***
Хогсмид ни капли не изменился за эти годы. Всё так же кишит волшебниками, хотя, пожалуй, стало чуть тише, но все ещё волшебно. Они с Драко дошли до переулка и остановились. Малфой повернулся и протянул ей руку. Гермиона уставилась на него выжидающе. — Давай руку, Грейнджер, без меня ты туда не аппарируешь, ты ведь знаешь, там стоит защита. Отлично, наедине с Малфоем, в ненавистном поместье с защитой. Хорошо, что хоть Гарри девушка сообщила, где она будет. Нерешительно протягивает руку, Драко крепко её берет, и они аппарируют на территорию Менора. Увидев перед собой огромное поместье, Гермиона замирает, у неё бежит холодок по спине. Малфой, однако, спокойно и уверенно ведёт её ко входу. — Там никого нет. Успокойся, — на удивление Грейнджер действительно успокаивается и сжимает его руку крепче. Внутри по-прежнему мрачно и великолепно, как она и запомнила. Они не останавливаются, сразу направляясь в библиотеку, но перед ними возникает домовик и, с благоговением смотря на парня, говорит: — Хозяин Драко, Твинки может для вас что-то сделать? — Да, принеси в библиотеку обед, десерт и воду, — домовик с хлопком исчезает. Когда они заходят в библиотеку, у огромного окна стоит накрытый на двоих стол. Но Гермиона не обращает на это внимания, её полностью захватила библиотека. Она воистину совершенно не уступает Хогвартской. У неё вырывается восхищённый вздох. Малфой, конечно же, ухмыляется. — Ну конечно, чем ещё впечатлить Гермиону Грейнджер, как не кучей книг, — и он так по-мальчишески заливается смехом, что Гермиона не может удержаться и смеётся вместе с ним. — Это удивительно. Но как мы найдём тут то, что нужно? — Ты серьезно? Акцио вполне подойдёт. — Не насмехайся надо мной. Такое количество книг поражает. И я не могла быть уверена, что тут не стоит блокировка. — Это библиотека, а не хранилище артефактов в Гринготтсе. Они быстро находят то, что требуется, но радости это не приносит. Оказывается, подобный ритуал уже проводился Злостным, и в сфере им был заточен магл, который умирал мучительно от голода и жажды. Сфера действительно была трансфигурирована из обычного стекла, но того, кто её разрушит, ждало проклятие, похожее на Демоникус Эреско, но сильнее, страх, что поглощает тебя целиком. Снять его можно только зельем. Рецепт они нашли. — Северус бы помог, — Гермиона обернулась к Драко, он сидел за столом и наблюдал за ней. — Давай зайдём в кабинет рядом с моей комнатой, он нам поможет, у него есть тут небольшая кладовка. — Правда? Вы были настолько близки? — Вообще-то, он мой крестный. Был им. Грейнджер вздохнула, неожиданно для себя подошла и обняла его. Видимо, очередное проявление магии, но в этот раз Гермионе было всё равно, она хотела, чтобы ему не было грустно. Драко обнял её в ответ. Его рука коснулась щеки, и парень приподнял ее лицо, собираясь поцеловать. Едва их губы соприкоснулись, Гермиону охватило пламя. Рука от лица спустилась к шее, погладила выемку и опустилась на талию, а вторая обхватила грудь. Грейнджер задышала чаще. Малфой большим пальцем начал ласкать сосок. Она снова оказалась не готова к тому, какими острыми были ощущения, это было невозможно прекрасно, хотелось ещё, хотелось больше. Гермиона застонала, Драко оторвался от ее губ и перешёл к шее, затем к ключице и снова вернулся к губам. Но, как оказалось, ему было мало. Он поднял девушку за ягодицы, заставив обхватить свои бёдра ногами, и усадил на стол. Одна рука снова опустилась на грудь, другая вела своеобразный рисунок на бедре. Грейнджер задыхалась и спрашивала себя, почему ей