всё, чтобы удержать вас подальше от беды. Я усыпил Нарима, ты должен был быть под защитой Айнура. Никто из вас не должен был подвергнуться опасности. Только я сам!
— А ты что — линкор непотопляемый? — окрысился Тим. — И почему за меня решил, в чём мне участвовать, а в чём нет? Погоди… ты что с Наримом сделал? — запоздало удивился он.
— Усыпил, — нехотя ответил он, вытягивая из соседней кучи три разных носка. — Снотворное Сержа ему насыпал в чай. Он должен был оказаться там же, где и ты — у Искандера.
Тимофей сощурился:
— Всё продумал, да?
— Видать, не всё, если ты торчишь сейчас рядом со мной, — он бросил ему на колени два носка — чёрный и серый, себе, в пару к коричневому, откопал зелёный. — Натяни на ноги, простынешь. Надо Ника одеть и глянуть, что там с Гориным.
Шевцов процедуру одевания пережил, так и не придя в себя. Кожа блондина приобрела нездоровый бледно-синюшный оттенок. Анжей оттёр алые пятна на подбородке Ника рукавом, но кровь снова проступила в уголке рта.
Анжей в отчаянии опустил руки, глядя на Николая.
— Так не было задумано, — выдохнул отчаянно, — никто не должен был пострадать. Ты и Нар должны были оказаться у Искандера, я и Ник привести людей Рамзина к Яну и захватить его вместе со стаей Зверя. Всё просто, ясно, и никто из хороших не умирает!
Тимофей смотрел на него, понимая, что Навроцкий сползает в панику и отчаянно цеплялся за оправдания.
— Не всегда всё идёт как задумано, Анжей, — произнёс мягко.
Он мотнул головой, показывая, что и сам это знает.
— Как тебя угораздило попасть к ним в руки, Тим?
Сафронов вздохнул.
— Клим сказал, что от меня скрывают правду, что ты и Нар в беде, и он может взять меня с собой, вывезти к вам. Я потерял разум от страха, пошёл за ним к машине, — вспоминать свою промашку было стыдно, но причин не доверять Климу у Тимофея в тот момент не было. — Он ударил меня по голове и втолкнул в багажник.
— Клим — предатель, как и его братец, оба работали на Зверя. Гришин проверил по приказу Вика всю его охрану. Как оказалось, у братьев в последнее время завелись большие деньги. Один из них похвастался своей подружке, что скоро грядут перемены и Рамзину наступит конец. — Анжей провёл ладонью по покрытому бисером пота лбу, его снова тошнило. — Пока Клим с людьми Зверя, у нас есть шанс, но тебя здесь не должно было быть.
— При чём тут Клим? — спросил Тим.
Навроцкий не ответил, метнув взгляд к двери — из коридора раздались глухие голоса. Они затихли, вслушиваясь в звучание голосов. Вскоре разговор прекратился. Пришли не по их души. Сафронов перевёл взгляд на Анжея.
— Рамзин не оставит наши поиски, — сказал тихо. — Тебя он Яну не отдаст, и Жорж за Ником придёт. Они нас не бросят. Нарим о тебе забыть не позволит, ради тебя он небеса и землю перетрусит через сито, пока не найдёт.
Анжей повернул к нему голову. Мысль о том, что хотя бы Нарима он укрыл от опасности, внезапно даровала прилив такого нужного сейчас спокойствия.
— Ради тебя он сделает то же самое, Тимофей. И я тебя в обиду не дам. Не позволю ничему дурному с тобой случиться. Ничему, — твёрдо повторил он, — лучше сам убью.
Угроза должна было напугать, но произвела совершенно противоположный эффект — глаза Сафронова засветились, а губы сами растянулись в счастливой улыбке.
— Ты… больше не сердишься на меня?
Анжей отвернулся.
— Поговорим об этом, когда отсюда выберемся, — сказал сухо.
Сафронов снова сник — смесь облегчения и радости исчезла так же быстро, как и появилась. Но Навроцкий был прав, не время было для их объяснений.
Анжей, оставив его рядом с Ником, вернулся к Горину и принялся выпутывать его из мотка одеял. От Антона ощутимо пахло потом и мочой. На матраце он, очевидно, пролежал не один день, и мочился прямо под себя.
