In our bedroom after the war

Если так уж говорить, Дэмиан никогда и не предполагал, что он мог бы стать отцом. Конечно, он понимал, что, будучи членом королевской семьи, он чуть ли не обязан найти жену и завести ребёнка. Если уж так говорить, даже был готов к этому, ведь после смерти брата он начал опекать его сына. В основном воспитанием занималась жена Кейси, но Дэмиан всячески ей помогал и не единожды сидел со своим маленьким племянником, так что опыт в воспитании детей у него был. Дэмиан знал, что он должен быть хорошим отцом — племянник ведь его обожал. Но когда мужчина узнал, что его жена беременна, на него накатила волна паники. Сможет ли он обеспечить своему ребёнку хорошую и безопасную жизнь? Может ли он стать таким же хорошим в воспитании, каким был его отец? Когда Дэмиан впервые увидел своего первого ребёнка, Кевина, он впервые за долгое время заплакал. Не из-за того, что в его рождении было что-то плохое, а из-за переполнявших его чувств. Любовь, желание защищать и оградить от всех бед, даже гордость. А ведь его сын на тот момент только появился на свет и не успел сделать чего-то важного. И чем больше мальчик рос, тем больше Дэмиан понимал, что любит его больше всего на свете. Он был довольно тихим, как сам мужчина в детстве, у него были глаза матери, а всем он был похож на своего дедушку. Что автоматически означало сходства с Кейси. И чем старше он становился, тем сильнее Дэмиан замечал сходства со своим покойным братом. Эта похожесть больно ранила сердце Короля, но со временем он научился не думать об этом и наслаждаться своим настоящим. Его брат жив в историях, которые Дэмиан рассказывал своему ребёнку. Жив в памяти отца и народа, жив в одном из памятников на главной площади и в многочисленных семейных портретах. И Дэмиан прекрасно понимал это. Пусть брат был дорог ему, мужчина уже всё равно не мог ничего исправить, лишь мог научиться видеть в своём сыне того, кем он является, а не призрак прошлого. И он научился. Вторая беременность жены настигла резко, через семь лет после появления на свет сына. Тут уже Дэмиан нервничал не так сильно, будучи уверенным в том, что он хороший отец и сможет защитить своего ребёнка от всех проблем. Что же, он ошибался. Дэмиан хотел верить, что алые глаза Шарлотты не означают то, что она унаследовала магию отца. Хотел верить, только вот в её четыре года пришлось убедиться, что это не так, и она действительно новый маг в их семье. Не то, чтобы он был разочарован, нет. Он был напуган. Он прекрасно понимал, что магия лишь ставить под угрозу жизнь его милой дочери. Хотелось бы, чтобы она вообще не могла ею пользоваться, но Дэмиан понимал, что это только ухудшает ситуацию. Пусть он очень не хотел этого, но ему пришлось начать учить дочь пользоваться своим даром. А она училась быстро — умом и проницательностью явно в маму пошла. Весёлая и никогда не унывающая, она ни разу не дразнила своего брата магией, разве что пообещала ему, что будет всегда его защищать (Кевин рассмеялся, ведь его сестре на тот момент было всего четыре). Шарлотта, кажется, успевала быть везде и сразу, и была куда шумнее её брата. И, что самое важное — дети Дэмиана были дружными и никогда не ссорились. Кевина нисколько не обидело отсутствие магии у него, и он никогда не завидовал своей сестре. Напротив, он был даже рад тому, что ему на плечи не легла такая ответственность в виде семейного дара. С первых дней жизни Шарлотты он полюбил её всем сердцем, и эта братская любовь так и не угасла. А Дэмиан никогда не выделял кого-то из них и одинаково любил их. В его сердце находилось место для любви к его детям, жене, отцу и племяннику. Пожалуй, Кейси бы гордился своим братом.