так хорошо, так хорошо, как никогда в жизни не было. Малфой добрался до трусиков и уже хотел отодвинуть их в сторону, как Гермиона, словно ужаленная, сдвинула ноги и соскочила со стола, вырываясь из его объятий. — В чем дело? — Драко был возбуждён и зол. — Я не могу. — Не можешь что? Получать удовольствие? — он выдохнул, вернул на лицо маску равнодушия и отвернулся от неё. — Я…Я просто не знаю. Так много всего. Я не хочу, чтобы магия мне диктовала, что чувствовать. — Не неси чепуху. Магия не может за тебя испытывать эмоции. Они твои. Магия лишь показала, что я твоя пара. Но чувствуешь ты сама, и решения ты принимаешь сама. И меня чертовски бесит, что ты отрицаешь то, что чувствуешь. Что, гребаный пожиратель, не достоин золотой девочки? — Хватит. Ты знаешь, что все не так. И это я всегда была для тебя грязнокровкой. Что, неприятно, раз роли поменялись? — Меняются только декорации, Грейнджер. Но я мужчина, а ты женщина, и это не изменится. И ты моя! — Я не твоя! Хватит! — Тебе нравится это? Нравится, что я ломаю твоё сопротивление? Я даже на другом конце комнаты ощущаю, как сладко ты пахнешь для меня. И разве то, как ты возбуждена для меня, какая ты мокрая для меня, как ты отзываешься на то, что я с тобой делаю, не говорит тебе, что ты моя? Что должно подтвердить это, Гермиона? — девушка покраснела до кончиков ушей. — Я…Я… — Ты моя, Грейнджер, и я могу трахнуть тебя прямо сейчас. Но не буду этого делать. Я хочу, чтобы ты сама меня попросила. И ты попросишь, обязательно попросишь, — он быстро разворачивается и уходит из библиотеки. Гермиона осталась одна. В замешательстве и возбуждении. Она одëрнула юбку и села за стол. Надо прочитать про эту чёртову магию сердца. — Акцио, — и книга уже у неё в руках, нужная информация нашлась быстро. Но все, что там было, она и так знала. Магия не наколдовывает чувства, скорее чувства указывают, что это именно твоя магическая пара. Что встречается раз в десять поколений, в одной из тысячи семей, что крайне редко. Познав пару, ни с кем другим не испытаешь даже малой части подобного. Карпе Ретрактум притягивает человека к цели. После контакта с магической половинкой целью становится быть рядом с ним. Чем больше этому сопротивляешься, тем больше магия даёт понять, что это твоя пара. Знак действительно появляется, но не сразу, а после того, как оба принимают друг друга, и маги становятся действительно близки, после этого может проявляться двусторонняя легилеменция. Когда плохо одному, чувствовать будет и другой. Магический ребёнок такого союза будет очень силён. Все чувства в паре острее, влечение сильнее, блаженство ощутимее. Периодически могут вспыхивать искры магии ярко-алого цвета при контакте. О Мерлин, и что ей со всем этим делать. Как сказать Гарри, а Рону? Половинка будет всегда гораздо привлекательнее, чем другие маги. Привлекательнее ли Малфой, чем другие? Раньше она не обращала на это внимание. Он всегда был красив: широкие плечи, высокий, стройный, но не худощавый, а крепкий, сейчас его волосы чаще всего в беспорядке, и так ему несомненно идёт. Девчонки, которые проводили с ним время, шептались, что он красавчик, и пресс у него вау, и член, что надо. Воспоминания об этих сплетнях вызвали странные чувства, неприятно-горячие и злые, вероятно, ревность? Да, однозначно привлекателен для неё, и признаться себе в этом было почему-то так легко. Интересно, какой он обнаженный? Эта мысль не отдалась стыдом, а обожгла возбуждением. Почему-то захотелось почувствовать возбуждение Драко, ощутить, что у неё тоже есть власть над ним, что он одержим ею, как и она им, что его контроль тоже на грани, понять, в конце концов, что у него те же чувства, что и у неё. Иначе все это просто игра. Надо осознать и свои чувства, и его. Разобраться, и для этого Грейнджер будет сопротивляться, сколько сможет. Малфою не будет легко еë получить. Так просто она не сдастся.***
