Научи Меня Музыке

Вакцины больше нет. Мигель тяжко вздохнул. Это было последнее место, где он мог хоть как-то достать Вакцину, пусть и нелегально. Мигелю ещё не было восемнадцати, ему было всего-то двенадцать. Но он правдами и неправдами добивался работы. В семье ему работать не разрешали: все, кто мог работать, мастерили обувь и продавали. Но за это они получали гроши, хватало только на еду и на чёртову Вакцину, которую нужно было колоть каждый день, иначе — смерть. Мигель достал немного сегодня, дома было ещё, но он не знал, будет ли достаточно. Никогда нельзя быть уверенным. Мигель видел, как умирают такие больные. Он бы такого врагу не пожелал, куда там говорить о своей семье. Семья Гонзалес была из числа беднейших. Они жили в ужасном районе, где в воздухе витали выбросы с фабрик и в реке плавали отходы. За их ветхим домиком была ещё деревня таких же, по сторонам был отравленный ядами лес, а впереди — огромный забор. Через этот забор и лазал каждый день Мигель, бегая по нищим и преступным улицам стоящего рядом мегаполиса, чтобы найти подработку на несколько часов. У Мигеля много что выходило хорошо: таскать тяжести, продать нечто, о чём он ничего не знал. А ещё врать. В двенадцать легально работать не разрешалось. Приходилось либо врать, либо, если не получалось, ввязываться в ну очень грязные дела и полдня якшаться с мутными личностями. Зато Мигель узнал достаточно местечек в городе, где можно легко получить немного Вакцины. Такой нужной Вакцины, хоть Мигель её уже сотню тысяч раз проклял. Но что толку? Люди ведь рождаются с этой дрянью внутри, так что ничего не попишешь, приходится колоть. Мигель ещё раз проверил наличие заветных ампул в сумке под обувь и помчался домой. В этот раз он ушёл недалеко, был даже виден забор, весь обмотанный электрическими проводами, которые не работали, наверное, никогда. И вот Мигель уже у забора, запыхавшийся, но живой. Его не поймали, не убили и не отобрали Вакцину. Считай, ещё один день семья Гонзалес точно вытянет. Мигель привычно бросил камешек в забор, проверяя наличие тока, и ничуть не удивился, когда его там не обнаружил. Тогда мальчик покрепче укрепил сумку на плече и, вздохнув, полез. Забор был не меньше шести метров в высоту, но благодаря проводам карабкаться было легко. Добравшись до верха, Мигель ловко перебросил ноги на другую сторону и быстро слез вниз, срываясь на бег. Он мог не успеть, что, если мама уже раздаёт Вакцины? Он ведь сегодня задержался… Мигель резко открыл дверь, прижимая к себе сумку. К счастью, вся его семья ещё ужинала, и Мигель мог спокойно разобраться с Вакциной. Он, как обычно, пробрался на чердак и открыл хлипкий шкафчик, где и хранилось главное в их жизни. Мигель осторожно, чтобы никто не услышал, достал коробку с ампулами и снял крышку. В ней оставалось немного, но вместе с тем, что Мигель достал сегодня, должно было как раз хватить на всех. А завтра Мигель постарается получше и обязательно принесёт чуть больше, чем нужно, и маме не придётся так долго сидеть под палящим солнцем, пытаясь продать ещё хоть одну пару обуви. Мигель тихо сложил свои ампулы в общую кучку и собирался было покинуть чердак, но, вздохнув, повернулся к одной из стен, которая была покрепче остальных только потому, что Мигель её укрепил. На самом деле в стене был потайной ход в ещё одно помещение, куда было нельзя никому, кроме Мигеля. Мальчик прикрыл за собой кусок стены, служивший маленькой дверью, и огляделся. Здесь всегда было темно, потому что окон не было, но Мигелю было всё равно. Он зажёг свечки и расставил их вокруг себя, чтобы хоть немного видеть комнатку. Здесь были вещи, которые были запрещены. То, чем нельзя было заниматься под страхом смерти если не от Эстабиена, то от вируса точно. Искусство. Эстабиеном все называли правителя их страны, а по-настоящему его звали Эрнесто де ла Крус. Он был самым уважаемым человеком на свете, который занимало одно лишь государство — их. Говорят, когда-то давно Эстабиен был обычным небогатым человеком, но именно он открыл смертельный вирус, который сидит теперь во всех людях с рождения. Никто не знал, откуда он взялся и почему его нельзя вытащить совсем, но хотя бы люди перестали умирать. Именно под руководством