Сопротивление - не бесполезно

      Драко находится в зале Менора, и перед ним на полу лежит Гермиона, вся в крови, над ней стоит Беллатриса, палочка в её руке ведёт знакомую линию, а губы произносят «Круцио». Грейнджер кричит. Драко хочет кинуться к ней, хочет взвыть, хочет воспользоваться палочкой, но стоит, будто парализованный, и рот даже не открывается. Гермиона смотрит на него, из её глаз текут прозрачные слёзы, а на руке сквозь кровь проступает надпись, хорошо знакомое ему слово: «Грязнокровка».       Малфой открывает глаза. Спальня Хогвартса за семь лет ни капли не изменилась, и он выдыхает с облегчением, очередной кошмар опустошил его. Откидывая одеяло и взяв палочку, Драко снимает Оглушающее. Он уже привык всегда ставить защитные заклинания, когда спит. С того момента, как Реддл сделал Менор своей резиденцией, Малфой не мог позволить себе расслабиться, нужно было всегда быть настороже, и он понимал, насколько беззащитен во сне, хорошо, что его дом оснащён такой богатой библиотекой, парень изучил огромное количество защитных заклинаний, что, надо заметить, очень помогло ему выжить. Голова раскалывается, Драко жутко злится. Душ помогает расслабиться, но не так хорошо, как хотелось бы. Он думает о Грейнджер, о ее губах. Рука сама тянется вниз. Наслаждение порождает легкий туман в голове и становится легче. Ему нужно увидеть ее и поговорить. Снова приходит злость, с чего вдруг он стал таким зависимым от Гермионы? Еще этот чертов Уизли. Выключает воду, идёт в комнату, быстро надевает брюки, рубашку и набрасывает эту зеленую удавку, затем быстрым шагом направляется в Большой зал.       Завтрак в самом разгаре. Грейнджер, как всегда, сидит с книгой, а рядом с ней расположились Лонгботтом и Лавгуд, о чем-то болтая. Гермиона не участвует в беседе, слишком увлечена чтением. Драко быстро садится за свой стол и принимается за завтрак. Блейз и Панси сидят рядом, тоже что-то обсуждают, странно на него поглядывая. Они теперь почти не общаются, хотя раньше были его лучшими друзьями. Блейз поворачивается к нему и протягивает газету, спрашивая:       — Ты видел это, Драко? — Малфой бросает взгляд на газету и застывает. Неужели снова?!       Гермиона медленно бредёт на завтрак, она думает о том, что вчера в письме написал ей Гарри. Это заставляет девушку внутренне дрожать, но она не хочет позволять себе бояться. Грейнджер найдёт способ помочь Поттеру и отсюда. Может быть, даже к лучшему, что Гермиона сейчас в Хогвартсе. После завтрака она сразу же отправится в библиотеку, а потом можно сходить и в кабинет директора, если Макгонагалл разрешит, хотя с этим проблем возникнуть не должно. Быть героиней войны — гарант определённых привилегий.       В мыслях опять всплывает Малфой, хотя Гермиона запрещает себе думать о нем. Что вообще это значит: «я хотел тебя поцеловать»? Хотел поцеловать грязнокровку, над которой столько лет издевался? Мысли мечутся, и девушка пытается понять, как к этому вообще относится. Да, Грейнджер не может отрицать, что Драко хорош собой, он всегда был невыносимо красивым, как и равно невыносимо заносчивым. Но с момента их разговора в купе всё изменилось, хотя для него, наверное, раньше. Гермиона понимала, что семья и воспитание парня во многом поспособствовали тому, как он вёл себя с ней раньше. Война всё и всех изменила. Нарцисса спасла Гарри. А Драко, как Грейнджер знала, не хотел быть Пожирателем, но Реддл выбора его семье не давал. Либо ты с Томом, либо смерть. Люциус же сейчас пытался искупить свою вину через заточение в Азкабане.       