Драко шёл намеренно медленно к себе в душ, холодный душ, на ходу ослабляя галстук и расстёгивая рубашку. Черт, возбуждение мешало думать. Она невообразимо бесила его своим сопротивлением. Как Гермионе удаётся? Драко не может даже день держать себя подальше от неё. Какая же Грейнджер отзывчивая и влажная для него. Это просто сводило его с ума. Вся такая сладкая, манящая, нежная кожа, мягкие локоны, и этот запах её возбуждения, парень чуть не взял её, когда почуял его, как хищник, который чует кровь, но нет, черт, она должна принять это сама, ответить и захотеть. Что было не так в этот раз? В Хогвартсе, когда он ласкал её, Гермиона не вскакивала, как ошпаренная, он всего-то хотел отодвинуть ткань. Радует хоть, что Уизли не добрался до неё своими ручищами, он точно не ласкал её так, но это не значит, что он не мог её трахнуть. Блять, при мысли об этом Драко хотелось взорвать все к чертям Бомбардой. Сегодня Грейнджер была другой, зная, что он может ей дать, тело отзывалось, но Малфой, видимо, допустил гребаную ошибку. Надо было повременить, но с ней так чертовски тяжело сдерживаться, особенно когда она такая возбуждённая, открытая, когда грудь так часто вздымается и манит. Ее грудь такая чувствительная, даже через ткань, соски так и просились на язык, хотелось попробовать ее, а этот рот, чертов рот, пухлые и влажные губы, которые так невероятно сексуально стонали «Драко». Гермиона наверняка даже и не заметила, как простонала его имя, как же прекрасно она вся для него горела возбуждением. Вся для него, с этими сосками, губами и мягкими складочками внизу, такими влажными и манящими. Член стоял колом и просто требовал, чтобы он вошёл в неё. Душ, немедленно, иначе он кончит от одних мыслей о Грейнджер.***
Гермиона закрыла книгу. Выбор все-таки за ней, хоть и написано, что ни с кем, кроме пары, магия сердца не даст быть полностью счастливым, всегда сердце будет стремиться к магической половине, но смертью это не грозит, только тоской. Грейнджер ещё не знала, что будет делать, но точно хотела убедиться, что с Малфоем происходит то же, что и с ней. Она встала и вышла из библиотеки, отправляясь на поиски Драко. Дабы долго не бродить по этим лабиринтам, девушка позвала Твинки по имени, домовик тут же появился, Гермиона вежливо поблагодарила за обед и спросила, где комната Малфоя. Домовик любезно проводил её и испарился. Грейнджер зашла в комнату, но парня не обнаружила, в прилегающем помещении лилась вода, и девушка решила дождаться, когда он выйдет. Гермиона осмотрелась, комната была светлая и большая: камин, небольшой диван, два кресла, столик, шкаф, огромная кровать, конечно же, с чёрным бельём из какой-то наверняка дорогой ткани и письменный стол у окна. На столе порядок и пара писем. Грейнджер взглянула на отправителя — Нарцисса. Письмо не открыто. — И что ты делаешь в моей комнате? — он стоял абсолютно голый, полотенце повисло на плечах, видимо, Драко вытирал им свои волосы, когда заметил ее. Гермиона не могла отвести глаз, он был ослепительно прекрасен. Разве может мужчина быть настолько красив? Мышцы очерчены, даже шрамы не портили красоты его тела, а только придавали больше мужественности, силы. Грейнджер поймала себя на