Открыв худое, измождённое тело, одетое в одни трусы и рубашку, Анжей, не сдержавшись, отдёрнулся. Запах аммиака бил по рецепторам. Тимофей, ощутив те же миазмы, прижал тыл ладони к носу.
— Скоты… — прошипел Навроцкий, отмечая ещё одну неприглядную деталь — в сгибе локтя Горина виднелись многочисленные следы от инъекций. Делали их небрежно, с кровоизлиянием вен, изуродовавших кожу чёрными пятнами. — Он под наркотой. И уже давно.
— Он не показался мне наркоманом, — голос Тима звучал глухо — Сафронов так и не опустил руки от носа. — В ту встречу, когда я его видел, — пояснил он на вопросительный взгляд. — Мы искали тебя, и Антон нам помог, согласившись сотрудничать с людьми Рамзина. Не похоже было, что он сидел на игле.
Сафронов замолчал, подумав, что сам Анжей закидывался таблетками. Однако ни он, ни Нарим даже не догадывались об этом.
— Что будем с ним делать? — спросил вслух.
— Ему мы сейчас ничем не поможем, — Анжей покачал головой. — Самих себя спасти не в состоянии, — горько добавил он.
Видно, плакали его планы на то, что Антон может стать свидетелем и выручит Сержа из тюрьмы. Горину требовалась серьёзная помощь, а им всем, четырём — спаситель на белом коне.
Память вскрыло мучительным воспоминанием — его самого нашли таким же — на пропахшем сыростью грязном матраце, прикованного к стене, как животное. Наверняка он пах так же отвратительно и выглядел не лучше.
— Помоги мне, — сказал, избавляясь от ненужных сейчас мыслей, — в этом дерьме он лежать не будет.
Сафронов моргнул — в действиях Навроцкого не было никакого смысла, если их не спасут, однако поднялся. Сбросив с горы ещё один матрац, они перетянули на него Антона, а источавшее вонь тряпьё отбросили под стену. Некоторое время они совещались, оставлять ли на Антоне испачканное бельё, пока Анжей, разрешая сомнения, не стянул его сам. Оба замерли, глядя на обнажённое, ужасающе худое тело Горина, с запавшим животом, пугающей краснотой воспалённых яичек и кожи на внутренней стороне бёдер. Вдоль выступавших рёбер тянулась цепочка синяков.
Тимофей с тревогой взглянул на Анжея. Глаза Навроцкого заморозило в синий лед, губы подёргивало, будто рвался наружу стон, но разбился, так и не дойдя до гортани.
— Хочешь… я его осмотрю, — робко предложил он, прерывая повисшее тяжёлое молчание.
Анжей, встрепенувшись, моргнул. Что намеревался узнать Тимофей — понял и его замутило.
— Ты не врач, — бросил он отрывисто, — что бы с ним не делали, мы ему всё равно не поможем. Найди лучше, во что его одеть.
Сафронов, признав его правоту, отправился за одеждой. Вдвоём они одели Горина и укрыли его одеялом. Поднявшись на ноги, Анжей скрипнул зубами так, что Тимофея подбросило.
— Не делай так, — сорвался он. — Если что с парнем и произошло, ты уже ничего не изменишь! И не смей говорить, что он пострадал из-за тебя, — сразу предупредил он с нервами. — Это вина Яна, а не твоя!
Угрюмый Навроцкий не стал ни соглашаться, ни спорить. Тимофей всегда чувствовал его на особом глубинном уровне, и его мысли «выщелкал» враз.
Под матрацем, на котором лежал Горин, обнаружилась пластиковая бутылка с водой, наполненная до половины. Тут же валялись пустые шприцы. Анжей брезгливо отбросил их ногой в сторону, однако потом поднял один из них и стянул иглу с поршня. Потрогав остриё иглы ногтем, он задумчиво закусил губу. Оружие, конечно, никакое, но за неимением ничего другого…
Стон Ника прервал его размышления, и Анжей, заколов иглу в подол свитера, подхватил бутылку с водой и поспешил к Шевцову. Тот, придя в себя, силился сесть, водя по сторонам мутным взглядом.
— Лежи, — велел ему Тимофей, но Шевцов, не послушав, отвёл потянувшуюся к его груди руку.
— Скажи, где мы? — требовательно прохрипел он.
— В гостях у Зверя, — ответил ему Анжей. Он, открыв крышку, поднёс горлышко бутылки к носу, вынюхивая воду. — В его убежище.