Эстабиена Лекари (доктора, как говорили раньше, Мигель слышал это слово от бабули Коко) исследовали этот вирус и зону его размножения — правое полушарие головного мозга. А уже потом учёные открыли Вакцину, но пока её нужно было принимать каждый день, чтобы выжить. А стоила она бешеных денег, которых у семьи Гонзалес просто не было. Мигель Эстабиена, конечно, не винил. Не он же виноват в этой странной болезни! Наоборот, он его уважал и чуть ли не боготворил. Этот человек дал шанс его семье пожить хотя бы столько, сколько они могут. Но у Мигеля были… свои проблемы. Мигель плохо понимал структуру мозга, но ума ему хватило, чтобы понять одно — левое полушарие отвечает за логику, а правое — за воображение. И именно правое полушарие поражал этот страшный врождённый вирус. Поэтому учёные, проведя пару тестов, выяснили, что вирус развивается быстрее, если мозговая активность сосредоточена в этом самом полушарии. После такого открытия Эрнесто де ла Крус, лучше известный как Эстабиен, официально запретил людям заниматься каким бы то ни было искусством: рисовать картины, писать книги и, к сожалению, заниматься музыкой. Естественно, Мигель был не тупой и понимал, чем это всё может обернуться. Вакцины у них минимальная доза, не как у богачей, которые вообще не стареют благодаря ей, и он так и умереть может. Но… это не значит, что ему не хотелось. У Мигеля была гитара. Он не играл на ней, нет. Она просто была. Гитара была самодельная, но безумно красивая, по мнению Мигеля — белая с чёрными рисунками и черепом как дань истории их страны. Мигель любил сидеть перед ней и воображать, что он идёт на главную площадь в богатом квартале мегаполиса и поёт там, может, даже свои песни. Мигелю почему-то казалось, что у него может очень неплохо получиться. Но он не мог рисковать всем, в том числе жизнью своей семьи. Тут послышались шаги из-за двери, и Мигель понял, что это мама пришла за Вакциной. Мальчик быстро потушил все свечи и замер, слушая. Вот его мама подходит к шкафчику, вот она достаёт коробку и берёт ампулы. А вот её шаги удаляются — Мигель может выйти. Что он и сделал, предварительно убрав гитару с дороги. Спустившись, Мигель увидел картину, которую лицезрел каждый день. Все члены семьи сидели на длинной шаткой скамье, а мама заряжала первый шприц. Мигель быстро занял своё место в ряду рядом с дедушкой Фелипе. Вообще, самой старшей в их семье была бабушка Имельда. Ей было уже очень много лет — она была самой старшей в их деревеньке. Ей требовалось больше всего Вакцины, поэтому она сидела первая. За ней была бабуля Коко, которую Мигель просто обожал, а за ней — многие другие. Мигель был так близко к началу, потому что его мозговая активность была выше нормы от рождения, и поэтому он тоже нуждался в большей дозе, чем его ровесники или даже тёти или дяди. Мама пошла, наконец, вдоль лавочки, и Мигель привычно вытянул руку. Получив дозу, он поморщился и прижал палец к ранке. Шприц у них был самый дешёвый, и колоть им было больно. Но долго поразмышлять над этим ему не удалось. Раздался вскрик, и Мигель подбежал к своей маленькой сестрёнке. Она плакала навзрыд. — Что? Что такое? — взволнованно спросил мальчик, становясь на колени перед сестрой. — Одной ампулы не хватило, — тихо, со слезами в голосе ответила мама. Мигель закрыл глаза. Это его вина! Это он не достал нужное количество Вакцины, вместо этого лелея глупые мечты о музыке на чердаке! Он виноват, значит, он и искупит свою вину. Но разве что-то будет иметь значение, если его милая сестрёнка умрёт?.. — Не бойся, — Мигель обнял её и прижал к себе. — Мы вызовем Лекарей, и они увезут тебя в такое белое место, где есть немного Вакцины для всех. Хорошо? Только не плачь. Всё будет хорошо. Мигель стоял в дверном проёме, пока его сестра плакала и вырывалась из рук Лекарей, которые безуспешно пытались успокоить её. Мигель знал, конечно, что Вакцины у них нет, и они просто превратят его сестрёнку в овощ. Кому нужна мелкая девчонка из беднейшей семьи Гонзалес, правда?.. Нет. Мигель потряс головой и поклялся, что завтра он сделает всё, чтобы остальная семья Гонзалес жила дальше. Он будет работать где угодно и как угодно, достать бы только деньги. И больше никогда не будет мечтать о музыке.