мысли, что такому мужчине хочется отдаться, ведь это был действительно мужчина, уже не мальчик. Взгляд метнулся ниже, природа явно не поскупилась, красивый, ровный, большой, интересно, какой он на ощупь. Девушка наверняка покраснела, и Гермиона заставила себя вернуться к лицу Драко, — Налюбовалась? — Малфой даже не делал попыток прикрыться. Она пуще прежнего залилась краской, а Драко медленно, походкой хищника, к ней приближался. — Зачем ты здесь, Грейнджер? В моей комнате. Маленькая храбрая гриффиндорка решила поиграть? — тихо, опасно нависая над ней, абсолютно обнаженный и явно возбужденный. Гермиона была на грани, она хотела, чтобы он поцеловал её, чтобы взял, она была так возбуждена, что в ушах гудело, внизу было совершенно мокро, и её сводил с ума его запах*. Драко коснулся её волос, зацепил прядку и убрал ее назад, провёл пальцами вдоль скулы и приподнял ее лицо за подбородок, — Отвечай! — жестко отчеканил. Но она молчала. — Испытываешь меня на прочность? Я не железный, и я возбуждён, хочешь помочь мне? Это приглашение тебя трахнуть? Зачем ты здесь? Грейнджер смотрела на молнии в его глазах и пыталась сосредоточиться. — Я…хотела…поговорить, — тихо выдавила девушка. — Поговорить о чëм? — Может, ты оденешься? — она не могла думать, когда Малфой рядом стоял голый и возбужденный, все тело рвалось к нему, хотелось почувствовать его руки, губы, нестерпимо хотелось коснуться его, ощутить его плоть. — Ты в моей комнате, пришла сюда сама, я не заставлял, — он все же отпустил Гермиону, развернулся и подошёл к шкафу. Грейнджер не смогла отвести взгляд от его ягодиц. Почему он настолько хорош? Это все Магия? Почему она будто заворожена, а ему всё равно? Это дало ей силы, и девушка вспомнила, зачем тут. Вот оно, нужно понять, что он ею так же одурманен, что у неё тоже есть власть над ним. — Я хочу поговорить, — почти твёрдо сказала девушка. Малфой надел чёрные штаны и повернулся к ней. — Я слушаю, — невозмутимо и равнодушно. Скрестив руки, Драко прислонился к шкафу. — Я прочитала про то, что с нами происходит, и думаю, что это все не про нас, — Малфой нахмурился. Гермиона продолжила: — Это может быть обычное влечение или, в конце концов, амортенция, — Драко подлетел к ней так быстро, что она вскрикнула. Его рука на её шее, он наклонился к девушке настолько близко, что его мятное дыхание щекотало ей щеку, и яростно прошипел: — Грейнджер, ты испытываешь меня! Испытываешь моё терпение. Твоё сопротивление сводит меня с ума и жутко бесит. Твое сопротивление бесполезно. Ты чувствуешь это! — его рука прошлась по ее бедру, нырнула под юбку, отодвинула ткань нижнего белья. Гермиона дернулась, но не оттолкнула. — Ты хочешь этого! Ты знаешь, что ты моя! — парень провёл пальцем по складочкам, потёр горошину клитора и нырнул пальцами вглубь, но не сделал ни толчка внутри, вынул влажные пальцы и показал их ей, шепча. — Ты истекаешь для меня, — и медленно облизал пальцы. Грейнджер не могла отвести глаз от этого смущающего безобразия. — Ты такая сладкая, Гермиона, — девушка тяжело дышит, сердце колотится, как сумасшедшее. В его глазах что-то меняется, и молнии вдруг застывают, а в следующее мгновение Драко кидает её на кровать и наваливается сверху, жадно набрасываясь на её губы. Гермиона отвечает, не может не отвечать, и её руки живут своей жизнью, лихорадочно касаясь его груди, плеч, спины, прижимая к себе ближе. Малфой снова держит её за шею, второй рукой массируя грудь и лаская сосок большим пальцем. Рука, что на шее, осторожно ласкает ключицу, но не отпускает. Драко оставляет