Научи Меня Музыке

Ночь выдалась тяжёлая. Мигель всё никак не мог уснуть, пытаясь не думать, что Лекари делают с его любимой сестрёнкой. Он никогда не видел этот процесс, но, кажется, раньше это называлось лоботомия. Человека вылечивали, но только в том смысле, что вируса в организме не оставалось. Но «здоровый» теперь человек становился обычным бревном, не умеющим думать и воображать. Это было хуже, чем смерть, и Мигель бы предпочёл гроб такому существованию. Но Лекари не убивали пациентов, ведь так-то оно человечнее. Провертевшись часов до пяти утра, Мигель вздохнул и решил пройтись. В город он в такое время, конечно, не пойдёт, но по деревне походить вполне можно. Главное, чтобы его никто не застал. Уснуть он всё равно не уснёт, так хоть воздухом подышит. Мигель вылез из кровати и накинул на себя любимую серую толстовку. Вообще-то Мигелю нравился красный, но считалось, что яркие цвета возбуждают правое полушарие, поэтому в основном одежда людей состояла из серого и чёрного цветов. Чёрные джинсы мальчик нашёл на стуле, а такого же цвета ботинки — под кроватью. Такой вид, сочетаясь с чёрными волосами и тёмными глазами, придавал Мигелю какой-то сероватый оттенок кожи, почти трупный. Ему это не нравилось, но иначе было никак. Он должен. Мигель проскользнул в дверь и тихо спустился на первый этаж. Чтобы выйти из дома, нужно было пройти через прихожую — маленькую комнатку, где было тесно и уютно в каком-то смысле. Мальчик зашёл туда и оцепенел. Там сидела бабушка Имельда с её обычным безразличным выражением на лице. Чёрт. — Мигель? — она резко повернулась к Мигелю. — Бабушка Имельда, — Мигель выдавил из себя улыбку. Вот так попался. — Ты что здесь делаешь? — Несмотря на свои годы, бабушка Имельда была женщиной строгой и непоколебимой, и даже жизнь в полной нищете не могла её сломить. Мигель не знал, как так получилось, что у его прапрабабушки нет мужа, но есть столько детей, но это было, в общем-то, не его дело. Просто мальчику иногда казалось, что бабушка Имельда что-то скрывает о своём прошлом, но он на неё не давил. К тому же, он мог быть и неправ — слишком много он времени проводит с тёмными личностями, зарабатывая на Вакцину. — Да так… — Мигель замялся. — Я заснуть не мог. То, что произошло вчера вечером… — Было ужасно, — согласилась бабушка. — Но это не повод шататься чёрт знает где среди ночи! — Но бабушка Имельда! Я просто хотел… — Мигель даже не понял, откуда бабушка Имельда узнала, что он хотел прогуляться. — Иди к себе, — всё тем же бесстрастным тоном укорила его бабушка. — Я тоже сейчас пойду. Мигель вздохнул и развернулся, хотев было пожелать спокойной ночи, но воздержался. Он понимал, что бабушка Имельда спать тоже не будет. Она всё же тоже не железная. Но то, что его не пускают к двери, не значит, что его не пустят на улицу. Мигель понял это, бросив один-единственный взгляд на хлипкое окно в гостиной, которая прямо вела к прихожей. Он запросто вылезет и так — прыгать невысоко, всё-таки первый этаж. И никакая бабушка Имельда ничего не узнает. Как только ноги Мигеля оказались на траве, которая из-за ядохимикатов была бордово-коричневая, он накинул капюшон на голову, чтобы его не узнали, и постарался как можно лучше закрыть лицо. Мигель выбрал для своей прогулки одну из самых тихих дорог. Она вела вглубь деревни, к таким же домам, как и дом семьи Гонзалес. Мигель знал почти всех из того сектора — когда-то, когда он не мог перелезть забор, мальчик работал на них. Прополоть траву, подправить покосившийся забор было просто, а деньги никогда