Гермиона допускала возможность дружбы и общения, им обоим это было нужно, но поцелуй, как это воспринимать? Девушка вспоминает его горячие ладони, сжимающие её, и губы на её губах, мята, тело наливается тяжестью, и щеки пылают, да что с ней такое. Надо разобраться в этом и поговорить с Малфоем, это недопустимо, у неё есть Рон, она не может больше такое испытывать, не может позволить ему снова сбить её с толку.       За столом она сразу утыкается в книгу, чтобы избежать расспросов о том, что в Пророке. Гарри написал ей, что уже утром это будет в газетах, и просил не распространяться о том, что в письме; так она и поступит. Бросает взгляд на Слизеринский стол и замечает, как Малфой застыл, глядя на газету. Надо узнать у него, что он об этом думает, может у него есть какая-то действительно важная информация.       После завтрака Грейнджер быстрым шагом идёт в библиотеку, наверняка не зная, что ей искать. Надо подробнее изучить заклинания вызовов, она уже тянется за книгой, как её перехватывает рука Драко. Грейнджер внимательно изучает его, он снова злится и напряжен.       — Ты видела?       — Да.       — Полагаю, Поттер участвовал в данной миссии, и именно об этом было письмо?! Можешь не отвечать. Но ищешь ты совершенно не то. Это не заклинания вызова. Это темная магия, и нужно идти в запретную секцию.       — О чем ты вообще?       — Грейнджер, не строй из себя дурочку! Я, может, и не такой умный, как ты, но понимаю, что ты ищешь.       — Хорошо, так что мне искать?       — Герпия Злостного.       — Что? Да ты с ума сошёл, в Хогвартсе давно изъяли подобные книги.       — Что ж, тогда только я могу помочь тебе.       — И как же это, интересно?       — Привезу из Малфой-Менора, — Гермиона вздрагивает. Драко хмурится.       — Что ещё ты знаешь? — Грейнджер понимает, что должна узнать как можно больше, чтобы помочь Гарри, но сейчас, когда он стоит слишком близко, ее мысли путаются, должна ли она сейчас поговорить с ним о вчерашнем или лучше повременить. Парень может помочь ей куда больше, чем она рассчитывала. Малфой опирается рукой о стеллаж, к которому Гермиона прислонилась, и она оказывается в западне. Картинки вчерашнего поцелуя заполняют мысли, девушка краснеет, и ее дыхание учащается. Драко наклоняется к ней слишком близко.       — Только то, что сейчас я слишком хочу тебя поцеловать, — и его губы захватывают ее в плен. На этот раз поцелуй нежнее и глубже, и все тот же вкус мяты. Драко проводит рукой по ее скуле и спускается к шее, обхватывая ее ладонью, лаская большим пальцем впадинку. Гермиона даже не замечает, что отвечает ему, она настолько поглощена такими удивительно новыми ощущениями, они заполняют её полностью, тело горит и дрожит, внутри всё напрягается, а внизу появляется влага. Тут девушка замирает и сжимает бедра. Что опять она делает? Грейнджер отталкивает Малфоя.       — Что из фразы «никогда так больше не делай» ты не понял?       — В чем проблема? Ты ответила. Тебе это однозначно нравится, так что не так?       — Ты застал меня врасплох. Не знаю, что ты там себе надумал, Малфой, но я не хочу в этом участвовать. Столько лет я была для тебя грязнокровкой, а теперь ты вдруг заявляешь, что хочешь меня целовать? Как это вообще понимать?       — Ты уже прекрасно и сама знаешь, что это такое. Ты всегда была мне интересна, сейчас меня ничего не ограничивает. И я не хочу терять время даром. Я всегда хотел тебя. Знала бы ты, что такое смотреть, как тебя лапает Крам, потом Уизли, и не иметь возможность забрать тебя себе. Больше я не намерен делиться, — Гермиона оцепенела.       — Что значит «делиться»? Я не твоя собственность, Малфой, — вскидывает она подбородок. — Объяснись, — выделяет Грейнджер. — Объяснись, что за «я хотел тебя себе»?       — Это значит, Гермиона, — тихо начинает Драко. — Что я хочу, чтобы ты была моей, — отвечает парень чётко. — И ты тоже этого хочешь, — звучит приказным тон Малфоя. — Даже в мире магии такое притяжение и ощущение — редкость, а я ведь вижу, как ты реагируешь на меня, — реплика остаётся незавершённой, а вот мысль вполне. Гермиона знает, что это такое.       Грейнджер прочитала достаточно книг об этом, чтобы знать, как проявляет себя магия сердца. В магическом мире много явлений, это же абсурд. Разве это не результат собственного выбора? Она всегда думала, что будет с Роном, потому что Гермиона сама его выбрала, но с ним она никогда не испытывала подобного. Даже среди магов девушка не слышала, чтобы искали по такому принципу себе пару. Господи, только этого ей сейчас не хватало. Гермиона отчетливо помнит это ощущение тяжести и невероятного притяжения, все тело будто полыхает от его прикосновений, но разве обычное физическое влечение не проявляет себя так же?       — Нет, я не понимаю, о чем ты, — бесстыдно врёт самой себе. — Просто это было неожиданно. Людям свойственно подобное.       — Ты не просто человек, Грейнджер, ты ведьма. И ты знаешь, что в мире магии такие вещи не происходят без причины. Это стало очевидно уже давно, достаточно было вчера в этом убедиться. Ты моя пара, Гермиона.       Девушка не знает, что сказать. Сердце как-то странно-счастливо дернулось, потом забилось ровнее, как будто приняло истину. Какой-то бред. Гермиона начинает паниковать.       — Это абсурд. И как ты в этом убедился? О Мерлин, это просто физиология, и к магии сердца не имеет никакого отношения. Ведь должно быть не только влечение, должно вспыхивать тело и сердце. И, как же там… — мысли путались, — должен появиться знак у безымянного пальца, — почему-то вспомнилось. — Обручальное кольцо надевают на безымянный палец левой руки, потому что это единственный палец, в котором есть вена, ведущая прямо в сердце, знак возлюбленного, и заклинание, да, заклинание Карпе Ретрактум, которое должно притягивать к цели, будет тянуть к возлюбленному, потому что целью становится быть рядом с ним.       — Ну так попробуй, — невозмутимо говорит Малфой. Гермиона уже достаёт палочку, но останавливается. Что она будет делать, если это правда, нет, Грейнджер не готова это сделать, пока не решит для себя, как к этому относиться. О Мерлин, какой бардак в голове, так, она разберётся с этим потом, сейчас важнее другое.       — Давай отложим это, сейчас есть дела поважнее, — в глазах Малфоя вспыхивает гнев, но он согласно кивает.       — Как скажешь, Гермиона. Но не тяни слишком долго. Я не слишком терпелив, — тихо, зловеще, возбуждающе. Девушка вспыхивает, но кивает, все тело будто рвётся узнать, чем заканчивается его терпение. Кошмар, что за мысли в ее голове, она что, перестаёт быть самой собой? Что Малфой с ней делает? Внизу влажно и некомфортно, она сильно сжимает бёдра, пытаясь избавиться от странного ощущения, но не получается. Гермиона ловит тяжелый взгляд Малфоя и отворачивается.       — Хорошо, что ещё ты знаешь об оставшихся на свободе последователях Реддла, способных на такое? — намеренно, не говоря «Пожиратели», спрашивает Грейнджер.       — Гойл Старший, Кребб Старший слишком глупы, чтобы что-то сделать самостоятельно. Керроу в Азкабане. Вот Лестрейнджи, Рабастан и Родольфус, вполне, где могут быть, понятия не имею, помнится, у них есть поместья в Париже и Нью-Йорке. Уолден Макнейр, Мальсиберы, насколько я знаю, бежали из страны. Нотт Старший откупился и сейчас находится в поместье, но последнее время он старался как можно меньше участвовать в операциях Пожирателей, подозреваю, он надеялся уехать с семьей. Пиритс и Торфинн Роули, помнится, их недавно поймали. Розье Старшему, Августу Руквуду, Селвину, Трэверсу нужен лидер, сами они не продумают такое. Эйвери Старший, Эйвери вполне могли, но они сбежали в Болгарию. Корбан Яксли жалкий, сейчас он все время в барах Лютного переулка проводит, честно говоря, удивлён, что его до сих пор не поймали.       — Почему ты сказал, что мне нужно искать Герпия Злостного?       — Потому что это темное заклинание, Грейнджер, и это не Морсморде, тут нечто более сложное и опасное, ведь такой след оставляет только сильная темная магия, а на такое даже мало какой Пожиратель способен, зато был способен Темный Лорд, но его ведь больше нет. Странно, что, видимо, никого не убили. Значит, смысл был напугать и заявить о себе. Поттер не написал, что со свидетелями?       — Только ужас, даже в воспоминаниях ничего нет, только всепоглощающий страх, они без сознания.       — Дементоры ещё в Министерстве?       — Не все, но даже если они там были, не знаю, эта сфера или нечто иное явно магического происхождения, а дементоры не способны творить магию.       — Но способны напугать. Эта магическая сфера, и ничего хорошего она точно не принесёт. В доме Гампов находится масса древних артефактов, пусть ищут, что украли, Грейнджер, магические артефакты могут много что сотворить.       — Мне это известно, я поговорю с Гарри как можно скорее. Есть идеи, что искать?       — Надо понять их цель, тогда будет проще. Ты ведь умная, Грейнджер, сама посуди, зачем им устраивать такое шоу? Оставлять такую улику, как сферу? Либо это провокация, и они уверены, что её не открыть без них, либо они хотят, чтобы мы её открыли и получили послание.       — Мерлин, ты гений! Гампы!       — «Закон элементарных трансфигураций Гампа». Немагичность, Одиночность, Материальность, Отделимость, Счетность.       — Именно, Малфой!       — Я знаю, что они украли.       — Что?       — Ты же знаешь, что Хеспер Блэк в девичестве Гамп, прабабка Сириуса Блэка?       — Знаю.       — Ну разумеется, — Драко ухмыляется. — В поместье Гампов находились Часы. Фабиану Гампу, его любимая тётушка оставила в качестве наследства часы, намертво вмурованные в стену. Отношения со всей остальной семьей у мистера Гампа были напряженные, поэтому о разрушении стены речи не шло. Часы являются могущественным артефактом, если верить дедушке Абраксасу, то они являются первым маховиком времени.       — Это невозможно, если бы это было так, Министерство бы конфисковало их.       — Грейнджер, что значит невозможно в мире магии? Во-первых, чистокровные семьи имеют влияние и возможности, чтобы не расставаться с семейными реликвиями. Во-вторых, Часы неоднократно проверяли, и они не обладают свойствами маховика, считается, что это прототип, который не совсем завершен, но послужил для создания рабочего маховика.       — Если это прототип, то они, возможно, хотят его доработать. Но для чего?       — Естественно, хотят изменить ход войны. Я не думаю, что его надо дорабатывать, он просто неактивен, вроде так говорил дед, его нужно открыть заклинанием.       — Надо разобраться со сферой. Там внутри что-то должно быть.       — Позже, пора на занятия. Пойдем.       Грейнджер хмурится, но они все же выдвигаются на учёбу. Драко шёл рядом с Гермионой и не понимал, почему она так яростно сопротивляется ему. Да, он отвратительно с ней обращался, но теперь они нашли общий язык. Малфой мысленно вернулся к ощущению ее губ. И, едва не застонал, когда почувствовал эрекцию. Ничего, вечером, после занятия, он разберётся с этим.       До конца уроков Гермиона с парнем больше не говорила и в удивлении обнаружила, что её это расстраивает. Как только девушка поужинала, решила не тянуть и пойти к Макгонагалл, взять разрешение в запретную секцию. Проблем не возникло, и уже с разрешением Грейнджер двинулась в библиотеку. И даже не удивилась, когда обнаружила там Малфоя.