грудь и спускается рукой к юбке, пальцы пробираются под неё, сжимают ткань трусиков, и он так резко дергает, что они рвутся, Гермиона дёргается, но рука на шее не даёт сдвинуться. — Тсс, моя девочка, я не сделаю тебе больно, тебе будет хорошо, я обещаю, — и снова целует ее. Грейнджер трясёт, возбуждение совершенно не даёт думать, его рука касается нежных лепестков, и палец аккуратно массирует клитор. Девушка стонет. Ей хорошо, так хорошо, и она хочет ещё, все тело покрылось испариной, сердце, кажется, сейчас выпрыгнет, внизу все пульсирует в ожидании оргазма, соски набухли. Она должна остановиться, в ином случае сдастся прямо сейчас. — Драко, нет. Стой, — рука замерла. — Что значит «нет», Гермиона? Ты же хочешь, я чувствую, в чем дело? — его губы переместились и теперь сжимают сосок через грубую ткань. — Нет. Стой, — Малфой отодвигается. Она чувствует, что он зол. И Грейнджер хочет продолжить, но нельзя, не сейчас. — Драко. — Нет, Гермиона, молчи. Приходишь сюда, все такая манящая и открытая, а потом снова «нет». Почему ты сопротивляешься? Твое сопротивление бесполезно. — Нет. Мое сопротивление не бесполезно. Я хочу разобраться, что чувствую, хочу понять, что чувствуешь ты. Я, чëрт возьми, не понимаю, где магия, а где мы. Я не знаю, что ты делаешь, а что магически навязанное влечение. Я хочу знать, что чувствую — настоящее, что ты чувствуешь то же, что и я. — Все, что я делаю, это я! Ты же умная девочка, ты все прочитала и узнала, что магия лишь направляет, делаешь выбор ты. Просто я этого хочу. Я хочу тебя. Всегда хотел. А ты яростно сопротивляешься. — Я не хочу, чтобы ты просто хотел меня. Мне нужно больше. — Больше? Так дай мне шанс, возможность, я покажу тебе больше. — Я не о сексе. Я об отношениях, о взаимодействии. — Мы много общались, прежде чем я коснулся тебя. Разве я не дал понять, что «хочу тебя» — подразумевает не только секс. Мне нужна ты вся, — кажется, Гермиона опешила. Она не ожидала такого. Но с другой стороны, это ведь отражение и её чувств, и Драко прав, с начала года до первого касания они прекрасно ладили, но вот прошлые года. Нет, это прошлое, нельзя вечно за него цепляться. Только сейчас Грейнджер поняла, что Менор её совсем не пугает, и она даже ни разу не вспомнила, что с ней тут произошло. Как все быстро изменилось. — Зачем ты это делаешь? Зачем отталкиваешь и сопротивляешься? Чего ты хочешь, Грейнджер? — Я не знаю, все слишком. Слишком остро, слишком быстро. Как-то нереально и навязано. Я не знаю, как мне быть с тобой, учитывая всё, что было между нами до этого года. — Значит, навязанный в пару бывший Пожиратель не отвечает твоим требованиям, что, я так понимаю, ты предпочитаешь тоску счастью и удовольствию в комплекте со мной. Тогда, может, тебе стоит удалиться? — Ты знаешь, что я не это имела в виду. Я просто хочу притормозить и прочувствовать все, отделить настоящее от давления магии. — Отлично. Я только не пойму твоего честолюбивого лицемерия. Приходишь, доводишь меня до безумного желания взять тебя и отталкиваешь, ведёшь себя, как заносчивая стерва, говоря о том, что не уверена в мои х настоящих чувствах. Я не скрываю ничего, я такой, какой есть, а вот ты, блять, то даёшь карт-бланш, то отталкиваешь, ссылаясь на очередную херню. Ты сводишь меня с ума! Гермиона ликовала. Значит, она сводит его с ума. Она не одинока в своём безумии. Но влияние магии это не отменяет. Надо сбавить обороты и разобраться, прочувствовать настоящие и понять, есть ли во всем этом смысл. Хлопок аппарации вывел её из задумчивости. Драко весь