— Где-то за городом, — добавил Тимофей.
Ник предпринял новую попытку сесть и застонал, хватаясь за бок.
— Поднимите меня, — злясь на собственную слабость, прохрипел он сквозь зубы.
Вдвоём они подпёрли блондина и Анжей поднёс к его губам бутылку. Внутри оказалась выдохшаяся минералка. Отпив глоток, Ник тут же мучительно закашлялся, брызнув на грудь красную слюну.
Шевцов бродил взглядом по комнатушке, втягивая воздух короткими поверхностными вдохами. Боль в боку была немилосердной, однако показать слабость было нельзя. Игнорируя встревоженные глаза обоих подростков, он встал на колени.
— Помогите подняться.
— Ты бы полежал… — начал Анжей, но, получив в свою сторону рассерженный взгляд, послушно подставил плечо.
Уцепившись за него, Ник сумел встать на ноги. Окружающее пространство тут же пустилось в пляс. Он тихо выбранился, прижимая ладонь к ходившим ходуном рёбрам. Внизу, у пупка, разлилась опоясывающая боль, но стоять было легче, чем лежать. Анжей уцепился за его пальцы, боясь, что он упадёт, Тимофей поспешно поднырнул под другую руку Шевцова.
— К окну, — скомандовал тот.
Парни, переглянувшись, потащили Николая в указанном направлении. Шевцов был старшим и знал, что делает. Оперев ладонь о скрипнувший деревянный подоконник, он некоторое время обозревал открывавшуюся из окна местность.
— Я не знаю, где мы… — вынужден был признать Николай с разочарованием. — Дьявольщина…
— Клим здесь, — Навроцкий с беспокойством следил за ним.
— Хорошо, — кинул он, не комментируя.
— И Антон Горин, — добавил Анжей.
— Что? — Шевцов развернулся к нему. — Как это здесь? Жорж пошёл к нему на выручку с командой. Антон в руках Натана.
— Антон заперт с нами. Обколот наркотой, и делали это, очевидно, не один день. Сам можешь убедиться.
Анжей кивнул подбородком за его спину и Шевцов, отловив взглядом лежавшее на матрасе тело, пошаркал в его направлении, продолжая держаться за плечо Навроцкого. Нависнув над Гориным, он некоторое время молча разглядывал несчастного.
Николай собственными глазами видел, как Горина увезли люди Шульца, но Антон, находившийся с ними в комнате, был подтверждением того, что его обвели вокруг пальца, сделав ложным информатором. Он своими руками толкнул Жоржа в ловушку, и лишь одним богам было известно, что произошло с командой Витязя, прибывшей выручать младшего из Гориных.
Страх ледяной когтистой лапой скрутил внутренности в узел. Ник потянул руку к губам. Анжей наблюдал за ним, сведя брови к переносице.
— Ник… — позвал он.
Блондин судорожно выдохнул, гася панику. Жорж не так прост, чтобы дать себя убить, попав в ловушку, как бы она не была хорошо продумана. Он должен верить в это и не впадать в отчаяние.
Ник переключился на стоявших рядом с ним подростков. Он был старше их лишь на несколько лет, но именно Ник был взрослым, и ждали от него не истерики, а уверенности в том, что их спасут. Шевцов с усилием выпрямил спину. И когда только согнулся в дугу, едва ли не до пояса?
— Ясно, — выдал он, отгоняя мысли о возможной гибели Жоржа, что выворачивали душу наизнанку, — беде с Антоном нам сейчас не помочь. Что было, пока я валялся в отключке?
— Забросили сюда и закрыли, — ответил ему Тимофей, единственный из их троицы, кто не терял сознания и помнил проделанный ими путь. — Ехали мы сюда минут двадцать, и везли нас в обратную сторону.
— К городу?
— Возможно, — Сафронов не был особо уверен. — Разговоров из кабины я не слышал, а направление определяю слабо. Простите, — он виновато развёл руками.
— Тебя никто ни в чем не винит, — успокоил Ник.
— Что будем делать? — напряженно спросил у него Навроцкий.
— Выживать.
Едва его голос утих, в двери защёлкал замок. Ник выставил руку, велев им не сопротивляться, что бы не произошло. Им нужно было выиграть время.
Последовать его совету для Анжея оказалось самым сложным — в комнату, в компании двух «боевиков», шагнул Ян Моравский.