не были лишними. Вот и сейчас Мигель шагал по такой знакомой тропинке, уже освещаемой предрассветным солнцем. Рассветы и закаты были единственными красивыми явлениями в заражённом городе, и Мигель точно знал — когда-то они были ещё лучше. Вокруг мальчика стояли маленькие бедные домики, и он улыбался, смотря на многие из них. Домашних животных никто не держал, по крайней мере, не здесь: не на что было кормить ещё и скотину; поэтому было так тихо, когда люди ещё не проснулись или уже легли спать. — Эй, парнишка, ты чего не дома? — раздался вдруг голос откуда-то слева. Мигель повернулся и увидел славного дедушку Педро, который жил не так далеко от дома. Педро был странным человеком, но Мигелю он нравился, с ним можно было поболтать обо всём и ни о чём. А ещё Педро знал всё, что происходит в городе. — Дедушка Педро? — Мигель улыбнулся. — Приятно Вас видеть! — Да и мне тебя, Мигель, — Педро тоже усмехнулся. — Как поживаете? Мигель опустил голову, ему не хотелось сейчас об этом говорить. Педро, кажется, понял и не стал больше спрашивать. И по его взгляду было видно, что он понял причину того, что Мигель был на улице в такую рань. — Дедушка Педро, а Вы-то сами как? — решил перевести тему мальчик. — Всё так же, жена работает, я тоже, а наш Хулио растёт не по дням, а по часам, — лицо Педро вновь посветлело. — Кстати, слышал последние новости? — Нет, — удивился Мигель. Какие ещё новости? А, ну да, это же Педро. — Да? А я думал, все уже это знают. Такой шок! — Да что случилось? — Вот теперь Мигель действительно был заинтригован. Шок для Педро — это же что должно случиться! Сам Эстабиен приезжает, что ли? — Да вот почти, — ухмыльнулся Педро, а Мигель покраснел. Только глухой или тупой не знал о том, как Мигель боготворит Эстабиена. — Граций. Слыхал о таком? — Мигель покачал головой. — Он что-то вроде графа в старые времена. Один из самых приближённых к Эстабиену людей. У него такое смешное настоящее имя, Гарик, вроде? Не, — Педро нахмурился. — Грид… Гре- неважно. В общем, он вроде как проверяет этот город и даже собирается в нашу глушь. Скучно ему, видите ли, рядом с Эстабиеном, приключений захотелось. Мигель ахнул. Приближённый? Это было лучше, чем он мог себе представить. Да ещё и приедет к ним… сюда… Это было неожиданно. По-настоящему неожиданно. Но Мигель был почему-то безумно рад. Ему казалось, что этот Граций, или как его там, совсем не похож на их элиту. Скорее всего, им не удастся поговорить по душам, но, а вдруг? Нельзя загадывать наперёд. Всё остальное утро Мигель провёл как в тумане. Он говорил с семьёй, улыбался и, кажется, поедал завтрак. В семье Гонзалес было редкостью есть три раза в день, поэтому обычно Мигель завтракал и ужинал, а в обед он всё равно работал. Но вот завтраки считались самой важной трапезой в день. Сразу же после завтрака Мигель схватил сумку и умчался «гулять». Бабушка Имельда строго на него посмотрела, но решила, видимо, промолчать. Все остальные даже ухом не повели: привыкли, наверное, что Мигель каждый день на много часов убегает куда-то. На случай, если спросят, у мальчика была готова легенда — он гуляет в лесу. А что? Лес у них большой, хоть и ядовитый, там легко спрятаться и невозможно кого-то найти. Мигель привычно перебрался через забор и исчез в бесконечном лабиринте улиц. Иногда ему казалось, что этот чёртов мегаполис не имеет конца, хотя мальчику не раз доводилось бывать на другом конце города по работе. Интересно, куда же его судьба заведёт сегодня?.. Работа нашлась быстро. Причём достаточно привычная — перетащить