подобрался и нахмурился. Отодвинул дверцу шкафа и бросил: — Забирайся, немедленно. — Что? — Быстро! — Гермиона испугалась, кажется, Малфой тоже, но за равнодушной маской уже было не разглядеть. Он быстро запихнул девушку в шкаф, кажется, что-то изменилось, но она не была уверена. Наверное, Драко наложил заклинание. Раздался голос. — Эй, Малфой, выходи, поговорить надо, — кто это? Грейнджер не знала голоса. Малфой открыл дверь. Лестрейндж вальяжно прошёл в его комнату и уселся на диван. — Видел газету? — довольно улыбаясь, спросил мужчина. — Видел, и? — Драко был очень напряжен. — Я ненадолго, крысы из Министерства ищут меня повсюду, а зелье обманки всего на час. Хреново, конечно, что такое выгодное убежище пропадает, но надзор так просто не снять, в общем, я хотел предложить тебе присоединиться, знаю, тебе тяжко, отец в Азкабане, мать уехала, а мы все-таки семья, если ты готов, я поговорю, и тебя примут без проблем. — Примут куда? — Малфой напрягся ещё больше. — Ты знаешь, куда. Эта сфера наших рук дело, ты же знаешь, откуда этот ритуал, Лорд и твой отец ведь многому научили тебя, у нас есть лидер, и нам нужны такие, как ты. Подумай, я свяжусь с тобой скоро. — Хорошо. До встречи. — Пока, Драко. Я знаю, ты сделаешь правильный выбор, — Малфой побледнел. Неужели снова. Война так и не закончилась. Лестрейндж аппарировал. Гермиона сто раз пожалела, что у неё не было заколдованного сикля, а палочка осталась в библиотеке. Сейчас бы сообщить Гарри, что Лестрейндж здесь. Но, дослушав до конца, в голову пришла иная мысль. Как только Лестрейндж аппарировал, Гермиона вылезла, Драко стоял у окна. — Тебе надо в Хогвартс, немедленно. — Хватит командовать. Что ты собираешься делать? — парень вздохнул. — Свяжусь с Поттером, расскажу, что узнал, а потом соглашусь на предложение Лестрейнджа. — Что? — Ты слышала, разве это не идеальный вариант, чтобы шпионить. — Я не думаю, что это хорошая идея. Они знают, что вы предали Лорда. Это ловушка. И думаю, ты кому-то нужен. — Ну, разумеется, Грейнджер. Поэтому мне и надо согласиться, чтобы узнать, кто их лидер. — О Мерлин, они ведь могут слушать и наблюдать за Менором. — Не могут. Я не настолько идиот, Грейнджер, и палочкой пользоваться умею. Тебе надо уйти. Мало ли кто ещё сюда может наведаться. — Я не уйду без тебя, — Малфой удивленно посмотрел на неё, а потом злобно ухмыльнулся. — О, ну как я мог забыть. Храбрые и безрассудные гриффиндорцы. Успокойся, Грейнджер, не надо меня спасать. Я сам справлюсь. — Нет, ты идёшь со мной к Гарри, и мы придумаем план, расскажем, что узнали. — Забавно, минут десять назад ты хотела притормозить, потому что не хотела в спутники бывшего пожирателя, а сейчас тащишь меня в логово к Золотому мальчику. И как ты объяснишь ему то, что между нами? — Ты утрируешь, я ничего подобного не имела в виду. А Гарри я расскажу, как есть. — Ну, что ж, как пожелает дама моего сердца. — Не паясничай. — И не думал, — Гермиона сдерживает улыбку и говорит: — Сначала я возьму палочку, наколдую себе бельё, и ты оденься, встретимся в библиотеке, — девушка вышла из комнаты Драко, прислонившись к двери, вздохнув, собралась с силами и быстро направилась в библиотеку. Взяв палочку, Грейнджер трансфигурировала из салфетки на столе бельё, быстро надела и тут же услышала шаги Малфоя. Он вошёл, полностью одетый и хмурый. — Как мы доберёмся? — спрашивает Гермиона. — Твинки, — зовет Драко. Домовик тут же материализуется. — Да, хозяин? — Перенеси нас… — парень замолкает. — На Гриммо 12, — уверенно говорит Грейнджер, и они аппарируют.