какие-то ящики. Начиналось всё просто, от мутных клиентов до мрачных зданий с неизвестными жильцами. А вот когда Мигель пришёл за пятой порцией ящиков, ему сообщили, что его сменят. — Как? Мне нужны деньги! Вы часто меня нанимаете! — возмутился Мигель. — А тебя никто не выгоняет, — пожал плечами босс этой «компании». — Просто у нас другая работёнка есть. Именно для тебя. — И что же это за работа? — Мигель прищурился. Ох, не нравилось ему это… — Ты маленький, поэтому нам нужен ты. Слушай внимательно, — мужчина наклонился к Мигелю так, что он чувствовал у себя на щеке его дыхание. — Ты должен пробраться в центр города и найти там самый дорогой дом, будь уверен, он там один. Там ты установишь это, — мужчина сунул мальчику в руку маленькое устройство. — Мы тебе за это хорошо заплатим. Пять тысяч марок. Мигель охнул. Пять тысяч… Да на эти деньги можно купить Вакцину на его семью на месяц! У них в жизни не было таких денег! И мужчина, похоже, не шутил. Мигель не знал, что это за устройство, но ему было всё равно. За пять тысяч марок он что угодно сделает. Мигель кивнул и бросился обратно в лабиринт улиц. Ему ничего не стоило добраться до центра, он там не раз был. Так, налево, направо, через два блока ещё раз налево… А теперь направо и прямо до площади. И через пятнадцать минут Мигель уже на месте. Площадь эта красивая, безумно. Украсили, наверное, к приезду Грация… Граций! Возможно, если Мигель потянет время и сможет пробыть у этого дома чуть подольше, он увидит его… Может, ему даже удастся спросить про Эстабиена! Мальчик огляделся и посильнее натянул капюшон на голову. Ему очень не хотелось, чтобы его узнали, а потом расспрашивали, что он делает в центре. Этот «самый богатый дом» нашёлся сразу, да он стоял на самом видном месте. Мигель быстро нырнул туда, прячась за колоннами и статуями. Дом этот он видел уже не раз, но внутри никогда не был. Теперь вот посмотрит, как богатые люди живут. Мигелю было, конечно, всего двенадцать, но он понимал, что он не может просто так постучаться в дверь. Его, скорее всего, выставят куда подальше, а пять тысяч марок ему не видать. К тому же, он подведёт своего босса, и он больше никогда не даст ему работу. Поэтому он решил, что полезет через окно, если оно открыто, а если нет… он потом подумает. Окно оказалось открыто. Мигель приземлился на мягкий ковёр и ахнул. Внутри было ещё красивее, чем снаружи. Всё было разукрашено платиной и серебром, а ещё на полу лежал длинный ковёр, прямо как раньше в богатых домах. Мигелю хотелось побродить здесь, но он понимал, что у него такой возможности нет. Мужчина не сказал, куда устанавливать его прибор, но Мигель догадывался, что куда-нибудь, где его никто не найдёт. Например, под потолком. Например, сверху на той колонне… Мигель крепче зажал в руке приборчик и примерился было лезть, как вдруг чья-то рука перехватила его за запястье. Мигель развернулся и увидел человека, который ну никак не тянул на того, кто мог бы жить здесь. Это был мужчина на вид лет двадцати, у него были немного растрёпанные чёрные волосы и большие яркие глаза. Одет он был в чёрный строгий костюм и серую рубашку с тёмным галстуком, но выглядел он в этом всём… комично. Мигель почему-то решил, что обычные джинсы и яркая верхняя одежда пошли бы ему лучше. А вообще этот мужчина… нет, парень был вполне себе милым. Симпатичным. Что-то было в нём такое непосредственное и трогательное, несмотря на видимый статус, что Мигелю он даже немного понравился. — Эй, ты чего? Ты хоть знаешь, что это? Мигель покачал головой.